1
Утреннее пробуждение оказалось еще хуже. Когда мы заселялись, гадали, зачем из стены торчит пионерская морда с горном в зубах, так вот, ровно в восемь часов утра ответ был получен. Горн затрубил! Громко, на всю комнату! Точнее, на весь дом! На весь лес! На всю планету, мамонтов в Сибири распугал! Стекла дрожали, будто в метре от окон поезд промчался.
В расписании дня первой строкой красовалась надпись "горн трубит — вставать пора, с добрым утром, детвора!", но детвора благодаря этому горну проснулась очень недоброй. Не знала она, что расписание требуется понимать буквально.
А в соседних комнатах — тишина! Там знали про злое доброе утро и заранее приняли меры.
Мы тоже приняли, хотя и поздно. Запихали в горново горло все, что нашлось ненужного, включая старые Артемовы носки, о которых его мама сказала "один раз надень и выкинь".
Носки горн не пережил. Закашлял, забулькал, что-то отчаянно прохрипел, словно проклиная, и замолк. Так ему и надо.
2
Победив трубу-будильник, мы оделись и побежали на зарядку. Геннадий Семенович, ребята из соседней комнаты, футболисты и даже девчонки с нашего отряда уже находились там. Весь лагерь был там, как на вечерней линейке. Без роботов, правда. Им проще — подключился к розетке и заряжайся лежа на кровати. Может, и для людей ученые когда-нибудь что-то такое придумают.
Получается, что из-за утренней битвы мы явились последними, не успев ни с кем перекинуться и парой слов. А я хотел хоть как-то с девчонками познакомиться, а то первый день пролетел сумбурно. Ничего, иногда лучше подождать. Идеально, когда все происходит само собой. А футболисты тем временем вовсю болтали с ними. Ну ладно, посмотрим, что будет дальше.
Зарядку проводила вожатая Анастасия Павловна. Лет двадцать ей или меньше. Студентка какого-то института. Симпатичная и очень спортивная. Пыталась казаться строгой, но оделась, как все пионеры на площадке, в майку и шорты. Чем-то на гимнастку Веронику похожа, особенно когда делала наклоны.
Живых портретов с нашей школы здесь не хватает, порадовались бы, глядя на нее.
Вспомнил о них и опять задумался о причинноследственной связи. У взрослых людей ведь, скорее всего, то же самое, что и у портретов, только у портретов очевиднее. Таинственен интерес к изгибам женского тела! И я поклялся, что когда-нибудь разберусь в этой загадке.
От размышлений отвлекали светящиеся лозунги на администрации. Что-то там сломалось, потому как в конце фраз неизменно появлялся вопросительный знак. Слесаря-электронщики пытались исправить аппаратуру, загорался то один лозунг, то другой, но всякий раз выходило забавно. "Жить стало лучше, жить стало веселее?" сменился на "Незаменимых нет?", а потом на "Трезвость — норма жизни?!" В последнем случае к вопросительному знаку присоединился еще и восклицательный, отчего фраза обрела возмущенные интонации.
3
После зарядки мы пошли умываться, потом вернулись на линейку для поднимания флага (отряд роботов тут уже появился)… в общем, заслуживающего внимания — ноль. До обеда все дружно подметали территорию лагеря (занимались "трудом" согласно расписания). Пыль стояла, как дымовая завеса.
Обед оказался кошмаром. Нет, не оттого, что еду отравили. Хуже. Нас накормили молочным супом! Тем самым, легендарным. То есть супом питательным и полезным, но молочным. Более жуткого блюда цивилизация не знает. В столовой все стали зеленые и с глазами набекрень. И это только от запаха, потому что суп никто не ел! Ни один человек!
Кто-нибудь скажет, зачем его готовят, ведь он выливается в том же объеме? Положено, наверное. Указание свыше. Но скорее не свыше, а сниже. Из глубин ада пришло распоряжение. Написанное кровью на клочке старого пергамента. Не знаю, как надо согрешить, чтоб молочный суп оказался справедливым наказанием.
О музыке в столовой вспомнилось. Кто-то на сцене откусил голову летучей мыши? Ерунда! Попробовал бы он так проглотить ложечку молочного супа!
После обеда, как водится, послеобеденный сон, и во время него стряслось необъяснимое происшествие. Картина мира вздрогнула и поколебалась. Глеб проиграл в морской бой! Взял и проиграл. С самого утра замечали, что он не в своей тарелке, но это уже случалось, и калькулятор в его голове все равно не давал сбоев. Хотели допытаться, что ним такое, но не вышло.
Молчит. Ни на что не жалуется, ничего не просит.
4
Дальше был полдник, который пролетел незаметно. Незаметно события могут пролетать по двум причинам — от радости и от тоски. Сегодня была тоска. Мы пили чай перед казнью, пусть и перед футбольной.
5
…Буду краток — мы проиграли. Почти как в прошлый раз, хотя и немного лучше. Шесть — два. Совсем проиграли. Не проиграли, а "ПРОИГРАЛИ". Бились, как древняя ацтекская команда, которой не хотелось, чтоб после товарищеского матча ее принесли в жертву, но увы.
Капитан футболистов Виктор снова решил поумничать.
— Футбол — это неглавное. Но он показывает то, что вы боитесь всего на свете. Даже нарушить режим в лагере, хахаха. Страшно выходить из дома по темноте? И правильно! Маленьким детям нечего делать на улице. А мы вчера гуляли в полночь. Можете рассказать кому-нибудь. Тогда будете не только трусами, но и стукачами!
— Чего мы боимся? — спросил я у Артема, когда мы разошлись. — О чем он вообще?
— Нравится ему болтать, — поморщился тот. — Удовольствие получает.
— Ну что, дальше будем играть? — это Артем уже Глебу.
Тот не ответил. Шел рядом с нами и смотрел под ноги. Грязный, насупленный, думающий о чем-то своем.
6
Времени до ужина у нас оставалась уйма, и я предложил сходить на шахматы.
Все-таки интересно узнать, что это за кружок, да и Глеба хотелось как-то отвлечь и подбодрить. Похоже, он терзает себя за то, что затащил нас в футбольный омут.
Глеб, не говоря ни слова и не поднимая головы, свернул на дорожку к домику с шахматами.
7
…На двери по-прежнему висел тот же листок с нашими тремя фамилиями. Не пользовались шахматы популярностью в лагере. Но что нам до других, подумали мы и храбро открыли заскрипевшую дверь.
Шахматная комната оказалась небольшой. Окно, почему-то зарешеченное, парочка шкафов с книгами и стол, на котором лежала шахматная доска с расставленными на ней фигурами. Обычная комната. Бросилось в глаза то, что в ней очень чисто. Ни пылинки. Возможно, это связано с тем, что за столиком с шахматами сидел робот-пылесос и недовольно смотрел на вошедших.
Да, робот-пылесос! Что мы, роботов-пылесосов не видели? Модель "Вихрь". Широко известная, покрашенная в серый цвет. С круглой головой, круглыми глазами, круглыми ушами и ртом-прорезью, предназначенным для доклада о выполненной работе. Две гибкие руки по бокам, а из-за спины шланг со щеткой высовывается. Я сказал, что робот сидел за столом, но тут я выразился неправильно — не сидел, а стоял, просто выглядело так, будто сидит. Ростом он поменьше человека, хотя толще, и вместо ног у него колеса.
Замечательный робот! Нужный и полезный! Но как он связан с шахматами? Интеллект у него для уборки, а не для шахматных баталий. Он даже говорить едва умеет!
— Проходите, раз пришли — буркнул пылесос. Кажется, он не особо обрадовался гостям. — Буду обучать вас древней загадочной игре, о которой вы имеете жалкое представление. Тратить драгоценное время с робкой надеждой, что по истечении месяца-другого вы запомните, как ходят фигуры.
Мы переглянулись.
— Извините, а вы случайно не пылесос? — спросил я как можно вежливей.
— Вы всегда задаете такие вопросы на первой встрече? — обиделся робот.
— Нет, но…
— Есть немного, — вздохнул робот и отвернулся — Да, вы в чем-то правы. Но что это меняет? Вас учили не судить о человеке по его внешности?
— О человеке — учили, однако у роботов внешность совпадает с их внутренним содержанием, — ответил я, пытаясь не обидеть его дальше, — их такими специально выпускают.
— Спорное утверждение, если учесть число браков на заводе-изготовителе, — сказал робот. — Предполагалось, что я стану роботом-лектором, но по чьей-то безмозглой ошибке мои мозги попали не в то железное тело. О, горе мне! Извлечь их обратно невозможно, поэтому меня, не долго думая, отправили в пионерский лагерь.
— Робот-лектор? — переспросил я.
— Именно он! Даже не просто лектор, а самая сложная модель из всей лекторской линейки — робот-истиноизрекатель! Это официальное название, между прочим. Робот-истиноизрекатель первого класса девяносто девять дробь тридцать семь дробь восемнадцать модернизированный.
Мы переглянулись снова.
— Никогда такого не слышали, — сказал Артем, — истино что?
— Изрекатель, — важно ответил пылесос. — В меня встроен генератор умных мыслей. У вас в школе висят на стенах изречения великих людей?
— Висят, — подтвердил Артем, — и сами великие люди висят портретами, и изречения ихние тоже повешены.
— Я могу говорить, как они! — заявил робот. — На любую тему! Для любой статьи и лекции подойдет! Вот, например, о воспитании — "самый верный способ испортить ребенка — не отказывать ему ни в чем!"
— Неужели, — иронично отозвался Артем.
— Да, — сказал робот, — притом я могу сгенерировать и противоположное, но не менее умное — "самый верный способ сделать ребенка злым и несчастным — отказывать в исполнении его маленьких желаний!"
— И какой тогда смысл в изречениях? — спросил я.
— В их мудрости, разумеется!
— А про дневной сон можете что-нибудь сказать? — осведомился Артем.
— Запросто! "Соблюдение режима детского сна — совершенно необходимое условие развития!" Или наизнанку — "надо избавляться от архаичных методов воспитания детей, ни к чему хорошему они не приведут!"
— Так нужен дневной сон или нет? — не понял я.
— Откуда мне знать! — возмутился робот, — такие мелочи мне неинтересны. Мой ум создан для высоких материй! Кстати, в шахматы я победил всех до единого! И здесь, и на заводе! Всю шахматную команду из девяти инженеров и слесаря-интеллигента на сеансе одновременной игры!
— Д-давайте сыграем, — сказал до этого молчавший Глеб.
— Сыграем?! — засмеялся робот, — ты считаешь, что умеешь играть в шахматы? Хм, давай. Надеюсь, ты продержишься десяток-другой ходов. И всякий раз, передвигая фигуру, я буду произносить что-нибудь умное, не уступающее в глубокомыслии древним высказываниям, украшающим школьные классы совместно с физиономиями их авторов. Кто знает, может когда-нибудь рядом с ними окажется и мой портрет. Кто знает! Итак, начнем. Классически! "Интересы коллектива всегда должны быть поставлены выше интересов отдельных его членов". Пешка е-два — е-четыре.
8
— Робот расстроился из-за проигрыша, ну да ничего. Топиться не пойдет. Погрустит и перестанет, — заявил Артем за ужином.
— Да, печальный он стал, ужас. Глеб, ты жестоко с ним, — сказал я.
Глеб только развел руками — мол, как умею, так и играю.
— А робот неплох, — продолжил я, — тридцать ходов продержался!
— Б-больше.
— Но засуетился к пятнадцатому, — добавил я, — перестал разговаривать. И хорошо, а то у меня голова заболела.
— На шахматы теперь не ходим, — подвел итог Артем. — Минус один кружок.
Я довольно кивнул, обрадованный тем, что к Глебу вернулся его безжалостный математический ум. А в морской бой он проиграл потому, что волновался перед футболом. Но вот зачем ему этот футбол, до сих пор непонятно.
9
Потом мы дошли до пляжа, искупались и сходили на вечернюю линейку. Вечер оказался небогат на события. Ничего, сойдет. Но мне не понравилось то, что мы как-то легче отнеслись к проигрышу в футбол. Неприятно, но не так, как вчера. Как быстро человек смиряется и привыкает! Что-то здесь не так. Вернее, так, но так нельзя.
С этими мыслями мы легли на кровати и выключили свет, твердо намереваясь ночью повторить подвиг футболистов и дойти до забора.