Перспектива: агент Ликвидатор, локальный идентификатор «U-233»
Двадцать пятое октября. Седьмая неделя экспедиции идёт. Я до сих пор не получил ни одной задачи, в которой был бы однозначно и безвариантно необходим. Строго говоря, со всей текучкой профессионалы справляются лучше меня. Оно и очевидно — число нюансов в транобойном немножко превосходит численное значение «очень много», а способов выстрелить себе в ногу и того больше.
Очередная ночная вахта. Формально. Вся эта профанация с вахтами нужна только для того, чтобы добытчики не барагозили со скуки, пока целей нет. Помогает так себе. Команда не доверяет нам даже мытьё палубы — и правильно, положа руку на сердце, делает, — так что остаётся только развлекать себя самим.
Вот только к картам меня больше не подпускают — элементарных знаний тервера хватило, чтобы за вечер выиграть недельное жалованье всех добытчиков. На каждом из трёх кораблей звена. Раакар после этого очень сосредоточенно кивал головой, выслушивая мою оправдательную речь, и в конечном счёте доступно объяснил картёжникам, что расстрелять меня и на берегу можно. Но играть запретил. Во избежание, энн.
Так что я теперь просто гоняю отварчики в кают-компании «Тулена». Изредка ко мне заглядывает Коджарх Тесхр. Хотя в го он всё равно играет паршиво. Ещё и на деньги даже с девятью камнями гандикапа отказывается. А может, я учить просто не умею, результат тот же. Так или иначе, последние три дня я занят преимущественно тем, что ищу оптимальную степень помола, при которой сушёная мята в полной мере раскрывает свой вкус.
На последней охоте я опять батрачил щитовиком. Тоска. Работал бы Раакар в сдвоенной ватаге с Янабеду — обошлись бы и без меня. Но нет, как можно с еретиками, да он же в промысле не смыслит, энн, да что б этот горный болван понимал в биологии эфирной фауны, и так далее, и тому подобное. Ещё пара таких выходов, и я, честное слово, выдам что-нибудь термоядерное с руки. Разнообразия ради.
Ещё и мята перечная попалась… жжётся, зараза. Интересно, а я один такой полезный, или у нас все приданные боевые маги только на случай внезапной атаки зомби-нацистов-сёрфингистов? Здорово всё-таки, что контуры дальней эфирной связи я подломал ещё на третий от Вильола день. Можно доставать всех, не выходя из кают-компании. Кстати, не я один так сделал.
— Ты опять выходишь на связь, непотребник, — интонация Гая однозначно говорит, что это замечание — всего лишь очередной гэбэшный мем.
— Да ладно тебе, гражданин товарищ командир. Как будто сам режим молчания сохраняешь.
— Туше. Так чего у тебя?
— Ничего. Представляешь? — я шумно отхлебнул отвара.
— И как я, по-твоему, должен ничего представить, товарищ гражданин дзена?
Я задумался. Естественно, на такой запрос наиболее корректно было бы вернуть NULL, но это идеологически безграмотный подход, ведущий ко множеству ошибок. С другой стороны, я как раз размышлял над очень подходящим к случаю примером:
— Как нашу работу, разумеется.
— Не знаю, как там некоторые иные, — голос Гая прямо-таки сочился ехидством, — а у меня работа критически важная для выживания экспедиции. K10.
— Да ладно? — желания изображать скептичность не было. — Принял.
— Или ты забыл, на кого вы с Сайне спихнули Дорнаса Кромэна?
— А, точно… извини, я про него забыл совсем. Спасибо за это, кстати.
Повисла тишина. Мы договорились на сутки на ход с остановкой таймера на время охоты, так что торопиться с ответом смысла не было. Да и ко точно требовало хорошего размышления. Если бы ещё Гай не был столь сокрушительно предсказуем…
— Кстати, а чем ты его так? — Кромэн, которого я запомнил по Вильолу, был физически не способен находится в состоянии покоя, а неопределённость, возникающая при попытке одновременного определения его координат, импульса и статуса живого существа, наводила на мысли о том, что он являлся скорее котом, чем разумным наблюдателем.
— Сказал, что мы подозреваем Товсу и Бугу Балсана в шпионаже в пользу Кичипико.
— Эффективно. А над чем сейчас-то работаешь? — есть, всё-таки есть у перечной мяты свои плюсы. Весьма бодрящий вкус получился. — Это ж разовая акция.
— Так Товса и Буга не железные, знаешь ли, — из-за качества звука я не смог понять наверняка, поперхнулся ли Гай или усмехнулся. — У Балсана уже глаз дёргается, когда он слышит «Бугиманх».
— Это Кромэн его так?
— Он самый. Я никак не пойму, у него всё-таки настолько низкая или настолько высокая эмпатия. Настолько мастерски бесить всех живых — это, знаешь ли, искусство.
— Факт.
Мы помолчали. Со стороны Гая заорала и подозрительно быстро умолкла чайка.
— Слушай… — мне понадобилась пара секунд, чтобы вспомнить вопрос.
— Слушаю.
— Давно спросить хотел. Что там за история с Забуисмоной?
— Она длинная, — промурлыкал Гай. — Тебя какая именно часть интересует?
— Как вы его расстреляли без поимки?
— Элементарно, Сехем. Где находился приговорённый?
— Да пёс его знает.
— Ты розыскную внимательно читал?
— Ну, так.
— Оно заметно, — Гай хмыкнул. — Графа «в последний раз замечен», вспоминай.
— Там чушь какая-то была… — мозг упорно подсовывал весьма расплывчатые и не слишком осмысленные ассоциации. — А, точно. В любой момент времени в любой точке пространства?
— В яблочко, мой ученик! И как же мы его расстреляли без личной явки?
— Пальнули в воздух?
— Близко, — Гай усмехнулся. — Но не совсем точно. Про принцип самовоспроизводимого подобия слышал?
— Э-э-э, что?
— Подобие.
— Самовоспроизводимое, я слышал.
— Вот, а говоришь, что не слышал, — в голосе Гая появились назидательные нотки.
— Да я… а, неважно, — вот всегда со старшим Фероном так. Мята в этом смысле отличается приятной предсказуемостью.
— Ладно, давай расставим точки в конце голосовых. ПСП — основа существования божественных и около того сущностей. Не будем вдаваться в дебри и оставим в стороне вопрос о том, следует ли определять божество как сущность, подчиняющуюся ПСП, этот спор заведомо бесплоден.
— Слушай, давай короче, а? — у меня почему-то возникло стойкое ощущение, что на том конце линии находится Талос. — В чём принцип-то?
— Икс есть то, что выполняет функции икса.
— Вот это да. Круто. Вау, — смысла маскировать сарказм я не видел. — N3.
— Принял. Нечего ржать. Это фундаментальный закон в ритуальной магии.
— И давно ты в немытые культисты подался?
— Как это немытые? — интересно, как Гаю удалось изобразить типично джинскую интонацию, не изменив высоты голоса?
— Да неважно. Лучше объясни, чем отличается от обыкновенного конструктивного определения объекта.
— Элементарно, Сехем, — ох уж это выражение абсолютного превосходства… так бы и огрел его доской по голове. — Бог подчиняется ПСП. Аватар выполняет функции бога. Бог абсолютно тождествен любому из своих аватаров.
— Ага… — картина начала складываться. — Расстреляли случайного культиста?
— Ну, не совсем случайного. Сначала заставили повторить его всё, описанное в «Промысле и деяниях».
— Мундицид, несколько случаев геноцида и публичную дефенестрацию?
— Ну, в общем, да.
— Какой там сопутствующий ущерб вышел? — мой мозг отказался проводить вычисление такого бреда.
— Литров двадцать пива.
Я окончательно перестал понимать, как работает это Гаево самоподобное воспроизведение. Несколько глотков острого отвара спустя я спросил:
— И как только вы до этого додумались?
— Выпивали мы, значит, с товарищем Луначарским… — голос Гая мечтательно расплылся.
— Гхм, — я решил, что откровенную ересь нужно всё-таки пресекать по факту обнаружения.
— В смысле, с товарищем Элетроймой, конечно, — на ходу поправился Гай. — Прошлым, само собой…
Впрочем, закончить фразу Ферону было не суждено. С палубы донеслись нечленораздельные крики. Я вздохнул и сказал Гаю:
— У меня тут орут чавой-то. Пойду проверю.
— Ага. Давай, успехов.
Линия оборвалась. Оборвалась без моего вмешательства. Гаева работа? Возможно, но… ну да, естественно. Segfault в автопереводчике. И куда там только морщинистое око Рилла смотрит?
Я залпом влил в себя остаток отвара из кружки, закатал рукава и вышел на палубу. Ожидаемо, орал кто-то особо везучий из матросов. Наверное, стоило запомнить их хотя бы по именам, но чего ради? Не успеешь оглянуться, как вот так вот раз — и твоего очередного знакомого уже жуёт неведомая тварь, наполовину выползшая на палубу из воды.
Длинная, однако. Только по нашу сторону борта метров десять есть. Башка с полусферическими глазами навыкате. Вокруг глаз и челюстей шипы и крючья. В количестве, однако. Вдоль хребта — хочется мне верить, что хребет у неё всё-таки есть, — какие-то мягкие выросты. Сенсорные? Декоративные? Гидродинамические? Очень, очень интересно! Ещё и светится в ночи белёсо-синими такими лучами. Прямо диско-шар. Только глиста. Воистину любопытно!
Интересно, какая у неё сила в челюстях? В один укус оттяпать ногу, раздробив обе берцовые кости — это мощно. И занимательно! А как вы, рыбоморфная змей-голова, относитесь к лёгкой прожарке? Начнём с десяти киловатт, пожалуй…
На эфирное пламя у твари обнаружилась острая аллергическая реакция. Резко распахнувшаяся глотка исторгла из себя ногу нашего бедолаги и пронзительный, раздирающий восприятие вопль. Подбиравшийся к рыбо-штуке добытчик выронил из рук винтовку и свернулся калачиком прямо на месте. Ментальное воздействие… пошла жаришка!
— Бойся! — немного накачать эфиром голос, чтоб стряхнуть с наших страх. — Все в укрытие! Изолировать открытые палубы! Не дайте ему проникнуть внутрь! Это моя охота!
Наших проняло — начали рассасываться. Даже показавшийся было Раакар решил подхватить раненого вместе с его ногой и задраить за собой гермодверь. Перфективно. Время почувствовать вкус жизни. Да и тварь как раз умолкла — дошло, видать, что её голос никого не пугает.
Разложить клинки. Ускорение в цель. Пытается уклониться и обвиться вокруг меня. Вторая такая же спряталась в боте. Думает, что эфирная маскировка её скрывает? Тупая чешуйчатка! Прыжок. Разворот. Усиленный эфиром удар. Хребет первой твари немножечко так облысел. Она орёт. Уже без менталки. Чистая, незамутнённая боль. Так сладко… Высокий прыжок. Цель — бот.
Наперерез мне из воды вылетает третья змей-голова. Вторая стремится выползти из бота. Какая головокружительная наивность! Ну кто вам, таким сладеньким, сказал, что я строго по баллистической траектории летаю?! Третья пролетает мимо, её челюсти щёлкают на такелаже. Сотый эльёдовый канат с лёту перекусить — это мощно. Сочно. И так освежающе! А эта глиста метров на двадцать из воды вылезла, но хвост всё равно не видно. Надо же, какая протяжённая! А пока можно размозжить череп второй простым сапогом. Ладно, ладно, с небольшим плетением на поверхности. Ноге-то ничего не будет, а вот казённую обувку разбазаривать — не дело.
Каблук входит в глаз. Рыбячка верещит. Носок вбивает один из шипов внутрь её головы. Тональность повышается. Тонкие, подвижные кости черепа расходятся перед превосходящей силой. Мозг разбрызгивает по бортам бота. Вторая тварь дёргается пару раз и обмякает. Первая всё ещё извивается в конвульсиях на палубе. Наверное, выросты на хребте всё-таки сенсорные. Одним аннигилятором я обрываю мучения чешуистой. Я ж не живодёр какой, в самом-то деле.
Третья тем временем всосалась за борт. Вот ведь точно готовит какую-то каверзу. Крадётся, таится, выгадывает момент, чтобы вцепиться мне в голяшку. И тут всё веселье внезапно обрывается инфернальным рёвом откуда-то из океана. Со стороны других звеньев… И хотя я и имплантирован до безобразия и боевого опыта у меня в избытке, но клинки сами собой складываются, а я падаю на палубу, обхватив голову руками. Воля парализована. Я не могу пошевелиться.
Рёв почти затихает. Вокруг корабля из воды вылетает дюжина змееголовых. И тут опять… как же громко, матюгальня этакая… Змееголовы опадают в воду, и всё затихает. Через минуту появляется эфирная связь.
— СПГС, статус, — Джин? Серьёзная? Вот это по-настоящему страшно.
— Жив, цел, добычи нет. На «Тулене» один безногий, про остальное звено не знаю пока.
— Аналогично, — Дайрег тоже взломал связь? Ну надо же.
— Четыре двухсотых на звено, остальные целы, собрали пару кило транова фарша с палубы — если бы не звук закрываемой фляжки, я бы спутал Гая с Джин.
— Приняла, сейчас передам Сайне.
— Что это было? — что-то в моей картине категорически не сходится.
— Тран, — Дайрег Ферон. Точность. Краткость. Бесполезность.
— Я про то, как один тран смог накрыть все четыре звена в походном ордере, — необходимость формулировать строгие запросы весьма утомительна.
— А он и не мог, детектив, — хмыкает Джин. — Пучеглазы работали автономно.
— А как тогда… — я слегка подвисаю. — Что их направляло?
— Никто не разобрал, — Гай почему-то находит ситуацию очень весёлой. — Но Корто в кои-то веки отработал как надо: сбросил на этого гада две противобункерных трёхтонки.
— И рёв в конце…
— Ага.
— Да уж, — для осмысления… такого… мне определённо нужна мята. — Отбой?
— Отбой, — подтверждает Джин. — Всё равно эта штука нам всю добычу распугала.
Перспектива: Мисимис Рак, искатель последней истины
Взгорелось. Душевно взгорелось. Никогда не изведаю устали в удивлении тому, как мало событие могуче меняет всё. Хотя Мокрец и говорит, мол, ничто не ново и раз в пару лет Биржу подрывают. Когда поверху, когда понизу — как пойдёт, так и отжигают. А потом взводят сызнова. Потом там всё захламляется. Тогда опять палят, и так круг за кругом. Чудны люди в Клоре, вот уж право слово.
Однако интересно, велико ли моё участие в том? Я лишь нёс слово Вольно. Да и Джин с Гаем мимо меня вину на Конклав взложили. Интересно, очень интересно… но стоит ли доверия? Чутьё говорит, что с Феронам что-то более чем не то. Да, задача, ни добавить, ни убавить. Хотя, а должен ли я? Это вряд ли. Да и не похожи Фероны на тех, кто следует за Внешними Богами. Есть в них что-то от Богов Человечих, точно есть. Понять бы ещё что… и от кого. Не от Троих, это ясно как день. Не от Диска, это также верно. Кто-то не с Асатеры? Упомнить бы ещё, кто у северян вообще есть.
Однако и это не столь сущностно. Чую я, нечего делать в Клоре. Слово Вольно посеяно и всходы уже видны. Время оставить их и найти Друга, что поможет мне. Так много земель охвачачи Борьбой. Люди… таки люди, что с них взыщешь? Должно мне идти далее. Как бы это половчее обстряпать? Нужно быть тем, кто много и часто странствует. Горна разведка? Нет, не то. Нужно, чтоб земля заселена была. Эфирен инженер? Ближе, но не совсем оно. Мне б не только по Гляцу мотаться. Раз мышление, два мышление, три мышление… это же очевидно. На самом деле. И Борьба Борьбой истреблюча будет.
Перспектива: Дитерд Летучая_мышь, искатель последней истины
Мисимис, чтоб его… можно было бы и менее болетворный метод суицида выбрать, серьёзно. Но с другой стороны, это же действительно ход гения. Подрыв тирании Организации изнутри. Но могу ли я служить Организации? Превалирует ли моё целеполагание над базисной аморальностью данного поступка? Что бы об этом сказал одержимый сумасбродством исследователь законов природы?
— Рядовой, вы всё ещё без формы, — вот неудобь же, сержант у нас строгий. — Я дал вам прямой приказ пойти и получить обмундирование у интенданта пятнадцать минут назад. Вы до сих пор здесь.
— Да, гражданин сержант! — вид иметь придурковатый и бравый, иначе — каюк…
— Узда! Прочь с глаз моих и не сметь обнаруживаться, пока не перестанете выглядеть как чучело мирняцкое. Шагом а-арш!
Просто чеканить шаг и не думать. Думать — опасно. Солдат не думает, размышления компрометируют моё прикрытие.
— Чудесно! Мне опять прислали идиотов, — а сейчас-то ему что не так? — Склад в другой стороне! Кру-угом а-арш!
Главное случайно не зарядить себе с ноги по лицу. Или там коленом прилетит? Надо будет попробовать. С идиотов спрос меньше. Так, вещевой склад, вещевой склад…
— Здравия желаю, гражданин старший прапорщик. Рядовой Дитерд для получения вещевого довольствия прибыл.
— Талон на довольствие.
Я протянул талон. Прапор на него, кажется, даже не посмотрел.
— Мобилизационный лист.
Я потратил пару секунд, чтобы найти искомое в стопке бумаг, полученных при вербовке, заслужив профессионально перекошенный взгляд прапора.
— Разрешение на получение мобилизационного листа.
Вот точно говорю, половина этой макулатуры нужна только для того, чтобы обеспечить нулевую безработицу для членов Семьи.
— Заключение военно-врачебной комиссии.
— Гражданин старший прапорщик, а оно-то вам зачем?
— Умный что ли, как там тебя, Дюнкерк? Ну-ну, — прапор скрылся в глубине склада.
Я остался на выдаче. Постоял пять минут. Потом ещё пять. И ещё. Наконец прапор появился на положенном ему вообще-то месте с кружкой адски воняющего отвара.
— Здравия желаю, гражданин старший прапорщик. Рядовой Дитерд для получения вещевого довольствия прибыл.
Прапор молча поставил табличку «Обеденный перерыв». Вот морда ж кабацкая. Да чтоб его гнус матершинный непристойничал отсюда и до самых гландов. Так. Спокойно. Ждём.
Полчаса спустя табличка отправилась под стойку вместе с кружкой.
— Здравия желаю, гражданин старший прапорщик. Рядовой Дитерд для получения вещевого довольствия прибыл, — Мисимис говорит, что их Бог троицу любит… ну, проверим эмпирически.
— Талон.
Мы повторили все итерации первого захода. Заключение комиссии я просто протянул без разговоров. Филистёрская рожа даже не посмотрела внутрь.
— Заключение комиссии отдела внутренней безопасности о лояльности.
Молчать и выдавать бумажки, молчать и выдавать бумажки…
— Заключение комиссии отдела внутренней безопасности о лояльности членов комиссии отдела внутренней безопасности.
— Что, простите? — я, как бы покороче выразиться, опешил. Такой ереси попросту не могло существовать в наблюдаемой вселенной.
— Да расслабься салага, это шутка такая юморная, — прапор вывалил на стойку вещмешок и похлопал меня по плечу. — Добро пожаловать в лагерь Фхорн!