Нелегкой одолев борьбой,
Души своей освобожденье
Ты сделал собственной судьбой.
Былого заживают язвы,
И новый род сменяет род.
Не зря ты богоборцем назван,
Мой Богом избранный народ!
***
...если я забуду тебя,
Иерусалим.
Меж адом житейским и раем
Живу, твоим светом храним,
Далекий мой Ерушалаим,
Мой близкий Иерусалим.
Души и покой, и томленье,
Ты радость моя и печаль,
Мечта и ее воплощенье,
Реальность и времени даль.
И если в сознанье тускнеет
Твой лик от меня вдалеке,
То чувствую я, как слабеет
Перо в моей правой руке.
***
Лицо мне перегаром грея,
Меня спросили неспроста:
"Зачем, скажи, твои евреи
Распяли нашего Христа?"
Он их, сомненьем не грешу я,
Ведь он средь многих их начал,
Еврейский парень Иешуя,
Что неевреям богом стал.
От Вавилонского плененья,
Где плакали у чуждых вод,
Евреи ждали без сомненья,
Что их спаситель к ним придет.
И был он для всего народа
Надеждою в нелегкий час:
"Давидова он будет рода,
И будет он царем у нас!"
Надежда эта крепла в силе
За веком век, за годом год.
Спасителя не торопили,
Но верили в его приход.
Он всем был нужен и потребен,
Но так несказанно далек,
Что за заботами о хлебе
Ему был не дан точный срок.
Но всякий раз, когда случалось
Жить в испытанье сил своих,