Громыхая по мостовой, экипаж анотимона «Трех клинков» несся в сторону дворцовой площади.
— Через сколько мы будем там? — отдышавшись, спросил Ахимас.
— Не знаю, не знаю. Тут недалеко. Но парад! Арден, так может, объясните, почему императору грозит опасность?
— Парад — отличное место для убийства! Смерть правителя на глазах народа.
— Как, по-вашему, его убьют?
— Точно не знаю, однако мы имеем дело с кем-то очень настойчивым. Похоже, они попытаются подстроить смерть императора Леопольда. И сделают это так, чтобы казалось, будто смерть наступила от естественных причин. Возможно все, что было с императором недавно, это только подготовка.
Карета подъехала к проспекту Баль Бинарэ. Толпа впереди преградила путь.
— Дорогу! Дорогу Антимону! — закричали ассасины Мальтомайна.
Люди начали расходиться, но как-то вяло, неохотно. Мальтомайн высунулся в окно кареты и прокричал кучеру:
— Что ты телишься, остолоп! Кнутом их! Кнутом!
Кучер начал стягать людей, лошадей, снова людей! В толпе послышались крики. Сперва испуганные, а затем недовольные и даже воинствующие. От куда-то послышался призыв:
«Там сидит Антимон «Трех клинков»! Бей его!» и другой: «Долой Рунаборг!»
Одобрительные возгласы. Люди Мальтомайна, ехавшие сзади, стали стрелять в воздух! Один из них закричал:
— Бунт! Просим подкрепления солдат! Здесь сам Антимон!
Толпа испуганно шарахнулась в стороны и Экипаж, каким-то чудом протиснулся вперед. Через минуту из-за дома выбежал отряд солдат в белом. Они набросились на взбунтовавшуюся толпу и стали жестоко избивать людей.
Однако, карета уже рассекала по расчищенному и оцепленному солдатами Рунаборга, центру проспекта Баль-Бинарэ.
— Молчите, Арден! Не слово про это! — предостерегающе сказал Мальтомайн, чей лоб залил холодный пот. Ахимас и не хотел ничего говорить.
Карета въехала на широкий белокаменный мост через горное ущелье. Он соединял проспект Баль Бинаре с дворцовой площадью.
— Видите ту статую? — сказал Мальтомайн. Ахимас посмотрел вперед. В центре площади стояла громадная медная статуя. Это был полководец Вицгергеле — завоеватель земель Агенориды. В высоко поднятой правой руке он сжимал посох убитого же им правителя унку.
— Это Винцгергелле! Мы уже подъезжаем к дворцу! — сказал Мальтомайн и настороженно спросил: — Но, что это за странные тучи над ним? Дождь? Что-то они мне напоминают и не нравятся!
Над дворцом нависли непроницаемо черные, грозовые тучи. Ахимас посмотрел в небо. В недрах облаков били вспышки зеленых молний.
— И мне они не нравятся, — согласился он и задумался: «Это может быть дурным предзнаменованием. Тучи слишком сильно похожи на «Тарникос Гнуэ» — гнев частиц!»
Они ехали по площади. По левую сторону стояли высокие многорядные трибуны, заполненные господами и дамами в дорогих одеждах. Над трибунами развивались Рунаборгские знамена с белыми голубями.
— Мальтомайн, кто сидит на тех трибунах?
— Здесь восседают самые знатные граждане.
Карета проехала мимо заполненных трибун и остановилась у тяжелых стальных ворот, ведших во внутренний двор дворца. Из небольшого отряда рунаборгских элитных гвардейцев выделился командир и задал вопрос:
— Кто едет?
Ассасин на лошади ответил:
— Антимон «Трех клинков». Открывай ворота!
Солдат одновременно активировал два здоровенных рычага. Механизм пришел в движение, и стальные ворота поползли вверх. Карета въехала во внутренний двор, проехала мимо золотых статуй рыб и повернула направо к входу.
Мальтомайн распахнул дверь кареты и спрыгнул на каменные плиты. Ахимас последовал его примеру.
— Туда! — сказал он, указав на огромные двери, над которыми красовался герб Агенориды. Аист с раскрытыми крыльями в лучах солнца. Они поднялись по большой мраморной лестнице. Ступеней было много. Двое слуг в золоченых ливреях открыли перед ними двери. Одна из дверей была черной, на ней был изображен Хорг — бог тьмы. На другой, белой двери, Кьял — бог света.
За дверьми, в ярко освещенной зале с фонтаном уже ждал дворецкий. Он низко поклонился и сказал:
— Ваше высокодеяние, Антимон, я полностью к вашим услугам. Что в такой великий день, вам потребовалось во дворце?
— Отведите нас в покои императора.
— Я не могу исполнить этого. К императору Леопольду IV Конин Арде не велено пускать кого бы то ни было без письменного разрешения Наместника.
— С дороги! Мне не до этого! — отрезал Мальтомайн и вместе с Ахимасом направился к еще одной лестнице, ведшей на второй этаж дворца.
— Прокля́тые лестницы! — Рявкнул Мальтомайн. Сделал он это так грозно, что слуга с кувшином, шедший вниз, шарахнулся в сторону и чуть не разлил содержимое. Дворецкий догнал эльфа и на ходу стал выкрикивать:
— К императору никак нельзя, поймите! Его величество готовят к выступлению!
— Дело государственной важности! — отрезал Мальтомайн.
— А кто это с вами? Посторонний? Нельзя!
— Заберите его кто-нибудь! Он слишком увлекся! — приказал Мальтомайн своим ассасинам. Те, подхватили слугу под руки и увели обратно вниз.
— Спальня императора находится там, в центральной части! — Мальтомайн направление рукой.
Пройдя по освещенным каменным галереям дворца, они остановились перед высокими золотыми дверями. Тут стоял элитный агеноридский гвардеец в черно-зеленой форме. В руках он держал грозную реаксическую винтовку «Герсонгер 33–30».
— Что стоишь? Открывай двери, солдат! — велел ему Мальтомайн
— Ваше высокодеяние, антимон, — обратился он к Мальтомайну, — я имею приказ, не пропускать никого, до окончания парада.
— Чей приказ?
— Главнокомандующего Дория Эйрингросса.
— Чей?! — надменно переспросил Мальтомайн. — Твой Эйрингрос подчиняется Рунаборгу, и если ты откажешься выполнять мой приказ, приказ представителя Рунаборга, то пойдешь под трибунал! А если с императором, случится хоть что-то, тебя расстреляют, солдат. Я доходчиво объясняю?
— Та… Так точно. Однако я не могу пропустить вашего спутника. Он не представляет Рунаборг.
— Представляет! Давай, открывай!
— В целях безопасности, я буду вынужден конфисковать ваше оружие!
— У меня нет оружия. У вас есть оружие? — Мальтомайн обратился к Ахимасу.
— Нет. Ваши люди отняли!
Лишь только они вошли, Мальтомайн, указывая направление, крикнул:
— Туда!
Антимон и наемник побежали по пустынной и мрачной галерее вперед. Свет нигде не горел. На окнах висели темные занавеси. На углу Мальтомайн остановился, прислушался. Это гвардеец закрыл дверь где-то позади.
— Идем!
— Вы слышите этот гул? — спросил Ахимас.
— Гул?
— Да, очень странный звук.
— Слышу. Это шум толпы на площади. Похоже, до обращения императора к народу осталось совсем немного. Поспешим!
Мальтомайн остановился около двери в конце галереи. На ней висел щит с гербом. Черная как уголь, тень ястреба на белом поле. Конин Арде, дословно переводилось с иносферного, как тень ястреба.
— Герб Теллуров Конин Арде. Это спальня императора, — сказал эльф.
— Мальтомайн, постойте, — сказал Ахимас, — слышите?
— Да народ беснуется. Давайте уже скорее.
— Нет, это не шум толпы. Этот звук очень необычный. Какой-то протяжный.
— Я не слышу ничего подобного.
— Прислушайтесь. Вот он… — Ахимас поднял палец.
Тут дверь императорской спальни открылась сама и оттуда показался молодой человек с длинными черными волосами. Крики толпы стали громче.
— Вы кто и что здесь делаете? — сердито спросил он.
— Мальтомайн Равер-рид.
— Как вас стража пропустила?
— Я антимон «Трех клинков»! — возмутился Мальтомайн.
— Антимон?
— Да! Вы Цимих?
— Я Цимих.
— Пропустите нас. Императору может грозить опасность.
— С императором все в порядке, — возразил Цимих.
— Вот и покажите нам это.
— Я вынужден вам отказать. Вы потревожите больного. А императору и так хватает переживаний. Он должен показаться народу! — сказал Цимих строго и встал в дверях, перегородив проход.
— Его Величество мы не побеспокоим. Но, наше присутствие необходимо, чтобы предотвратить возможную опасность.
— Повторяю еще раз. С императором все в порядке!
— Вот мы и проверим!
— Я буду жаловаться наместнику!
— Жалуйтесь, Цимих, кому хотите. Но, если с императором, что-то случится, вся ответственность ляжет на вас. Вы не отделаетесь арестом, — сказал Мальтомайн и оттолкнул лекаря.
— Ох! Да как вы!.. — возмутился лекарь.
Но Ахимас и Мальтомайн уже вошли в покои императора. В центре богато украшенной комнаты с картинами и яркими коврами стояла просторная кровать с балдахином морского цвета. Около кровати стояла необычная золотая ванна с дополнительными резервуарами и колбами. На кровати в тени под балдахином лежал правитель Агенориды — Леопольд VI Конин Арде.
Это был невысокий лысый мужчина, чрезвычайно худощавого телосложения, пожилого возраста. Не лежи он в этой богатой кровати, никто бы и не подумал, что страной правит такой заурядный с виду человек. Ахимас осмотрел императора.
— Никакой слизи нет и тело, кажется твёрдым, — сказала он Мальтомайну.
— Да я тоже подобного не наблюдаю. Лицо, только красноватое, словно от алкоголя. Хотя, в тени сложно разглядеть.
— Да, какая-то странная краснота, — согласился Ахимас. — Император давно без волос?
— Его Величество полысели после начала болезни, — сказал Мальтомайн.
— Так вы убедились, — сказал Цимих, — что с Императором все в порядке?
— Не убедились, — отрезал Мальтомайн.
Ахимас посмотрел на прикроватный столик. На нем среди различных лекарств и медицинских принадлежностей лежала легкая ажурная корона Теллуров, состоящая из острых и длинных как кинжалы, зубцов, вырезанных из костей рыбы смерха. По правую сторону от кровати стояло мягкое золотое кресло — каталка с высокой спинкой.
— Что это? — спросил Ахимас.
— Это трон его Величества, — ответил Цимих.
— А-а-а… — застонал Леопольд. — Кто? — спросил он. Голос императора был хриплый и протяжный.
— Успокойтесь Ваше Величество. Все в порядке.
— Что это за странный писк в покоях императора? — спросил Ахимас.
— Вы о чем? — сказал Лекарь и стал надевать на императора одежду: золоченые панталоны, камзол и тому подобное… На руках императора уже были надеты невероятно тонкие, белые, накрахмаленные перчатки. Лекарь закончил, водрузив на голову корону из кости рыбы смерха.
Леопольд наклонил голову набок. Остекленевшими глазами, он посмотрел прямо в лицо Ахимасу, и с трудом, тяжело дыша, сказал.
— Вас, я зва… — он напрягся: — я звас зваю…
— Он, все же может говорить, — прошептал Мальтоайн Ахимасу.
— Да.
— Кажется, император вас узнал.
— Похоже на то. Меня другое волнует. Мальтоайн, взгляните внимательнее на его лицо.
Та странная краснота, что Мальтомайн сперва принял за воздействие алкоголя, при ближайшем рассмотрении пугала. Лицо больного было не просто красноватым, оно было алым как панцирь вареного рака. По лбу стекали капли пота, а вены пульсировали.
— Вот черт! — вырвалось у Ахимаса.
— Красное… У него жар? — спросил Мальтомайн.
— Что с его головой? — Ахимас обратился к лекарю. — Она раздута! Похоже, у императора температура. Слышите вы, Цимих?
— Не вмешивайтесь! Здесь я врач. А вас вобще не должно быть в покоях! Что вам не нравится в прекрасном лице нашего правителя?
— Его раздутие и краснота! Что с Его Величеством? Отвечайте! — потребовал Мальтомайн.
— Ох, пресвятые надзиратели… Температура в порядке. Покраснение и отек — это побочная реакция на лекарство. Вы хоть знаете, что с императором было еще недавно? То, что вы видите это остаточная побочная реакция на интенсивную медикаментозную терапию! Пресвятые надзиратели, это же так очевидно!
— В таком случае вы не против, если мы удостоверимся в правдивости ваших слов? Покажите нам его тело!
— Исключено! Вы нервируете императора! Покиньте спальню немедленно! — настаивал Цимих и подкатил золотой инвалидный трон к кровати. Затем он взял правителя подмышки и пересадил в это приспособление.
— Император вот-вот должен показаться на людях. Последний раз повторю вам, покиньте нас! Иначе я позову солдат!
— Они оповещены о нашем нахождении в покоях. Можете не утруждать себя, мы останемся здесь до конца парада! — сказал Мальтомайн строго.
— Мальтомайн, — Ахимас обратился к эльфу, — звук прекратился.
— Прекратился? И что это означает? Я же и до этого не слыша… — речь Мальтомайна прервал император:
«Супь!» — сказал он «Супьсть сва! Супь свасваются!»
— Спасаются или остаются? — спросил Ахимас у эльфа.
— Я не расслышал. Крики толпы мешают!
— Тихо! — сказал Ахиамас. — Слышите?
— Шаги! — сказал Мальтомайн.
— Да, там в галерее кто-то есть.
Внезапно с площади донеслись звуки фанфар! Крики толпы стихли, и голос возвестил:
— Уполномоченный четырьмя надзирателями и верховным первосвященником Аполло Фольредором, представитель Рунаборгской теократии и новой истиной веры на земле Агеноридской, наместник Истериан Пьескуиндер!
Еще раз прозвучали звуки труб.
Цимих взялся за ручки позади трона и повез императора в направлении балкона, залитого яркими солнечными лучами. Колесики кресла зашумели, царапая по мраморному полу.
— Мальтомайн, вы оставайтесь рядом с императором, — сказал Ахимас и указал на Цимиха. — Только на балкон не выходите, иначе привлечете внимание! Я проверю кто это там. Не нравятся мне те шаги.
— Понятно. Арден, будьте бдительны!
Ахимас выскользнул из императорской спальни. Мальтомайн, направился за Цимихом в сторону балкона. Лекарь остановился у самого выхода и стал выжидать. Мальтомайн притаился за большой мраморной колонной. С площади донесся голос наместника Истериана:
— Граждане Агенориды, сегодня великий день для всего мира! День торжества светлой истинны, над тьмой вековой лжи!
Эльф осторожно выглянул из-за колонны. С балкона открывался вид на Порт Эрнбург. Черные тучи ползли со стороны дворца и накрывали город, забитый до отказа проспект Баль Бинаре, кишащие переулки и улицы, спускавшиеся к порту, площади и бульвары и высившиеся на противоположной стороне бухты фабрики.
«Арден прав! Эти тучи выглядят угрожающе. Да и откуда они вдруг взялись?» — подумал Мальтомайн.
Из недр головы раздался голос Эдвиана:
— Да, когда мы выезжали из особняка, их не было!
— Зеленые молнии? Видишь, Эдвиан?
— Вижу.
— Нечто подобное описывают выжившие в Пиджетейской катастрофе.
— Гнев частиц?
— Да. Я не верю, но и не исключаю это! — мысленно ответил Мальтомайн брату и взглянул вниз на дворцовую площадь.
В еще недавно пустовавший центр теперь стеклись все построения солдат с флагами, пушки и платформы. Все они прибыли сюда с площади Религио Квенси. Платформ было 12. Самая большая из них изображала герб Рунаборга — белого голубя, спорхнувшего с открытых ладоней. В клюве голубь держал ветвь.
Платформа остановилась точно перед статуей Винцгергеле. И теперь, страшная темная фигура древнего полководца, на фоне сгущавшихся туч нависала над рунаборгским голубем мира. С трибун, заполненных аристократами, в солдат летели букеты. С противоположной стороны площади, за стальными ограждениями и плотным строем солдат стояли простые горожане, ожидая, что же произойдет дальше.
«Наш герб! Только ветвь у него в клюве, странная. Уж слишком долгая, — подумал Мальтоайн, глядя на огромного голубя. Кто сконструировал эту платформу? Иона Макар? — думал эльф, изучая огромный стальной стебель, казавшийся слишком тяжелым для голубя. — Очередная безвкусица!»
— Брат, лучше следи за тем, что творится вокруг и не спускай глаз с императора. Убийцы, ждут, когда наместник возвестит народу о Леопольде!
— Ты прав. Я отвлекаюсь.
Наместник Истериан Пьескуиндер стоял прямо на фигуре голубя меж двух крыльев. Его белоснежный плащ развивался в потоках ветра, а голос разносился по площади и всему проспекту Баль Бинарэ, многократно усиленный сложными, звуковыми приборами. Наместник говорил:
Сегодня великая годовщина распада империи Теллуров. Империя была скована воедино железным обручем насилия и произвола ложной религии. Имя этого прокля́того культа — Хоргокида! Тысячу лет люди соблюдали законы и запреты, не понимая, что все они придуманы лишь для того, чтобы не дать людям развиваться так, как они сами хотят! Ровно 100 лет назад умер Иохим I. Он был последним императором рода истинных Теллуров Вайлурских! Его смерть ознаменовала начало становления нового миропорядка! Железный обруч тысячелетней тирании сломился и распался! И вместе с тем распалась империя.
Но что стали делать младшие теллуры, правители провинций материка? Стали ли они создавать и развивать новый миропорядок? Нет ни стали! Побочные роды Теллуров бросились растаскивать клочки империи и растащили! Растащили так, что равновесие сферы пошатнулось!
Но мы не призываем ненавидеть их за это! Если мертвую рыбу не растащат коты, ее сожрут черви! Теллуры были такой же необходимой, как и прочие, ступенью истории! Но, как и старое древо неспособное сгибаться под силой ветра перемен их власть треснула и упала! Теллуры, раз на то есть воля четырех надзирателей уходит в забвение. В то время как все мы, уже вставшие на новую ступень развития, должны осознанно забыть о былом порядке, сопутствовавших ему ужасах и полностью принять новый!
Однако не все Теллуры цепляются за свою власть и закрыты переменам! Сегодня, в этот великий день, народ Агенориды вновь узрит своего императора! Старого владыку, осознанно уступающего место всему новому и истинному! Императора, признавшего духовную миссию Рунаборга и осознанно отдающего все силы на продвижение нового учения! Приветствуйте! Ликуйте! Великий носитель частиц равновесия, властелин: Эрнбурга и Грегорбонна, Вардена и Бернии, Юфстрофа и Скьюгоффа, Фангорда и Кольгерда, а также великих топей, зимней долины и заповедных лесов старосферов. Его императорское величество Леопольд IV Конин Арде.
Последние слова эхом пронеслись по дворцовой площади, проспекту, площади религио и полетели дальше. Весь Эрнбург затаил дыхание. Повисла гробовая тишина. Только чайки, словно коршуны, низко кружили под сгущавшимися тучами.
Цимих, стоявший все это время в тени, у самого выхода на балкон, и, словно ожидавший этих слов наместника, сдвинулся с мертвой точки. Он за мгновение преодолел рубеж света и тьмы, отделявший балкон от императорской спальни. Мальтомайн напрягся. Возможно, именно сейчас произойдет, что-то непоправимое.
Но все было в порядке. Цимих подкатил трон к ограждению балкона. На площади произошёл взрыв. Взрыв аплодисментов! Восторженные крики, свист! Все это переросло в рокот водопада. И только мрачный Винцгергеле, стоял безмолвно и безучастно, держа в высоко поднятой руке копье убитого им правителя! Из темных грозовых облаков пробился яркий луч солнца и пятном упал на балкон. От кресла с больным правителем на белый, мраморный пол легла бледная тень — тень теллура конин Арде, тень ястреба.
Тут Мальтомайн посмотрел на свисавшую руку императора. То, что в полутьме императорских покоев казалось накрахмаленной белой перчаткой и оказалось ладонью императора! Белая и иссохшая словно мел, она безжизненно свисала почти до пола. Крохотные частички медленно ссыпались с нее прямо на пол, образовывая кучку.
«Да проклятье удильщика! Только не это!»
— Ваше Величество, — прошептал Мальтмоайн.
«А-а-а-а…» — подал слабый голос император.
Цимих осторожно взял императора за руку и приветливо помахал толпе! Новая волна счастливых криков и шума накрыла площадь. Когда волна схлынула и люди успокоились, наместник заговорил вновь:
Еще совсем недавно, император Леопольд был при смерти. Но теперь, благодаря рунаборгской медицине — лучшей медицине сферы, он выздоравливает. Наши врачи верили, что смогут спасти владыку, а владыка верил в идеалы новой веры. Совместными усилиями, они победили недуг! Ни император, ни врачи не утратили веры, как утратили ее многие, жители Валлевена, после распада империи! Тогда многие подумали, что уже никогда, не будет великой силы, способной объединить народы Валлервенна!
Эти многие ошибались! Ибо на наших глазах совершается великое божественное чудо и имя ей «Новая вера» или же Рунаборг! Идея о великом «духовном человеке», кому под силу все на свете, кто может узнать и научиться всему, кто волен сам выбирать каким путем ему идти, не только исцеляет старых владык! Эта идея объединяет народы старой империи воедино! Четыре бога надзирателя возложили на рунаборг великую миссию сделать всех людей совершенно и абсолютно равными в своих талантах!
Под светлым знаменем голубя — символом мира, войны света уже освободили от гнета империи и старой веры Ниндейл, Ронатику, Луи и многие другие земли! И что же народы этих стран? Хотят ли они жить особой жизнью от мира духовных людей?! Нет, они хотят дружного братского союза и слияния всех талантов в один великий талант «духовного человека»! А что? Может, они стремятся отмежеваться от нас каменной стеной?! Нет, все хотят стать с нами единым целым!
Но что же со всеми ныне еще разрозненными частями старой империи? Истинно скажу вам, не пройдет и 5 лет, как рунаборжцы — войны мира светлым маршем войдут в их земли и донесут до жителей идеи новой веры!
На площади поледенело. Последние лучи перекрыли черные облака. Раздался глухой утробный гром. Мальтомайн посмотрел в небо и мысленно обратился к брату:
— Тучи! Эдвиан, они начали кружить, образовывая воронку! Молнии внутри бьют все сильнее. Это гнев частиц! Нужно что-то делать.
— Что?! — растерянно спросил Эдвин изнутри. — Как спасти императора? Процесс, похоже, уже запущен.
— Как тогда нам спасаться, если это начнется?
— Успокойся, Мальтомайн! Под дворцом есть тайный проход. Про́клятые унку изрыли ходами всю гору. Мы спустимся туда и уйдем за пределы города.
— Откуда ты это знаешь про проход? — поинтересовался Мальтомайн.
— А, да забудь… — раздалось из недр головы, — пока не началось, нужно наблюдать.
Но, что это такое? — спросил наместник Истериан, вещая с площади. — В чём заключается сущность этой новой веры, которую еще не хотят или не могут понять в тех далеких странах?
Сущность её состоит в том, что прежде государством управляли, так или иначе, лишь носители соответствующих частиц. Те кто не видел дальше своего носа, испугались кары жрецов! Эти люди из-за дня в день, всю жизнь, слепо продолжали заниматься одним и тем же, уготованным им при рождении. Они словно дятел долбили глубокую пропасть в своем семейном древе! Глупцы слепо по указке жрецов сочетались браком лишь с теми, кто как им казалось, был совместим с ними! «В тебе есть частица меня!» — говорили они, не понимая истинного смысла этих слов! Они обрекали своих детей уметь только то, что умели они сами и ничего кроме! Все инородные таланты и дарования, альтернативные пути развития исчезали в черной дыре! Десятки поколений потомственных врачей, музыкантов и, да простят боги, прирожденных сапожников, поощрялись как империей, так и ее церковью Хоргокиды!
Но, к счастью, с каждым годом, людей умных, нарушивших эти бесчеловечные запреты, становилось больше! Эти люди видели всю картину, где каждый человек, если захочет, сможет все! Где он не обязан идти путем, уготованным ему глупцами! Так появились неравнодушные создавшие Рунаборг!
Однако, рунаборгская религия не чудесный талисман. Она не излечит сразу от недостатков прошлого, некультурности, от ран, нанесенных ложью Хоргокиды. Мы не говорим, что вы сразу же будете уметь все! Но зато мы даем абсолютно каждому возможность стать духовным человеком! Такому человеку при рождении дарована крохотная часть каждого возможного таланта! И вы всегда вольны сами выбрать, что из дарованного вам больше подходит сейчас!
Никто не станет вам препятствовать в учении, работе или создании семьи! Никто не станет говорить вам, что вы несовместимы! Потому что теперь, в первый раз, массово управляют государством, служители принципиально новой веры!
И пусть клевещут на Рунаборг сторонники империи Теллуров, говоря, цитирую: «Ни один человек смешанных частиц, никогда не сможет раскрыть потенциал ни одного из своих талантов», они еще раз подтверждают, что безмерно завидуют нам! Не слушайте ересь завистников! Везде в мире слова «Новая вера» «Рунаборг» стали не только понятными, стали популярными, любимыми для всех обделенных и гонимых прежде! Пусть глупцы, неготовые отринуть лжеучение Хоргокиды знают, что мир поднялся на новую ступень и никогда не спустится обратно!
Мальтомайн насторожился. Вдруг откуда-то сверху, с чердака, послышался странный грохот, похожий на взрыв. Император дернулся в кресле. Цимих и ухом не повел.
— Что с императором? — спросил Мальтомайн из-за колонны.
Лекарь посмотрел на Мальтомайна, а затем на императора и ничего не ответил.
— Я тебя спрашиваю!
— А-а-а-а, — простонал Леопольд IV.
«Он все еще жив», — подумал Мальтомайн и посмотрел наверх.
— Что там? — спросил Эдвиан из головы.
— Что-то странное, — в мыслях ответил ему Мальтомайн.
… подняться высоко может любой человек, эльф, нуаран и хаилин. Даже если из-за ваших смешанных частиц раньше вас угнетали, призирали и считали недостойным плебеем бездарем, никчемным, подлым, грязным преступником.
Рунаборская власть дарит вам шанс проявить себя, дарит шанс почувствовать себя духовным! Ведь это право, данное вам при рождении, было несправедливо отнято! Так не ограничивайте себя и сами старайтесь брать все больше и больше в свои руки! Вам говорили, что вы не умеете управлять? Берите себе в руки все управление и управляйте! Не умели производить или изобретать? Производите и изобретайте! Вам говорили, что вы не умеете учиться? Это все ложь! Берите и учите других! Учите тех, кто говорил вам этот бред! Занимайтесь образованием, науками, искусствами и всем остальным! Развивать себя и окружающих вас, ведь вы духовный человек!
Но как же быть людям бездуховным от рождения? Как быть тем несчастным, что до сих пор обладают чистыми и несмешанными частицами? Как вам стать по-настоящему духовными? Бежать ли вам срочно проходить процедуру реплиморфирования? Или просить срочно поселить вас в город повышения духовности? Да, скажу я вам! И радостно добавлю: И не только!
Ведь вы можете вкладывать все свои силы в работу! С каждым днем, трудясь все больше и усерднее, на благо нашего великого, духовного государства! Вы можете посвятить себя продвижению учения новой веры, борясь со слепцами, еретиками несогласными принять истину! Конечно же, я говорю об изменниках, о Черном доминионе! Эти люди — враги новой веры! Они те, кто осознанно не верит в силу рунаборгской религии и не готов принять ее!
Лучи вечносферы вдруг стали пробиваться из облаков то тут, то там. Несколько осветило площадь. Еще одно световое пятно легло на балкон.
— Речь подходит к концу! С императором все в порядке, — сказал Эдвиан. — Посмотри на небо. Гнев частиц растворяется прямо на глазах.
— Рано расслабляться, — ответил Мальтомайн. Он взглянул императора и заметил, что его тело и голова начали приходить в норму.
— Видишь? Никаких происшествий, — сказал Эдвиан. — Возможно, это Ахимас устранил угрозу?
— Чуть не началось «Тарникос Гнуэ»! Это ты называешь в порядке? И где тогда, этот Арден? Что-то долго не возвращается! — с тревогой подумал Мальтомайн.
Наместник продолжал:
…Доминионцы — восставшие жители севера Агенориды, являются прямыми врагами «Новой веры»! Эти еретики докатились до того, что они объединились! Объединились со всей нечистью, которая злобствует против первого, во всем развитого государства, где господствует порядок, где господствует равенство и справедливость!
Пришло время наставить их на истинный путь! Равновесие настанет только тогда, когда все Валлервенцы станут равными в своих частицах!
Обращаюсь к вам, Агеноридцам, носителям чистых частиц! С сегодняшнего дня, со дня 100 годовщины смерти императора Иохима 1, открыт набор граждан в ряды армии защитников веры! Вступайте в ряды «Тео колабра инициалис» — духовной армии! И докажите, что вы тоже достойны быть духовными людьми! Ура!
Гром аплодисментов со стороны трибун с аристократами. Звуки труб. После выступления наместника Истериана заговорил глашатай и объявил, что сейчас выступит Дорий Филипп Эйрингросс.
Цимих развернул кресло и повез императора обратно в покои. Мальтоману он язвительно сказал:
— С вашего позволения, господин Антимон, я вернусь к своим обязанностям. Думаю, императорскому величеству, больше не угрожает опасность, а поэтому я прошу вас покинуть спальню…
Пока антимон следил за императором на балконе, Ахимас вышел в коридор и осмотрелся. Никого не было. Источник звука удалялся.
«Кажется, с той стороны», — подумал он и пошел на звук.
Выглянув из-за угла, он увидел красивую девушку двадцати пяти лет. Она была одета в чересчур строгое, чёрное платье. На голове у неё был университетский берет с алым пером. Девушка стремительно удалялась, неся в руках небольшую коробку.
«Кто это? Одета не как знатные дамы, а скорее, как преподаватель университета. И что это за коробка у нее в руках?»
Ахимас незаметно проследовал за незнакомкой. Она свернула в широкую, но темную галерею. По обе стороны в полукруглых нишах стояли белые, мраморные статуи. Они изображали мифических существ, героев, и правителей древности. Девушка остановилась у одной из дальних статуй, нажала ей на глаза. Часть ниши, с каменным скрежетом отъехала, открыв тайный проход. Незнакомка шагнула в темноту. Ниша закрылась.
Ахимас вынырнул из-за угла и подошёл к статуе. Он прислонил ухо к стене. Шаги удалялись и, наконец, затихли совсем. Тогда наёмник последовал примеру девушки. Он нажал на глаза каменной фигуры. Открылся проход. Оказавшись внутри, Ахимас нащупал небольшой рычаг. Когда он активировал его, выход позади закрылся.
Лаз был тесный и темный. Он шел вдоль всей стены. Единственным источником света были узкие щели — окна, из которых на старую кирпичную кладку падали лучи угасавшей вечносферы. Ахимас прошел около 20 шагов, оказавшись перед винтовой лестницей. Сверху донеслось неразборчивое эхо голосов. Чем выше наемник поднимался по скрипучим деревянным ступеням, цепляясь рукой за каменную кладку, тем громче и отчетливей становились голоса. Один из них был женским, другой принадлежал пожилому мужчине.
— Да, это оно! — сказал мужчина. — Сейчас я залью состав и начну финальное нагнетание.
— Главное, чтобы все это не сорвалось раньше времени, — сказала Девушка.
Откуда-то сверху послышался громкий щелчок и гудение.
— Прибор говорит, что пока давление в норме и перегрузки нет.
Ахимас, наконец, поднялся и осторожно выглянул из-за простенка. Его взору предстал необъятный, словно космический океан Ол’ла и такой же тёмный чердак Эрнбургского дворца. В его глубине горел тусклый свет. Длинные тени заговорщиков падали на стены.
Вдоль стены Ахимас осторожно подкрался чуть ближе. Согнувшись, он притаился за большой каменной опорой, державшей черепичную кровлю. Дивный источник света, похожий на банку с бьющийся внутри молнией, освещал стол с приборами, странную конусовидную установку и лица заговорщиков.
Пожилой господин с рыжими бакенбардами сгорбившись сидел в кресле и настраивал стоящий перед ним прибор. Девушка в черном берете стояла позади кресла и контролировала процесс.
— Ундозипоратор успевает набрать заряд? — спросила она.
— Он его уже набрал.
— Отлично! Теперь остается только выждать наилучший момент.
— Думаю, не стоит сразу…
— Не стоит? — с недоумением спросила девушка.
— Да. Пусть народ последний раз взглянет на своего владыку.
— Ты прав, Иона. Больше они его не увидят. Только что-то этот Истериан больно затягивает со своей речью. Включи уловитель!
Пожилой господин поднялся из кресла и подошел к небольшому прибору, стоявшему позади. Потянул за блестящую стальную палочку, с кругляком на конце. Палочка удлинилась. Господин, щелкнул чем-то на приборе и тот зашипел. Ахимас услышал речь рунаборгского наместника.
Наместник говорил наигранно одухотворенным голосом, призывая всех работать и усердно трудиться, чтобы стать по-настоящему духовными.
— Порой я удивляюсь. Как можно нести такую лицемерную чушь? — сказал Иона.
Из прибора послышались слова Истериана:
«Приветствуйте! Ликуйте! Великий носитель частиц равновесия! Властелин Эрнбурга и посыпались титулы… Его императорское величество Леопольд VI Конин Арде!»
Раздался гром аплодисментов и крики толпы!
— Отлично, Цимих вывез его. Пора! Запускай!
— Постойте! Сперва отражатель в голубе.
— Давайте.
«Еще совсем недавно, император Леопольд был при смерти. Но теперь, благодаря рунаборгской медицине…» — говорил наместник Истериан.
— Так, ага, захват цели выполнен. Порядок! — сказал старик Иона, — Можно запускать. Но сперва… — он встал и подошёл к столу. На нем лежали два странных сферообразных прозрачных шлема
— Одевайте! — сказал он, протягивая шлем девушке.
— На наши частицы аппарат не воздействует, — сказала она, — иначе мы давно были бы трупами.
— Сейчас лучше перестраховаться. Я их не просто так приготовил.
— Хорошо, — согласилась девушка и надела нелепо выглядевший шлем.
— Теперь можно! Хух! — выдохнул старый господин, — Да простят нас четыре надзирателя! — с этими словами, он повернул какое-то колесико и что-то нажал. Прибор хрустнул и загудел. Затем гуд прекратился, и аппарат стал издавать странные пищащие звуки, с равным промежутком времени.
— Ну, — сказал господин с бакенбардами и достал из внутреннего кармана часы на цепочке, — ну вот и все. Надо уходить. У нас примерно три минуты.
Оба встали и направились по темному чердаку в сторону лестницы. Ахимас прижался к каменной опоре. Прибор пищал, словно отчитывал время, а затем снова начал гудеть, как бы концентрируя мощность. Голова Ахимаса заболела. В ушах зазвенело. Заговорщики затопали по лестнице. Наемник подошел к прибору.
Звон становился все отчетливей, все громче и болезненней. Голова раскалывалась. Лоб стал горячим словно котел на костре. А мозг внутри, словно бы плавился, подобно куску масла.
«Кьялово проклятье! Как вырубить эту штуковину? А-а-а…» — застонал Ахимас. «Он…Он что-то тут крутил».
Звон стал невыносим. Голова Ахимаса вибрировала. Мозг, похоже, хотел выпрыгнуть оттуда. «Кажется, вот это…» — он протянул руку к прибору и щёлкнул переключателем. Аппарат перестал пищать. Звон, дойдя до высшей болевой точки, стал чуть тише, чуть милосердней. Прошла секунда, другая, и…
Ахимаса ударило невидимой волной. Он отлетел назад и снес стол с колбами и приборами поменьше.
«А-а-а-а-а! Ас-с-с ш-ш-ш!» — зашипел он, теряя сознание от боли. «А-а-а-а…»