Долог закат, длинны срока, Но не видали конца им. Слева зэка, справа зэка Из молодых полицаев.
Легкие кровью стекли по губе,
Но не убили в нас веры.
Год полста третий, спасибо тебе
За сундучок из фанеры.
Справа звезда, слева звезда, В венчике черных бровей. Снова беда, все, как тогда... Любит Россия царей.
* * *
- 61
Камикадзе
Заслуженному артисту РСФСР Л. Филатову
Я по совести указу Записался в камикадзе. С полной бобмбовой загрузкой лечу. В баках топлива - до цели, Ну, а цель, она в прицеле, И я взять ее сегодня хочу.
Рвутся нервы на пределе Погибать - так за идею. И вхожу я в свой последний вираж. А те, которые на цели, Глядя ввысь, оцепенели, Знают, чем грозит мой пилотаж!
Парашют оставлен дома, На траве аэродрома. Даже если захочу - не свернуть. Облака перевернулись, И на лбу все жилы вздулись, И сдавило перегрузками грудь.
От снарядов в небе тесно, Я пикирую отвесно, Исключительно красиво иду. Три секунды мне осталось, И не жаль, что жил так мало, Зацветут еще мои деревья в саду!
Не добраться им до порта, Вот и все. Касаюсь борта, И в расширенных зрачках отражен Весь мой долгий путь до цели, Той, которая в прицеле. Мне взрываться за других есть резон!
Есть резон своим полетом Вынуть душу из кого-то, И в кого-то свою душу вложить. Есть резон дойти до цели, Той, которая в прицеле, Потому что остальным надо жить!
* * *
- 62
Памяти моряков теплохода "Механик Тарасов"
Я смыт был в море с корабля. Не удержался у руля: Волна - стеною в грудь... И вроде я на дно пошел, Но понял, что нехорошо Вот так вот, запросто, тонуть... Горнисты мне подъем трубят Я кинул бездну под себя И воздух ртом хватил. На всю планету и окрест Одна вода, зеленый лес. И нету сил...
Где ж вы, други мои, моряки-братишки?
Заходили вкруг меня плавники акульи.
Я кричу (ни ответа ни привета не слышу):
"Помогите мне, люди!
Тону я.
Тону я..."
Я обнимал девятый вал. Вздымал трезубец, хохотал Бог Посейдон... И вспомнилось, как в детстве я Гонял трезубцем муравья... Теперь я знал, что думал он. Раскаты грома, ветра свист, Как гири, ноги тянут вниз. А мне бы жить... В трех ипостасях он один, Последний козырь мой - дельфин, И может быть...
Прилетит, подмигнет человеческим взглядом,
И подхватит меня, и на спину вскинет...
- Белобрюхий, скорей. я теряю разум...
Ну, давай же быстрей. Чую - сердце стынет.
Вдруг кто-то тихо прошептал: "Ну, уступи. Ты так устал. Внизу ведь тоже твердь. Там сон, там вечная весна, Там буду я тебе жена..." И понял я, что это смерть.
"Не хочу, закричал, - отпусти, косая!
Не ходить нам под венец с тобою вместе.
Не нужны вместо птичьх мне рыбьи стаи.
Не желаю я слушать русалок песни".
Я смыт был в море с корабля... Недалеко была земля...
* * *
- 63
Романс Най-Турса (*)
Нам уже давно за тридцать, Кони мчатся по пятам. Не пора ли застрелиться, Господин штабс-капитан?
Блещет маковками терем В сладкосиней вышине. Не пора ли нам примерить Деревянную шинель?
Дней последних злую гамму Доиграл судьбы рояль... Не пора ли нашим дамам Черную надеть вуаль?
Мы в последний вздох трех граций Стройные сожмем тела. Не пора ли нам остаться В том, в чем мама родила?
Давайте же играть свою игру,
Откроем карты и пойдем не в козырь.
И смерть красна, мой милый, на миру,
Зачем же ждать, пока просохнут слезы?
Давайте же играть свою игру.