Перспектива: агент Ликвидатор, локальный идентификатор «U-233»
Пошлый фикус… Волк назаборный… Вот кто его просил на одного из полутора транобойцев в Клоре рычать, а? Впрочем, судя по реакции Сайне, личность меня ждала даже более занятная, чем, не к ночи будь помянут, Янабеду Ниверорар. Хотя, казалось бы, куда уж…
Зато да, мне отличное развлечение вышло. Полчаса угробил на торги, чтобы в итоге получить набор клёпанных тазоплечистыми идиотами досок, почему-то называемый лодкой, всего лишь по цене моего дневного жалования. Потом пять минут, чтобы нарисовать глаза Гора на носу — скорее по эстетическим соображениям, чем эзотерическим, и вот он я — именно что плаваю по заливу Кайли в поисках любителя побрить мамонта. Ещё и морось эта непотребная…
Я занырнул в ветровку поглубже и добавил эфира в мотор. Океан добавил воды в лодку. Я закусил шнуровку капюшона и выкинул воду за борт. Вода вернулась. Возможно, не та же самая, но для меня никакой разницы. Вот так вот углеродными шовинистами и становятся. Сегодня воды перестают различать, завтра — «нелюдей». Надо было Кахваджи взять. Хоть какое развлечение. Всё равно он беспробудно пьянствует, так хоть какая польза обществу меня была бы.
А самое гнусное — сенсорную сеть не раскинуть. Береговая оборона очень уж нервничает от таких фокусов, а мне играть в бейсбол стопятимиллиметровыми снарядами совершенно не с руки. Так что остаётся понадеяться на сыскное чутьё и три сотни килокарат везения.
Наиболее очевидное направление поисков — врезавшийся в сушу в двадцати километрах на север от города эстуарий Заама с его лесом из вхлам прокарстованных известняков. Пещеры, скалы, микробухты, буйная растительность поверх и сущий ад вместо дна понизу. Соваться туда на чём-то тяжелее моей лодки без лоцмана или очень хорошего навигатора — верный способ пробить себе днище.
С другой стороны, странно рассчитывать на то, что Волк не сможет нанять того самого лоцмана. Поэтому на месте Каи я бы ушёл к островам Шильме, на шестьдесят километров в Кайли. Там всё приблизительно то же самое, с поправкой на более спокойную геологию и возможность прорываться в любом направлении в случае чего. Вопрос только в том, насколько похоже или непохоже на меня мыслит капитан корабля, построенного вокруг мамонта.
Из размышлений меня вывел фикус, решивший сбежать на вольные воды. Тело среагировало быстрее мозга, и я оказался в странной позе: одна рука на моторе, вторая и голова упёрты в скамью, левая нога держит кадку, правая — сам фикус. Я вздохнул и расплёлся назад. Кадка обиженно стукнула об дно. Я цыкнул на неё и повернул на север.
Спустя час с небольшим я уже минул голубизну Хекелтрановой дыры и первые пять останцов, незатейливо называемые Пальцами Хана. Ветер с юго-юго-запада… Идеально. Я медленно направил лодку по главному фарватеру, внимательно осматривая скалы на предмет чего бы то ни было. Чего именно? Возможно, клочков шерсти на колючих пыльно-салатовых кустах, растущих из отвесных стен. Возможно, просто дрейфующего мусора. Знал бы наверняка — запустил бы заклинание на поиск.
Первый проход ожидаемо ничего не дал. Я развернул лодку и пошёл назад, стараясь держаться метров на двести севернее. Получалось с переменным успехом: скал и их обломков здесь было гораздо больше. Но, что гораздо хуже, солнце стало клониться к заходу, и ветер потихоньку задувал уже с моря. Передо мной вставал довольно-таки непечатный выбор: либо ночевать в чистом поле, прибившись где-нибудь к берегу, либо тащиться в Клор по темноте в текущей лодке в обнимку с жаждущим свободы фикусом.
Пока я тыкался типичной мортоновской вилкой, параллельно обходя очередную мель, в воздухе появился едва заметный шлейф метилмеркаптана, аммиака и ещё десятка весьма характерных соединений. Я ухмыльнулся и взял след. Четверть часа спустя я нашёл, гм, нечто. На клубах сизого дыма под потолком гигантской скальной арки висел корабль. Без единого намёка на искажение эфирных потоков. Под кораблём задумчиво чадила на волнах необхватная куча навоза. Пока я пытался осознать эту картину, сверху раздался крик:
— Ворог! Одна лодка!
Я на автомате поставил баллистический щит. Вовремя. Пуля ушла вправо, но импульс я рассеять не успел и лодка закачала в себя несколько литров воды. Привычка подсказала поднять руки и лаконично описать свои намерения:
— Я от Конклава! Не от Волка!
— Колдует! Щиты! — кажется, мне не очень поверили.
Я приготовился принимать очередной залп, когда новый голос громогласно прохрипел:
— Он оставил, — через борт парящего корабля свесилась дегтярно-чёрная коса, вытянувшая за собой лицо, сжимавшее в зубах косяк в локоть длиной. — Ты. Поднявшийся.
— Как? — почему-то смысл странных слов вопросов у меня не вызвал.
— По-над вступлением, — лицо через ноздри поставило дымовую завесу. — Если вверх будем поднимать тебя, зверь завета наложил путь.
Лицо скрылось. Я осмотрелся в поисках чего-нибудь, во что можно было бы «вступить». Ничего, кроме навоза, на моей высоте не наблюдалось. Я вздохнул. Пожалел об этом. Подвёл лодку к куче. Обхватил фикус покрепче, шагнул через борт и взлетел на столбе дыма. Снова шагнул через борт. Поставил фикус на палубу.
— Каи из Рилл, — прохрипел косячник. — Я был и буду. Как назвал себя?
— Сехем. Тит Кузьмич. Ищу добытчиков и корабли для транобойства.
— Прошли тобой, — шаман сделал огненную дугу, махнув рукой с косяком.
Пока мы двигались, я пытался сообразить, как бы мне понять, что Каи понимает, чего я от него хочу. Да и в принципе, понять хоть что-то, кроме общих очертаний смысла его слов. Идей как-то не наблюдалось.
Справа от нас из вентиляционной шахты высунулся мохнатый хобот. Каи выдохнул в него дым. Хобот мелко затрясся и втянулся назад. Я резко вдохнул. С химической точки зрения дым был абсолютно не примечателен: палёная шерсть есть палёная шерсть. С нотками тлеющего кизяка, куда ж без него. А вот в эфирном плане… Потоки внутри меня потеряли жёсткую упорядоченность и начали потихоньку переплавляться. И это с одной тяги. Почти случайной. Странная штука. А главное, со стороны вообще не заметить, что меняет хоть что-то.
Где-то на треть ближе к корме, чем к баку, Каи резко тормознул. Постоял пару секунд. Сел на палубу, крутанувшись на сто восемьдесят при снижении. Затянулся. Сказал:
— Мной будут говорить. Ты тоже будешь.
Я понял, что прорваться через такую грамматику на трезвую голову я не смогу никогда, поэтому ответил:
— Мне б пыхнуть. Можно?
— Зверь, завет, да будет свет! — шаман расплылся в улыбке и протянул мне непочатую копию своего полметрового косяка. — Понял тем, что держишь. И когда будешь не держать, будешь понимать.
Я зажал бревно в зубах и прикурил от пальца под одобрительный кивок Рилла. Первая тяга подтвердила мои подозрения. Ноль химии, чисто эфирная дурь. С разгона разносит потоки внутри тела, заставляя их потихоньку корёжить биохимию.
— Ну? — лениво поинтересовался шаман. — Будут понимать тобой, да или нет?
Я помотал головой. Каи пожал плечами и не стал форсировать переговоры. От этой дури и кони двинуть вообще-то можно, если нет спецподготовки. Интересно, насколько была разбодяжена та версия, которую Рилл пытался мимо Волка в Клоре толкать? Простые потребители должны ж были штабелями дохнуть от такого. Или из-за этого Волк и взбеленился?
Внезапно что-то щёлкнуло вне плоскости основных рассуждений. Когда Зверь Завета плющит твою скорлупу достаточно сильно, сам становишься в некотором роде сверхъестественным существом. Если я не могу нормально общаться с шаманом, который хотя бы пытается на Лён Ньол говорить, то что ж я буду делать с Прочими Иными? Можно, конечно, выучить язык-другой, но сколько я смогу ещё в себя впихнуть? Я и так уже знаю Fortran, Algol, B и ещё с пару десятков Других Прочих. Это путь вникуда. Мне нужна Магия.
Я начал плетение. Улыбка расплавила лицо шамана. Основной контур. Его уши заострились. Внешняя петля возврата. Его нос вытянулся. Замыкание внутреннего контура в энтенеракт. Его зубы заострились. Установка силового прерывателя для предотвращения бесконечной авторекурсии. Его шерсть — металл, холодный и совершенный. Впрочем, иногда бесконечная утечка памяти — это то, что нужно. Пусть рубильник ручной будет. Он есть Он, всегда был и всегда пребудет.
— Теперь ты готов? — спросил меня Бог-Лис.
— Минутку.
Я сходил за фикусом, и поставил Ему на голову кадку.
— Степной Волк просил передать свою ставку, — сказал я, от души затягивая дым на своём горле.
Лис расхохотался отрывистым тявкающим смехом.
Перспектива: Сайне Лето, археомант-карьерист
Второе сентября. Почему второе сентября у всех, но накурить Каи Рилл решил именно моего — моего, Тиамат его поглоти! — сенсора? У Маркела строгая бамбуковая диета, ну какая, амхалу под хвост, шерсть, какие, дункховы челюсти, мамонты?!
— Результат отрицательный, — Сехем убрал от Маркела зеркало и начал отстукивать пальцем по щеке какой-то рваный ритм. — Эфир он из себя выталкивает, так что устройство лишних конечностей только вскрытие покажет.
— Я те вскрою, непечатник, — нет, вот выдумал! Сенсора мне вскрывать собрался за четыре дня до выхода. — Задницу себе вскрой, а если сам не справишься — помогу.
— Легче, Сайне, легче. Не принимай на свой счёт ничего, кроме денег, — ещё это его спокойствие… бесит!
— Легче… Звездочёт улетит сейчас до самого до Солнца, а ты ещё облегчать предлагаешь, — я вытащила одну папиросу. От нервов — а может, и от выкуренного до этого — пальцы дрожали и прикурить никак не удавалось.
— Знаешь, у меня тут с месяц назад совершенно аналогичный случай был. — Вот только восхитительных историй мне не хватало… впрочем, что уж теперь делать. — Пришёл ко мне полностью аналогичный похабный гнус кабацкий и говорит: так, мол, и так, ищу, значит, непотребника, который палёной шерстью торгует. Даёт мне при этом ориентировку и фикус. Ну, я поначалу весь на взводе, носом землю рою, воду пеню, а потом как нашёл его, да как пыхнул, так всё на место встало.
— А с фикусом-то что?
— Так вот же он, — Сехем кивнул на порядком пожёванную и очень грустную палку, которую задумчиво обсасывал Маркел.
— Так он ещё и фикус ему… — я лихорадочно начала прикидывать, что уже стало и что ещё будет с моим сенсором от такого резкого срыва с диеты.
— Ещё и фикус, да, — Сехем слегка подрастянул последнюю «а». — Я это к чему вспомнил. Может, по мамонту врежем, а? Здравое рассуждение подсказывает, что здравое рассуждение ничего не подсказывает.
Кажется, я нахмурилась до того, что выпустила папиросу изо рта.
— Наркоман, что ли? — для очистки совести я решила всё-таки спросить.
— Наркоман не тот, кто дует, а тот, кто на отходняке добавляет, — назидательно поднял палец Сехем. — Мне должность позволяет стимуляторы использовать на особо сложных заданиях. А тут именно что такое.
Я молча подняла папиросу и наконец закурила.
— Ладно, это я действительно от отчаяния уже, — Сехем как-то разом осунулся и стал звучать более глухо. — Если к утру крылья не отвалятся, будем думать, что с ним делать.
Я кивнула и ушла спать. Утром третьего Маркел Звездочёт почти оклемался — правда, о том, что откачивал его Каи Рилл, Сехем решился сказать далеко не сразу. Впрочем, менее паршивым для меня утро третьего сентября не стало. Кое-как запустив мозг стаканом кофе тройной экстракции, я смотрела на ватагу, присланную Компанией.
— А… — наверное, мне бы скорее удалось загарпунить косяк сельди, чем выбрать мысль из моря паники.
— Нет, это не Каиль, если ты об этом, — вполголоса сказал Сехем. — Документы проверь. Дорнас Кромэн. Сам Каиль бы в такое никогда не ввязался.
— Ну… да, наверное? — часть бьющихся в трале мыслей отпала. Остальные окончательно смёрзлись.
Кромэн выглядел совершенно душетрепещуще. Он определённо читал те же описания Каиля Крожэна, что и я, и столь же определённо пытался выглядеть как Каиль. Вот только…
Улыбка Дорнаса могла бы показаться лёгкой. Если бы у него была на месте верхняя губа. И щёки целые тоже не помешали бы. А так… через несколько сквозных дыр просвечивали неестественно белые зубы. Имплант? Наверное… не эфиром же он их отбеливает, в самом-то деле? Ещё и глаза. Судя по судорожным дёрганьям яблок, смотрел он определённо не ими. Эфирное зрение? Определённо. Но зачем радужку неразведённым текстильным красителем-то перекрашивать?! И зачем, интересно мне знать, он повернулся к нам боком?
— Четвёртый отряд спецотдела по ликвидации эфирной мегафауны акционерного общества «Хельджакская Компания» по запросу Конклава Организации Клорского Договора прибыл! — на одном дыхании рявкнул Кромэн. Зачем-то на своего… подчинённого?
— А что с вашими?.. — подчинялись они ему определённо не из-за формального звания. Стеклянный взгляд, деревянные мышцы…
— Зачем вам драуги? — закончил за меня Сехем.
Сначала голова Дорнаса практически легла ему на плечо, потом начала поворачиваться в нашу сторону и наконец увлекла за собой остальное тело.
— Мои бойцы! — Интересно, Кромэн вообще способен не криками мысли выражать? Так или иначе, строй вокруг него как-то подтянулся и встал ровнее. — Совершенные! Маготехнические! Машины! Разочарования!
— Уничтожения… — подхватил проявившийся из невидимости персонаж в форме кромэновской ватаги.
— Потери… — продолжил один из драугов, внезапно обретя человеческие черты.
— Кражи… — прошептала тень Дорнаса.
— Убийства!!! — взревел Кромэн.
— Три на десять да ещё четыре. — Невидимка ещё и аксиотец… из Хельджакской… очень, очень нехорошо…
— Жаик проводит вас до квартир, — папироса оказалась в зубах без движения рук. Определённо плохо.
Я вернула документы Дорнасу, и эта тварь из глубин Тиамат наконец начала удаляться, уводя за собой неупокоев и прочих сказочных существ.
— Тридцать восемь единиц, — задумчиво протянул Сехем. — Это же полторы штатных ватаги получается, верно?
— Почти три, вообще-то, — я закурила без контакта. Желание поднять руку было ниже зеркала воды. — Три месяца, Сехем. Три. Месяца. Вот с этим чудом. Есть идеи, что нам делать?
— Ну, по опыту могу сказать, что из драугов получаются неплохие метательные снаряды, — ревизор поднял взгляд к верхушке причальной мачты, к которой всё ещё был пришвартован дирижабль Компании. — Аэродинамика отвратная, зато в повторное использование за милую душу идут.
— Ты как вообще это чудо вытребовать смог? Ты же только одну телеграмму в Хелькрай отправлял, верно?
— Да… — как старательно на мачту-то смотрит.
— Текст. Точный, — вот давно же уже папиросы не помогают ни черта. Только ещё больше завожусь. И никогда не помогали, честно так говоря.
— В соответствии с решением Конклава Организации…
— Ясно, — перебила я. — И так, для справки. Рядом с транами драуги вырубятся. Искажение эфирных потоков.
Сехем медленно кивнул. Я сбила пепел. Двенадцатая саннская папироса за неделю. Этак и разориться недолго. Впрочем, мёртвым деньги нужны, только если они в Кристальный совет входят. Да и то вопрос. Иногда мне кажется, что старшие Ле материальным если и интересуются, то как-то не по-людски. Впрочем, мне до этого ещё пахать и пахать…
Внезапно в запахе отборного табака появились отголоски роз, спирта и чего-то определённо чудовищного, острого, разрывающего горло и лёгкие. Я выронила папиросу.
— Отвисаем, граждане. — Гай Ферон. Разумеется. Ещё и со своей противозаконной фляжкой. — Вам ещё Клор спасать.
— Завянь, командир, — в голосе Сехема впервые за время нашей совместной работы прорезались ярко выраженные эмоции.
— Пойди шерсть побрей, советчик, — Ферон показал указательным пальцем крючок. — Так чего у вас такое?
— Волосы цвета скисшего молока, глаза нарисованы валиком пьяного маляра, таскает за собой толпу тухлых консервов, верит, что он создал план Крожэна, — всё-таки Тит не совсем безнадёжен. Я подняла папиросу. Раскуривать пришлось с нуля.
— А, этот, как его? — Ферон нарисовал в воздухе нечто криволинейное. — Пассивный некрофил.
— Он самый, — кивнула я.
— Так отдайте его мне: и вам польза, и мне развлечение хоть какое, — улыбка Ферона определённо должна была вызвать у меня подозрение. Должна была. Но мне просто хотелось хотя бы часть этого безумия спихнуть на его инициаторов.
До выхода в море оставалось четыре неполных дня.