1
Отец разбудил меня чуть свет. Обычно они с мамой дают мне в выходные поспать, но, увы, не сегодня, так как намечается генеральная уборка, важное и ответственное мероприятие. Состоит оно из нескольких частей. Сначала поход в магазин, затем стирка, тряпочное полковытирание и пылесосное пылесосение, дальше приготовление еды и приготовление меня к отъезду в пионерский лагерь.
Ничего особенного. Ну, кроме, отъезда, потому что уборка чаще пионерлагеря и чаще намного.
Оставив маму дома, мы с папой отправились за покупками. До магазина минута ходьбы. Он еще не открыт, мы пошли рано, чтоб занять очередь. У папы Артема там работает знакомый и сообщает ему, когда что-то дефицитное привезут, а папа Артема сообщает об этом моему папе, потому что они друзья. Сегодня должны продавать мясо, из которого родители планируют заготовить пельменей на месяц вперед.
Однако, подойдя к магазину, мы с горечью осознали, что знакомые у его работников есть и без нас. Почти весь район в угрюмо петляющую очередь выстроился. Вздохнули мы и разместились в ее конце. Тетенька впереди подтвердила, что люди стоят за мясом. Папа от ее слов приободрился, сказал, что очередь, конец которой знает, что продают, большой не считается. А потом и за нами начал народ выстраиваться, и, стыдно сказать, на душе у меня повеселело от мысли, что есть те, кому ждать еще дольше.
Эх, много у нас внутри плохого. Слой цивилизации на людях тонок, и стояние в очереди для него, как наждак.
Через час магазин открылся, передне-средняя часть змеи-очереди заползла внутрь и ткнулась головой в мясной отдел, даже негромкий "бум" раздался. Но мы с папой головой станем нескоро, и я со скуки принялся глазеть по сторонам, хотя был тут миллион раз.
Красиво в магазине и продуктов на витринах невероятно. Колбасы двести сортов, сыра не меньше, сосиски, сардельки, икра, конфеты, шоколад, лимоны, ананасы… но все это, к сожалению, лишь светящиеся голограммы. Для красоты их включили и хорошего настроения. Материального там только рыбные консервы и мутные соки в трехлитровых банках. Ну и в соседних отделах молоко, кефир, хлеб. Хотя у трудящихся в капиталистических странах выбор вроде тоже невелик. Сказал себе так и расстроился, потому что опять стало лучше из-за чужих проблем.
На стене рисунок с комическим кораблем и лозунг о годовщине первого полета в космос. Отвлекать людей от скудного ассортимента, перенаправлять мысли к звездам небось повесили?!
…Согласно теории относительности время может замедлять ход, и в очереди это заметно безо всяких формул. Тут время даже медленнее, чем на уроке, вот такое очевидное-невероятное.
Пока стояли, я сбегал за хлебом, кефиром и плавленными сырками "Дружба", а еще мне налили в бидон сметану. К молоку мы в семье относимся скептически, а кефир пьем. Он вкуснее и вроде полезнее. Кефирные полулитровые бутылки под зеленой крышечкой из фольги даже выглядят симпатичнее, чем беломолочные.
Нести бутылку надо осторожно, перевернешь или наклонишь — потечет. Вся кефирная витрина в протекшем кефире. Некоторые крышки скособоченные, а то и порванные. Такой кефир нам не нужен!
И вот наконец вечность закончилось. Мы с папой — у окровавленного прилавка мясного отдела. На нем окровавленные весы, у окровавленной стены за ними — окровавленные куски мяса, между прилавком и стеной — откормленная продавщица в кровавом белом халате. Глядит недобро, и в руке огромный нож, будто хочет твоим телом мясные запасы пополнить. Но мы с папой люди привычные, не робеем. Продавщиц бояться — в магазин не ходить. Главное, им в глаза не смотреть, от этого у них злобная генетическая память просыпается, сохранившаяся еще с дореволюционных времен.
Точнее, доэволюционных. Юрско-мезозойских.
Звереют от взгляда в глаза, короче. Не все, но большинство. К нам в магазин завезли именно этих. Спокойных, наверное, не хватило, быстро разобрали.
Кое-что я упустил. Не сказал, что мы живем в конце двадцатого века, поэтому у продавщицы три руки. Добавочная, длинной в метр, крепится к широкому поясу. Она сделана из железа, заканчивается лязгающей клешней и помогает в работе. Ставит современные левитирующие над весами гирьки, пока обычные руки товар заворачивают или на экране сенсорных счет цену подсчитывают. Поэтому продавщицы на просьбу работать быстрее гневно отвечают:
— У меня же не четыре руки!
И как тут возразишь…
Думаете, три — предел? Ошибаетесь! Со склада мясник в окровавленном переднике выходил, так у него этих рук — шесть. Из дополнительных две — побочные, то есть они по бокам, и еще две над головой. Непростое дело мясорубка.
Но сейчас в одной из них горящая папироса. Опытен дядя мясник, умеет с руками обращаться. Из того места они у него растут, как гласит пословица. Из крепления за спиной в районе бедер.
В другой железной руке у мясника топор, из-за чего он похож на Родиона Раскольникова. Или на Достоевского, какая разница.
А затем из той же двери учетчик выглянул. Рук у него негусто, всего две, я даже удивился, зато головы тоже две, для голов это много. Вторая — маленькая, но косматая и с противным взглядом. Торчит над левым плечом, осматривает все вокруг. Искусственная она, подсчитывает компьютерным зрением товары на полках. Ревизию проводит, человеку только записывать остается.
Нагрузили мы сумки и пошли домой. Взяли побольше, оставим про запас в холодильнике. Еще в магазине сегодня продавали кур, которых прозвали "синими птицами" (то ли из-за мечты видеть их на прилавке почаще, то ли по причине, что они действительно синие и худосочные, африканские людоеды таких не едят). Ну и мы не стали, у нас сегодня есть мясная альтернатива.
Перед выходом папа вспомнил, что кое-что забыл, оставил меня на две минуты и в хозяйственном отделе прикупил несколько радиоактивных коробочек-ловушек для тараканов и на всякий случай специальный убийственный тапок. Урановый каюк тараканам наступает быстро, но некоторые выживают и мутируют, увеличиваются в размерах, да настолько, что простым тапком их не прибьешь, поэтому в магазинах продаются антитараканные свинцовоподошвенные.
Рядом с подъездом стоит папина гордость — автомобиль "Жигули". Красный, квадратненький, смешной. Салон тоже красный, из кожи дерматина (дерматин — это такое животное, выведенное суровыми советскими учеными-генетиками, помесь коровы, свиньи и крокодила, худющее и злобное, его колхозные стада часто по телевизору показывают). Под зеркалом на цепочке болтается трехсантиметровый Ленин, говорят, удачу приносит.
Итальянцы, я знаю, на основе наших "Жигулей" свой "Фиат" выпускают, переделав подвеску для ровных итальянских дорог, и вместо Ленина фигурку актрисы Софи Лорен вешают, но это кому кто ближе.
Увы, двигатель заводится не всегда. Ключ в замке повернул, а толку нет. Приходится вылезать, поднимать капот и колдовать, иначе это не назовешь, а в тяжелых случаях бежать за слесарем дядей Борей. Он быстро починит, независимо от того, насколько пьян (а в какой-то степени он пьян обязательно), но зачем лишняя нервотрепка.
Однако я прочитал книгу "Трое в одной лодке" английского писателя Джерома и выяснил, что можно бороться с незакипающим чайником методом его незамечания. И теперь, если нам куда-то ехать, за несколько минут до поездки мы с папой останавливаемся около автомобиля и заводим беседу следующего содержания:
— Не поедем, пожалуй, никуда сегодня. Будем сидеть дома.
— Да, не поедем. Ну или на автобусе. Личные машины — пережиток прошлого. Скорей бы коммунизм настал, чтоб их совсем отменили.
И обиженное авто заводится мгновенно.
Убедившись в эффективности способа, папа месяц не упрекал меня в чрезмерной любви к книгам, ведь доказательство того, что они приносят пользу, оказалось убедительнейшим.
2
Но иногда литература бессильна совладать с советским автомобилем. Тогда приходится звать дядю Борю, нашего местного Кулибина.
Дядя Боря — пенсионер, но не старый. Работал в шахте, там пенсия начинается рано, вот он и вышел из забоя, переехал сюда, построил большой гараж и начал чинить сломанные вещи. А еще пить водку, хотя это на работу это особо не влияло. Мог отремонтировать все, от швейной машинки до автомобиля. Хоть трезвый, хоть пьяный, правда, трезвым его никогда не видели.
Золотые руки у дяди Бори! И опыт огромный, потому что ломается в стране техника часто. Вроде из толстого металла, весит — не поднимешь, а работать не хочет. Японская какая-то не такая. Худенькая и легкая, но ничего с ней не случается. Дед по этому поводу сказал, что вещи похожи на тех, кто их делал. Наши люди, усмехнулся он, спокойно работать не могут — либо с удвоенной энергией, либо никак. Отключаются и думают о смысле жизни. Дед любил покритиковать, но старый советский видеомагнитофон у Артема именно так и крутил пленку — то очень быстро, то отдыхал в замедленном режиме.
Автомобиль у дяди Бори крутой, из старого самолета сделанный. Небольшого, типа "АН-2" или меньше. Крылья дядя Боря лобзиком отпилил, колеса заменил на "жигулевские" — и ездит! Даже по большим дорогам гаишники ему разрешили, не только по двору.
И еще робота с куклу величиной смастерил. Бегает тот теперь своими железными ножками около гаража, птиц гоняет. Робот у дяди Бори вместо семьи и домашнего животного, потому что ни того, ни другого у него нет.
Кстати, о Кулибине. Он — мифологический персонаж. Сказочный и выдуманный. Трезвый дядя Боря и то реальней, хотя ненамного.
Точно знаю. Видел на балконе газету "Правда" пятнадцатилетней давности, там прямо сообщалось, что Кулибин — выдуман! Не будут же в "Правде" обманывать! Даже "Пионерская правда" не обманывает, просто какую-то ерунду пишет. Никакого Кулибина отродясь не было. Не изобретал он самодвижущиеся повозки и наручные часы с кукушкой не дарил императрице Екатерине Великой. И все из-за того, что не существовал!
Но поскольку народ о нем постоянно говорил, а газету "Правда" читал невнимательно, фамилия стала общеизвестной, так сказать, нарицательной, и он появился! Незаметно вошел в историю и материализовался. Биографию его где-то публиковали, список изобретений. Праправнуки по телевизору зачастили выступать. Памятник Кулибину поставили, пока не живой, но все еще впереди. Самого Кулибина двадцать лет назад на свете никогда не было, а через год он уже пару веков назад с моноклем на глазу мастерил что-то.
3
Домой мы вернулись уставшие, но довольные. Отдохнули, попили чайку, проверили останавливающий счетчик магнит (воровать электричество нельзя, но так делают все, поэтому можно), и сложили грязные вещи в стиральную машину.
Она у нас новая, называется "Вятка-автомат". Большая, удобная, сама стирает, отжимает, но работает громко и подпрыгивает, причем высоко. На полметра — запросто. Барабан крутится и заставляет машинку скакать.
Положить на нее гирю — не поможет. Сесть сверху — тоже. Сесть с томиком "Войны и мира" — уже лучше, но она все равно прыгает сумасшедшим отбойным молотком.
Поэтому папа высверлил в полу несколько дыр (едва до соседей снизу не добрался), вставил в них металлические кольца и обратно цементом забетонировал. Теперь на время стирки мы машинку железными цепями опутываем, как Прометея. Доказываем опытным путем, что древняя литература по-прежнему актуальна. Бьется машинка, трепещет, а толку — ноль.
Вот и сейчас она рвется на волю, но цепи толстые. Папа с завода принес, ими там приковывают вождей, если они плохо себя ведут.
Кто-то говорил, что советские ученые изобрели успокоительное для стиральных машинок, его надо добавлять в порошок и тогда те не так бесятся, но в магазинах оно пока не встречалось и обсуждать его бессмысленно.
Поэтому мы закрыли дверь в ванную и перешли к пылесосу.
Пылесос марки "Циклон" — штука пострашнее стиральной машинки. Очень уж он мощный. Воет, как отрицаемое наукой чудовище безлунной ночью у палатки геологов и засасывает все, что увидит.
К нашему приходу мама все мелкие вещи в шкафы от пылесоса попрятала. А также на всякий случай средние и крупные. Шкафы — на ключ, ключ — в старый жуткопрочный дореволюционный саквояж, сейчас такие не выпускают, точнее, выпускают, но непрочные. Туда вредная бытовая техника не долезет, а в шкафах без ключей мама ручки на створках тесемкой вместе связала, теперь не откроются.
— Приготовились? — строго спросил папа.
— Ага, — отозвались мы, и он махнул рукой:
— Поехали!
4
Когда начинает работать советский пылесос, мир вокруг меняется. Думаю, это связано с тем, что от оглушающего рева кровь к глазам меньше поступает. Все сереет, стекленеет, очертания предметов искажаются, напоминая кадры мрачно-черно-белого фильма "Кабинет доктора Калигари".
Но впадать в тоску некогда, надо прибираться.
На полу у нас, как и полагается, ковер мутной расцветки, и если его пылесосить просто так, то между ним и пылесосом развернется битва не на жизнь, а на смерть, наподобие схватки кашалота и гигантского кальмара. Пылесос будет пытаться ковер сожрать, а тот встать колом у него в глотке и перекрыть доступ к кислороду.
Победа ни одной из противоборствующих сторон нас не устраивает, поэтому мы, пройдя долгий путь проб и ошибок, действуем так: я с мамой сижу на ковре, прижимая его своей задней силой тяжести к полу, а папа осторожно пылесосит пространство между нами. Потом мы, не вставая, передвигаемся, и папа переходит на другой участок.
Десять минут все происходило в штатном режиме, но затем случилось страшное.
Стиральная машинка разорвала цепи, выпрыгнула из ванной и поскакала в коридор.
Папа задрожавшими руками отдал маме пылесосную трубу и кинулся на стиралку. Сел на нее, но она, обезумив окончательно, не обратила на папу никакого внимания. Не помогло и отключение от сети — барабан продолжал крутиться, а машинка прыгать, как необъезженный мустанг.
Но входная дверь ее остановила. Подскакивает стиралка к ней, намереваясь выбить, а папа — рраз, и ногами от двери отталкивается. Отлетает машинка на пару метров и снова несется к двери, но папа опять ногами коварно не позволяет ей вырваться на свободу. И на очередном витке противостояние закончилось. Затихла машинка. Попрыгала на месте и сдалась судьбе.
Однако праздновать победу время еще не настало. Пылесос-то работать продолжал, и сквозь его нечеловеческий вой донесся человеческий крик — мама звала на помощь. И было с чего! Стояла она, спиной к стене прижавшись, обеими руками от лица пылесосную щетку отталкивая, как неосторожный смотритель зоопарка морду анаконды.
Но мы спасли маму. С почти тремя взрослыми людьми пылесос не справился. А затем все пошло как надо. Пропылесосили, и даже выяснилось, что, несмотря на побег, стиральная машинка все прекрасно отстирала и практически ничего со злости не разорвала, потери оказались гораздо меньше запланированных.
Дальше из уборки остались мелочи. Правда, деревянный стол-книжку отодвинуть не смогли, и пыль под ним ушла от возмездия.
Стол-книжка — это такой тяжеленный и трудноопасно раскладываемый стол. Лакированное чудовище. Выдвижные ножки могут прищемить пальцы, а столешница могильной плитой обрушиться на голову, ведь для полного разложения стола надо стать на колени и переползать под ним от одной ножки к другой, мысленно умоляя о пощаде.
Родители не смогли вспомнить, как он попал в квартиру. Кто его мог занести, уму непостижимо. Пара обутых в валенки чемпионов по штанге, не иначе. Почему в валенки? Потому, что пока его несешь, прикрепленные на петлях столешницы болтаются и лупят тебя по ногам.
Жуткая вещь. Однако есть в каждой квартире. Зачем — никто не знает. Страшная это тайна. Страшная и тяжелая.
А дальше мы стали лепить пельмени. Мама тесто уже замесила, осталось мясо на мясорубке прокрутить. Электрическая мясорубка сломалась, поэтому крутили ручной. Папа ее не так давно усовершенствовал — приделал длинную ручку, которую можно держать вдвоем. Так они вместе с мамой и крутили. Выглядело романтично. Затем папа, выгнав нас из кухни, в маске и трубке для подводного плавания резал лук и плакал, хотя ваты для очистки воздуха в трубку запихал чуть ли не килограмм. Советский лук не злой, но свирепый до невозможности.
Раньше для лепки пельменей мы использовали пистолет. Эта штука реально похожа на оружие из-за рукоятки и пластмассового ствола. Надо тонко раскатать тесто, положить на него рядами кусочки мяса, накрыть сверху еще одной тестопростыней, а потом давить пистолетом в местах мясодислокации, чтобы кусочки оказывались внутри ствола. Оба слоя теста в итоге рвутся и слипаются в пельмень.
Но однажды папа заявил, что пельменный пистолет — оружие прошлого, и вынул из коробки оружие будущего — пельменный пулемет. Новый кухонный аппарат так назывался неспроста — он почти не отличался от легендарного "Максима" с противопульным щитком. В комплекте лежал даже инструмент для смены перегревшегося ствола.
Работает пулемет так. В коробку сбоку вываливается тесто и мясо, при нажатии курка они по ленте поднимается к затвору, где стальной механизм автоматически лепит пельмени и длинными очередями выстреливает их через ствол. С грохотом, отдачей и вьющимся дымком.
Пельменей наделали быстро. Папа стрелял, а мама в каске держала огромный таз-мишень (каску я нашел в лесу и притащил домой). Несколько минут — и готово. Часть пельменей — в кастрюлю вариться, а остальное — в верхнюю часть холодильника под названием "морозильник". Там очень холодно, лед, иней, сосульки, и продукты могут не переживать, что испортятся до того, как их съедят.