И Валтасаровы пиры
Кончаются когда-то.
Еще хмельной туман густой
Колышется, не тает,
А кто-то мудрый и простой
Уже грехи считает.
И строчек огненная вязь
По душам и по стенам:
"Опомнитесь, омойте грязь,
Очиститесь от тлена!"
И к тем, кто дожил до утра,
Чтоб заслужить прощенья,
Придет нелегкая пора
Молитв и очищенья.
А впереди далекий путь,
Дорога непростая,
В которой вечно кто-нибудь
Грехи твои считает.
Вечный еврей
Жизни расклад без докучливой лести,
Издавна выверен странный маршрут:
Тут неугоден ты, там неуместен,
Значит, не нужен ни там и ни тут.
Гонит тебя по земле и по жизни
Туго натянутой злою вожжой.
Тут ты на "родине", там ты в "отчизне",
Что же и тут ты, и там, как чужой?
И если сам пред собою ты честен,
Будь же судьею нескладной судьбе.
Тут неугоден ты, там неуместен
Не потому ль, что причина в тебе?
Сам от себя не находишь спасенья
В тяжком разладе с душою своей,
И потому не дождешься прощенья,
Странник без устали, вечный еврей...
П У Р И М
I
И снова маски пуримшпиля:
Эсфирь, Аман и Мордехай.
Все, как в старинном водевиле
Садись, смотри и отдыхай.
Но что-то заставляет все же
Увидеть в пьесе отблеск дней.
Пускай на водевиль похожа,
Есть привкус вечной драмы в ней.
И ужас лживого навета,
И радость сгинувшей беды,
И мудрость божьего завета,
И память горя и вражды.