И жгуче жалил грязными словами,
Обид извечных пополняя строй.
И гнулись мы, как в бурю дерева,
Воспринимая душами своими
В тех языках, что стали нам родными,
Знакомые и злобные слова.
Но жили мы не только в тех словах,
Мы и другие знали слов обличья,
И становилось нам иноязычье
Прибежищем на жизненных путях.
Многоязычны мы, но наш народ
Извечно верил, что придет то время,
Когда мы станем равными со всеми,
И наш язык в родной наш дом придет.
И разве то не чудо, что он смог,
Преодолев неверье и сомненье,
Осуществить из пепла возрожденье,
Которому помог всесильный Бог.
Живи, народ мой, правь душой моей,
Пусть будет твой язык мне в ней опорой
В многоголосье мирового хора,
Средь нынешних и средь грядущих дней!
98
***
Давным-давно в украинском местечке
У тихой, на ручей похожей, речки
Мальчишка Мотл жил да поживал.
Считал он звезды в полуночном небе,
Учил он тору в хедере у ребе
И о краях невиданных мечтал.
Он был смешлив и мудр одновременно,
И пел, и горевал попеременно,
Как у евреев издавна велось.
Он был так рад всему на белом свете,
Но от зачина грозного столетья
Ему немало бед узнать пришлось.
И вглядываясь в прошлого потемки,
Отыскивают свет его потомки,
Пытаясь что-то важное понять.
В нем жизни и души моей основа,
И я спешу к нему вернуться снова,
Чтоб этот свет в душе не потерять.
98
***
За морем за синим, где солнце с небес
Сияет и жжет,
Средь прозы житейской, не в мире чудес
Народ мой живет.
Отнюдь не молочные реки и мед,