Перспектива: Айха Плитка, самый честный брокер
Жить страшно. Но нежить пострашнее будет. Так что лучше самой доложиться куда следует, чтобы потом не разложили по частям. Вот, допустим, Степной Волк. Про него люди всякое болтают, а по-моему, человек он честный и справедливый, да! И мало ли что люди говорят, они про всех говорят. Иные так вовсе всё мелют, что Кахваджи-пьяница — городовой! А Волк — это человек надёжный, в обиду не даст — сам кого хочет, того и обидит…
Да, дела-делишки. Вот не люблю я в «Забой» ходить, да и нечего тут порядочной женщине делать. Тут только серьёзные люди собираются. И куртизанки ихние, куда ж без этих-то, серьёзным людям тоже отдыхать нужно. И вот теперь сижу я как ласточёночек, а Волк меня прям так глазом своим и сожрёт по кусочку.
— Госпожа Айха? Да соизвольте же, не сочтите за труд, пояснить наконец, что привело вас к моему столу.
— А, я…
Вот были же слова, да выбежали все куда-то! Что ж ты поделаешь с ними, окаянными!
— Позвольте вам подсказать: вы хотели рассказать мне о вашей встрече с комиссарами Ферон и Сехем, имевшей место сегодня после обеда.
Но какой мужчина, какой мужчина!
— Госпожа Айха? Вы с нами? Время — деньги.
— Да-да-да-да-да, конечно, господин Волк! Так я вот чего сказать-то хотела, заявились, значит, сегодня ко мне Джин — ну, её-то вы, конечно, знаете, душечку нашу, — и этот, новый. Вот как я и говорила: недели не пройдёт — будут Тоуро-то Соплю искать, — вот так оно и вышло, а меня никто не слушал ещё. И откуда только про него вызнали? Он же нелюдимый совсем был, ни словечком ни с кем: ни со мной, ни на работе, ни с жильцами…
— К делу, госпожа Айха. К вам зашли комиссары.
— Да, я им сразу и показала комнату-то, но что они там искали — вот не знаю совсем, я ж позавчера ещё уборку там сделала. Вы себе не представляете, какой там срамельник был — это просто уму не растяжимо…
— Комиссары вошли в комнату. Дальше.
— Да, я тогда понарошку готовить ушла, а сама схоронилась у Пия, который ещё с бельмом, знаете его? Да-да, комиссары, конечно! Так вот зашли они — новый-то первым полез, а Джин за ним следом. И сразу как она внутрь пролезла сначала ничего, тихо было, а потом они стали говорить, мол, видно, как хозяюшка над комнатой-то потрудилась. А я, конечно, сразу смекнула, что после этого они меня спрашивать про вещи Соплины пойдут, поэтому на кухню мышкой шмыгнула. И тут как поднимется хай-вой — я чуть котелок-то на огонь не опрокинула! Новый вопит, что в него стреляют, а Джин ему отвечает, что не стрелял никто, но я толком не разобрала, конечно, далеко ведь до них было, ох далеко. Вот я и думаю: так может новый-то того, с блажинкой? Уж что-что, а пальбу бы я услыхала, это не сомневайтесь даже! Вот и я думаю, что если человек в уме, то ему мерещиться ничего не будет — если, конечно, маец не нападёт, но это ведь совсем другое дело, да и какие майцы у меня в комнатах, в самом-то деле!
— Госпожа Айха.
— Да-да, я как раз сказать хотела, что они покричали-покричали, да и завалились ко мне опять и давай про вещи Сопли расспрашивать, ну я им и сказала, что, да где, да как: ищите, мол, вещички под лестницей. Так и сказала, да. И вещи туда вынесла. Да.
— А что вы можете рассказать про комиссара Сехема, госпожа Айха?
— Нового-то?
— Да.
— Да жуткий он, как есть жуткий, точно вам говорю! Что ни скажет — как приговор читает, как ни глянет — вот прям глазами душу пообшмургает, точно вам говорю! Страшный человек, и внутри у него как пустота какая-то. Будто и не человек вовсе, а один из этих…
— Драугов?
— Ну кто ж их к ночи поминает-то, господин Волк! Но да, их самых.
— Благодарствую, госпожа Айха. Народная Милиция Клора высоко ценит вашу сознательность и инициативность. Я передам Арти, что в ближайшую неделю вас не следует беспокоить по пустякам.
— Спасибо, господин Волк, спасибо вам! Как бы мы, сиротки, без вас жили…
— Вам пора возвращаться к жильцам, не так ли?
Я несколько раз почтительно поклонилась — а как иначе с таким-то человеком! — и так и полетела домой. Вот что значит справедливый заступник!
Перспектива: агент Ликвидатор, локальный идентификатор «Pa-233»
Коробки под лестницей действительно стояли. И вещи в них, по словам Джин, действительно принадлежали Тоуро. Точнее, Тоуро контактировал с этими вещами достаточно регулярно и так далее, и тому подобное. На этом хорошие новости заканчивались.
— Знаешь подходящие к случаю заклинания? — спросил я.
— Если бы мы хотя бы приблизительно знали, что ищем… — протянула Джин. — А так — извини. Без шансов. Только полный ручной перебор.
Я ещё раз оглядел четыре коробки, по кубометру каждая. И каждая под завязку забита самым разнообразным хламом. Хмда. Задания — одно восхитительнее другого у меня в этой жизни.
— Ну… Тогда начнём, что ли? — вздохнул я.
Ферон прищурилась, театрально приложила руку ко рту и с чувством выдала:
— Полиция! Полиция! Мой напарник упоролся чем-то нехорошим! — выражение глубокой задумчивости на её лице сменилось подобным заре просветлением. — Постой. Мы же и есть полиция. Так вас, гражданин, до вытрезвителя подкинуть?
— Спасибо, я как-нибудь сам, — отмахнулся я.
— В крайнем случае найдём тебя, следуя за великими разрушениями, да. Ладно, хватит ерундой маяться, хватай коробки, тащим в штаб.
Посмотрев на мои попытки объять две коробки за раз, Джин закатила глаза и сплела простенький телекинетический тягач.
— А тут вне коробок ничего важного быть не может? — надёжность наших методов вызывала у меня серьёзные вопросы. Вероятно, именно поэтому я и был ведомым в паре.
— Я проверила уже.
И хотя ответ я подозревал заранее, но решил быть последовательным до конца:
— Заклинанием?
— Заклинанием.
— А…
— Нет, не в моём случае.
— Самонадеянность…
— Не в моём случае, — Ферон уверенно шагала вперёд, бросая фразы перед собой подобно сеятелю…
— Эт, Джин…
— Что опять? Да, да, нет, да и больше не задавай двойных вопросов. Доступно?
— Да я не про то. Меня этот… высший хищник заразил по ходу чем-то. Мысли странные какие-то стали.
— А, это мозг называется, не волнуйся, — Ферон послала мне ободряющую улыбку. — Со временем сам собой атрофируется, ты, главное, не думай особо.
Остаток пути прошёл в молчании. Дождь перестал, уступив место иссиня-зеленоватому свечению сумерек. Забавно. Повисшая на растяжках линий электропередач цивилизация короткого Второго Интербеллума залила планету золотистым светом. Наверное, что-то похожее было и во времена Холодной войны — между Второй и Третьей. Когда на Луне улеглась пыль от орбитальных бомбардировок Последней мировой и мы открыли для себя промышленное применение эфира, золото стало всё сильнее и сильнее тускнеть.
И вот она, конечная остановка: никто не имеет ни малейшего представления, как работают наши машины. Кто-то скажет: жгут эфир. Так же, как раньше жгли дрова, уголь, нефть, уран, торий, дейтерий. Вот только что такое эфир? Никто не знает. Это уже даже не кларктех. Это магия в её самом пещерном понимании: с задабриванием демонов, договорами с богами, простым шаманизмом, работающим по принципу «научного» тыка… И за эту магию мы заплатили всем своим золотом, получив взамен тревожное, зыбкое перемигивание болотных огоньков.
Меланхоличные мысли унесло эфирными потоками, просканировавшими Джин перед входом в штаб. Мы прошли на склад. Перед рядами стеллажей, шкафов и ящиков стояли огромный эльёдовый стол и четыре стула вроде тех, которые Гай использовал у себя в кабинете.
— По две на каждого — как раз к отбою разгребём это счастье, — вздохнула Джин, водрузив свои две коробки на середину стола.
— Есть идеи, на что обратить особое внимание? — уточнил я.
— Следоискатель колдовать умеешь?
— Что, прости?
— Заклинание, сопоставляющее следы контактов на улике с эталонными.
— Нет.
Ферон молча разложила передо мной короткий — пара тысяч радикалов по меркам таких задач действительно смехотворна — эфирный контур.
— Запомнил? Воспроизведёшь сам?
Я кивнул.
— Вот что значит старая школа, — Джин устало покачала головой. — Почти все нынешние, да простит меня Прямоходящий бог, «маги» начинают орать «сложна!» на третьем десятке.
— Радикалов?
— Если б радикалов… черт. Ладно, к делу, — Ферон хлопнула ладонью по столу. — Ищешь все — абсолютно все следы — отличные от шаблонов Тоуро и Плитки. Вещи, на которых их находишь, откладываешь отдельно, шаблоны следов скидываешь на кристалл, — на стол легла массивная сфера в эльёдовой оправе. В памяти всплыл агрегат, стоявший в допросной у Хо, но тот всё-таки был немного другим. — С удержанием ответа следоискателя справишься?
Я кивнул.
— Тогда всё просто: вытягиваешь параллельный поток из кристалла — вот так, — Джин в три точных движения намотала голубовато-зелёную эфирную нить на пальцы, — и совмещаешь их. Дальше контур отработает сам. Предупреждаю сразу: не пытайся скармливать левые данные на этот носитель. Он при несовместимости просто долбанёт по тебе же хаотическим всплеском.
— Понял. Ещё что-нибудь?
— Если заметишь что-то, что покажется интересным — покажи мне и поясни. Вздрогнули, коллега.
Ферон спланировала на стул и придвинула к себе первую коробку. Я повторил. Следственные действия начались.
За свою умеренно продолжительную и не очень богатую жизнь Тоуро умудрился скопить умопомрачительное количество хлама. Например, целую коллекцию керамических кружек разной структурной целостности. Ни одного следа контактов с кем-то, кроме хозяина. Пять деревянных ложек от одного до пятидесяти сантиметров длиной, предположительно, некогда лакированных. Без контактов. Двадцать семь ключей, из которых дубликатами были только пять. Следы Тоуро на восьми.
— Джин, глянь-ка.
— Отлично. Кидай отдельно.
Я отложил улов и продолжил работу. Хлам, хлам, ещё больше хлама… Интересно, Тоуро хранил всё это из сентиментальных соображений или просто был ненормативно ленивым? Увы, ответ сгорел вместе с душой несчастного идиота. Занятные всё-таки вещи у него были. Вот, скажем, угол от настенного ковра. Сложный, богатый орнамент по краю, на сохранившемся фрагменте основной композиции — голова гигантского синего цыплёнка и четыре мускулистых красных карпа на фоне пурпурных гор под чёрным небом. Следы спермы самого Тоуро. Едва ли я хочу знать об этом предмете больше…
— Первая коробка всё, результат нулевой, — констатировал я.
— Три четверти, аналогично, — ответила Джин.
Вторая моя коробка была под завязку набита бумагосодержащей продукцией различного назначения: от ни разу не читанных газет до внушительных научных монографий. На большинстве объектов никаких следов — скорее всего, достались в наследство от родителей да так и осели в каком-нибудь углу. Исключение составили разве что три относительно свежих брошюры: «Манифест рабочего движения постэфирной эры», «Теория и практика революционной борьбы», «Преимущества рабочего самоуправления» — и листовка с лозунгами «Долой принуждение! Свободу коммунам! Власть — рабочим!». Я был практически уверен, что следы на них принадлежат работникам типографии и прочим разносчикам коммунизма, но протокол работы есть протокол работы — агитационная макулатура отправилась в отдельную стопку.
На самом дне обнаружился внушительный сборник под заглавием «Самые разыскиваемые преступники 408 от ОК». Джин разобрала свою вторую коробку едва ли на половину, поэтому я решил подробнее изучить данный артефакт. В любом случае, следов на нём не было. Даже от Тоуро. Первый же разыскиваемый вверг меня в раздумья:
«Имя: Забуисмона
Пол: не поддаётся определению (внемировая сущность)
Год рождения: не поддаётся определению (внемировая сущность)
Место рождения: не поддаётся определению (внемировая сущность)
Гарант удостоверения личности: отсутствует
Словесный портрет: не поддаётся определению (внемировая сущность)
Инкриминируемые деяния: мундицид; геноцид (9 доказанных эпизодов); возбуждение массовых беспорядков путём публичной дефенестрации пищевой либо промышленной продукции в особо крупных размерах
Криминальная биография: см. «Промысел и деяния господа нашего Забуисмоны»
Магические способности: не поддаётся определению (внемировая сущность)
Боевые навыки: не поддаётся определению (внемировая сущность)
Класс опасности: СДГ+
Инициатор розыска: Конклав ОКД
Награда: 801360 КМ за живого; награда за мёртвого не поддаётся определению (внемировая сущность); награда за информацию не поддаётся определению (см. графу «В последний раз замечен»)
В последний раз замечен: согласно показаниям очевидцев находится во всех точках пространства в любой момент времени».
— М-м-м, Джин… — в очередной раз я оказался в ситуации сложнейшего выбора из мириадов вопросов, крутящихся в голове. — А у вас тут часто внемировые сущности в розыск объявляют?
— Ты про Забуисмону читаешь? — не отрываясь от работы спросила Ферон. — Единичная история.
— Его поймали в итоге?
— Нет. Но расстреляли. Спроси Гая, он этим цирком дирижировал на пару с прошлым Элетроймой.
Я решил не отвлекать коллегу и при случае выяснить детали у командующего. Итак, второе место в списке самых разыскиваемых: Аки Огурец. Ну, хоть не Сопля — уже показатель успеха в жизни. Родился между 370 и 380 в Центральном Хельджаке… Похож на уральца… Квадратное лицо… Деяния: проимперская агитация; целая охапка обвинений за руководящую роль в восстании; нарушение всех мыслимых и немыслимых законов об обороте оружия; убийства, нанесение увечий и покушения на убийство представителей власти и вишенка на торте — использование представителя власти в качестве дробящего оружия, повлекшее смертельный исход. Даже не знаю, что впечатлило меня больше: само деяние или тот факт, что есть отдельный закон для таких случаев. Впрочем, в Клоре право прецедентное, так что во втором ничего слишком удивительного нет. Но окончательно добил меня последний пункт обвинения: возбуждение массовых беспорядков путём публичной дефенестрации пищевой либо промышленной продукции (мамонта).
— Джи-и-ин…
— Слушаю.
— Я же правильно понимаю, что дефенестрация — это акт выбрасывания физического тела из окна?
— Не обязательно физического, но в целом верно.
— Мне тут попалось дело некоего Аки Огурца…
— О, это просто шедевр, да! — Ферон улыбнулась и подняла на меня взгляд. — Меня больше всего веселит, что эти сказочные идиоты «не зафиксировали» магических способностей у мужика, который умудрился в одно лицо пропихнуть в окно целую тушу мамонта.
Я скользнул глазами до графы «Боевой магический потенциал». Действительно: «не зафиксирован». Чуден, право, мир бюрократии. Я решил заодно прояснить ещё один момент:
— А что значат пометки в графе «Класс опасности»?
— Пролистай до конца, там расшифровка. И не отвлекай, пожалуйста, мне немного осталось.
Джин вернулась к сортировке хлама. Улова у неё было приблизительно столько же, сколько у меня, да и качеством ничуть не выше. Я продолжил изучение сборника. Так, используемые сокращения… Вот оно: «НО — Не Опасен; МО — Мало Опасен; УО — Умеренно Опасен; О — Опасен; ОО — Особо Опасен; ВМЖ — Вероятность Массовых Жертв; СДГ — Смерть До Горизонта». И у Аки Огурца… ОО. Забавно. Розыск инициировал отдел внутренней безопасности Хельджакской компании. Награда за живого 504000 КМ. Надо бы выяснить, что это за КМ такие. За мёртвого в десять раз меньше, за информацию ещё в десять раз. Система понятная, хотя и не слишком эффективная.
Номер три среди самых интересных личностей в Организации Клорского Договора: Рина Арит-хе. Судя по фамилии, кто-то из главных домов. Бывает же. Впрочем, инициатор розыска — дом Арит, так что ничего удивительного. Виновна в пытках, похищениях, незаконной магии, заговоре с целью убийства главы Семьи. Да уж, ну и комплектец… Но истинным чудовищем в этой истории была не сама Рина. Взять хотя бы первую фразу из криминальной биографии: «15 июля 407 от ОК покинула законное место работы в городе Клор, где после данной даты замечена не была». Как по мне, автора этой формулировки нужно было поместить в сборник вне конкурса. Для острастки. А вот самая интересная часть всей ориентировки — награда за мёртвую. Точнее, штраф. В один миллион КМ. За живую, кстати, миллион платили. То есть обычную садистку оценили выше, чем бога? Вот она — истинная магия.
К четвёртому досье я приступал без особых ожиданий. Зря. Очень зря. Личности, известной под именем Худагбаатар Доэ, вменялось: нарушение договора о цивилизованной войне от 338 от ОК (около 3000 доказанных эпизодов); нарушение хартии о запрете производства, хранения и применения демонического оружия от 260 от ОК (около 500 доказанных эпизодов); нарушение конвенции о запрете использования военнопленных в ритуалах от 228 от ОК (12 доказанных эпизодов); использование мирного лица в качестве боеприпаса (90 доказанных эпизодов); шпионаж в пользу Империи Минах Клиа; незаконное использование чужой личности (неустановленное количество эпизодов); убийство представителя власти (64 доказанных эпизода); использование представителя власти в качестве глушителя; публичная автодефенестрация, повлекшая смерть или тяжкое увечье группы лиц и повреждение городской инфраструктуры. Словесный портрет при этом отсутствовал с пометкой «разыскиваемый активно использует иллюзии и кражу личностей; опознание производится при помощи эфирных следоискателей».
Биография у мужика была не менее занятной: боевой маг Двенадцатого общевойскового корпуса Империи Минах Клиа во время войны за независимость Семей от Империи оставил за собой такие горные цепи из трупов, что от него открестилось собственное командование. В долгу он, впрочем, не остался и отказался признавать мирный договор, подписанный в 373 от ОК. Потом больше двадцати лет партизанил, периодически устраивая кровавую баню то тут, то там. А в 398 внезапно пропал с радаров — в последний раз его видел дед Пацюк из Дичкова хутора «барагозящим в харчевне». И всё — больше ни одного сообщения.
— Фух, всё, — Джин прикрыла глаза и откинулась на спинку стула, сцепив руки в замок за головой. — Ну, как тебе чтиво?
— Занимательное, — на автомате ответил я. Мысли были целиком заняты сборником. — Скажи, а почему Худагбаатар Доэ на четвёртом месте? С его-то послужным списком.
— У тебя сборник за четыреста восьмой?
— Да.
— К тому моменту Доэ не видели больше десяти лет. А так он на протяжении двадцати пяти лет первое место держал.
— Ну да, логично… и поэтому же награда за голову всего в полмиллиона. А что значит «135 ТЭ» в графе боевого магического потенциала?
— Раньше БМП измеряли в килограммах тротилового эквивалента, — Ферон открыла глаза и выпрямилась. — Пока ребята с Хаварала не сломали всё. Вообще всё, не только систему аттестации боевых магов.
Я кивнул. Джин хищно оскалилась и глухим низким голосом возвестила:
— Пришло время утоления голода, — и уже в нормальном регистре добавила, — хватит залипать. После ужина отбой, завтра с Гаем обсудим результаты.
Я кивнул.
— Эй, гражданин! — Ферон пощёлкала пальцами перед моим носом. — Вы с нами?
— Да-да, конечно, — я отложил сборник. Окружающий мир вновь обрёл чёткость. — Последний вопрос: что такое КМ?
— Клорская марка. И ни слова больше, мы идём есть.