Европейская поэзия XVII века - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 12
ПОЛЬША
ДАНИЭЛЬ НАБОРОВСКИЙ
ЯНУ КОХАНОВСКОМУ, ПОЭТУ ПОЛЬСКОМУ, ЭПИТАФИЯ
Почил тут, кто почил тут, ты ж не по надгробьюСуди его, прохожий, но по бесподобьюВсех доблестей. Сей Фебу ревностный радетельНепревзойден есть в слоге, стих тому свидетель,OMNIA SI PEBDAS FAMAM ETC.[10]
Слава малого значит, коль денег не будет,Как ни бедствуй, а ближний полушкой не ссудит,Perdas [11] — словцо худое, надобно servare[12],Дабы не побираться Христа ради встаре.Omnia[13] сам утратив, всяк свое хлопочетИ — где там! — на подмогу поспешать не хочет.О, memento, memento[14] бедствий человеки,О тебе помышляя, не знали б вовеки.Эх, несчастье, несчастье, будь ты кмет сермяжный,Драть тебя на конюшне стал бы я в день кажный.НА ОЧИ КОРОЛЕВНЫ АГЛИЦКОЙ, КОЯ БЫЛА ЗА ФРЫДЕРИКОМ, ФАЛЬЦГРАФОМ РЕНСКИМ, ЗВАННЫМ В КОРОЛИ ЧЕШСКИЕ
Дочь славного монарха, очи твои, право,Покуда правит миром Купидона право,Не очи, но светильни две неумолимых,Сжигатели до пепла сердец неутолимых.Не светильни, но звезды, коих ясны зориНезапным ветром молят шумливое море.Не звезды, ино солнца, блещущи вельможно,Свет коих смертным оком и понять не можно.Не солнца, ино тверди, ибо тож подвижны,И цветом лучезарным небесам сподвижны.Не тверди, ино боги, силою велики,Пред коими земные клонятся владыки.Не боги, ибо разве ж бессмертные богиК сердцам людским бывают столь грозны и строги?Не тверди, тверди кругом одинаким ходят.Не солнца, солнца токмо всходят и заходят.Не звезды, эти меркнут, тая пред утрами.Не светильни, тем только б совладать с ветрами.Твои же, королевна, очи суть в итогеСветильни, звезды, солнца, небеса и боги.МЫСЛЬ: CALANDO POGGIANDO[15] ТО ВНИЗ, ТО ВВЕРХ
Мир — море, человек же — в бурном море судно,Несчастья — скрыты рифы, счастье — солнце скудно.Где ясна мысль — кормило, где разум не дремлет,Буссоль где — добродетель, там бедствий не емлют:То вниз, то вверх, то в боки судно волны скважит,Так пользуясь погодой, как море укажет.Все в мире преходяще, ибо хоть великиСо светочем Титана месяц мутноликий,Но всходят и заходят с твердью сообразно —Что ж человек, коль небо пребывает разно!
ИЕРОНИМ (ЯРОШ) МОРШТЫН
(АЛЬЦЕСТА, ЖЕНА ДОБРОДЕТЕЛЬНАЯ, ЗА МУЖА СМЕРТЬ ПРИНЯВШАЯ) ТАК У ЛЮДЕЙ, У НАС ЖЕ ВОТ КАК
У язычников женки мерли вслед за мужем,Ныне ж над свежим гробом пляшем и не тужим.Не то чтобы за мужа здравия лишитсяИная, но его же здравье скрасть схитрится.Один испустит душу — с другим пред налоем.Нынче свадьба, а завтра — вздохнем и зароем.СОНЕТ
Девки, музыка, брашно — и унынье не страшноМеланхоликам; то-то разгрустится забота.Какова тебе дудка, такова и погудка.Так что в танец пускайся, удручаться закайся.Кто поет в доброй воле, тот нальет мне поболе.Сушит душу забота, вот и выпить охота.Нy-ка, парни, девицы, начинайте резвиться.У кого ус отвислый, тот сиди себе кислый.Панны любят стоячий и дадут — не иначе —В дар тому бел-платочек и тугой перстенечек.Так что, чада, в работу — Зосю или ДоротуВ круг влеки! Там цимбалы горячи и удалы.Чары две налил ежли, мне одну двигай, — нежлиПить сам-друг их, мы сдвинем чаши и опрокинем.НА ДИВНУЮ РУКУ ОДНОЙ ГОСПОЖИ
Руки прекрасней люди не видали,И в целом мире сыщется едва ли,Что б с ней сравнилось. Снег не столь блистает,Воск не прелестней, хоть теплея тает.На палец вздетый адамант колючий,Запястья вкруг злат-обруч самолучший —Всё суть безделки! Право, мнится сделкойСоюз красы с драгою, но безделкой.Ведь столько власти та рука имеет,Что в хвори мнимой воскрешать умеет;Спасет от судорг; ежли полуживаКоснется тела. Сила особливаВраз со здоровьем телу прибывает.Она жив росте сильпо пособляет.Счастливо тело и член каждый — оныйЕе касаньем к жизни воскрешенный.Лишь бы подоле воскрешать хотела.А что в руке, то и в ногах имела.САМУЭЛЬ ТВАРДОВСКИЙ ИЗ СКШИПНЫ
ДАФНА, В ЛАВРОВО ДЕРЕВО ОБРАТИВШАЯСЯ СЦЕНИЧЕСКИЙ ПРОЛОГ
Четыре Зефира, южных ветерка, привечают Зорьку.
1
Первый Зефир
О ночь, поддайся, развейтеся, мраки!Сгиньте, туманы и тени ужасны!Являет Зорька румяные знаки,Лучи светила предвосхитив ясны.Тварь водяная и пернатый всякий,Все славословьте ее согласны.Она проснулась, ждет природа Феба,Печальны тучи утекают с неба.2
Второй Зефир
Воспойте! Борзых день коней впрягаетВ свою лучисту и быстру повозку!Тебе, Денница, тебе позлащаетВенера, движась вспять в землю Пафосску,Чело благое. Гимны посвящаютНа Геликоне Музы. ОтголоскуВнемли их. Что ж, и вы воспойте пуще,Всяк на водах и над водами сущий!3
Третий Зефир
Ты, вшед раненько в окошко светлицы,Луч розоватый зыблешь на постеле,Когда на персях у души-девицыУснет дружочек, усладясь доселе;Ты овеваешь прозрачны криницы,Сребристой пены прикасаясь еле,Пока, исполнясь грезы и надежды,Напеи сушат влажные одежды,4
Четвертый Зефир
Ты в тяжком зное житу иссушеннуДаришь прохладу и жемчужны росы.Ты божьим пташкам, изгнездившим крону,Даешь с рассветом свист сладкоголосый;Они щебечут все без угомону,Меж тем выходит Феб златоволосый,Внемля им. Что ж, и вы воспойте пуще,Всяк на водах и над водами сущий!5
Зорька
Себя зачем я не восславлю тожеИли не подпою вам в гимнах оных?Юпитер, вожжи мне вручив, погожеУкрасил мною свод небес просонных.В мой час веселый, рады и пригожи,Цветут и травы во садах зеленых,И что тюльпанов дивные нарядыБез росных капель и моей прохлады!6
На розу гляньте — стоит мне явиться,Росу она впивает с юным пылом.Чуть вспыхнет в небе утра багряница,Цветок вплетают девы в кудри милым.Ужо увянет! Ужо истомится,С полденным жаром встретившись унылым.Рви ж поутру ее! Не то увянет!И, лепестки осыпав, не приманит!7
В лугах цветут мне травы ароматны,Оттоль венки, рукою свиты ладной,Мне дарят девы и парни приятны,Укрыты в майской зелени прохладной;А коль, как Веспер выйду предзакатный,Жнецы усталы песнью славят складной,Стада играют, пастухи смеются,Зефиры, будто малы дети, вьются,8
Пою, меж тем как Феб золотогривыйОгнь из ноздрей пускает в нетерпенье.Прочь с неба, звезды! Ну как торопливыйБич Фаэтонов сгонит вас в мгновенье!Ему, чей натиск столь нетерпеливый,Мы все, умолкши и закончив пенье,Вручаем скипетр. Он теперь хозяин!Пусть правит миром, сколь тот ни бескраен!ШИМОН ЗИМОРОВИЧ
ИЗ СБОРНИКА «РОКСОЛАНКИ, ТО БИШЬ РУССКИЕ ПАННЫ»
ИЗ ПЕРВОГО ХОРА ДЕВУШЕК
ПЕСНЯ КОРОНЕЛЛЫ
Ангел прелестный, Дух бестелесныйВ плоти человечьей,Плотью приятной, Видом изрядной,Дух сумел облечь ей!Дарит без счета Божья щедротаОблик твой красами.Все. оболыценья Дивна твореньяЗрим в тебе и сами.Ведь человеку Так уж от векуВ младые летаМир сокровенный Твой несравненныйТолько-то и света!Чело весельем Отметил вельимВсякому на зависть,И очевидна Вовсе не стыднаМужеская завязь.Сквозь очи чисты Зори лучистыРадостью сияют.Сии пыланья В наши желаньяСилы излияют.Сердце твое же В пылкой надёжеЧары наколдует.Тайное пламя Властной над намиЛюбови раздует.Твои ланиты Румянцем скрыты,Точно яблок рая.Из уст сладимых Слов несчислимыхТок бежит играя.Плеща крылами, С тобой над намиСлава честна реет,Любовь неложна Сколько возможноНежит и лелеет.А для меня ты, Божок крылатый,И тут, и в небеБыл Купидоном, Тайным полоном,Но ангел не был.ИЗ ВТОРОГО ХОРА ЮНОШЕЙ
ПЕСНЯ ИППОЛИТА
Розина померанцем меня угощала,А после и веночек дать пообещала.Покуда ж я водил с ней развеселый танец,Во уголь превратился оный померанец.В сем яблоке такое полымя затлело,Что, бедну душу сжегши, спалило и тело.Розина! Ты мой пламень! То-то истомлюсяИль от плода златого в пепел я спалюся.Познал теперь любовь я! Вовсе не Венера,А во пустыне мать ей хищная пантера.Ее кровава пардус в гибель человекамБешеным на Кавказе выкормила млеком.ИЗ ТРЕТЬЕГО ХОРА ДЕВУШЕК
ПЕСНЯ БОГИМНИИ
Глянь, чуть небесны огни их коснутся,В борзые реки снеги перельются.Где по льду сани конь волок впряженный,Там проплывают комеги груженны,Росой ночною насытясь, дуброваОпять власами зеленеть готова.И соловей вон в проснувшейся сениГорлушком ранним славит дни весеннп.Вон и кукуха в рощице кукует,Корой стесненны дерева ликуют,Сплошь и фиалки по земле теснятся,Красным денечкам с прогалин дивятся.Тот же, кто камню неживу подобен,Сменить заботы в радость неспособен,И особливо во время, в которомВельми причины ко свадебкам скорым.Так поспешай жe, любезный мой, где ты?Тебе едину берегу обеты.Коли мне встречу не подаришь скору,Нету мне счастья в счастливейшу пору.КШИШТОФ ОПАЛИНСКИЙ
ИЗ САТИРЫ «НА ТЯГОСТИ И УТЕСНЕНИЯ ХОЛОПЕЙ В ПОЛЬШЕ»
Господь — я полагаю — горше, чем неволей,—Расплатой потяжеле взыщет за холопейС нас, неблагоразумных. Разве же холоп нашНе ближний нам и разве не человек он вовсе?Мороз пойдет по коже, сердце обмираетПри мысли о неволе, хуже бусурманской.Помилуй Бог, поляки, нешто вы сдурели!Добро ведь и достаток, скот и урожаи —Всё вам через холопей. Их руки вас кормят.В какую же вы силу с ними так жестоки?Верблюд и тот, по слухам, не в подъем не тащит.Но, будучи навьючен, коль чрезмерну ношуПочует на закорках, тут же ляжет наземьИ встать не хощет. Вот бы и у нас так!Свыше Земных и божьих правил кмет стерпеть обязан,Что господа на спину ему взгромождают.Проповедник стращает, корит исповедник,Пеклом грозя, — чего там! — сам тебе епископСуд через эконома вершит и прелата —А то и через высших. Шляхтич худородныйДеет то же, примеру следуя знатнейших.О, расплата небесна, коей свет не видел!Так жать и гнесть нещадно холопа, которыйКсендзу, двору, жолнеру, Речи Посполитой,Чиновникам и стряпчим, пану, слугам панским,Гайдукам и казакам, чадам своим, женкеИсхитриться наробить на прокорм обязан.Дерут с него и город, двор, корчма да церковь,По три шкуры сдирают, — нешто обернешься!Господа-то, мой Боже, что хошь вытворяютИ, словно со скотиной, обходятся с кметом;Мол, пану так угодно, пана надо слушать!И вот вам осложненья времен стародавних,Чуть лишь алчную Рыксу изгнали и с сыномКазимиром, тотчас же все, какие были,Взбунтовалися смерды на своих хозяев.Пришлось поразбежаться да в глуши укрыться,В скитах да в дебрях разных равно иереям,Так и каштелянам, тож и воеводам,Когда их чернь искала, мстя за свои кривды.А Павлюков напасти, Мух да Наливаек —Бунтовщиков, ведь тоже принесли кровавуВойну и поношенье отчизне, чего там —Чуть не погибель вовсе, когда сей flagellum[16]Господь послал чрез смердов, гетманов караяПо-нерву поражепьем, по-втору острогом,Потом же некрасивым и тайным побегом,А после ложным миром, постыдным отчизне,Per quae… ибо peccat, per eadem такжеPunitur[17] мы познали, как еще познали!Закончу, как и начал. Господь всех тяжелеС нас взыщет за холопей и взыскивать будет,Ежли только ты, Польша, за ум не возьмешься.ЯН АНДЖЕЙ МОРШТЫН
КО ПСАМ
О вы, собачки, бдящие в покоях,Где спит хозяйка, моськи, из-за коихНам не сойтиться с нею без огласки,Ни материнской обмануть опаски,Ни объегорить мамку-пустомелку,Ни подглядеть в замочную гляделку,Ни девок сенных подкупить дарами,Чтобы язык держали за зубами.Усните, что ли! Поумерьте ражу,Пока ни то я малость попрокажу.Пес вот небесный, в поднебесье вышед,За вас, покуда спите, все дослышит.Спать, псы! Сей сторож уж куда как чуток!Все доглядит он в темну пору суток.Ах, не хотите! Просьбе не вонмёте!Хрипя от лая, пасти разеёте!Что ж, стану клясть вас! Пусть и вам оттолеЖить приведется в горе и недоле,Неизвестный польский художник XVII века. Портрет Людвики Каролины Радзивиллувны.
Пусть взбеситесь вы в жарку летню пору,Пускай гайдук в вас стрельнет пулю скору,Звезда собачья блох вам пусть напустит,Собачник шкуру на пергамент спустит,Пускай вас, хоть вы верны были слуги,За ваши лупят палкою услугиИ, чтя пустою службу беспорочну,Влекут крюками во канаву сточну.О СЕБЕ
Не столько зверя в Неполомской пуще,Не столько злости в янычарской гуще,Не столько ульев в украинских селах,Не столько дворских дам сидит в гондолах,Не столько в крымских ордах стрел каленых,Не столько скрепов в грецких галеонах,Не столько нитей на брабантских кроснах,Не столько скрипу в жерновах соосных,Не столько сельди во полнощном море,Не столько красок зажигают зори,Не столько чёток щупают в Лорето,Не столько в Вене кова и навета,Не столько в Гданьске хлеба в складах порта,Не столько книжек на торгах Франкфорта,Не столь весною птиц, колосьев летом,Обилья в осень и числа приметам,Звезд в ясном небе, на брегу песчинок,В метели снегу и в дожде дождинок,Не столько в плавнях всяческой тростины,Сколь у меня любви для Катарины.САД ЛЮБВИ
Не все же луку быть вооружённу —Порой прискучат стрелы Купидону,И сей, в хозяйстве видя больше толку,В садах Пафосских делает прополку.Трава там всходит, где надежду сеют,Бурьян — обеты, кои ветр развеет.Символ страданья — ветвь мертво свисает,А в лабиринте — свой пути не знает.Цветки — утраты, ягодки — заботы,Из слез горючих плещут водометы.Зефир приятный — неутешны вздохи.Силки — лукавство, сторожа — подвохи.Первейши травки — позабудка, лжицаКолюча изгородь клевет ежится.Есть и прочнее огорожа — стены,Где известь — плутни, а кирпич — измены.Труждаюсь в саде том я наипаче:Пришед с печалью, все кроплю во плаче,Пашу скалисты Татры поневоле,Хожу за Вислой и жну ветер в поле.ОБЕТ ИЗ СЕНЕКИ ДЛЯ ЕГО МИЛОСТИ ГОСПОДИНА ХОРУНЖЕГО WXL
Stet cuicumque volet[18]
«Пусть, кто желает, станет с паном свойский,Фаворов дворских топчет взгорок скользкий,С меня довольно, восседая в сениУтех домашних, мне б не знать и тениФортуны громкой, но, презрев мирское,Свободу в сладком том вкушать покое.Что ж, что тишком в своих пенатах сельскихЖиву без сеймов и судов любельских,Что королю я чужд, а знатных дружбеСовсем не должен воздавать на службе.Когда ж, всю пряжу изведя по чину,Сует чураясь, встречу я кончину,Проживший тихо, мыслю в ту же силу,Старик уездный, я сойти в могилу.Тому тяжка смерть, кто, свой путь кончая,Был всем известен, сам себя не зная!»Так молвил Тирсис, будто стоик новый,Но лишь закончил свой глагол суровый,Хвалы вельмож услышав, стал взыскатиМилостей, сеймов, выслуг и печати.НА ЦВЕТИКИ
Цветики свежи, сорванные в саде,Его для Каси вам покинуть стоит.Вас не оставят внакладе —И персей близко, и к власам пристроят.Уж не корите капризну удачу,Не сожалейте о росе да грядке.Тут вам, когда вас оплачу,Росою — слёзы, а грядою — прядки.В них, позлащенных, то-то оживитесь,Но тверды будьте, сколь вас ни голубят.Ее очей берегитесь —Вас, солнцеродных, эти солнца сгубят.Если ж такое случится, превратнаСудьба вам лестну гибель посылает;Той ради гибнуть приятно,Которой ради весь мир умирает.К ДЕВЕ
Тверд адамант, никоим не дробимый млатом,Твердо железо, кое нареченно булатом,Тверд и дуб вековечный, с камнем лишь сравнимый,Тверд камень, без успеха волнами точимый.Ты же, дева, твердее, когда неуступна,Чем адамант, железо, дуб и камень купно.ПЧЕЛА В ЯНТАРЕ
Столь зримо скрыта в янтаре пречистом,Пчела утопла в нем, как в меде чистом.Ничтожна бывши в жизни своей бренной,Она во гробе стала драгоценной.За труд прилежный, видно, ей награда.Какой была бы и сама же рада.Пусть Клеопатра жизнью громогласней,У мухи этой гроб куда прекрасней.СТАРОМУ
Теснил Ядвигу Бартош седовласый,Та не далася — стар был блудень ласый.Он видит — девка старость не уважит,И сивый чуб свой черной сажей мажет.Так головою нов, а сам такой жеСтучится к ней же с надобностью той же.Она ж, смекнувши, что не дюж по частиОн мужска дела, хоть и темной масти,«Не наседай, мол, и ступай! — сказала.—Отцу твому я тоже отказала!»НОВОЕ СОЛНЦЕ
Когда ты рядом, о моя тревога,Пылаю я, как в летний зной пожога.Когда далече, делаюся стылым,Кровь леденится, ходит хлад по жилам.Я мыслю о тебе — не солнце ль это,Дарующее зиму мне и лето?НЕГЛУПАЯ
Врача спросила дева, тупя очи:«Любиться лучше утром или к ночи?»Тот вразумляет: «К ночи оно слаще.С утра ж здоровью боле подходяще».А панна: «Буду жить по слову мудруДля вкуса — к ночи, для здоровья — к утру».ЧУДЕСА ЛЮБВИ
Любовь питаю мыслей маетою,Мысли — алчбою и воспоминаньем,Алчбу — надеждой, плотским домоганьем,Надежду — басней и мечтой пустою.Питаю сердце спесью и тщетою,Спесь — дерзостностью вкупе с ликованьем,Дерзость — безумьем и всеотрицаньем,Безумье — гневом и неправотою.Кормлю я горе плачем и стенаньем,Стон — пламенами, пламень — ветром в поле,Ветр — тенью зыбкой, тень — лжеобещаньем.О горшей в мире слыхано ли доле,Когда, печалясь чьим-то голоданьем,Я сам в застолье голоден всех боле?ОТЪЕЗД
Еду, но без себя, раз без тебя; с собоюВновь встречуся, представши опять пред тобою.Еду, но половиной, другой — остаюсяС тобой я. Уезжая, надвое делюся.Еду прочь, прихвативши часть наихудшу — тело,Лучша — душа и сердце при тебе всецело.Еду, располовинясь, и собой не буду,Покуда за другою частью не прибуду.Тогда, вновь съединенный, не то что дотоле,Служить те стану цельный, не разъятый боле.ЗБИГНЕВ МОРШТЫН
МЫСЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ
Прореките же, драгиеЛютни струны мне тугие,В каких уделах мира, нестреножна,Сегодня бродит мысль моя тревожна.Часто ж дома ее нету,—Не иначе, как по свету,На крыльях воспарив неуследимых,Ширь облетает стран неисследимых.Ей и ночка не отрада,И рассвет ей не привада;Так что, бывает, ищешь ее оком,Словно бы гостя в распутье далеком.Святый Боже! Вельми многаОсобливость в нас от Бога —Разные, то бишь, Предвечного знаки,И непостижны премудрости всяки.Дивна, однако, всех боле —Мысль, ибо несть ей неволи!В мире греховном с ней, вольною, мы жеКо совершенству становимся ближе.Что ж под солнцем с ней сравнимо,Мчащейся неукротимо?Не столь и птица, и не так летящаСтрела из лука, на лету свистяща.Не так и пламень трепещет,Не так и молонья блещет.Ею же каждый во мгновенье ока,Будь он хоть рядом, зри хоть издалёка,Даже моргнуть не успеет,Туда проникнуть сумеет,Где за богатой Китаем-страноюМоре восточно лижет брег волною,Или же в западны страны,Кои во счастье пространны,Иль до Гренландов, отколь Аквилоны,Или до мыса, что был нареченныйДоброй Надеждой, а он-то —Сущий средь теплого Понта.А, погостивши в столь далеких водах,Вмиг побывает также в антиподах.Так что в единое времяВсюду бывать ей не в бремя.Притом не только на земном простореЕсть вездесуща, но в бездонном море;Знай, плывет в любые зыби,Чешуйчатой сродна рыбе;Или же солнца превыше ходящаВзмоет она же, столь быстролетяща.А оттуда — вниз, в краиныМчит суровой Прозерпины.Так что искать мы почнем понапраснуВысь и пучину, мысли неподвластну.Прореките же, драгиеЛютни струны мне тугие,В каких уделах мира, нестреножна,Сегодня бродит мысль моя тревожна.Знать, во той сторонке ходит,Солнце к нам отколь восходит;Злой хотя ветр к нам оттуда несется,Мной она доброй надеждой зовется.ИЗ ЦИКЛА «СИМВОЛЫ»
СИМВОЛ 23
Возлюбленная теряет силы,
тоскуя по Возлюбленному.
Начертано: Освежите меня яблоками,
ибо я изнемогаю от любви
(Песн. П. 2.5)Бедное сердце стеснилось уныло,Скорбью и горькой тягостью изныло;Кормится токмо тоской да вздыханьем,Их посылая вдогонку желаньям.Руки остыли, в жилах кровь свернулась,Будто я в темной могиле проснулась.Очи не зрячи, ибо нет желаннаСолнышка ясна — друга долгожданна.Я их, как видно, навеки смежаю —Мила не видя, и впрямь умираю!Дщери сионски, возлюбленны сестры,Травы сбирайте, имеющи острыйЗапах, и сердце больное целите,Дымом кадильниц пахучим кадите.Скорбь умалите вы сердца больногоИли верните мне друга милого!СИМВОЛ 27
Возлюбленный учит ходить
Возлюбленную свою.
Начертано: Утверди шаги мои на путях Твоих,
да не колеблются стопы мои
(Пс. 16.5)Учи хожденью Ты меня. С ТобоюТвоею я идти учусь тропоюКровавою, где крест и поруганьеТы вынес — мне же, слабой, в назиданье.Стопы направь мне, утверди колена,Дабы дорогой, что определеннаЗлатым повозкам, шумным вереницамСлуг и упряжек, пышным колесницам,В путь отправляться я не соблазнилась,Но той стезею, коя не ториласьНи кавалькадой пышной, ни возами,А съединяет землю с небесами.Трикраты счастлив тот, кому Ты, Боже,Пути такие указал в подножье,Кто с этих стежек мимо не ступаетИ, крепкий в вере, во предел вступает,Где Твой престол и где бессчетны ратиТя восхваляют, Боже Благодати.СИМВОЛ 34
Возлюбленная ищет с фонарем по городу
Возлюбленного своего, но не находит.
Начертано: Встану же я, пойду по городу,
по улицам и площадям, и буду искать того,
которого любит душа моя; искала я его, и не нашла его
(Песн. П. 3.2)Эгей, куда же милый мой девался?Как тень исчезнул, точно ветр умчался.Печален день мой, ночь моя бессонна,Изныло сердце, мукой угнетенно.Хоть ночка тёмна, хоть и день настанет,Тоской тесниться сердце не устанет,Ибо Тобою во мирской пустынеВозлюбленная позабыта ныне.Ужели бросил Ты ее к сему же?Ну что на свете статься может хуже?Померкнет зорька, в тьму пущусь я мглисту,Пущуся, свечку запалив лучисту,По граду темну, по дворам, предместьям,По закоулкам, стогнам, перекрестьямИскать я стану друга дорогого;Его сыщу я — иль сыщу такого,Кто знает, где он. Люди, пособите!Ко мне с известьем радостным придите!Но где я, Боже? Что со мною сталось?Надежда тщетна только и осталась.СИМВОЛ 47
Человек, взирая на буссоль, плачет.
Начертано: Не малы ли дни мои?
(Иов. 10.20)Как не томиться, как не причитать мне,Дней уходящих как же не считать мне,Коль время гонит их быстротекуще,Бегуща с меты скорохода пуще.Кует кователь, плотник гроб сбивает,По стогнам люди взад-вперед сновают,Ползут, подобны мухам тороватым,—Таможня сбилась с ног и с магистратом.Куранты с башни бьют свое беспечно,И скоротечно мчится время вечно.Всходят и сходят луны столь различны,Как ветр, как тучи; за свои привычныАтропа злая ножницы берется,Едва остаток пряжи допрядется.Ты ж, Вековечный, Ты, что миллионыЛет чтешь мгновеньем, век мой умаленныйПродли, Твоя ведь сила бесподобна,Коль круги солнца двигать вспять способна.Как в годы оны, внемля слезной пениЦаря недужна, разогнал Ты тени,Явивши милость, так мою кончинуОтдвинь сколь можно, впасть ие дай в пучинуЖестокой смерти, я же дней придачуТебе во славу, Господи, потрачу.ВАЦЛАВ ПОТОЦКИЙ
VETO[19], ИЛИ «НЕ ДОЗВОЛЮ!»
Толковал тебе как-то я, друг мой, про это —Что в польском «не дозволю», на латыни veto.Пусть иной это слово, как выше, толмачит,Но vae[20] по-латински у нас «горе» значит.«Горе» то, я считаю, коль кто «не дозволит» —И словечком отчизне распасться позволит.Вето не для упрямцев, запомни же это,Ибо, дурень, ответишь в свой час ты за вето.КРАКОВ
Первый слог понапрасну заезжих пугает —Не кражей вовсе Краков деньгу вытягает.В дому без многой вещи можно обойтиться,Зашед к торговцу, — многой можно обольститься.Идучи по заулку, там, где лавки стары,Между товаром протчим зрю я окуляры.Пожелал их для зренья приобресть, и с тяжкимКошелём подступился к полезным стекляшкам.Расплатившись, сколь надо, за них и с футляром,Вижу карты — в Бобовой худо с сим товаром.Взял их несколько дюжин. Вдруг съедутся гости,Обыграю их, может. Из слоновой костиНож себе покупаю, жене ж из кораллаС золотою насечкой, чтоб снедь ковыряла.Стыден нож на пиру-то из буйволина рога —На что ж люди и робят, отделив для бога?Себе еще топорик, жене веретенце,Коробочек для гребня заметил в оконце;Он ведь нужен, к тому же искусно и вышит.Платит слуга, кошель же боками уж дышит.Еще перчатки римски да чулки для женки,Детишкам то да это в смысле одежонки.Все же навроде нужно, что ни видят бельма.А француз зазывает, предлагает, шельма.Напоследок купивши шляпу и булавки,Весь потратясь, иду я наконец из лавки.Тут дождь. «А не купить ли верхней одежонки?»Слуга же: «Ваша милость, кончились деньжонки!»Иду, значит, и мокну, иззябнув спиною,Рассчитались безделки с моею мошною.Шел и очень смеялся над собой за этуРастранжиренну впусте немалу монету.Жил ведь и жить без оных вещиц мог и дольше.Пусть же в Кракове всякий очи жмурит больше.ШУТКА НА ШУТКУ, И ЗНАТНАЯ
Вчера шутил воевода некий надо мною,Мол, с кустом Моисея сходен я брадою.Хоть бы и так — мне это не во вред в итоге —На вас же вижу, сударь, пророковы роги.ПОЛОТНО
Хвасталась как-то дама перед ветрогоном,Десять тыщ, мол, имею в полотне беленом.Ферт в ответ заявляет: «Мне б на том не стало —За то, что в нем имею, сто тыщ будет мало!»НЕГЛУПЫЕ ОТВЕТЫ
Что всех старше в мире средь велика и мала?Бог. Почему? Известно. Сей есть без начала.Что прекрасней? Мир божий. Где красоты пуще?Всё, что зовем прекрасным, в мире присносуще.Что мудрее всех? Время. Ибо все науки,Рук дела и рассудка в вечны емлет руки.Что поместительней? Место. Творенье любоеИли предмет вмещает, сколь нужно, собою.Что всех быстрее? Мысль есть. Мгновенья ей хватит —Небо, море и землю вдаль и вширь охватит.Что всех сильней на свете? Смерть — с ней не схватиться.Что всех страшней на свете? Смерть — всяк убоится.Что надежней на свете? Смерть — повсюду вхожа.Что ненадежней в свете? Смерть — в дружбу негожа.Что желанней на свете? Смерть — утоляет муки,На себя из-за коих налагают руки.НА СВОИ СТИХИ
Всяк стихи мои хвалит, кто только ни слышит,Исключая поэтов, они ж сами пишут.Те ругают, но что мне от ругни иль попрека!О поварне не мыслю, раз гость в яствах дока.НЕУМЕСТНАЯ ЦЕРЕМОНИЯ
Жаждя испить, травивший круль Казимеж зверя,К шляхтичу небогату постучался в двери.Обрадовался хозяин монаршью приходуИ, нацедив остатки из бочонка меду,Гостю чинно подносит, а король вещает:«По обычаю, прежде монарх угощает!»Отпил шляхтич и снова с поклоном подносит,«Допивайте до дна уж!» — король его проспт.Выпил шляхтич, король же: «Сейчас бы и мне-то!»Бедный шляхтич смешался: «Государь мой, нету!Оторвал бы от сердца, хоть бы он из златаБыл тот мед, но увы мне — хата небогата!»Государь же на это: «Обычай пе каждыйЧтить в Мазовии нужно, коль мучишься жаждой!»ХОТЕЛ СТАРИК ОБЖЕНИТЬСЯ
Март месяц уж стучался,Февраль кончался хмурый,Старик один собралсяК панне — строить куры.Лишь взыграли цимбалы,—Позабывши опаску,Хоть в берцах и стреляло,Старый пустился в пляску.Стал сперва заручатьсяСговорённостью устной,К масленой чтобы венчатьсяВо канун мясопустный.Тут и контракт составилСтарец седобородый,А как строгих был правилСтаринныя моды —Шлет людей в Краков-городПо сахар и свечи. Ну а смерть хвать за ворот —Не тщись, человече! Вместо свадебна цуга —Похоронна упряжка.Март — он месяц-хитрюга,Не скачи, старикашка.ПРОПОВЕДЬ О ВЕЛИКУЮ ПЯТНИЦУ
Пил в Четверток Великий викарий с плебаном,Допились до рассвета, уж и к прихожанамИм пора, а плебан вдруг викарию: «Отче!Жаль Христа Иисуса мне очень и очень.Слезы в горле мешают. Так что, милый пане,Вы уж людям глагольте о скорбном преданье!»А подпитый викарий в ответ: «Между прочим,Жаль и мне — он ведь тоже, Христос, мне не отчим!»И ксендзы, ко мирянам не явившись в пору,Вместо Ерусалима спать пошли в камору.К ПАНАМ
Близко ордынец, ждут нас утраты,Король под Львовом сбирает отряды.Чего мы ждем-то! Гей, сарматы рьяны,Неужто ж резне уготованы паны?Кто храбр — по коням! А в Рим — кто трусливый,Или ж — до Гданьска, кто торопливый!Первый в застолье иль паче на сходе —Вижу, от войска далече он вроде.Лично сражаться — дурацкая мода!Нет, пане маршал, пане воевода!ВОДУ ВАРИТЬ — ВОДА И БУДЕТ
ПРО ТО ЖЕ В ШЕСТОЙ РАЗ
Что-то нынче поэты ох дёшевы стали —Пишут все, даже дети и те бы писали.Хоть она и не главна забота поляков —Лишь поэзии учат бакалавры жаков.Тут вино не поможет — кто чужд сей науке,К стихотворчеству тщетно прикладывать руки.Особливо же к польску, строку несогласнуИсхитряет порою иной понапрасну.И напрасно гордыня из нас так и пышет,Ничего, что бы ново, сегодня не пишут.Без понятья толмачим латынцев и грековИ, присвоив их строки, дурим человеков.Правда, те, кто латынский хоть малость да знают,Говно с померанцем никак не равняют.Да и каждая с каждой субстанция розна —Что в той речи приятно, в другой пренавозпо.Особливо же в польской цветочки сникают,Каковые в латыни столь благоухают.Так что многи истории сколь ни читаешь,Точно к носу безвонну траву подтыкаешь.Уж не лучше ли сказку слагать, небылицу,Словно няньки детишкам, про царя да царицу.ВЕСПАЗИАН КОХОВСКИЙ
НАДГРОБЬЕ ХРАБРЫМ ВОИНАМ, НА БАТОЖСКИХ ПОЛЯХ ПОЛЕГШИМ И С ГЕТМАНОМ М. КАЛИНОВСКИМ, ВОЕВОДОЙ ЧЕРНИГОВСКИМ
Не в гробнице МавзольскойИ не в саркофаге —Спишь на равнине польской,Изрядный в отваге.О храбрый и сердечный,Тебя земля польскаДарит славой вечнойВ окруженье войска.Идут полки казацкиВероломные драться,Тебе же долг солдатскийВелит не сдаваться.Валит Орда озверело,«Алла!» дико воя,Метки пуская стрелыКаждой тетивою.Смерть не спугнет рубаку,Ратна рана тоже,Ибо слава полякуИ жизни дороже.Несчислимой ватагеУступая в силе,Леониду в отвагеПодобны вы были.Польски рати разбитыСим сонмом несметным,Срамотою покрыты —Позором бессмертным.Сей позор всех славнее,Сей есть подвиг ратный,Живота не жалея,Рок принять превратный.Что же, души святые,Покойтеся в Боге,Коих орды лихиеПосекли на Батоге.Помня доблести ваши,На безымянном гробе,Насыпали руки нашиЭто вам надгробье.О СИИХ СТИХАХ
Как на дворах господских, хоть рожденны разно,Слуги ходят одеты все однообразно,Будь то словаки, шведы, венгерцы иль немцы —Все друг дружке подобны, хотя иноземцы.Так и я — у кого-то стишок прочитаю,Приукрашу и сразу за свой почитаю.ВАСНЁВСКИЕ ПОЖЕЛАНИЯ
Смирения набравшись, пивопийца некийУсердно бога просит, молясь в кои веки,Вздыхает и взывает: «Боже, ежли б ты быМоря наполнил пивом, а мы были б рыбы.Настали б дни прекрасны душе и утробе —Там жили б, умирали б и спали б в том гробе».ТИТУЛОВАННОМУ PRAETEREAQUE NIHIL[21]
В корчме бахвал хвалился, хоть и худородный,Своей титулатурой, вельми разнородной.Спросил жолнер захожий: «Как зоветесь, пане?»А тот: «Я Гипербольский haeres[22] Глухомани,Marchio[23] Зазадворский, comes de[24] Сохаты,Baro de[25] Шишка, там, где три двора, две хаты».А жолнер замечает на это любезно:«Стольким титулам, папе, в корчме чтой-то тесно!»ИЗ «ПСАЛМОДИИ ПОЛЬСКОЙ»
ПСАЛОМ XXIV
Veniteexultemus domino.
(Пс. 94)Воспоминание о подмоге, оказанной Вене в лето Господне 1683 сентября 13 дня.
1. Приидите, возрадуемтесь Господу, воспоем Богу Избавителю нашему, предстанем лпду его с благодарением, в песнях и гимнах восславим неизреченную милость Его.
2. Ибо Господь есть Бог великий, сотворивший все из ничего; и Царь Всемогущий, который из глубины неизреченной заблудших снасти может.
3. Он же тебя, отчаявшаяся Вена, вырвет пз руки великана, за горло тебя дерягащего, и поразит зверя кровавого, пасть на тебя разевающего.
4. Который Константина утвердил в знаке креста о победе, тот и тебе некое знамение дает, что в том же знаке скорого достигнешь избавления.
5. Вознеси глаза свои ко взгорьям и узришь там знамена несметные, с тем знамением на помощь тебе идущие.
6. Озри взглядом, сколь охватишь, поднебесные деревами покрытые крутизны, с которых на всем скаку вылетают орлы неустрашимые во избавление твое.
7. Вот, вот уже, Кара Мустафа, льва афрического детеныш, завидя крест, тревожиться собой начинает; и сие сатанинской гордыни исполненное сердце велит шатры снимать.
8. Отцепил уже он от чалмы драгой султан, в путь ли готовится, голову ли облегчает, по которую вскорости царьградские ярлыки придут.
9. Пашей и воевод гордых страх пронзил, скорей-де в дорогу, где уже бессчетные обозы в сильном замешательстве прочь поилеклись.
10. Пушки и мортиры не грохочут, но воют, а выброшенная камуфлетами земля на них же летит, тщась погресть еще живущих.
11. Так поспешайте со всех ног, осажденные, и упадите перед престолом Господним, возблагодарите Господа, который вас сотворил, и возлюбите его, который вам сейчас снова избавление дает.
12. Ныне же голос помощь несущих услышите, не утверждайте страхом сердец ваших, но, благодарные спасению, к небесам руки вознесите.
13. Нападайте, кто молод и оружие нести может, на объятого страхом неприятеля, а кто стар, с людом небранным на зубцах стен победный гимн запевайте.
14. И клич веселый возгласите, как после выигранной битвы, н пусть народной радости огнями башня Стефанова засияет.
15. Так, как во дни Солиманового от Вены отступления, где тако и отцы ваши узнали помощь от Бога Сил.
Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу!
СТАНИСЛАВ ГЕРАКЛИУШ ЛЮБОМИРСКИЙ
СОНЕТ В ПОХВАЛУ ТАЦИТУ
Люди и царства, римски сиы и были,Прахом скудельным от нас погребенны,Доблести мёртвы, тобой возрожденны,Тебя, бессмертна, нам, смертным, явпли.Доблестней всех, кто великими были,Увековечив деянья их бренны,Лавром победным года незабвенныТы от забвенья спасаешь и пыли.Кесарям римским ты равной есть меры,Они с живых, ты — с умерших взыскуешь,Нам представляя велики примеры.И, хоть о лаврах чужих повествуешь,Можешь бессмертных сподобиться сферы,Тем, что себя же лавром коронуешь.ACCIPITE ЕТ MANDUCATE НОС EST CO RPUS MEUM[27]
Постигнул я, мой Боже, в чем сии секреты,Что стал пресуществляться в хлебе и вине Ты.Сперва к Себе тянул Ты в небо человека,Но тот не соглашался, строптивый от века.Ты ж поступил согласно Милосердью Божью —Плоть отдал на съеденье нашему безбожью.Поскольку людям ближе хлеб, чем мысль о небе,Быть жаждя в человеке, стал Ты сущим в хлебе.STABAT PETRUS IN ATRIO PRINCIPIS ЕТ ITER UM NEGAVIT[28]
Двор учит лицемерью: чья нога там будет,Тот и про добродетель сей же час забудет.Примером Петр; однажды войти не остерегсяВ дворцову дверь — и трижды от Бога отрекся.Хоть постоял в сенях он, вера в нем смутилась.А ежли бы — в передней, что б тогда случилось?
Начало пословицы: «Потерявший славу все теряет» (лат.).
Потеряешь (лат.).
Беречь (лат.).
Всё (лат.).
О, помни, помни (лат.) [начало пословицы «Помни о смерти»].
Опускаясь и возносясь (uтал.)
Бич (лат.).
Чем согрешит, тем и наказуется (лат.).
Будет стоять за всякого и каждого (лат.).
Запрещаю (лат.).
Горе (лат.).
Ничего сверх того (лат.).
Наследник (лат.).
Маркиз (лат.).
Граф (лат.).
Барон (лат.).
Примите и ядите, се есть тело мое! (лат.)
Стал Петр во дворе первосвященника и вторично отрекся (лат.).