Ночью Кассия очень долго не могла уснуть. Расспросы мага о ее прошлом взволновали даму-капитана. Девушку захлестнули воспоминания. Андри был совершенно прав: иногда ей очень хотелось открыть кому-то свой секрет, но это было смертельно опасно.
***
Рассвет в Зиле, большом портовом городе Святой Земли, всегда наступал внезапно. Едва краешек солнца показывался над морем, как уже и весь алый диск целиком всплывал на поверхность, словно яркий мяч, который утопили играющие дети, чтобы посмотреть, как он резко выскакивает из воды. Потом солнце стремительно взбиралось на небо, чтобы после полудня снова скатиться за горизонт, но уже медленно и лениво, одаривая город нестерпимой удушающей жарой.
Но трудолюбивые горожане знали эту привычку своего светила и вставали задолго до восхода. Солнце еще не показалось над водой, а город уже гудел. Лавочники открывали свои магазины, ремесленники отправлялись в мастерские, хозяйки торопились в пекарни за свежим хлебом, разносчики спешили доставить в богатые дома свежую зелень и молоко.
Торговый караван до Калагурриса уже был готов отправиться с рыночной площади. Подручные торговцев сновали между повозками, загружая последние товары. Возницы проверяли колеса и упряжь, наемные охранники чистили оружие.
И только двоим людям на площади не было никакого дела до всей этой суеты. Огромный, выглядящий как гора мышц, мужчина лет сорока с гладко выбритой головой, заметными шрамами на лице и черной повязкой, закрывающей левый глаз, прощался со своей спутницей — совсем юной девушкой, которой на вид не было и шестнадцати — стройной, темноволосой и гибкой.
— Итак, малышка, как тебя зовут? — пророкотал мужчина, нависая над девочкой.
— Кассия, Кассия Гаура, — заученным тоном, раздраженно возведя глаза к небу, проговорила та. — Дочь покойного брата Аурелиана Гауры, рыцаря-приора Метеолы.
— Рыцаря-командора, — нахмурился одноглазый. — Запомни, это важно. Приор — глава отделения Ордена в другой стране. Командор управляет рыцарями в городе или области.
— Хорошо, дочь покойного брата Аурелиана Гауры, рыцаря-командора Метеолы, — послушно повторила девочка.
— А раньше как звали? — хитро сощурил ее собеседник единственный глаз.
— Всегда звали Кассией, — ледяным тоном парировала девушка. — Энний, мы уже сто раз это повторили.
— Лучше повторить в сто первый, — прогудел гигант. — Там, в Калагуррисе, некому будет тебя прикрывать, будешь сама за себя. А почему ты путешествуешь без служанки?
Девушка высокомерно вздернула подбородок:
— Женщины из рода Гаура сами в состоянии за собой присмотреть! Я не из тех изнеженных аристократок, что не могут шагу ступить без горничной. Отец воспитывал меня как будущую даму Ордена!
Энний расплылся в умиленной улыбке:
— Умница, именно «даму»! И тон хорош. Вот так все время и разговаривай! По крайней мере, пока не разберешься, кто вышестоящий, — здоровяк подмигнул девушке. — Ну, что, готова грызть гранит тяжелой рыцарской науки?
Кассия молча кивнула. Энний огромной ладонью по-отечески погладил девушку по голове:
— Ну конечно, готова. Я тебя знаю, ты свой шанс не упустишь. Станешь лучшей из лучших! Только уж и ты не забывай о старом друге.
Девушка очень серьезно посмотрела на спутника:
— Я очень благодарна тебе, Патриарх.
— Вот и славно, — улыбнулся гигант. — Ты талантливая девочка, далеко пойдешь. В нашей дружной семье воров тебе скоро стало бы тесно. Да и я буду счастлив, зная, что хоть кому-то из таких, как я, удалось утереть нос этим напыщенным святошам, что считают себя нашими хозяевами.
Огромная ладонь гиганта ласково и трепетно погладила девочку по гладким темным волосам. Девушка посмотрела в лицо Энния:
— Только позаботься о моей маме и сестрах. Маме и так после смерти отца было тяжело, а теперь она думает, что похоронила еще и меня.
— А за семью не переживай, я их не брошу. И помни, что я тебе сказал: при любой возможности всегда карабкайся наверх, стремись улучшить свое положение, и занять такую высоту, на которую другим будет страшно даже поглядеть. Жизнь — это борьба, в которой выживает сильнейший. Но тебе уже пора, караван отправляется. Иди сюда, моя ласочка, обнимемся.
Они крепко обнялись. Девушка встала на цыпочки, коротко поцеловала мужчину в щеку и легко скользнула в повозку.
Гигант Энний по прозвищу Патриарх воров, криминальный король Зилы долго смотрел вслед отъезжающему каравану, почесывая лысый затылок и удивляясь тому, как причудлива все-таки жизнь.
Когда он встретил настоящую Кассию Гауру, чванливую и высокомерную дочку мелкого рыцаря, он хотел просто разжиться парой звонких монет. А вот теперь в Вечный Орден вместо Кассии едет лучшая из его подручных, и эту тайну знают только они двое.
Настоящая же Кассия уже никому и ничего не расскажет. Девка сама виновата, он вовсе не собирался никого убивать. Нечего было махать на него своим ножичком. Жаль только, что ее служанку тоже пришлось заткнуть, слишком уж громко она визжала. А Одноглазый Энний терпеть не мог тех, кто настолько привык к рабству, что поносит на чем свет стоит, своих освободителей.
Когда же Энний обнаружил на остывающем трупе рекомендательные письма в ставку Вечного Ордена, Патриарх воров понял, что эти бумаги — просто знак свыше. В своей маленькой сообщнице он не сомневался. Девчонка всегда стремилась наверх и ради этого была готова на все. Она обязательно выучится рыцарской премудрости и сделает себе в Вечном Ордене блестящую карьеру. А заодно и ему поможет, если вдруг понадобится. Свои люди среди рыцарей — это всегда неплохо.
***
Калагуррис встретил Кассию ледяным дождем и ветром. Девушке, прожившей всю жизнь на побережье, такая погода была непривычна.
Тем не менее, Кассия с удовольствием выбралась из повозки и с огромным удовольствием потянулась. Недельное путешествие утомило девушку, и она была рада любому движению.
Караван остановился на постоялом дворе, но Кассии так не терпелось поскорее отправиться в Кастело Ди Лумо — главную резиденцию Вечного Ордена, что девушка решила даже не завтракать. Она просто забрала из повозки свои вещи, поблагодарила караванщика и отправилась в путь.
Кастело Ди Лумо — Замок Света — находился на высоком холме и был виден из любой точки города. Поэтому и добраться до него не стоило никакого труда. К тому же, улицы Калагурриса были заполнены рыцарями, каждый из которых был готов любезно указать дорогу симпатичной богато одетой девушке.
Именно тогда Кассия и поняла, что значит «встречать по одежде». Перед тем, как отправить ее в Калагуррис, Одноглазый Энний не поскупился. Он залез в свои сбережения и купил ей самую лучшую одежду, на которую только хватило. Скоплено у Патриарха воров было немало. Поэтому он просто приходил в лавку и просил показать, что нынче носят знатные дамы. Одноглазого Энния знал весь город. Поэтому гардероб для Кассии закупили быстро и даже бесплатно подогнали по фигуре.
Покровитель постарался на славу. Приодевшаяся Кассия стала выглядеть даже не как зажиточная горожанка, а как родственница какого-нибудь богатого и влиятельного церковного лица. Теперь ее не узнал бы даже епископ Каллатиса, который когда-то владел ее семьей.
С каждым шагом волнение Кассии усиливалось. Но оно было, скорее, приятным. Девушка чувствовала, что настолько хорошо вжилась в свою роль, что совершенно не боялась разоблачения.
Вблизи Кастело Ди Лумо оказался еще более внушительным. Замок был настолько огромным, что напоминал своеобразный город в городе. Обнесенная несколькими рядами высоких и толстых зубчатых стен, с массивными воротами по каждой стороне света, цитадель не только занимала весь холм, но и забиралась на соседние, как будто хотела забрать себе все больше и больше пространства.
В ворота то и дело кто-то входил или въезжал. В основном, это были рыцари и послушники-оруженосцы, то и дело сновавшие туда и обратно. «Наверное, для слуг есть другой вход», — подумала Кассия, нерешительно приближаясь к огромным воротам и нащупывая в кармане сопроводительные документы.
Охранявшие их рыцари преградили девушке путь:
— Ты куда направляешься, юная леди?
От страха у Кассии все похолодело внутри, но, помня указания своего покровителя, девушка гордо вскинула голову и сказала, стараясь, чтобы ее голос звучал четко и уверенно:
— Я — Кассия Гаура, дочь брата Аурелиана Гауры. Я прибыла сюда, чтобы пойти по стопам своего погибшего отца — выучиться и вступить в Вечный Орден.
Охрана переглянулась. Один из рыцарей пожал плечами и сказал второму:
— Позови сюда лейтенанта, пусть сам разбирается.
Второй стражник ушел и вскоре вернулся с лейтенантом — невысоким плотным мужчиной лет тридцати. Он совершенно не был похож на отпрыска благородного семейства, какими, как слышала Кассия, были большинство из рыцарей Вечного Ордена. Скорее, этот человек был таким же крестьянином, как и она сама.
Мужчина с любопытством посмотрел на девушку и приветливо улыбнулся:
— Хорошего дня. Я брат Конрад Росс. А ты, значит, Кассия? Что-то ты поздно. Новобранцы занимаются уже два месяца. Да и по возрасту ты вряд ли подойдешь для новобранца… Обучение начинают лет с восьми, ну, в крайнем случае, с десяти. Но ты не унывай, — он заметил растерянность на лице девушки. — Я провожу тебя к брату-капеллану Веттонию. Он заведует у нас обучением и наверняка что-нибудь придумает.
Шли они долго. Наконец, брат Конрад привел девушку в один из многочисленных внутренних дворов. Кассия с любопытством осмотрелась. Это был тренировочный двор. В одной его части рядами стояли деревянные и соломенные манекены для тренировки ударов, а вторая часть была огорожена для учебных поединков.
Вокруг манекенов, крутящихся вокруг своей оси и вооруженных увесистыми палками, вились дети лет десяти-двенадцати, среди которых Кассия не без удовольствия разглядела нескольких девочек. На тренировочном поле собрались послушники постарше — лет от тринадцати до шестнадцати.
— Подожди здесь, — улыбнулся брат Конрад девушке. — Я отправлю кого-нибудь из послушников за братом Веттонием. Он сейчас придет. А мне пора, я должен вернуться на пост.
Едва лейтенант ушел, старшие послушники обратили внимание на новенькую.
— Так-так, кто это у нас тут? — протянул высокий светловолосый парень одних с Кассией лет и перемахнул через ограду. — Как зовут тебя, прелестное создание?
— Я Кассия Гаура, — ответила девушка, стараясь держаться как можно более независимо.
— Польщен, польщен, — издевательски раскланялся мальчишка. — Посмотрите-ка, сама Кассия Гаура почтила нас своим присутствием!
Его дружки расхохотались. За их спинами подобострастно хихикали ребята помладше.
— И зачем же ты сюда пожаловала, леди Кассия Гаура? — преувеличенно вежливо поинтересовался парень.
— За тем же, за чем и ты, — гордо ответила девушка. — Прости, не имею удовольствия знать твоего имени. Похоже, ты не так знаменит, как я.
За спиной светловолосого мальчишки послышались удивленные возгласы. «Наверное, до этого никто не осмеливался издеваться над ним в ответ», — подумала девушка.
— Меня зовут Арриан Амулиус, — дернул плечом мальчишка. — Так что прояви почтение.
— Ах, тот самый Арриан Амулиус, семья которого вот уже триста лет имеет почетную обязанность выносить за наместником Пророка ночные вазы? Прости, сразу не признала, — парировала Кассия.
Свита светловолосого захохотала во весь голос. Теперь уже — над ним. Юнец залился краской.
— Тебе тут не место, — заявил он. — Хотя бы потому, что ты опоздала. И ты наверняка не владеешь оружием. Спорю, ты никогда не держала в руках даже такой клинок.
Не дожидаясь ответа, Арриан протянул Кассии свой тренировочный меч:
— Устроим поединок. Посмотрим, так ли ты хорошо дерешься, как владеешь языком!
Мальчишка требовательным жестом протянул руку, и один из его дружков вложил в нее другой меч.
— Ну же, — усмехнулся светловолосый. — Нападай!
Кассия растерянно держала в руках меч, не зная, что с ним делать. Арриан расхохотался:
— Что и требовалось доказать. Ничуть не лучше простолюдина с вилами. А теперь смотрите все, как я в два счета поставлю ее на место!
Арриан взмахнул мечом. Девушка пыталась отбиваться, но у нее ничего не получалось: блондин в два удара выбил у нее из рук оружие, а потом нанес несколько ударов, завершив выступление размашистым звонким шлепком чуть пониже спины. Дружки светловолосого уже даже стонать не могли от смеха. Они вытирали слезы и сгибались пополам.
Такой обиды Кассия стерпеть не смогла. Она подняла свой меч, перехватила его, как дубину, и с отчаянным криком ринулась на врага.
Такого Арриан не ожидал. Получив град ударов, мальчишка завопил и пустился наутек. Кассия с воинственными выкриками преследовала его, как фурия. Даже младшие послушники оторвались от своих занятий, чтобы на это посмотреть.
— А ну, прекратите! — раздался громоподобный голос у них над головами.
Девушка вздрогнула и остановилась. Юнец метнулся к кричавшему — массивному и широкоплечему рыцарю, который телосложением напомнил девушке Энния:
— Это не я, это она первая! Клянусь, брат Веттоний, это все она!
Брат-капеллан нахмурился и перевел взгляд на Кассию:
— Почему посторонние во дворе! А ну, иди отсюда.
— Но я не посторонняя… — попробовала возразить девушка, но рыцарь жестом остановил ее. — Не слышала, что я сказал? Убирайся туда, откуда пришла.
Кассия выбралась с внутреннего двора и села тут же, у стены, скорчившись и обняв колени. Это был конец. И поделом ей. Она так и останется дочерью дерзкого крепостного, который не смог заплатить оброк епископу и осмелился возражать, когда тот вместо недоимки пожелал забрать в услужение ее, его старшую дочь.
Епископ обвинил отца в ереси и сжег, а его семью выгнал из дома и отпустил, как он выразился, на волю Единого. Это означало медленную голодную смерть — работу семьям казненных еретиков было запрещено давать под страхом смертной казни. Поэтому они и убежали в Зилу, где Кассия ради пропитания начала воровать. Ее спас Одноглазый Энний и сделал своей подручной. Патриарх воров поверил в Кассию, а она не оправдала его надежд…
— Я надеюсь, ты не решила затопить Кастелло Ди Лумо своими слезами? — произнес над девушкой скрипучий недовольный голос.
Кассия подняла на говорившего совершенно сухие глаза и вздрогнула. Над ней стоял высокий пожилой рыцарь с длинными седыми волосами и такой же седой бородой. Правая половина его лица была обезображена старым следом от ожога, от чего рыцарь выглядел зловеще. Черные глаза старика смотрели пронзительно, как будто проникая в самую душу.
— Я рыцарь-капитан Бертран Реверден. Я видел, как отчаянно ты дралась, — продолжил старик. — Этот пустомеля Амулиус и мизинца твоего не стоит. Нам нужны такие, как ты — способные стоять до конца. Идем, я замолвлю за тебя словечко. А если этот упрямый осел Веттоний будет сопротивляться, я сам тебя обучу.
Старый рыцарь протянул девушке руку, помогая встать. Рука его оказалось сильной и жилистой. Похоже, в Ордене уважали старика и считались с его мнением. И кажется, она только что нашла себе наставника. Кассия поднялась на ноги и пошла следом.
Кассия вернулась во двор вслед за высоким стариком. Подойдя к тренировочной площадке, пожилой рыцарь сделал девушке знак остаться на месте, а сам подошел к огромному брату Веттонию и стал ему что-то возмущенно выговаривать. Ее случайный защитник, высокий и худой, и огромный, похожий на каменную глыбу наставник старших послушников смотрелись вместе очень комично, и Кассия невольно улыбнулась.
Наконец, брат Веттоний досадливо отмахнулся от старика и кивнул в знак согласия. Старик удовлетворенно ухмыльнулся и, бросив напоследок своему собеседнику какую-то фразу, отправился по своим делам.
Поравнявшись с Кассией, брат Бертран посмотрел на девушку сверху вниз, и на лице старика показалось что-то, похожее на улыбку:
— Брат-капеллан согласен, чтобы я тебя тренировал. Пока осваивайся, завтра после полудня встретимся здесь.
Кассия хотела было поблагодарить своего нечаянного помощника, но тот стремительно пошел дальше, словно тут же забыл о ней.
Брат Веттоний махнул девушке рукой, приглашая подойти. Кассия сделала несколько нерешительных шагов ему навстречу.
— Давай сюда свои бумаги, — ворчливо произнес брат-капеллан. — Не с пустыми же руками ты прибыла.
Пока Веттоний просматривал документы, сердце Кассии колотилось, как бьется о прутья клетки испуганная дикая птичка, пойманная в силок птицеловом.
— Хорошо, Кассия, — произнес, наконец, брат-капеллан, — Сейчас тебя проводят в твою комнату, а когда настанет время обеда, сходишь в трапезную. Вечером попросишь кого-нибудь из соседок по комнате проводить тебя ко мне. Будем думать, что с тобой делать. Твоему покойному отцу следовало бы быть более решительным. А теперь слишком много времени упущено.
— Позвольте мне все наверстать! — с жаром воскликнула девушка. — Я смогу нагнать остальных!
— Твое рвение похвально, — одобрительно произнес брат Веттоний. — Посмотрим, каково оно окажется на деле.
Капеллан помахал рукой, подзывая кого-то из слуг, и вскоре Кассия уже поднималась на верхний этаж одной из жилых башен. Девушку провожала горничная, которая несла ее вещи — ровесница Кассии, бледная и худая девушка с бесцветными волосами, заплетенными в косичку, напоминающую мышиный хвостик, и в сером платье, цвет которого придавал его обладательнице еще большее сходство с мышью.
На все попытки Кассии заговорить горничная отвечала затравленными взглядами. «А ведь я легко могла бы оказаться в таком же положении», — подумала девушка, — «Если бы мой отец послушал епископа и отдал бы меня ему в услужение». Кассии стало не по себе.
Кассия разместилась. Не прошло и четверти часа, как вернулись ее соседки по комнате. Едва они успели познакомиться, как пришла служанка с тазом, наполненном водой с лепестками роз. Девушки вымыли руки и отправились в трапезную.
Когда все расселись за длинным столом, Кассия внезапно почувствовала на себе чей-то тяжелый и пристальный взгляд. Девушка повернулась и едва не задохнулась от ужаса. Во главе стола, среди рыцарей-наставников сидел и сверлил ее взглядом преподобный Туллий, епископ Каллатиса. Тот самый, который вместо оброка хотел взять ее служить в свой замок. Тот самый, который велел сжечь ее отца за оскорбление церковного иерарха, упорство в ереси и богохульство, когда тот отказался отдать ему Кассию. Тот самый, который выгнал из дома и обрек на голодную смерть ее семью. И Туллий узнал ее.
— Братья и сестры, — епископ поднялся из-за стола, указывая на девушку мясистым пальцем. — Эта девица — самозванка. Ее отец был моим крепостным, которого я лично приговорил к смерти за недостаточное уважение к служителям Церкви, богохульство и упорство в грехах. А ее семью и ее саму я лишил своего покровительства и отпустил на волю Единого.
Наступила зловещая тишина. Взоры учеников и наставников обратились к Кассии.
Молчание нарушил брат-капеллан:
— Что ты скажешь на эти обвинения, Кассия Гаура?
Девушка тоже поднялась и собрала в кулак все свое самообладание:
— Поскольку эти обвинения ложны, мне нечего сказать. Пусть их доказывает тот, кто предъявляет.
— Это резонно, — кивнул брат-капеллан. — Но, поскольку обвинение в самозванстве — это очень серьезно, я вынужден задержать тебя. Стража! Уведите ее в тюрьму.
Кассия вышла из-за стола с гордо поднятой головой, не обращая внимания на перешептывания и насмешки.
***
Тюремная камера, в которую поместили Кассию, была маленькой и полутемной. Стены Цитадели Света были настолько толстыми, что свет едва проникал в узкое окошко. Из обстановки в камере едва помещались деревянная, грубо сколоченная кровать и такие же неуклюжие стол и стул. На кровати лежали соломенный матрас и подушка, а сверху — колючее шерстяное одеяло.
Для тюрьмы это помещение было вполне удобным. Это означало, что Кассию пока не признали виновной. Девушка слышала, что для настоящих преступников у Ордена есть тюрьмы куда хуже.
Кассию очень пугала неизвестность. С тех пор, как ее поместили в эту камеру, прошла уже целая декада, и все это время к ней никто не приходил. Три раза в день стражник приносил девушке поесть, но на вопросы не отвечал.
Ожидания мучили Кассию. Что еще рассказал брату-капеллану преподобный Туллий? Будет ли суд? И если будет, что ее ожидает — позорная казнь или что-то похуже? Девушка слышала, что простолюдинам, выдающим себя за знатных особ и изобличенным в этом, вырывают язык и надевают на голову раскаленный докрасна медный обруч. А некоторым перед таким наказанием еще назначают порку кнутом. Таким образом, осужденный получает и позор, и страдания.
В таких размышлениях прошли еще несколько дней. Наконец, дверь камеры, где держали Кассию, открылась. В камеру вошел Веттоний в сопровождении стражи. Девушка встала, чтобы их приветствовать. Брат-капеллан сел на стул и сделал знак девушке подойти поближе. Кассия послушалась.
— Тебе, наверно, интересно, какие новости есть по твоему делу?
Девушка молча кивнула.
— Ты должна понимать, что находишься в плачевном положении, Кассия Гаура. Или не Кассия и не Гаура? — прищурился брат-капеллан.
Вот оно! Девушка внутренне сжалась, всем существом ощущая беду. Но сдаваться она не собиралась.
— Ты видел мои документы, брат-наставник, — твердо сказала она. — Ты сомневаешься в их подлинности?
— Я — нет, — ответил брат Веттоний. — Но епископ уверен, что узнал тебя. Ты должна понимать, что, если твое низкое происхождение и самозванство подтвердятся, это покроет Вечный Орден позором, а позор смывается только кровью.
— Отец Туллий дерзнул смертельно оскорбить меня и память моего отца, — не менее заносчивым тоном ответила девушка. — Для того, чтобы утверждать подобное, даже такому высокородному человеку нужны неоспоримые доказательства. Или же ему придется принести мне публичные извинения, потому что подобные подозрения покрывают позором саму меня.
Главное — продолжать играть роль. Не прекращать быть Кассией Гаурой даже тогда, когда весь мир вокруг будет вопить, что ты — не она.
Брат-капеллан одобрительно посмотрел на девушку:
— Между нами, мне тоже кажется, что брат Туллий серьезно заблуждается. Доказательств у него нет, кроме одного. У тебя ведь не осталось родных, девочка?
— Кровных родственников у меня не осталось, это так, — призналась Кассия.
— Есть еще кто-то, кто был бы рад с тобой повидаться, и он ждет здесь, за дверью, — брат Веттоний, поднялся со стула, подошел к двери и, открыв ее, сказал тем, кто ждал его в коридоре:
— Впустите сюда нашего гостя.
Все это время он внимательно наблюдал за реакцией Кассии. Девушку вновь захлестнула ледяная волна страха, лишая ее уверенности, но послушница держалась изо всех сил. Кассия улыбнулась настолько радостно и лучезарно, насколько могла.
В дверь неспешно, шаркающей походкой вошел совсем дряхлый старик в коричневом одеянии служителей Единого. Он был сгорбленным и сморщенным. Голова на тонкой шее неуверенно тряслась. Пожилой жрец был настолько худым, казалось, что он может несколько раз завернуться в робу, которая была на нем надета.
— Входи, преподобный отец, прошу тебя! — загромыхал брат-капеллан. Судя по тому, как он повысил голос, посетитель был еще и тугоух.
Услышав Веттония, старик вздрогнул и вздернул голову, стараясь рассмотреть обстановку слезящимися подслеповатыми глазами. Брат Веттоний встал, уступив пожилому жрецу свой стул.
Все это время Кассия стояла столбом, лихорадочно соображая, кто это такой. Внезапно ее осенило: это был духовник сэра Аурелиана Гауры, каноник Урсин. Тот самый, который написал рекомендательные письма для настоящей Кассии. Реагировать надо было быстро.
— Отец Урсин! — девушка, почти натурально всхлипнув, бросилась на колени перед стариком и стала целовать ему руки. — Как же я рада, что ты здесь! Я так по тебе скучала! Как ты себя чувствуешь? Путешествие было не слишком тяжелым?
Каноник слегка потрепал ее по голове, растерянно посматривая то на девушку, то на рыцаря.
— Кто ты, дитя? — удивленно пробормотал жрец.
Брат Веттоний напрягся. Кассия мысленно уже увидела себя на плахе, но сдаваться она не собиралась:
— Отец Урсин, — она немного отстранилась от старика, давая ему возможность себя разглядеть. — это же я, Кассия!
Вручая ей бумаги, Одноглазый Энний сказал, что старый каноник настолько подслеповат, что не отличит кружевную ночнушку своей служанки от собственной робы. На это девушка и рассчитывала.
Несколько секунд, показавшиеся Кассии вечностью, старый каноник всматривался в нее. Потом улыбнулся и прижал голову девушки к впалой груди и поцеловал в лоб:
— Девочка моя! Я тоже соскучился, малышка! Но… почему они держат тебя… в тюрьме?!
Брат Веттоний пристально посмотрел на старого жреца и уточнил:
— Значит, отец Урсин, ты признаешь, что эта девица — леди Кассия Гаура?
— Неужели я не узнаю свою малышку, которую с детства воспитывал в лоне Единого? — ворчливо произнес жрец и нахмурился. — А что она уже натворила такого, что вы посмели бросить ее в каменный мешок? Разве предназначение Ордена — издеваться над сиротами?
Кассия гневно выпрямилась. Надо было развить успех и попробовать раз и навсегда избавиться от Туллия.
— Наверное, предназначение Ордена — тащить через всю Святую Землю больного старика, чтобы он опознал кого-то, кого больное воображение епископа, свихнувшегося из-за чрезмерного любвеобилия, окрестило самозванкой. Если хочешь знать, отец Туллий домогался меня, а когда я ему отказала, придумал эту историю с самозванкой. А ты из-за этого похотливого павиана истязаешь старого, уважаемого человека. Мне стыдно за тебя, брат Веттоний.
Рыцарь-капеллан нахмурился:
— Но почему там, в трапезной ты ничего не сказала?
— А ты пытался меня выслушать? Ты велел сразу же бросить меня в тюрьму, — окрыленная победой, девушка пылала праведным гневом. — Я постараюсь, чтобы как можно больше братьев узнало о том, как в Академии Ордена относятся к сиротам, чьи отцы с оружием в руках защищали наши границы от имперских магов!
— Отставить истерику! — загремел Веттоний. — Смирно, равнение на меня! Ты пока еще послушница, Кассия Гаура.
Кассия повиновалась.
— Значит, так, — отчеканил брат-капеллан. — Раз преподобный тебя узнал, обвинения в самозванстве я с тебя снимаю и разрешаю вернуться к занятиям. Отец Туллий будет удален от преподавания за злоупотребление служебным положением. Канонику Урсину придется остаться здесь. Орден принимает во внимание, что обратного путешествия он может не перенести, и за отсутствием родных, которые могли бы за ним ухаживать, предоставляет ему полный пансион. Можешь его навещать.
— Спасибо, сэр! — девушка вытянулась в струнку.
— Вольно, — скомандовал брат-капеллан. — К занятиям приступаешь с завтрашнего дня.
У Кассии словно гора с плеч свалилась. Обрадованная девушка решила доиграть свою роль до конца и помочь канонику устроиться. Слава Единому, теперь, когда отец Урсин был твердо уверен, что перед ним его воспитанница, он был неопасен.
А потом можно было выполнить обещание, данное Эннию, и стать лучшей из лучших.