Рельсы, шпалы, горячий гудрон.
x x x
Простужен лектор, так похожий на Декарта,
что с гипсовой надменностью взирает:
на толчею лучей, на появленье марта,
на то, как юность с мудростью играет.
Хрипит История, чихая в достоверность
мозолистых цитат из фолиантов...
Ревнует лектор ночь: бытийная неверность,
при свете дня недостающих фантов
Ночи -
лелеет тайну, как синяк под пудрой
на шее второкурсницы истфака.
ОБНАЖЕННАЯ ТИШИНА
Седой властитель, в свой последний вечер,
из ста наложниц выбрал Тишину.
Она в смущенье задувает свечи,
из ста свечей не тронула одну;
шелка снимает -- вздрагивают плечи.
Ее браслеты вечностью звенят
в неистовой, неизреченной встрече. -
Теперь!
Сейчас!..
И -- жизнь тому назад.
x x x
Зябко вечер прижмется к лощинам,
согреваясь у первых огней;
будет ветер гадать по морщинам
старых стен -- о вращении дней.
Возвращенье к немым годовщинам,
в память -- место оседлости войн,-
вновь поможет усталым мужчинам
совершить... Перегарная вонь.
В сиротливо-промозглую пору
отключенных еще батарей,
жизнь блефует в расчете на фору
от вина: "В честь открытых дверей!.."
Стылых дней мотану веретенце!-
Разножелтой осенней канвы,
может, хватит на доброе солнце.
И на то,
чтобы встретились Вы...
ДИССОНАНСЫ
В.Сосноре
1.
Не вoвремя. Бетховен звал
во Время.
Так алчет звездностепья -
рой рояля...