След уверенно скользнул в поросший кустарником овраг и скрылся на его дне. До слуха отчётливо доносилось журчание воды, скорее всего там находился ручей. Гром невольно усмехнулся — у Сташа была особенность, его любимым напитком являлась родниковая вода, причём её качество и чистоту он определял безошибочно. Каждый найденный источник вызывал у него искреннюю радость. На стоянках он старался максимально долго оставаться рядом с родником, столько, сколько было возможным…
Гром спрыгнул с коня и почти бегом ринулся сквозь кустарник на дно оврага. Что он хочет здесь найти? Узкий ручей, и едва заметные отпечатки ног у самой воды. Сташ не прятался, понимал, что это бесполезно, скорее всего, его привело сюда лишь желание напиться, а всё остальное происходило уже не зависимо от его воли. Берущий хмуро огляделся — смятая трава на склоне, следы колен и ладоней на рыхлой земле — парень выбирался из оврага почти ползком.
Гром быстро поднялся на другую сторону оврага и так и замер. Такого количества отпечатков лап гримтонов в одном месте разом он не видел уже очень давно. Чудовища протоптали несколько дорожек, те тянулись рядом друг с другом сначала по краю оврага, а потом уходили за деревья. Следы Сташа ложились поверх, тот некоторое время постоял на одном месте, а потом двинулся вслед за гримтонами. Зачем?
Гром поморщился, да, парень не потерял способности Берущего и чтобы пополнить силы не имея пищи ему нужно взять энергию у живых существ. Но идти за огромной стаей монстров было сумасшествием. Все признаки указывали на то, что Сташ повредился головой и возможно движется лишь на одних инстинктах. А как ещё можно объяснить его посещение дома из прошлого, а теперь эту безумную охоту?
Гром настороженно огляделся, прислушался к звукам леса, но ничего подозрительного не заметил. Он вновь сбежал в овраг и поднял на его другой склон, где ждали братья. У него не было права оставаться одному. Раньше у их четвёрки имелась возможность разделиться и действовать парами, сейчас, когда их осталось трое, приходилось держаться всем вместе. Таковы законы Братства. Здесь не может быть одиночек. Одиночка — это изгой.
Гром сходу запрыгнул в седло.
— И что там? — тихо поинтересовался Медо.
— Следы, целая дорога из следов лап гримтонов, — сообщил старший. — Изгой пошёл за ними. Нам нужно найти место, где будет возможность перебраться на другую сторону вместе с лошадьми.
Ларко тихо присвистнул и передёрнул плечами — новость не из приятных. Если гримтоны собрались стаей, это значит только одно — они охотились на многочисленную добычу. И такой добычей мог являться только караван людей. Итог подобной охоты всегда один — залитая кровью земля и обглоданные скелеты людей и лошадей.
Гром первым двинулся по краю оврага. Найти более пологие склоны, не заросшие так густо кустарником, удалось лишь несколько часов спустя. Овраг то расширялся и зиял отвесными стенами, то становился уже и глубже, напоминая бездонный провал. Удобный спуск обозначился в виде извилистой тропы, проложенной животными сквозь кустарник. Берущие спешились и осторожно двинулись по звериным следам, ведя лошадей на поводу.
Перебравшись на другую сторону, братья позволили себе короткий отдых — первый за сегодняшний день. Они быстро пообедали, напоили лошадей из ручья в овраге, раз уж появилась такая возможность, и вновь пустились в путь. Следы гримтонов в несколько широких дорожек тянулись по краю, а когда овраг отвернул в сторону, вновь двинулись в лес.
Стая действительно казалось невероятно большой, обычно монстры не собирались больше чем по трое — добычу поделить труднее. А здесь земля была вспахана не одним десятком лап. Гром на ходу достал карту, определить, где именно они находятся, можно было лишь приблизительно — местность постоянно менялась. Того же оврага ещё полгода назад здесь не было, появился совсем недавно и уже успел зарасти густым кустарником. Будь здесь Сташ сказал бы какая именно аномалия в этом месте поработала… Даже Медо, несмотря на то, что он маг не может так остро чувствовать неестественное.
А вот дороги проложенные людьми оставались более менее постоянными. Грому понадобилось время, чтобы вычислить их местоположение. Дорога действительно имелась и проходила она как раз в той стороне, куда сворачивали следы тварей.
Они знали, что должны увидеть на этой дороге. Ветер дул навстречу и доносил запах. Тот запах, что всегда сопровождает смерть — смрад разлагающихся тел, не преданных земле и уже несколько дней находящихся на солнце. Наличие запаха говорило о том, что тела не тронули ни монстры, ни зверьё. Оставалось большим вопросом — почему?
Дорога огибала невысокий холм, поэтому место бойни открылось перед взглядом не сразу. Берущие не таясь выехали из-за деревьев и замерли. Место бойни… Перевёрнутая повозка с распахнутыми дверцами и единственный скелет лошади, обглоданный до белизны костей. Все остальные трупы, жутким ковром падали устилающие дорогу, принадлежали гримтонам. Они лежали вперемешку, вытянувшись в пыли и навалившись друг на друга, многие обезглавленные, многие с отсечёнными конечностями, но общим в их смерти было одно — колотые и рубленые раны нанесены мечом.
— Их здесь не меньше двух десятков, — тихо проговорил Ларко.
— Не меньше, — согласился Гром. — Если не больше.
— Людям помог Сташ, — с расстановкой произнёс Медо. — Почему он вмешался?..
— Хороший вопрос, — Гром спрыгнул на землю, прошёл чуть вперёд и остановился рядом с трупами. Запах смрада с особой силой шибанул в нос, едва не заставив отшатнуться. Тела быстро разлагались, но над ними не роились мухи и не ползали полчища других насекомых, всегда готовых полакомиться мертвечиной. Берущий присел на корточки, задержал дыхание и настороженно всмотрелся в ближайший труп.
Шею монстра пересекала глубокая кровавая полоса, голова была почти отделена от тела, но не это казалось удивительным. От раны по всему телу змеились едва видимые разряды энергии — той энергии, что должен был впитать меч Берущего и передать её хозяину. Этого не произошло.
Гром хмуро оглядел все трупы — энергия сочилась из безжизненных останков и потрескивающей паутиной перекатывалась в воздухе. В результате создавалась некая мёртвая зона — придёт время и от тел останутся лишь скелеты, природа возьмёт своё, а вот энергия, вырванная, но не использованная Берущим, так и продолжит своё существование в этом месте.
— Медо, — позвал Гром. — Посмотри.
Брат спешился и осторожно подошёл к месту побоища. Его побледневшее лицо напоминало каменную маску, он передёрнул плечами, как будто как маг не должен был осмотреть аномалию сразу. Без просьбы.
— Что скажешь? — поинтересовался старший.
— Он взял только часть силы. Остальное оставил природе…
— Природе? — зло усмехнулся Гром. — Берущие не способны контролировать поток энергии убитых. И ты это знаешь, Медо.
Маг кивнул и как-то очень горько усмехнулся. В его глазах можно было прочитать что угодно, кроме веры в происходящее.
— Я уже видел подобное, — наконец проговорил он глухо. — Эта аномалия называется Покрывало смерти. Когда-то она появилась рядом с городом, в котором я жил, появилась и начала охоту за живыми. Через полгода город исчез, а на его месте до сих пор пульсирует эта зараза.
Гром невольно поёжился, он знал историю Медо, знал, что стало причиной гибели его родных, но никак не ожидал, что это выглядит именно так. Покрывало смерти?
— Кто его создал?
— Рядом с моим городом создателем был Канор, — безжизненным голосом произнёс маг. — А здесь… Ты и сам видишь, что это Сташ.
— Вижу.
— Что будем делать? — вмешался в их разговор Ларко. — Это нельзя так оставлять. Разложение происходит очень быстро. Трупы поглотит земля, а энергия останется над ними. Эта дорога превратится в ловушку для любого, кто приблизится к этому месту.
— Вот только единственный, кто может исправить данную ситуацию, это создатель аномалии, — хмуро ответил Медо. — Ему нужно забрать, то, что он оставил. По другому от этой беды не избавиться… Когда-то у нас были полгода, чтобы это понять — любое действие бесполезно…
— Я уже давно начал замечать, что Сташ берёт не всю энергию, которую отдают мертвецы, — с кривой усмешкой произнёс Гром. — Он словно чувствовал, что его Предел очень близко. А может быть делал это неосознанно. Я не знаю.
— Чушь, этого не может быть, — резко отрезал Медо и зло улыбнулся. — Прости, Гром, но мы не можем сопротивляться нашей сущности. Не можем не брать, то, что дают нам умершие твари. Не можем противиться.
Он глухо рассмеялся. Гром вытянул руку и до боли сжал его плечо.
— Спокойно, Медо. Бесполезно сопротивляться собственной сущности. Мы все это знаем.
— И что теперь?! — выкрикнул маг и резко отшатнулся от Грома. — Попросишь его вернуться сюда и уничтожить то, что он создал? Пожалуйста, Сташ, будь любезен. Он не человек, Гром! Не человек! И никогда им не был!
Медо с яростью посмотрел на Грома, а тот вдруг только сейчас до конца осознал, что именно бессознательно чувствовал со стороны Сташа — отчуждённость.
— Что?!
Маг расхохотался. — Забавно, правда? А я всегда думал — что с ним не так? Видел, как ты к нему относишься и не понимал, почему. Ты ведь тоже это чувствовал, Гром, не так ли? Чувствовал, что ребёнок, которого мы подобрали, уже тогда был перерождённым!
— О чём ты говоришь? — Гром произнёс это до странности холодно, отрешённо. Словно спрашивал не он. Медо с вызовом посмотрел ему в глаза.
— Ты не знал? Не поверю. Ты играл с огнём, Гром, когда сделал его нашим братом. Но я всегда думал, что ты прав. Мы иные. Нам суждено стать монстрами, Гром. А он был монстром во плоти с самого начала.
— Ты ошибаешься, — устало проговорил старший. — Для меня он оставался лишь братом. Жаль, что ты не рассказал мне этого раньше. Жаль, что мы уже не можем изменить того, что сделали.
Медо лишь взмахнул руками.
— Ошибаюсь? Пусть так, — он горько усмехнулся. — Уже не важно. Я не хотел ничего рассказывать. Мы жили на жуткой грани, которая приносила свои плоды. Мы побеждали их, Гром. Я бы не отвернулся от Сташа, чего бы мне это не стоило. Ради победы.
— Это не победа, — Гром взглянул на устилавшие дорогу трупы.
— Это начало, — чётко проговорил Ларко, и умудрённые годами Берущие с удивлением посмотрели на молодого парня, лишь полгода назад вступившего в их Братство. — Если Сташ не заберёт, то, что принадлежит ему по праву, это место начнёт собирать свою кровавую жатву.
Весь остальной путь по следам Сташа читался как открытая книга — следы повозок, погоня, догоняющая стая монстров, новые трупы гримтонов и людей. Теперь уже без остатков энергии, как будто Сташ перестал контролировать свои способности… или ему нужны были все силы для этой битвы. А потом лес закончился, дорога вынырнула из под крон деревьев, но повозки так и не остановились, твари не смогли их настигнуть… Четыре грузных тела лежали у самых стен большого селения, окружённого мощным энергетическим барьером.
Братья выехали из леса под вечер, когда края низких туч наполнились багровыми отблесками заката. Три всадника не спеша двинулись через широкий луг с некошеной травой к высокому частоколу. Дорога была довольно наезженной, но от ворот селения вела далеко не одна колея. Здесь пересекались и расходились несколько путей.
Берущие остановились на перекрёстке, располагающемся как раз в центре луга. Всадники долго вглядывались в энергетический барьер, оценивали его силу и возможности защитников селения. Сташ побывал за этой стеной, в этом не возникало сомнений. Побывал, но сейчас его здесь нет. Конечно, стоило проверить, что происходит в самом селении, всё ли в порядке, но у них не осталось на это времени. Новая аномалия, да и сам изгой заставляли двигаться дальше, но это не значит, что они не вернуться. Берущие ничего не забывают. Изгой помог этим людям и его отпустили. А это тоже аномалия.
На сторожевых вышках наметилось нездоровое оживление, люди всполошились, началась беготня. Через некоторое время в сторону Берущих нацелились самострелы. Братья переглянулись. Что это? Селяне не желают их впускать? Эти люди самоубийцы? Неподчинение Берущим то же самое, что приговор к уничтожению. Впрочем, они ещё не подъехали к воротам и не потребовали их впустить. Следы Сташа ведут от перекрёстка в сторону леса, в селение заезжать не нужно.
Три всадника медленно развернулись и двинулись по другой дороге, оставив лесное селение в стороне. На время.
Твоя звезда горит во тьме,
Но смотрит в пустоту,
А искры смерти на клинке
Танцуют лишь тоску…
Герт тихо охнул и едва успел отскочить с пути Сташа. Только что Берущий вполне мирно с ними разговаривал, а через мгновение подхватил с земли меч, резко развернулся и побежал к дому из прошлого.
— Оставайтесь здесь, они вас не тронут, — бросил он на ходу.
Переселенец, ничего не понимая, округлившимися глазами смотрел, как парень замер перед проёмом входа, сжал кулаки и шагнул вперёд — в угольно-чёрный мрак ледяной жути. По спине Герта пробежала холодная дрожь, он оглянулся на сына, тот смотрел на него таким же растерянным и недоумевающим взглядом.
— И что это значит? — прошептал Виргон. — Зачем он туда?..
— Н-не знаю, — Герт хмуро огляделся и попятился к повозке. — Не нравится мне это.
— Кто нас не тронет? — переспросил Виргон.
Герт лишь качнул головой. До слуха всё чётче и чётче начал доносится топот копыт. Всадники двигались по дороге, потом резко остановились и свернули к месту их стоянки. В серых тонах утреннего света между почерневших остовов деревьев появились три фигуры верховых.
— Это Берущие, — шепнул Виргон. Герт кивнул, никто другой не стал бы так уверенно передвигаться по лесу в таком малом количестве. Никто другой не посмел бы ступить под кроны Вартиха ночью. Берущие — монстры в человеческом обличии. Безжалостные убийцы, способные уничтожить лишь за одно подозрение, что ты перерождённый. Они вас не тронут. Переселенец с дрожью оглянулся на дом из прошлого, за стеной которого скрылся Сташ и с отчаяньем переглянулся сыном.
— Они пришли за ним? — охрипшим голосом спросил Виргон. — Его убьют?
— Да, — выдохнул Герт. — Убьют. Он изгой.
— Это не правильно, — едва слышно прошептал парень.
Кони ступили на обожжённую землю, потревожили пепел и в воздух взметнулись чёрные облака мельчайших частиц. Лица всадников напоминали безжизненные маски — ничего не выражающие, неподвижные, отрешённые. Лишь глаза цепко обежали все детали, скользнули по повозке, по двум замершим рядом с ней людям и не спеша оглядели каждый обугленный труп гримтона.
— Где он? — вопрос задал всадник с совершенно седыми волосами, при этом по возрасту он выглядел не больше чем на тридцать. Безразличный взгляд упёрся в переселенцев и больше не отпускал.
— Кто? — почему-то решил поиграть в непонятки Герт.
— Тот, кто это сделал, — Берущий кивнул на убитых монстров.
Герт пожал плечами. — Так здесь где-то. А вам он зачем?
Берущий спрыгнул с коня, двигался совершенно спокойно, при этом чувствовалось, что он контролирует каждое движение вокруг. Двое других — рыжеволосый здоровяк и совсем молодой парнишка с пронзительными синими глазами, остались в сёдлах и молча наблюдали, не забывая оглядываться по сторонам.
— Вас это не касается, — холодно проговорил седоволосый.
— Мне известны ваши правила, — криво усмехнулся Герт. — Но это не меняет того факта, что он нам помог. Без него мы бы погибли.
Берущий кивнул, вновь пробежал взглядом по трупам и шагнул к переселенцу. Герт невольно вздрогнул и с трудом заставил себя остаться на месте. За спиной послышалось перетоптывание Виргона, парень судорожно сглотнул. Перед ними находился совсем другой Берущий, не такой как Сташ. Отличие было настолько разительным, что Герт горько усмехнулся — Сташ не решал, кто должен жить, а кто умереть, он просто пытался выжить и подарил шанс выжить другим, а этот монстр являлся не просто судьёй, он был палачом.
— Где он? — вновь спросил Берущий.
Переселенец с трудом отвёл взгляд от глаз Берущего и покачал головой.
— Это не должно заканчиваться именно так, — проговорил он чётко. — Сташ не человек, но и не чудовище. Он другой.