Следователю инквизиции были отлично известны порядки святого суда. Совершенно не понимая, на каком основании зиждется обвинение, он постарался взять себя в руки и припомнить, что знал о допросах с пристрастием, которые сам ни разу не применял. В первый день, по протоколу, обвиняемого только допрашивали. Показывали орудия пытки. Уговаривали и грозили. Во второй допрос был суровее, но только на третий обвиняемого могли подвесить на дыбу. Так обращались с простолюдинами. С дворянами — крайне редко, но дон Себастьян совершенно не был уверен, что увидит почтение к своему роду. Арест стал для него полной неожиданностью и загадкой. Глядя на ордер, он понял: убийство дона Бернардо — всего лишь предлог, но какова же причина? Месть губернатора? Интриги в святой инквизиции? Сеньор де Суэда за три года перестал обольщаться насчёт царивших в святом суде нравов. Волновало следователя и другое — что с доном Рикардо? Без согласия великого инквизитора даже именем короля было бы невозможно выписать ордер на арест следователя инквизиции, хотя формально обвинение было в компетенции светских властей.
Бросив гадать, дон Себастьян постарался сосредоточиться на том, как, если придётся, лучше подготовиться к пыткам. Вспомнил, что ему говорили на этот счёт палачи, лекари, опытные инквизиторы. По спине пробежал худший враг — холодок, свидетельствующий о страхе. Слегка затошнило. Отставить. Возможно, на несколько дней арестованного вовсе забудут, вернее, сделают вид, что забыли. Этот приём следователю тоже был отлично известен.
Нужно постараться уснуть. Утром — спокойно умыться. Интересно, пришлют ли цирюльника?
Глядя на темнеющее окно, арестованный пытался ещё припомнить материалы по делу об убийстве дона Бернардо. По-прежнему не мог найти ни единой зацепки. Но хотя бы уснул.
***
Утром дону Себастьяну позволили привести себя в порядок и отвели в прекрасно знакомую ему допросную. Обычно допросы по делам об убийствах вели в городской тюрьме, но сеньор де Суэда лично постарался наиболее серьёзные дела перевести в ведение инквизиции, к тому же, членов святого суда по любым обвинениям допрашивали только здесь. В допросной было многолюднее обычного. Как всегда, рядом с дыбой сидел мастер Антонио. За столом восседали лично губернатор, герцог Армандо Медина, чему дон Себастьян, как ни странно, не удивился, отец Николас, неизвестный следователю довольно молодой инквизитор с пухлыми щеками, должно быть, прибывший из столицы, и, полная неожиданность — дон Диего, граф де Гарофа. Сбоку пристроился Менго.
Обвиняемый поздоровался с членами суда и попросил представить ему незнакомца. Тот фыркнул:
— Мы не на светском приёме!
Герцог, старательно глядя в сторону, тем не менее назвал имя:
— Сеньор Лопес. Следователь инквизиции из столицы. Он привёз ордер на ваш арест.
— С незаполненным обвинением?
— Как вы смеете! — воскликнул следователь из столицы.
Губернатор вздохнул:
— Вы ещё не привыкли к нашему де Суэда.
Сеньор Лопес наставительно произнёс:
— Знатный род не станет помехой правосудию святой инквизиции. Дон Хуан де Монтеро, сейчас исполняющий обязанности великого инквизитора, дал мне строгие указания.
— Что с доном Рикардо? — взволнованно спросил арестант.
— И в этом он весь… — меланхолично отметил герцог. — Вы о себе бы подумали!
— Арестованный, конечно, надеется на высокое покровительство, — самодовольно пояснил новый следователь.
— Я говорю, вы его плохо знаете… Дон Себастьян, великий инквизитор временно отстранён по болезни. Его заместитель решил пересмотреть некоторые из последних дел, и прежде всего, допросить вас.
— Под арестом.
— На это были причины…
Обвиняемый сел на тот же табурет, где не так давно сидел казнённый разбойник.
— Какое отношение к делу имеет граф де Гарофа?
— Каков, однако, наглец! — сеньор Лопес стал закипать. — Вы обвиняетесь в гнусном убийстве! Не признаётесь? На дыбу!
— Нет-нет, сеньор Лопес, по протоколу в первый день пытать не положено, — быстро вмешался отец Николас.
— Что значит по протоколу? Мы должны добиться признания и раскрыть это дело!
— Нет, сеньор Лопес! — в кои-то веки отец Николас возвысил голос в допросной. — Я не спорю со следователями. Я готов подписать обвинение. Я лишь в крайних случаях возражаю против применения пыток. Но нарушать протокол — невозможно!
— Мы не вправе затягивать дело!
— Погодите… — проворчал герцог. — Если не оформить как надо, семья де Суэда потребует пересмотра. И дон Рикардо, когда будет здоров. И весь город Сегилья!
— Что за вздор! Простите меня, ваша светлость.
— Не верю, что дон Хуан дал указания нарушать протокол!
— Его указания мне понятны!
— Дон Диего, — спросил дон Себастьян, — вы здесь кто? Я не знал, что у вас должность в святой инквизиции.
Граф ухмыльнулся. Он был наслышан, что де Суэда запугать нелегко, и сейчас не видел причины ему не ответить.
— Сегилья была в осаде. В таких случаях возникает вопрос об измене, о превышении полномочий, многое выясняется. Вы до осады неоднократно писали о контрабанде, о воровстве при ремонте. К вам появились вопросы, разумеется, есть подозрения. Я не последний человек даже в столице, мне дано особое поручение — выяснить, возникла ли во время осады измена. У меня несколько ордеров, даже с именем дона Армандо Медины. Сеньор Лопес направлен как инквизитор, я — от светских властей. Вы человек слишком видный, разумеется, вас обойти не могли. А узнав об убийстве дона Бернардо, и что вы, несмотря на обычную вашу энергию, его не расследовали, я, разумеется, пустил в ход именно этот ордер, — подробно всё объяснив, дон Диего отмахнулся от сеньора Лопеса и с интересом стал ждать ответа.
Прежний следователь кивнул.
— Что ж, предпринятые предосторожности мне понятны. Тем не менее, отсутствие результата расследования во время осады — основание всего лишь для обвинений в халатности, но не в убийстве. Какие причины могли толкнуть меня на убийство? Губернатору отлично известно, что с доном Бернардо меня связывали если не дружба — он был намного старше меня, то самые добрые отношения.
— Куда уж добрее… — проворчал губернатор. — Покойный во всём слушал вас, а не губернатора, то есть меня.
— Хватит рассуждений! — встрял сеньор Лопес. — Пора приступать к допросу с пристрастием!
— Да погодите вы! — прикрикнул на него дон Диего и вновь обратился к арестованному. — Есть и особые основания. Мой кузен, как известно, убит был на поединке. Противника не нашли, да особенно и не искали — по всем свидетельствам, дуэль была честной, и, в интересах семьи, дело быстро замяли. Однако, дон Бернардо мог знать имя убийцы. Это могли быть и вы.
— Вздор. Мне в той части Сегильи было нечего делать.
— Вы расследовали преступления дона Стефано.
— Тогда не ввязался бы в драку.
— Вы могли, заодно, иметь личные интересы — посетить потаскушку.
— Сверьте даты, допросите охрану. И описание внешности. По свидетельствам очевидцев, противник покойного графа Гарофы был чисто выбрит?
— Это ничего не значит! — встрял опять сеньор Лопес. — Обвиняемый мог наклеить бороду и усы!
— Что?! — дон Себастьян был ошарашен. — Вы с ума сошли!
Герцог расхохотался.
— Поздравляю, сеньор! Вам удалось вывести из себя нашего де Суэда! Не моргнул, когда его обвинили в убийстве, но как только сказали, что приклеил усы — вот, пожалуйста!
— Ваша светлость, дайте нам спокойно поговорить с доном Диего. Как дальше вы себе представляете? Убийца был по каким-то причинам заинтересован в секрете и поэтому убил дона Бернардо? Крайне сомнительно, хотя… если считать это убийство совпадением с началом осады Сегильи, принять во внимание, что мне ровным счётом ничего не удалось найти в архиве дона Бернардо… не бессмысленно.
— Вот и отлично всё складывается, дон Себастьян, — в глазах графа мелькнул весёлый злой огонёк. — Вы, предположим, моего кузена убивать не хотели. Могли сами признаться дону Бернардо, а он не стал вас позорить. Вы молоды и обеты не приняли, подумаешь, развлекались с гулящей девкой! Затем… у вас изменились планы.
— Вот как… — Дон Себастьян догадался. — Думаете, когда зашла речь о моей женитьбе на вдове убитого графа… Дон Бернардо не стал бы молчать.
— Верно. Поэтому вы не огласили помолвку до смерти дона Бернардо.
— И после его смерти не огласил.
— Во время осады было бы неуместно.
— И после осады не огласил.
— Даёте слово, что не собираетесь жениться на донье Эстрелье?
— Это не снимет с меня обвинений, добавит лишь обвинение в трусости.
— Я не стану вас обвинять, — весомо добавил новый граф де Гарофа.
— При всём уважении, не думаю, что ваши интересы на первом месте в Сегилье.
— Вас обвиняют только в одном. И, как вы заметили, обвинение рассыпается, если признать, что не вы убили моего кузена.
— Ваши интересы я понимаю, но почему на пытках настаивает сеньор Лопес?
— Он, как бы это сказать… — граф усмехнулся. — Слишком буквально понимает указания дона Хуана.
— Дон Хуан не мог дать ему указания из-за убийства дона Бернардо. Значит, это не единственное обвинение, а лишь предлог для ареста.
— Что ж, как хотите, — предупредил дон Диего, хотел что-то продолжить, но его перебил губернатор.
— Убийство дона Бернардо — самое лёгкое из обвинений, которое могут вам предъявить!
Граф де Гарофа весьма удивился, глянул на герцога и замолчал. Тот заявил:
— Самоуправство во время осады!
— Признаю, — пожал плечами дон Себастьян. — Будьте любезны, список составьте. Начнёте, конечно, с того, что я вас арестовал?
— Нет… — буркнул герцог, покосившись на дона Диего. — Понимаете, граф, я готов спустить ему с рук этот арест. У него просто… привычка такая, чуть что — арестовывать губернатора.
Граф посмотрел на старика очень пристально, чувствуя где-то подвох. Почему молодой комендант, дон Альфонсо, родственник герцога, позволил инквизитору этот арест? И почему губернатор предпочитает забыть серьёзнейшее оскорбление? Додумать графу не позволил дон Себастьян, который невозмутимо продолжил:
— Дальше, ваша светлость, извольте по списку.
Опять встрял сеньор Лопес:
— И колдовство!
— Замолчите! Не будьте болваном! — герцог даже заволновался. — Обвинить в колдовстве де Суэда! Эта семья держит приграничные с франками земли! Подобное оскорбление и нелепость король не допустит.
— Дон Хуан мне сказал, что никакое родство…
— Любезнейший сеньор Лопес, поверьте, для дона Хуана хватит и более осмысленных обвинений.
— Ваша светлость, я с интересом вас жду, — напомнил дон Себастьян.
Герцог задумался, а дон Диего предпочёл гнуть со своей стороны.
— Вернёмся к убийству дона Бернардо.
— Пожалуй. Точнее, к убийству графа Гарофы. Здесь все бумаги по этому делу?
Отец Николас поискал на столе.
— Нет, что-то не вижу…
— Немедленно принести! Я их просматривал, ничего особенного не заметил и не сомневался в выводах дона Бернардо. Хотя… там, кажется, были пометки. Я должен сейчас же проверить. Возможно, зря я искал в этом архиве нити, которые выведут на изменника.
— Какого изменника? — дон Диего был слишком занят интригой в столице, потому не успел за один день изучить детали осады Сегильи.
— Кто-то открыл малые ворота отряду диверсантов. Дон Бернардо был убит примерно в это же время, — пояснил дон Себастьян. — Разумеется, я связал эти события, искал одновременно изменника и убийцу.
— Вот оно что… — протянул граф. — И в таких обстоятельствах новый комендант сумел удержать город? Надо же. Браво.
— Благодарю.
Дон Диего не понял, почему его вдруг поблагодарили, а герцог пристально посмотрел в сторону и шикнул на отца Николаса.
— Не будем терять время, пока несут документы. Убить графа могли как случайно, так и намеренно. Во втором случае первый подозреваемый — его наследник.
— Что?! Как вы смеете! — закричал дон Диего.
— Конечно, вы, дон Диего, не могли лично этого сделать, с другой стороны, вы человек неглупый и состоятельный, способны действовать чужими руками.
— А ведь верно… — протянул дон Армандо.
— Молчите! Это… нелепая чушь!
— Пожалуй, — дон Себастьян пожал плечами. — Узнай полковник о том, что за убийцей графа стоит его кузен и наследник, не стал бы его покрывать. Думаю, с этой стороны ничего нового мы не выясним об убийстве дона Бернардо.
— Вы… ваша наглость неописуема! — только и смог выдохнуть дон Диего, смахнув выступивший на лбу пот и подивившись: «Надо же, я чуть сам не поверил!».
— Вот-вот… — герцог был стычкой очень доволен. — А я этого наглеца терплю уже несколько месяцев!
— Вот и бумаги! — дон Себастьян нетерпеливо долистал пачку до интересующего его места. — Всё очень кратко. Вывод — поединок между дворянами, никаких подозрительных обстоятельств. Только пометка… еле заметная на полях: «ФХМДАГБМРЛГБ».
— Что за пометка? — дон Диего казался сбитым с толку.
— Понятия не имею… нужно подумать.
— Может, это вообще не связано с делом? Дон Бернардо думал о чём-то своём?
— Нет, покойный комендант не имел привычки так обращаться с официальными документами.
Кабальеро посмотрели друг на друга и одновременно развели руками. Дон Диего заодно отмахнулся от очередного предложения сеньора Лопеса применить пытки. Сейчас графу стало действительно интересно, не таилось ли в смерти задиры кузена какого-либо подвоха. Как ни кстати пришлось наследство, и как ни томила надежда жениться на прекрасной богатой кузине, среди многочисленных грехов колдуна убийства родни не было.
— Ну вот, дон Себастьян, — с удовлетворением произнёс герцог. — Даже вам не всякий орех по зубам.
— Вы обещали огласить список моих самоуправств, ваша светлость.
Дон Диего насторожился — в тоне его соперника была ощутима насмешка, и графа не оставляло предчувствие — он упускает что-то чрезвычайно важное, важное настолько, что как ни приглядывайся, не понимаешь. Деталь? Мнение? Что такого мог натворить инквизитор во время осады? Конечно, сеньор де Суэда сложа руки не сидел, интриган достаточно был наслышан и о семье молодого человека, и о нём самом, но что именно? И почему обвинение не выдвигает молодой комендант, дон Альфонсо? Неужели по формальным причинам — капитан Альварес пока что не утверждён в должности, на которую законно заступил в исключительных обстоятельствах, но это наверняка дело ближайшего времени!
— Извольте, дон Себастьян, — герцог, наконец, собрался с мыслями. — Я не собирался спешить с этим, пока вас обвиняют в тягчайшем преступлении, тем более что во время осады можно найти смягчающие обстоятельства, но теперь, когда дело об убийстве дона Бернардо застопорилось, перейдём к следующему. Вы подготовили доклад о найденном в башне порохе и посмели обвинить меня в халатности, граничащей с изменой!
— Да. Доклад я передал секретарю инквизиции для отправки дону Рикардо. Ваше имя упоминается среди прочих подозреваемых.
— К чёрту прочих! Как вы посмели обвинить меня?!
— Как губернатор, вы отвечали за проведение работ. Срыв оплаты подрядчикам и возникшая из-за него неразбериха позволили изменникам подобраться к башне и заложить в её подвал порох.
— Ничего себе! — дон Диего аж присвистнул, хотя для него это было совершенно нехарактерно.
— За ремонт отвечали подрядчики и лично комендант!
— Вы… — дон Себастьян порывисто вскочил со своего табурета и, опираясь о стол руками, навис над сидевшим за с другой стороны герцогом. — Хотите всё свалить на покойного дона Бернардо? Нет!
— Вы лучше подумайте о живых! О себе в первую очередь! Покойному всё равно!
— Я не позволю вам покрыть его имя позором!
Герцог хотел было ответить, но неожиданно в допросную вошёл стражник.
— Там… пришёл дон Фелис де Гарсиа. Настаивает, что у него есть важные сведения об убийстве дона Бернардо.
— Какие? — недоверчиво спросил губернатор.
— Пусть заходит в допросную! — одновременно приказал дон Себастьян.
Дон Диего хотел что-то добавить, но не успел — стражник вышел, явно исполнять приказ бывшего следователя и нынешнего арестанта. Граф так и остался стоять с открытым ртом: «Я чего-то очень сильно не понимаю».