Сижу вот и думаю, какая падла название всем этим мачтам, реям, верёвкам и парусам придумывала⁈ Это же мать его невозможно запомнить! Не только запомнить, как и где они расположены, но даже названия у них выучить, уже требует невероятных усилий и напряжение воспаленного мозга! Мачты, стеньги, реи, рю, гафели, гики, бушприт — и это только рангоут основной! А он ещё и на составные части делиться и приставки к нему имеются! И ладно бы только это, так ведь есть ещё стоячий и бегучий такелаж, паруса всякие! Да вот любую мачту хотя бы взять. По сути, палка и палка, только очень большая, чего там сложного может быть? А вот хрен тебе Витя! Она составная, собранная из кучи разных частей и у каждой детали, вплоть до маленького гвоздя есть своё название и предназначение!
Только что в морду матросу дал! От всей своей пролетарской души врезал! Ибо нефиг выводить из себя и доводить до белого каления Витю Жохова! Не зря тут рукоприкладство процветает, ох не зря! Заведу я себе, пожалуй, палку, как у боцмана Ёба! Добрейшей души оказывается был человек, просто святой! Только сейчас я стал понимать боцмана голландского фрегата, с этими дебилами по-другому нельзя! Я ему говорю значит, совершенно спокойно причём, ты мол мил человек, вон ту верёвку проверь, надо бы подтянуть или заменить, а он мне в ответ, это мол не верёвка, а крюйс-бом-брам-стень-фордуны! И скалиться ещё падла, типа самый умный, а у меня и так уже нервы на пределе!
Ну а как не беситься-то⁈ Только что я был на «лекции» капитана, который с умным видом выдал гардемаринам вот такую вот речь: «Бакштаги бушприта удерживают бушприт в диаметральной плоскости. Их гаками закладывают в обухи, поставленные по обеим сторонам судна. В переднюю часть бакштагов, как на крагах, ввязаны юферсы или штаг-блоки которыми бакштаги с парным им найтуют на краге». И вот понимай как хочешь! Голова кругом, а десятилетний Ив Жируа (тот самый пацан, которого я первого встретил на галеоне), понял! А я, тупой недоумок, нет! И так постоянно! Этот час, когда мы изучаем рангоут, такелаж и принципы управления кораблём, для меня самый тяжелый и трудный в ежедневной учёбе. Тут я отстающий и не получаю звиздюлей от капитана, только потому, что не состою в его экипаже, а числюсь «почётным» гостем. А ведь тут лупят всех, кроме офицеров! И гардемаринам достается как бы не больше чем матросам. Чуть косяк — пожалуйте вашбродье на пушку и получите тростью по жопе! Всего и отличий, что гардемаринов лупят тростью и не снимая штанов, а матросов плетью и по голой заднице! Но ничего, я всё равно выучусь! Вот сегодня уже усвоил, что такое эти грёбанные крюйс-бом-брам-стень-фордуны!
Если с изучением рангоута и такелажа дело движется со скрипом, то с изучением других дисциплин и языка всё гораздо лучше. Все тут говорят на французском, и я потихоньку начинаю понимать этот язык. Вот никогда не думал, что стану полиглотом, а гляди ты, уже шпрехаю и на английском, и на голландском и вот теперь французский зубрю. Изучение языка идёт у меня семимильными шагами, языковая среда способствует. Навигация так вообще хорошо, на ней я просто скучаю и поражаюсь тупости моих сокурсников, им как раз она тяжко даётся. У французских гардемаринов вообще считается, что командиру корабля, даже и офицерам, это всё нахрен не нужно, есть же специально обученные люди подлого сословия! Не престало дворянам и будущим офицерам бумагу марать, а их математикой заниматься заставляют! Математику я тоже не люблю, но знаю крепко, от того простенькие навигационные задачки, которые нам выдает штатный штурман галеона, щелкаю как семечки, просто в уме. Штурман прямо заявил капитану, что научить меня ничему не сможет, так как я уже знаю всё не хуже, чем он сам (я-то лучше знаю, но говорить об этом понятное дело не стал). И тем ни менее на занятия я исправно хожу, морские карты и лоции тут существенно отличаются от тех, что знаю я, и я с интересом их изучаю, иногда едва сдерживая смех, читая очередной «великий научный труд».
Занятия с канонирами и изучение мушкета, даются мне легко, но нудно это всё, скучно. Если с пушками особых проблем нет, то занятие с мушкетом подразумевает не только изучение матчасти, принципов стрельбы и уходу за хрупким и капризным механизмом, но и строевые приемы! Муштра, одним словом. Монотонное повторение одних и тех же действий под команду, чтобы научиться действовать как автомат в любых условиях, даже когда голова отказывается думать от страха. Я знаю, что это нужно, я знаю, что без этого никак, но тем не менее терплю с трудом. На занятиях «мушкетом» мы изучали и другое оружие. Пистолеты, например. Одноразовая штука по своей сути сейчас. Используется только в ближнем бою, перезарядка во время боя не предусмотрена. Выстрелил, перехватил за ствол, и можно пользоваться уже как палицей, благо на рукояти есть специальный, окованный латунью набалдашник. Огнестрел тут был примитивный, однако принцип работы у него тот же, что и в оружии времен Второй мировой войны, из которого я в своё время вволю настрелялся, так что для меня разобраться и освоиться с ним проблем не было.
Мастер клинка — усатый и седой унтер-офицер, учил нас владеть шпагой и абордажной саблей. И если со шпагой я пока ещё не освоился толком, изучая только азы, то во владении абордажной саблей особых премудростей не было. Старый унтер меня даже хвалил! Короткий клинок, на подобии сапёрного тесака, был предназначен для боя в условиях ограниченного пространства, среди сплетений такелажа и рангоута парусного корабля, где шпагой особо-то и не помашешь. В первом же учебном бою я заслужил уважение учителя! Тяжёлый и тупой учебный инвентарь мне выдали в руки в первую же минуту знакомства с «сенсеем».
— Ну что же, господин Виктор, посмотрим, что вы умеете! — заявил мне унтер — атакуйте меня и в полную силу пожалуйста! Представьте, что я пират, который хочет взять на абордаж ваш корабль!
На секунду я застыл. Этой штуковиной если и не убить, то покалечить можно основательно! Он сейчас серьёзно просит, что бы я его со всей дури ей отоварил⁈ Ну ладно, раз просит, хозяин-барин…
Бой закончился за несколько секунд. Унтер бесчувственной куклой повалился на палубу. Нет, саблей я его не задел даже, он ловко отбил мой удар, только вот он же «пират», сам так сказал! А жалеть пиратов и давать им шанс заколоть меня не в моих правилах, и честно фехтовать с заведомо сильным противником не наш метод, мы жить хотим! Он принял удар вскользь, красиво уводя мой клинок в сторону, а моя правая нога совсем даже не красиво врезалась ему в пах, после чего я от души приложился коленом в подбородок, согнувшегося от боли учителя. Задача выполнена, «пират» повержен! Для порядка я ещё и контрольный, добивающий удар обозначил. Гардемарины стояли, открыв рты, снующие по своим делам матросы остановились и застыли в оцепенении, я же начинал паниковать. Нахрена я так-то⁈ Можно же было и как-то помягче, наверное, а с другой стороны, он сам сказал, что бить надо в полную силу. От раздумий меня отвлёк унтер, он заворочался на палубе.
— Акулья задница! — унтер, держась руками за причинное место выдал целую гору непереводимых французских выражений — по мне, как будто стадо быков пробежалось!
— Приношу свои извинения Филипп! — извинился я — но ты сами просили в полную силу.
— Ни каких претензий господин Виктор, всё просто отлично! — с перекошенным от боли лицом унтер поднялся наконец-то на ноги, однако при этом выглядел довольным! — учитесь господа!
— Но это же не честно! — Ив, с выпученными глазами осуждающе смотрел на меня, и разве что только пальцем не тыкал от возмущения — он победил вас не честно!
— Я вас не честному бою учу, а абордажному! — прервал возмущения юного гардемарина унтер, который похоже оправился от подлого удара — господин Виктор сделал всё просто прекрасно! Фехтовать во время боя вам никто не даст, вас просто зарежут со спины, или застрелят из пистолета! Используем всё, что подвернётся под руку, этому я вас учил! Прячьтесь за вантами и мачтами, укрывайтесь за бортом, не стесняйтесь бить в спину и нападать группой на одного, ставьте подножки и лягайтесь как лошадь, в бою можно всё! Несколько лет назад, когда наш капитан был ещё зелёным лейтенантом, он в бою забил капитана английской галеры обломком весла! Не ждите, что с вами будут биться по дуэльным правилам, правил никаких не будет! Для дуэлей есть шпага, а для серьезного боя на корабле — абордажная сабля и ваше тело с мозгами! Виктор отвлёк меня ударом сабли, а потом уложил на палубу ударом по яйцам! Блестяще!
Так я и стал любимчиком мастера клинка. Абордажному бою он учил меня сам, снова и снова прося выйти с ним на «спаринг», и с удовольствием обсуждая и смакуя каждый новый «подлый» приём, который я старался применить, или которые он использовал сам. А я таких приемчиков знал массу, пьяные драки у кабаков, в которых я участвовал в прошлой жизни, и не такому научат. Да и морским пехотинцем я когда-то был, и в рукопашных схватках уже участвовал! А вот шпага мне пока особо не давалась, но я не переживал, в дуэлях я участвовать не собираюсь!
Никола шёл на поправку. Он так же, как и прежде был затянут в лубки, однако корабельный доктор принял решение ноги ему не резать. Опухоль спала, кости срастались и заражений не было, а значить нет причин для хирургического вмешательства. Вот как только они срастутся, мне не понятно, рентгена понятное дело тут нет, а на ощупь повреждения не оценишь. Раздавленные тисками ступни наверняка сломаны не в одном месте и переломы точно не ровные. Я боюсь, что Никола на всю оставшуюся жизнь останется хромым инвалидом. Я ежедневно навещаю больного, напоминая о себе и изучая французский язык, так же Николя добровольно стал моим учителем по тактике «современного» морского боя.
— Корнелий давно уже хочет получить под команду другой корабль. Семья предприняла большие усилия, что бы его назначили на линейный. Когда мы отплывали из Франции, как раз закладывался семидесяти пушечный двухдечный линейный корабль «Бретань», на котором он должен стать капитаном. От того Корнелий так и рвётся во Францию. Будь его воля, он бы на Гвинею и не ходил. Его задержали мои поиски, и теперь мы идём под всеми парусами, даже не заходя в бухты, которые обязаны проверять! Ведь наша эскадра как раз для борьбы с пиратами и предназначена. За всё плавание ни одного не поймали! Галеон по сути приманка, полная морских пехотинцев и артиллерии, за фрегатами и шлюпами ему не угнаться. И значить тактика наша заключается в следующем. Суда сопровождения, как ты знаешь это у нас два шлюпа, остаются ввиду берегов, с таким расчётом, чтобы перехватить беглеца, если ему удастся уйти от «Нептуна», а галеон, изображая из себя торговца, проверяет все возможные стоянки пиратов. Даже сейчас шлюпы держаться в отдалении, Корнелий не теряет надежды отличиться, хоть и чертовски торопиться. Задумка в том, что такой приз ни один пират не пожелает упускать и постарается нас захватить. Нам даже не надо гоняться за ними, они сами к нам придут! — Никола сейчас слегка пьян, но мыслит вполне трезво, рассказывая мне об одном из способов борьбы с пиратами — если нас раскроют, и пиратский корабль попытается сбежать, его перехватят шлюпы!
— Понятно… — со скучающим видом буркнул я. Эту историю я уже десятый раз слышу!
— Мне доложили, что тебя хвалят почти все наставники. Однако Корнелий в недоумении, иметь такие знания в навигации и абсолютно ничего не смыслить в парусном вооружении и вождении корабля, это странно! Можешь объяснить? — неожиданно Никола сменил тему.
— Да просто всё. Ничего странного нет — я уже давно обдумал ответ на этот вопрос, ибо он назревал — в России нет современного флота. У нас в ходу только небольшие галеры, кочи и струги. Там простой рангоут, и всего несколько парусов. Как я могу знать того, с чем никогда не сталкивался?
— Ты прав, варварская страна, эта ваша Московия — удовлетворённо кивнул головой Никола и надменно продолжил — тебе чертовски повезло, что ты попадёшь во Францию Виктор и встретил меня! Посмотреть, как живёт цивилизованный мир и стать его частью, это большое счастье и доступно не каждому!
Он этот разговор частенько заводит. Пытаясь внушить мне, что одно только то, что я попаду во Францию, уже большая честь для такого варвара как я. Размер обещанного «вознаграждения», с каждым днем всё меньше и меньше в его глазах. Оказанная услуга стремительно обесценивается.
— Ну не скажи — возразил я — не такая уж и варварская. У нас просто нет не замерзающих портов, однако дело это поправимое. Поверь мне, не пройдёт и нескольких десятков лет, и Россия уже будет на Балтике и в Чёрном море! В Индию и Китай у нас есть сухопутный путь, и море пока царям было не интересно. Новый же царь, морем грезит, а значить будет и в России современный флот. Россия больше Франции в тридцать раз, и освоить такие территории трудно, тут нечего и сравнивать. Ты же не был в России, а значить и не знаешь о чём говоришь.
— Ну-ну — усмехнулся Никола — не будем спорить Виктор, я знаю, что я прав и ты сам в этом убедишься, едва только мы пройдём Ла-Манш!
— Парус на горизонте! — крик вперед смотрящего, переданный по цепочке матросами, дошёл до кормовой надстройки и отвлёк нас от спора.
— Ну всё Никола, поправляйся, я позже тебя навещу! — засуетился я. Встреча парусных кораблей в море большое событие и разнообразие для однотонной жизни экипажа, я хотел посмотреть на это зрелище.
Не дожидаясь ответа от моего должника, я выскочил из каюты. На корабле царило нездоровое оживление. Весь командный состав, кроме вахтенного офицера, собирался на передней надстройке, вооружившись подзорными трубами. Я тут же поспешил к ним, пользуясь своим привилегированным положением.
Когда я поднялся на верх, на открытом мостике разгорался нешуточный спор. Не вмешиваясь и стараясь не отсвечивать, я встал возле ограждения надстройки, и пытался рассмотреть в море парус, про который говорил вперёд смотрящий. Стоящий рядом Жан, молча указал мне рукой направление. Точно парус! Серая тень на волнах и приближается со стороны африканского берега.
— Он идёт на перехват — подвёл итоги дебатов капитан — идём прежним курсом и готовимся к бою господа! Добыча сама идёт к нам в руки! О Виктор и ты тут! Хочешь посмотреть?
Капитан сунул мне в руку подзорную трубу, и я благодарно кивнул головой. Припав к окуляру, я уставился на приближающийся парусник. Точка стала больше, но не на много, однако сейчас я точно видел, что корабль идёт на пересечение курсов. Тут и дураку будет понятно, что он желает встретиться с нами. По давней привычке, я повел трубу вправо, осматривая и остальные участки моря. Несмотря на то, что солнце слепило меня, я перевёл взгляд за корму.
— Ещё два паруса господин капитан, идут параллельным курсом со стороны солнца! — глаза слезились, но я чётко видел преследователей.
— Что⁈ — капитан выхватил у меня из рук трубу и уставился в указанное мною место — Черт возьми, ты прав! Нас преследуют два мерзавца!
Капитан растерянно опустил подзорную трубу, напряженно думая. Корабль ловушка, сам угодил в ловушку маленькой эскадры пиратов. Типы кораблей с такого расстояния рассмотреть было трудно, но тем не менее, даже если это фрегаты или шлюпы, биться против трёх противников галеону, сколько бы пушек у него не было, будет очень трудно. И это не смотря на подкрепление, которое ещё даже не знает о том, что на нас напали. Похоже скоро предстоит тяжёлый морской бой, в котором мне волей, не волей придётся поучаствовать.