Ч?РНЫЙ ВСАДНИК
(Литьё Волшебных Пуль)
Стихи Тома Уэйтса, тексты Уильяма Берроуза
По мотивам
"Вольного Стрелка", народной сказки Августа Апеля и Фридриха Лауна,
и "Смертельного Стрелка" Томаса де Куинси
(1993)
Когда на меня впервые вышел Роберт Уилсон и Театр "Талия" из Гамбурга с тем, чтобы я занялся "Черным Всадником", я был заинтригован, польщен и испуган. Времени это требовало обширного, а расстояние, которое мне пришлось бы преодолевать туда и обратно, было проблематично, но после встречи в отеле "Рузвельт" в Голливуде я убедился, что мне брошен волнующий вызов, а от возможности поработать с Робертом Уилсоном и Уильямом Берроузом просто грех было бы отказаться. Я видел только одну постановку Уилсона, "Эйнштейн на Пляже" в Бруклинской Академии Музыки, и она меня втянула в сон такой силы и красоты, что и много недель спустя я все еще не мог проснуться до конца. Сценические образы Уилсона позволили мне заглянуть в окна и увидеть ошеломляющую красоту, изменившую мне глаза и уши навсегда. Уилсон изобретатель, путешествующий в глубочайшие чащобы разума и духа в поисках открытий, и процесс его работы невинен и уважителен. В своих мастерских на первом этапе он требует от всех участников войти в его мир и так же ценить то, что они туда приносят, как и то, что оставляют снаружи. Я несколько волновался насчет нашей совместимости, поскольку его процесс казался мне уже таким развитым, а я был в новой для себя стране, поскольку работал в Гамбурге, Германия, Дождливые Улицы, церковные колокола и железнодорожный вокзал. К моему удивлению, наши отличия стали нашей силой. Каждое утро я приносил на репетицию песни и музыку, над которыми работал предыдущим вечером в студии у Герда Бесслера. Я выбрал Грега Коэна, чтобы он работал над аранжировками со мною вместе, формовал музыку, подбирал оркестр, собирал звуки и записывал черновые пленки за ночь до репетиции. Грег мультиинструменталист, с которым я имею удовольствие работать и на гастролях, и в студии уже лет пятнадцать или даже больше. "Музыкальная Фабрика" Герда Бесслера - то место, где родилось большинство идей партитуры. Герд Бесслер - необычайный музыкант и звукоинженер, и значение его опыта и предыдущей работы в Театре "Талия" трудно было переоценить. Именно его неистощимая энергия и верность спонтанности и духу приключений на его "Музыкальной Фабрике" сыграли свою роль, и вместе мы каждый вечер придумывали свежий материал, чтобы утром принести его на репетицию. Грег Коэн был бесстрашным сотрудником и помог мне вырасти музыкально, к тому же, запас его идей был неистощим, когда (часы долги, кофе остыл, булочки черствы и некуда прилечь). Герд, Грег и я были сердцевиной музыкального отдела на ранних стадиях постановки, и мы вместе обрабатывали пленки вот таким вот грубым образом, даже и не предполагая, что они когда-нибудь выйдут в свет, а это давало всем нам невинность и свободу наплевательского отношения к общепринятой технике звукозаписи, ведь мы вынуждены были работать под дулом пистолета, чтобы приносить на карнавал Уилсона каждое утро что-либо завершенное. Хотя в эту подборку включены и другие записи материала, сделанные в Калифорнии четыре года спустя, дух записи вот в этой манере совместно с Грегом Коэном и Гердом Бесслером в Гамбурге был ключевым камнем общего ощущения песен. То, что нас при сочинении и аранжировке вдохновляли театральные образы Уилсона, было бесценным для всего процесса мечта любого автора песен. "Оркестром Черного Всадника" ("Группой Дьявольского Рубато") были Ханс-Йорн Брандененбург, Волкер Хемкен, Хеннинг Штоль, Кристоф Мойниан, Дитер Фишер, Джо Бауэр, Франк Вульфф и Штефан Шафер. У них у всех карьеры были различными: кто-то пришел из строго классического мира, кого-то обнаружили играющим на станции, - и им пришлось несколько привыкать к моему грубому образу работы, а мне пришлось учить язык, чтобы с ними общаться и все же сохранять живьем спонтанность. Их слышно на некоторых песнях этого сборника. Но записываться с ними больше оказалось сложно из-за времени и расстояния. Все они героически были преданы этому делу, внесли огромный вклад и стали тем театральным оркестром, о котором я всегда мечтал. В Калифорнии, возможно, четыре года спустя, я собрал другой оркестр, основанный на тех же принципах, что и "Группа Дьявольского Рубато", с тем же самым инструментарием, чтобы вновь посеять гамбургские семена. Он представлен во многих песнях: "Счастливый День", "Русский Танец", "Собью Луну", "Масляная Ночь", "Госпельный Поезд (Орк.)", "Охотник-Мазила", "Правильные Пули" и "Черный Ящик". Группа, образованная в Калифорнии, вся состояла из сан-францисских музыкантов, и, хотя мы начали работатьпо нотам, медленно я начал осознавать, что для эффективного продолжения работы нам необходим более грубый подход, и вскоре мы забросили большую часть партитуры и стали работать по пленкам и собственной интуиции. Все участники группы "Западное Рубато" были полны решимости "офранкенштейнить" музыку и превратить ее в нечто вроде прекрасного крушения поезда. Мы записывались в холодном сарае, с плохим светом и без перекуров - для того, чтобы вдохнуть в музыку новую жизнь. "Госпельный Поезд (Оркестровка)" был записан после изматывающего дня дисциплины, пьеса гавкалась так, будто ее играет гаражная банда, а весь оркестр обезьянничал как паровоз, несущийся в Преисподнюю, то был волнующий момент для всех нас, и даже фаготист хотел послушать его еще разок. Все они - бесстрашные музыканты, желающие и стремящиеся работать. С Гамбургским Оркестром, группой из Калифорнии и первоначальными записями, сделанными с Грегом Коэном и Гердом Бесслером, мы пытались найти музыку, которая могла бы сном войти в чащобу образов Уилсона и быть абсурдной, ужасающей и хрупкой. Я надеюсь, что эти три вещи донесены в настоящем собрании песен. Актеры в постановке "Черного Всадника" театра "Талия" были такого калибра, который мне в жизни никогда не встречался: бесстрашные, неутомимые, безумные и способные заходить очень глубоко при зачастую сложных обстоятельствах (холодный кофе, черствые булочки и некуда прилечь), они взяли песни и оживили их, и песни оживили их самих. Я никогда не работал композитором, который должен оставаться за пределами представления, и учить их песням было для меня таким же образованием, как и для них. Они походили на состарившихся детей и изумляли меня своей готовностью и силой воображения - в этом сборнике пою я, но в каждом моем исполнении есть вещи, которым я научился по их интерпретациям. Уильям Берроуз был непоколебим как металлический стол, и его текст стал той ветвью, на которой болтался наш узелок. Его разрезанный текст и открытый процесс поиска языка для этой истории стали той рекой слов для меня, из которой я мог черпать стихи для песен. Он дал пьесе мудрость и голос, вплел их в нее целиком. Неким образом это странное сборище людей смогло создать восхитительную театральную постановку, ставшую небывало успешной в Гамбурге, в Театре "Талия", и объездила весь мир, идет до сего дня и оказала мне честь сделать меня своей частью.
Том Уэйтс
Лос-Анжелес, сент. 1993.
ЧЕРНЫЙ ВСАДНИК
(Уильям Берроуз)
Жил да был один старый лесник, со своей женой и дочерью. И когда пришла пора дочери его выходить замуж, выбрал он ей охотника, ибо старел он и не желал, чтобы дело его умерло. Но дочь его уже любила другого, и, к несчастью, не был он охотником, а служил конторщиком, и отец ее никак не хотел благословлять их союз. Но дочь во что бы то ни стало решил выйти замуж только за того, кого любила, поэтому сказала ему: "если сможешь доказать свою меткость охотничью, отец мой позволит нам жениться".
И вот ушел конторщик в лес, и взял ружье с собою, и мазал он, куда бы ни целился, и принес домой одного лишь стервятника.
Отец не одобрил их брака, и всё уже казалось без толку, но конторщик был полон решимости восторжествовать. И когда ушел он в лес в следующий раз, явился ему дьявол и предложил горсть волшебных пуль, и пулями этими мог поразить он всю дичь, в какую бы ни целился, даже с закрытыми глазами. Но дьявол предупредил его, что "некоторые пули тут для тебя, а некоторые - для меня". А день свадьбы, между тем, все ближе и ближе, и конторщик заволновался, ибо должно было состояться в тот день состязание в стрельбе, и он боялся, что волшебных пуль ему не хватит. Хоть и предупреждали его, что "сделку с дьяволом только глупец заключает", вышел он на развилку дорог, и дьявол предстал пред ним, как и раньше, и дал ему еще одну волшебную пулю. В день свадьбы прицелился конторщик в деревянную голубку, и под взглядом дьявола описала пуля круг среди толпы гостей и попала точно в цель - но не в голубку деревянную. В невесту попала, в любовь его единственную, и закончил конторщик дни свои в приюте для умалишенных, неистовствуя в яростном безумии своем среди остальных психов на карнавале дьявола.
СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ (Увертюра)
Дамы и господа, Гавань Чудес Гарри горда представить вам сегодня в Большом Шапито - Человеческие Диковины. Правильно, вы увидите Трехглавого Младенца, вы увидите мозг Гитлера, увидите Лию Графф - германскую карлицу, сидевшую на коленях у Дж. П. Моргана. Вы увидите Присциллу Бахано женщину-мартышку, Жо-Жо - пёсьелицего мальчишку, Джима Милтона Малоуна человека-скелета. Да, дамы и господа, вы увидите Грэйс МакДэниэлс - женщину с лицом мула, а она - самая приятная женщина на свете. Сегодня вечером в Большом Шапито, никогда раньше не демонстрировались, и если у вас непорядки с сердцем, мы вас предупреждали, будьте любезны. Не забудьте навестить наш бар с закусками в Чарльстонском Гроте. Торг там неуместен. Не имеет силы там, где запрещено законом. Вы увидите Тюльку - мальчишку-тюленя с ластами вместо рук, вы увидите Джонни Эка - человека, родившегося без тела. Он ходит на руках, у него свой оркестр, и он - отличный пианист. Увидите Герда Бесслера - живую подушку для булавок, и не забудьте, что сегодня - дамский вечер в Гавани Чудес у Гарри. Вы увидите Ко-Ко - девочку-птицу, Мортандо человека-фонтана, подходите чуточку поближе, дамы и господа, и не робейте, залезьте поглубже к себе в карманы. Вы увидите Радиона - человеческий торс. Из глубины джунглей Африки. Дамы и господа, Гавань Чудес Гарри. Дамы и господа...
ЧЕРНЫЙ ВСАДНИК
Давай махнем вместе с Черным Всадником Я жду тебя давно Приляг в гнездо к черному стервятнику Кровь пьется как вино Садись в седло же разве негоже снять с себя кожу и поплясать в одних костях Так садись скорей к Черному Всаднику Повеселимся всласть
Подходите поближе, дамы и господа, готовьте билетики на проверку, детям до двенадцати лет скидка...
Сниматься с якоря с Черным Всадником Твоя кровь - как заряд Вас брошу в Гарлеме с Черным Всадником Где пули так блестят Таков урок взведешь курок закружит кровь как ленты в волосах Садись в седло к Черному Всаднику Повеселимся всласть
Давай махнем вместе с Черным Всадником Вот он тебя зовет Садись в седло к Черному Всаднику Тебя подарок ждет Здесь яств не счесть мы будем есть почту за честь поднять твой скальп как бокал Садись скорей же к Черному Всаднику Повеселимся повеселимся повеселимся всласть
НОЯБРЬ
(Вариация на тему)
Ни звезд, ни огней Ни машин, ни теней Ноябрь Когда верите вы В кучку мертвой листвы Да в луну цвета старых костей
Не бывает молитв ноябрю Они стынут во рту Они тут не живут Ах, успел бы успех Мы прикончим их всех, Ноябрь
Загнал меня в бурелом Треплет блеклым флажком Не охота ли юшку пустить И апрелю меня уже не спасти Ноябрь
Мертворожденная цепь От промокших насквозь сапог на крыльце До холодных и скользких ворон С почерневших кирпичных откосов Что не каркнут ни разу Их промозглая юность прошла
К ноябрю нет вопросов Ничего он на ветер не бросит А допроситесь - просто устанет И вас расстреляет Вместо ответа Дожить бы до лета Ноябрь
ПРАВИЛЬНЫЕ ПУЛИ
Вот огонёк в лесу зажегся Хари лыбятся из дупл Как хорошо, что ты нашелся Ты ведь не будешь слеп и глуп
Зря ты жопу себе студишь С трехлинейкой до земли Так и синицы не добудешь Хоть сто раз в неё пали
Ведь безрассудство нужно только Чтоб дырявить облака Всё дело - в правильных патронах И первый я тебе дарю
А ты в лесу поосторожней Стёкла, гвозди, ржавый хлам Если ж не хочешь быть порожним То пули я тебе продам
К чему дурить, гляди бодрее Я глаза тебе открыл Сверкают пули, точно ложки Ведь я их заговорил
А шестьдесят желаний мелких То ж пустяк, а не цена Представь - своя златая рыбка Причем полно, а не одна
Я так хочу, чтоб ты был счастлив И других желаний нет И к ложке будет своя миска И смажу я тебе мушкет
И содрогаюсь я от мысли Что ягдташ твой будет пуст Я ветер сдую с твоего дула И дом твой счастлив будет пусть
РАЗВЕ НЕГОЖЕ
(Эдгар Лесли)
Как услышишь ты маримбу Музыка начнет стонать Разве негоже снять с себя кожу И в костях потанцевать Слишком жарко для комфорта И мороженого не достать Ну разве негоже снять свою кожу И в костях потанцевать Как бамбуковые бэби На югах их не сосчитать Конечно же можно снять с себя кожу И в одних костях потанцевать
УЖ ВОТ ТАК
(Уильям Берроуз)
Уж вот так живот бурчит Уж вот так пчела жужжит Так нас держат на игле Уж вот так к нам липнет клей Уж вот так картошка мнётся Зуб о зуб вот так уж трётся Рынок к дьяволу несётся Уж вот так рвёт кожу кнут И осечку так дают
Уж вот так Луна убывает
ШИПОВНИК И КУСТ РОЗ
Я как-то у ручья прилёг Мне сон навеял ветерок: Что весь гленн Бреннанов зарос Шиповник и куст роз
Есть в лесу дерево Но где, вот вопрос Я свил гнездо из твоих волос Смотри, как за весну подрос Шиповник и куст роз
Не знаю уж, сколько носила земля Но в гленне Бреннанов родился я А там цветут среди берёз Шиповник и куст роз