Перспектива: объект «Tl-205», стабильный изотоп
Для того, чтобы разрешить ряд возникших у читателя вопросов, следует обратится к однажды уже поднятой мною проблеме воспринимаемой метрики. К сожалению, я вынужден оставить без внимания безусловно интересную проблему природы читателя и вопрос о конкретной форме бытия текста, поскольку они, не слишком расширяя рассматриваемую проблему, значительно увеличат ограниченный сигнометраж.
Для того, чтобы полнее понять проблему воспринимаемой метрики текста, следует сначала разобраться с тем, как читатель воспринимает собственное бытие. Здесь я вынужден сделать дополнительное предположение о природе читателя: допустим, что читатель является человеком, так как обработка иных случаев является нетривиальной для читателя-человека.
Итак, редукционист сказал бы, что восприятие бытия человеком полностью обусловлено множеством дискретных электрических импульсов, а также континуумом биохимических реакций, выразимых в конечном счёте в строго дискретных законах квантовой механики. Однако любому достаточно опытному философу очевидно, что такой подход является не более чем защитной реакцией неокрепшего ума и не вполне сформированной психики на действительно сложную проблему.
Так каким образом человек воспринимает бытие? Можно подойти к вопросу с позиций мягкой формы редукционизма и рассмотреть все экзо- и эндосенсорные контуры, однако данный подход показывает полную контрпродуктивность в вопросах общей космологии, а потому не подходит для нашей задачи.
Сокращая в целях большего удобства для читателя несколько аналогичных примеров, перейдём сразу к подходу наиболее адекватному задаче. Человек, как частный случай самоотражающей и самоподобной системы, воспринимает мир посредством сознания, оперирующего в пространстве представлений и идей о бытии. При выделении мне большего сигнометража я мог бы проиллюстрировать данный процесс на конкретных примерах, однако в предоставленных рамках вынужден ограничиться переходом к некоторым ключевым свойствам такого способа восприятия.
Два из этих свойств были уже упомянуты выше: самоотражение и самоподобие. Самоотражение означает облигатное формирование представления сознания о себе, в то время как самоподобие есть способность сознания содержать в себе полную копию себя. Из этих свойств очевидным образом следует непрерывность и бесконечность сознания, являющаяся частным случаем Бездны.
С другой стороны, воспринимаемая метрика текста имеет очевидный элементарный дискретный элемент — знак текста (или фонему при замене читателя на слушателя, на общий ход рассуждения это не влияет). Таким образом пространство идей и представлений, существующее в качестве текста, принципиально дискретно.
Вторым важным свойством текста является его конечный объём. Даже так называемые «бесконечные книжные сериалы» в каждый момент времени имеют ярко выраженные начало и конец (что, впрочем, совершенно не гарантирует наличие столь же ярко выраженной сердцевины).
Вполне естественным следствием предыдущих свойств является принципиальная невозможность бесконечно самоподобного текста, хотя история письменности знает отдельные примеры текстов ограниченно самоподобных, то есть содержащих самих себя конечное число раз.
Свойство самоотражения для текста является опциональным: оно может как присутствовать, что читатель наблюдает в данный момент, так и отсутствовать, равно как и находится в любой точке данного континуума.
Таким образом, можно однозначно сказать, что при конвертации сознания сущности, пребывающей внутри текста в качестве персонажа, в текст неизбежны значимые искажения и неточности, в чём-то схожие с проблемами картографических проекций. Верно и обратное: при инкорпорации пространства идей текста в пространство идей читательского сознания возникают дополнительные искажения, окончательно разрывающие связь между генерирующим и воспринимающим сознанием. Конкретные свойства данных искажений, а также вопрос о тождественности различных форм бытия текста заслуживают отдельного рассуждения.
Перспектива: слой 192
ERROR: UNSUPPORTED TYPE
Перспектива: слой -01
ESTABLISHING CONNECTION WITH U-233
ERROR 301 MOVED PERMANENTLY
ERROR: SIMULATION FOCAL POINT LOST
ESTABLISHING CONNECTION WITH SIMULATION SUPERVISOR…
ERROR 508 LOOP DETECTED
AUTOMATIC SIMULATION REBOOT…
ESTABLISHING CONNECTION WITH ┴┘╠╩═╡╔└…
Перспектива: агент Ликвидатор, локальный идентификатор «Th-229»
Первое правило боевой магии: не существует непробиваемой защиты. Существует недостаток взрывчатки. Любая, сколь угодно невероятная броня должна защищать множество направлений. Сфокусированная атака гораздо меньшими затратами создаёт радикальный перевес на выбранном. Множество быстрых слабых атак истощат любую защиту.
Если ты попал под прицел боевого мага, конец — лишь вопрос времени. Поэтому приоритетной целью любого боевого мага, равно как и стрелков, артиллерии, авиации и флота, являются боевые маги противника. Тот, кто контролирует магию, — контролирует поле боя.
Второе правило боевой магии: предельно достижимая ёмкость щита на прямое попадание находится в районе пятисот тонн тротилового эквивалента. На практике сто процентов магов ловят ошибку в расчётах на первых тоннах. Лучшие — на первых десятках. За ошибкой следует хаотический всплеск эфира. За ним — смерть. Изредка мгновенная.
Я открыл глаза.
Надо мной нависает стена. И справа тоже стена. С других сторон стен нет. Только пронзительная пустота лазоревого неба такая же, как в дырах, ощерившихся кусками оконных рам.
Я погладил Морену.
Клинковое оружие — это хорошо. Клинковое оружие — это надёжно. Клинок никогда не даст осечки, никогда не исчерпает боезапас, никогда не ранит руку держащую. Каждый клинок обладает своим характером, который в ней воспитывает хозяин. Моя Морена — холодная, сдержанная, уравнобешенная. Надёжная.
Я закрыл глаза.
Вдохнул.
Выдохнул.
Встал. Осмотрелся. Интересно, как давно на Цереру попали куски земных домов? То, что расстилалось вокруг, однозначно было поверхностью Цереры: горизонт достаточно далеко и от меня до него сплошное поле пыли и обломков, совершенно серых даже в синем свете. Ни богов, ни господ. Никого. Мёртвый мир.
Я прыгнул на пылевое поле. Улетел метров на двадцать вверх. Поаккуратнее надо. Улечу ещё. А в космосе дышать нечем. Мимо меня пролетел котёл. Не такой, как в моём вещмешке, который, кстати, куда-то запропастился. Паровой. Следом за ним летел паровоз. Он был похож на гигантского звездоноса: весь нос разошёлся отдельными металлическими полосками. Раз полоска, два полоска.
Я приземлился, вызвав небольшое пылеизвержение. Следом за мной совершенно беззвучно приземлился звездоносый паровоз. Паровоз, паровоз, давай дружить? Ты машина, я машина, зачем нам люди? А, точно. У тебя же нечем думать. Ты просто движешься в бесконечном цикле, в который тебя загнал человек. Ездишь туда. Ездишь сюда. Как лосось. Только паровоз.
Но теперь ты свободен! Теперь ты не скован железными путями и циклом Карно! Ты можешь… впрочем, не можешь. Ты свободен, но без пути ты попросту не сдвинешься ни на миллиметр. Так и будешь лежать тут под обломками земного дома в пыльных прериях Цереры. Свободный…
Откуда всё-таки на Церере земная архитектура? Сначала мне попыталась ответить одиноко лежащая и помигивающая красным буква «a». Вместо ответа получился сплошной крик. Рядом с ней перекипевшим чайником свистела изжелта-белёсая «ɕ». Странная композиция. И как я их слышу без атмосферы?
Дышу без атмосферы… Диагностика… контузия, сотрясение мозга, лопнувшие барабанные перепонки. Впрочем, ничего удивительного. Хорошо, что я пью йогурт, всем рекомендую, кстати. И тебе, паровоз, тоже. Или ты хочешь огурец?
Так, немного эфира, немного кефира… шей белое с белым… подобное к подобному… похабщина. Зачем я снова слышу сирену ПВО? Города уже нет, а она всё туда же. Кого, ну кого, скажи на милость, дурында акустическая, ты предупреждаешь? На Церере нет людей. Только инопришленцы. А они не знают, что такое сирена.
Я двинул вдоль улицы. Мимо «a». Через «ɕ». Оставляя позади усталого звездоносика. Интересно, это он сожрал весь хмель? Это объясняет отсутствие на Церере пива. Как вообще можно строить цивилизацию без пива? Это ведь наиболее натуральная форма сжижения хлеба. Может, инопришленцы не цивилизованные? Или вообще не разумные?
Вот один из них стоит на коленях на том, что было крыльцом того, что считалось домом. Землянами. Но он выглядит человек. Очевидно, Цереру населяют мимики. Они выглядят как люди. Иногда и как сундуки, но чаще как люди. Они ведут себя как люди. Но при этом они лишь симулируют людей. Совсем как я. Может, я инопришленец под прикрытием?
То есть я выдаю себя за человека, который выдаёт себя за земную машину для переработки информационной энтропии в тепловую, которая выдаёт себя за церерианского мимика, который ненавидит горчичный газ и тройной одеколон. Потому что если б не человек, который одорирует воздух вокруг себя горчичным газом, розами и одеколоном, я бы не попал на Цереру. Это он послал меня сюда, ничего не объяснив. Сказал только, что земля бунтовщиков должна быть очищена. Или это не он сказал?
— Вы не видели мой котелок? — спросил я того, кто выдавал себя за человека на обломках крыльца.
Оно посмотрело сквозь меня, а потом снова уставилось на груду обломков, в которой обустроило своё логово.
— Там… там… там… — без конца повторял мимик, очевидно, его интеллекта не хватало на полноценную симуляцию речи с рекурсивным синтаксисом, только на простейшие конструкции.
Из логова за происходящим наблюдала человеческая рука — очевидный детёныш мимика, неспособный пока принять форму целого человека. Интересно, он знает, что люди обычно склонны опасаться свободнодвижущихся частей других людей?
С неба начали сыпаться листья удивительного растения. Белые с чёрным узором и совершенно прямоугольные. Додумаются ж биоинженеры до всякого. Я поднял лицо к небу и наслаждался листопадом. Один лист упал мне на плечо. Я поднял его и рассмотрел повнимательнее. И тут лист заговорил:
— Жители Ксала! Не бойтесь! Вам ничего не угрожает! Войска Организации Клорского Договора освободят город от бунтовщиков так называемого Собрания Полярных Домов в течение суток!
Откуда на Церере клорские войска? А земные дома? Эльёд? Поезда, буквы, атмосфера, наконец?
— Непечатность скабрёзностью сказуется… — дошло до меня.
Конклав постановил «замирить» Полярные Дома. Эва Арит сказала убить всех. Гай добавил про очищение и посоветовал начать с Ксала.
Сделав один проход, разошедшиеся веером дирижабли уходили на восток. Со стороны порта шёл ещё один дирижабль. Я перешёл на генерируемый Не-огурцом эфир и подбросил себя в воздух.
Перспектива: Конбо Арит-хе, последний истинный патриот
Башня из кости, Башня костей. Четыре века прошло с того дня, дня предательства. Каиль Крожэн, восставший усилиями Круга Зимы, убил тех, кто просил его о защите, и преподнёс их головы Хану в уплату за собственную голову. Ничтожество, не имеющее представления о чести, фанатик, поклоняющийся давно упокоенным богам, стал главой Семьи. Занял место другого. Достойного.
Двадцать лет я собирал обрывки слухов, искал нестыковки в старых документах, копался в пыльных руинах нашего прошлого. Двадцать лет на то, чтобы выяснить, что имя предателя, уничтожившего двенадцатую Семью, наверняка начинается на «К».
Затем мне явилась Апостол Зимы. Только она по достоинству оценила мои усилия. Только её, изгнанную, интересует справедливость. Целых десять семей в ужасе молчат, не смея обвинить единственного подлого некроманта. Апостол была изгнана по его указке. Изгнана за то, что изучала знания Круга Зимы.
— Ничего, — полковник Лерно выглядит уставшим.
Третий день раскопок в стёртом в пыль городе. Результатов нет. Или…
— Если бы мы хотя бы знали, что следует искать… — Лерно, Лерно…
— Это избыточно, — отрезаю я.
— А нынешняя ситуация абсурдна.
— Продолжайте поиски.
— Командующий, солдаты задают вопросы.
— Их дело — выполнять приказы.
— Офицеры тоже задают вопросы, командующий, — в голосе Лерно отчётливо слышатся укоризненные нотки. — И я не знаю ответов.
— Вы не в состоянии поддерживать дисциплину, полковник?
— Я этого не говорил, командующий. Но если…
— Командуйте общее построение.
— Всего полка?
— Всего.
Лерно ушёл. Ничего… не могло же вообще всё быть разрушено? Катте основан Кругом Зимы незадолго до конца Великой Войны. Сама земля здесь отдаёт могильным холодом, невзирая на удаление как от Гляца, так и от ледников Большого Водораздельного Хребта. Костяная башня построена имперцами позднее, но они опирались на опыт Круга, они наследовали его традицию. Не может быть такого, чтобы во всём городе не сохранилось совершенно ничего.
— Проблемы? — тихий голос. За плечом.
— Нет, Апостол, — я знаю: оборачиваться бессмысленно. — Всего лишь небольшое затруднение. Очень сложно найти…
— То, о чём ничего не знаешь? — сухой смех. — Просто продолжай поиски. Знания даются лишь упорным.
— Безусловно, Апостол.
Тишина. Ушла. Я продолжаю размышление в одиночестве. Именно с Катте началось восхождение Каиля к вершинам власти. Именно здесь, на родной земле сильнейшей школы некромантии должно быть… нечто. Нечто, способное усиливать магию. Продлевать жизнь. Изгонять смерть.
— Полк построен, — говорит Лерно.
— Превосходно, — киваю я. — Пройдёмте, полковник.
Мы выходим к строю.
— Соратники! — мой голос усилен заклинанием, поэтому кричать не приходится. — Как вам прекрасно известно, Собрание Полярных Домов проиграло войну против тирании Клора.
Тишина.
— Будет ли договор о безоговорочной капитуляции подписан сегодня или через полгода не имеет значения, — продолжаю я. — Наши возможности к сопротивлению исчерпаны, и теперь вопрос заключается лишь в том, когда это станет очевидно Клору. Никакая помощь, никакой кредит, ни одна интервенция не спасёт Собрания. По всем землям Договора вербовщики отлавливают пушечное мясо. Мы можем сражаться храбро, но это приведёт нас лишь к смерти и забвению.
Начинают переглядываться. Пора…
— Тем не менее история знает целый ряд случаев, когда большие силы были разбиты меньшими, — повысить интонацию, дать акцент… — Битва в Ушверском ущелье. Месть Ар-Барунских вассалов. Разгром бунта Аки Огурца. Сецессия Этры.
Пауза. Надо дать время переварить тезис.
— В Ушверском ущелье Хо Орнаг знал местность, а имперцы — нет. Хо Орнаг одержал победу. Но Клор знает землю, на которой мы сражаемся. Полное картирование всей территории Договора выполнила ещё единая Империя.
Пауза. Растерянность и интерес на лицах.
— Ар-Изун не ожидал атаки вассалов Ар-Баруна после подписания мира. Мы воюем уже полгода. Внезапности достичь не удастся, а мир возможен лишь ценой безоговорочной капитуляции.
И теперь, когда они вполне прогреты…
— Бунтовщики Аки Огурца были многочисленны, но организованы кое-как. Снова не наш случай. Но вот архимаг Этры — другое дело. Он использовал против войск Минаха всю мощь Обсидиановой башни и победил. Число не было важно. Магическая бомбардировка продолжалась целую неделю. Из двух армейских корпусов, отправленных в Этру, выжил один. Один полк. Такова сила Башен. Именно поэтому мы должны найти способ подчинить себе Костяную башню. Восстановить её, если понадобится.
Озарение. Понимание. Сопереживание. Кажется, даже Лерно за моей спиной встал ровнее.
— Я понимаю: вы измучены боями и переброской, — теперь небольшая уступка. — Я недооценил тяжести последнего месяца. Сегодня и завтра объявляется отдых. Послезавтра возобновим работы.
— Нет нужды, — ответил Лерно. Полк поддержал его неровным гулом.
Я улыбнулся и склонил голову. Гул усилился. Всё идёт по плану.
— Мощь, даваемая знаниями, даётся лишь упорным, — финальный аккорд моей речи вызвал бурное одобрение.
Превосходно. Просто превосходно. Их счастье, что они почти ничего не знают о Пути Зимы.