Голые стены вязли в сером мареве, внутри не было того угольного мрака, что виделся с улицы. Приглушённый свет лился из проёмов дверей и охватывал всё помещение. Воздух холодный и кристально-чистый, такой, что перехватывает дыхание, а изо рта вырываются облачка пара. Три входа вели вглубь дома, сбоку поднималась куда-то вверх лестница. Её ступени казались вполне целыми, лишь засыпаны мелким крошевом кирпичей, которое несомненно будет хрустеть при каждом шаге… На противоположной стене зиял широкий провал, даже нагибаться не придётся, чтобы выйти наружу. А за ним лес.
Сташ неверяще огляделся, стоит сделать с десяток шагов по истрескавшимся плитам пола, пройти мимо лестницы, мимо смотрящих пустотой дверных проёмов и можно очутиться на свободе. Он судорожно выдохнул, медленно сделал шаг, но не вперёд, а вдоль стены, невольно вспоминая своё первое путешествие по дому из прошлого. Свою первую встречу с ними. Как будто в ответ на его мысли воздух всколыхнулся и поплыл, наполнился слишком яркими переливами цветов, которых не существует в их мире. Сташ замер, до боли прикусил губу, пытаясь не смотреть, как преображается внутреннее убранство дома. А потом совсем отвернулся и от вставших на место дверей, и от поблёскивающего на месте провала стеклом окна и от маленькой светловолосой девочки в сиреневом сарафане, вприпрыжку спускающейся по лестнице. Звуков не было. Внутри дома царила вязкая тишина.
Он потёр лицо правой рукой и вздрогнул, когда пальцы вдруг на мгновение потеряли чёткие границы и провалились под кожу. Парень судорожно затряс кистью, вставил меч в ножны и пощупал лицо уже левой рукой, убедившись, что с его внешностью не произошло никаких изменений.
Это и была та причина, по которой он не решился на встречу с братьями — непонимание собственной сущности и твёрдая уверенность в том, что не сможет себя контролировать, когда они попытаются его убить. А значит… Ничего это не значило, он просто не представлял во что может вылиться его стычка с Берущими. А ведь рядом находится Герт и его семья, которые просто попадут под удар. Да и братьям он тоже не желал смерти. Единственно в чём он теперь не сомневался — добровольно позволить себя казнить уже не получится. Обречённость исчезла, нечто, что заменило собой пустоту, желало существовать, существовать именно в его теле.
Сташ криво усмехнулся, единственным решением вновь было бегство. Бегство и время, чтобы разобраться в произошедших с ним изменениях. А дальше… Он вновь усмехнулся, мыслей о будущем пока не существовало.
Он выдохнул, пробежал взглядом по каменной кладке стены, располагающейся перед глазами на расстоянии ладони и, не поворачиваясь, сделал осторожный шаг назад. Воздух сразу весьма чувствительно сдавил тело прохладными волнами и перетёк на то место, где он только что стоял. Прямо перед Сташем вырисовался человеческий контур, как тень, только стоящая прямо вертикально. Он приподнял руку, но тень не повторила его движения, оставшись совершенно неподвижной. Ещё шаг назад, вновь прикосновение воздушной волны, сжавшее со всех сторон тело и новый контур, вставший точно за первым. Дом словно выдирал образы его сущности. Приятным это действие назвать было нельзя.
Сташ медленно оглянулся, прикидывая, сколько ещё придётся сделать шагов до провала. Вот только сейчас на месте разрушений находилась вполне целая стена, и поблёскивало стёклами окно. Оставалось лишь догадываться насколько данная иллюзия окажется материальной. Как тот шар, связавший прошлое и настоящее, который он смог взять в руки.
Сбоку промелькнул сиреневый росчерк, Сташ вздрогнул и повернулся к выходу из дома. Рядом находилась светловолосая малышка, смотрела в его сторону. Взгляд больших голубых глаз был очень заинтересованным и удивлённым. Она словно что-то увидела, но не могла понять что именно. Некоторое время девочка стояла, хмурила бровки, потом пожала плечами и шагнула к двери. Детские ладошки упёрлись в большое металлическое полотно, надавили, заставили открыться ровно на столько, чтобы пропустить хрупкую фигурку. А потом дверь захлопнулась. С лязгом, с грохотом и эхом, заметавшимся по всему дому. Звуки вернулись.
Сташ вновь вздрогнул, невольно схватился за меч, на месте двери зиял пустой проём с неровными очертаниями и вывалившимися наружу кирпичами. А за ним простиралась выжженная земля и остовы почерневших стволов деревьев. А ещё он услышал голоса.
— … Сташ не человек, но и не чудовище. Он другой.
— Я знаю, — произнёс Гром. — Он нам нужен.
— Чтобы убить? — с горечью поинтересовался Герт.
— Тебе не нужно в это вмешиваться, человек, — отрезал Берущий.
Не нужно вмешиваться. Кроваво-красные полосы теней чётко легли на чёрную землю, протянувшись далеко из-за границы живого леса — из-за стволов зелёных деревьев, ограниченных дорогой. Раньше Сташ не воспринимал их на таком расстоянии. А сейчас… Сейчас он чётко видел, что это три десятка гримтонов и десяток кровлигов. Первые уже близко — пришли на запах крови, вторые движутся по их следу, надеются ухватить остатки добычи. Монстры стремительно пересекли дорогу и ринулись сквозь сожжённую полосу леса.
Сташ сжал кулаки и шагнул к проёму двери. Услышал, как насторожились Берущие, как спрыгнули с коней два всадника, как взметнулся вверх пепел. …Когти погружаются в мягкую почву, легко вспарывают, сильные ноги стремительными прыжками бросают тела вперёд — сквозь превращаемые от одного удара в труху деревья.
Ещё один шаг, перед взглядом мелькнули выступы кирпичей. Воздух замер тягучей плёнкой, гнётся, пытается сопротивляться. В груди вместо сердца пульсирует холодное нечто. Ждёт.
Гром обернулся на треск деревьев, оттолкнул Герта и его сына к повозке и выхватил меч. Медо и Ларко соскочили с коней на землю и бегом отвели животных к лошади переселенца, привязали там же и встали рядом со старшим, загородив собой людей. Гром коротко глянул на братьев, количество нелюдей, пробирающихся сквозь сгоревший лес, сосчитать уже успели. Что ж, им повезло в дороге — путь расчистил Сташ, а здесь какое-то аномальное место, твари не охотятся такими большими стаями, даже десяток гримтонов это редкость. Берущие молча пошли вперёд, противников встретили у кромки леса, не давая ступить на поляну.
Гром срезал коротким ударом выпрыгнувшего монстра, перерубил шею второго и сразу с разворота вонзил меч в бок третьего, насевшего на Медо. Откат энергии видимой для него паутиной ярко сверкнул по клинку и потоком вонзился в пальцы. Берущий поморщился, увернулся от направленных в лицо когтей и распорол грудь нападающего монстра, отступил, столкнулся плечом с Ларко, услышал, как тот тяжело дышит. Задыхается…
— В круг, — скомандовал Гром. Медо резко приблизился, отшагнул к братьям, встал к ним спиной.
Волна бурых тел с глухим рычанием всё больше выплёскивалась из леса, окружала. Монстры неслись к повозке, пытались запрыгнуть на крышу и схватить укрывшихся там людей. Мечи Берущих превратились в стремительные полосы стали, заключив их в кольцо. Твари с верещанием отскакивали, толкали друг друга, пытались отыскать в обороне жертв уязвимое место. Несколько трупов сородичей их нисколько не смущали, тех уже оттащили к лесу кровлиги и с удовольствием рвали на части. А вот сами гримтоны предпочитали в пищу людей.
Тени танцевали, сливались в диковинном изгибе движений, в стремительных поворотах, в росчерках взмахов, в смертоносном переплетении стали и когтей… Танец завораживал, багровые полосы крови переплетались с алыми вкраплениями, с брызгами, летящими в воздух, и с чёрными контурами незаражённых сущностей…
Сташ сжал голову руками, пытаясь прийти в себя. Отчётливый рисунок боя вогнал в странный ступор, как будто он видел всё откуда-то далеко со стороны. Он лишь наблюдатель, не больше. Людей и Берущих убьют, их слишком мало, а затем он возьмёт СВОЮ дань с победителей… Перед взглядом тень Герта царапнула мечом по вцепившимся в крышу повозки когтям, безуспешно ткнула остриём в ощерившуюся пасть подтянувшегося монстра и резко отступила, едва не запнувшись об Виргона. Парень придержал отца, резко развернулся в сторону забирающегося на крышу гримтона и нажал на курок арбалета. Болт вонзился точно в глаз монстра, воздух огласил разъярённый вой, тварь рывком подтянулась и заскочила на крышу.
— Нет! — Сташ шагнул сквозь проём, глаза мгновенно ослепило дневным светом, но тени продолжали танцевать свой танец, он прекрасно их видел. Два быстрых шага и он с земли одним прыжком заскочил на крышу повозки, намеренно выхватил меч именно правой рукой, чтобы не дать ей измениться, и вонзил клинок в спину гримтона. Тот взревел, Сташ выдернул оружие и пнул противника ногой, сбросил вниз. Пальцы кольнуло, но лишь на мгновение. Встретился взглядом с Гертом, в глазах переселенца читались неверие и страх, перемешанные с благодарностью. Парень кивнул, подмигнул Виргону и спрыгнул с повозки.
Время словно замедлилось, материальные фигуры существ переплелись с их тенями. Он двинулся сквозь их воплощения, в коротком замахе срезал несколько фигур, прыгнул дальше — к другой группе пульсирующих алым цветом очертаний. Клинок, не встречая сопротивления, прошёл через несколько тел, те мгновенно погасли и распались на половинки, разлетелись в стороны, сметаемые невидимым ураганом… Сташ едва не задохнулся, внезапно осознав, что в этот ураган превратился его собственный меч — оружие стало продолжением пальцев, через которые выплёскивались призрачные бичи тумана.
— Нет! — багрово-серые куски фигур рассыпались, перед взглядом предстало очертание высокого человека с оружием в руках, мигнуло алым пламенем, наполнилось опасным блеском кровавой тени перерождения и шагнуло навстречу. Сташ с трудом удержался, чтобы не направить меч в голову противника, на мгновение закрыл глаза, пытаясь вернуть себе нормальное зрение. Перед ним был не гримтон, это он хорошо осознавал. Берущий. К груди метнулся кончик клинка, Сташ отступил чуть в сторону, подставил под удар своё оружие и уже почти в реальном свете увидел, как его туманный клинок разрезает сталь чужого меча точно посередине.
Берущий отскочил с обрубком в руке, коротко глянул на остатки оружия и криво усмехнулся.
— Моё время уже вышло, Сташ?
Сташ вновь зажмурился. Провёл левой рукой по глазам и пристально посмотрел на Грома. Вокруг Берущего завивались кровавые отблески теней, нужно совсем не много, чтобы он переступил через черту перерождения. Сташ усмехнулся ему в ответ и сделал выпад мечом. Клинок вонзился в грудь Грома, вонзился глубоко, но так, чтобы рана была серьёзной, но не смертельной.
— Почти, Гром, — хрипло проговорил Сташ, шагнул ближе и поймал падающего Берущего под руку, помог опуститься на землю, через меч вытянул из него самые большие сгустки энергии и лишь потом выдернул из тела клинок. — Но не сейчас.
— Не-ет! — сзади налетели Медо и Ларко. Сташ развернулся на месте, взмахнул рукой, подставив под опускающиеся клинки раскрытую ладонь. Воздух дрогнул пеленой тумана, мечи вонзились в зыбкое марево, завязли и остановились у груди Сташа. Он коротко выдохнул и толкнул воздух в сторону Берущих, увидел, как те падают, и вскинул меч. Туманные бичи повторили движение, хлестнули по земле и устремились к братьям. Сташ глухо рыкнул, сконцентрировался на оружие, неимоверным усилием дёрнул энергию обратно и увидел, как меч и его рука перестают быть единым целым — превращаются в то, чем были изначально.
Он настороженно огляделся. Вокруг была всё та же выжженная земля, но сейчас она покрылась истрескавшейся, кавернозной коркой, которая местами вздувалась и лопалась, словно кипела. Стволы выстроившихся на её краю деревьев напоминали истончённые, угольно-чёрные скелеты, непонятно как державшиеся вертикально. Среди пепла замерли множество окровавленных, рассечённых на куски тел, то, что в них нет ни жизни, ни энергии это он очень остро чувствовал. Единственными живыми были люди и Берущии. Герт и Виргон так и оставались на крыше повозки, сидели на её краю, в руках обоих было оружие. Но заряженный арбалет парня смотрел не в сторону Сташа, а на двух Берущих, медленно поднимающихся с земли.
Сташ криво усмехнулся и посмотрел на братьев. Медо и Ларко ответили злыми взглядами, в их руках яркими отблесками стали играли клинки мечей. Берущие встали на ноги, их взгляды не отрывались от бывшего брата, но нападать они не спешили. Хотя оба не совсем понимали, что могут в данной ситуации сделать. Только что этот некто, кто лишь фигурой напоминал Сташа, словно вихрь превратил в кровавые ошмётки всех гримтонов, а потом ударил Грома… На бледном лице, покрытом пластинами отсвечивающей металлом чешуи, провалами тьмы смотрели на мир совершенно не человеческие глаза. Монстр замер рядом с Громом и повернулся в их сторону.
— Ты изменился, — сквозь зубы прошипел Медо. — Жаль, что ты нам нужен. Ты понимаешь меня?
— Нужен? Я не ослышался? — спокойно переспросил Сташ. Медо вздрогнул и поёжился.
— Разговариваешь как человек, это радует, — с кривой усмешкой произнёс Берущий. — А кем ты сам считаешь себя, Сташ, после того, как убил Грома?
— Не убил, — пожал плечами нелюдь. — Он жив.
— После такого удара, обычно не выживают, — проговорил Ларко.
— Мой меч не нанёс смертельных повреждений, — губы Сташа изогнулись в едва заметной усмешке, он вставил оружие в ножны и показал рукой на Грома. — Можете сами убедиться.
Ларко осторожно приблизился, склонился над старшим братом, потрогал его шею, нащупал пульс и кивнул.
— Почему не добил? — спросил он коротко. — Мы бы тебя не пощадили.
— Знаю, я ждал вас, но вы опоздали. Я действительно изменился, — Сташ чуть отступил, вновь окинул взглядом всю поляну и задержался на доме из прошлого. Серые, почти безликие кирпичи странно плыли, менялись, становились более чёткими и яркими, наполнялись красками… — За это время я узнал намного больше, чем за всю свою жизнь. Нам не обязательно переступать Грань. Она может существовать рядом, но достаточно нанести повреждение телу и энергия перекидывается на его излечение, а не на перерождение. Мы можем контролировать этот процесс.
— Ты не похож на человека, — проговорил Медо. — Даже внешне не похож. Так о каком контроле ты говоришь?
— Я взял слишком много, — кивнул Сташ. — Но можете спросить у них, — он показал на переселенцев. — Изменения были под контролем, пока… Пока мне не пришлось убить всех этих тварей. Я не они, но и не человек, Медо. Но лишь внешне. Мой разум не изменился.
— Разум не изменился? — задумчиво проговорил маг. — В таком случае ответь мне на один вопрос — зачем ты создал Покрывало смерти?
— Что создал? — Сташ непонимающе нахмурился.
— Аномалию, ловушку, которая ждёт своих жертв на дороге.
— Я тебя не понимаю, Медо. Я ничего не создавал, — Сташ вполне по-человечески пожал плечами и переглянулся с Гертом. От его взгляда переселенец невольно поёжился, но твёрдо кивнул. — О какой дороге ты говоришь?
— Он говорит о том месте на дороге, где ты помог каравану отбиться от гримтонов, — послышался хриплый голос Грома. Ларко мгновенно опустился рядом с ним на колени и помог сесть. Старший схватился рукой за грудь, закашлялся, переждал приступ захлестнувшей всё тело боли и хмуро посмотрел на Сташа. — Помнишь об этом?
— С моей памятью всё в порядке, — усмехнулся нелюдь. Вернее, хотел усмехнуться, но помешали пластины чешуи. Он быстро поднёс к лицу руку, дотронулся до щёк, и его пальцы заметно задрожали. Сташ судорожно вздохнул и с трудом продолжил прерванный разговор. — Я убил только часть гримтонов, мне нужно было восстановиться, остальные отступили. Караван вырвался из западни, и я уехал вместе со всеми. Герт может это подтвердить. Если в этом месте произошло что-то ещё, то это случилось уже без моего участия.
— Может быть и так, — прохрипел Гром. — Вот только твоё участие в той битве послужило причиной созданию смертельной аномалии. Если её не ликвидировать, то погибнет множество людей, а аномалия начнёт увеличиваться.
— Моё участие? — переспросил Сташ. — Почему вы так уверены, что создателем был именно я?
— Значит, ты не понял, что сотворил, — проговорил Медо.
— Вы ошибаетесь. Тот бой был обычным, — возразил нелюдь и скрестил на груди руки. — Ничего особенного не произошло.
— Обычный бой для тебя это какой? Такой же, как этот? — маг обвёл рукой выжженную поляну.
— Можете не верить, но всё, что вы здесь видите, произошло впервые, — Сташ пнул ногой землю, и в воздух взвилось облачко пепла, а в провалах его глаз замелькали всполохи чёрного тумана.
— Эт-то правда, — вмешался Герт, с опаской покосился на Сташа и спрыгнул с повозки, подошёл ближе. — Сташ, а ты не мог бы как-то вернуть себе человеческий вид, а то жена с дочкой испугаются? Им бы выйти надо, уже давно просятся.
— Не уверен, — пожал плечами нелюдь.
— Так ты попробуй, — деловито предложил переселенец, подошёл ещё ближе, глянул на замерших Берущих и бесстрашно похлопал существо с чёрными провалами вместо глаз по плечу. — Может получится?