Звездное затмение - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 2
Звездное затмение - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 2
*** (О печные трубы…)
О печные трубыНад жилищами смерти, хитроумно изобретеннымиКогда тело Израиля шло дымомСквозь воздух,Вместо трубочиста звезда приняла егоИ почернела.Или это был солнечный луч?О печные трубы!Пути на свободу для праха Иова и Иеремии —Кто изобрел вас, кто сложил за камнем каменьПуть беглецов из дыма?О жилища смерти,Радушно воздвигнутыеДля хозяина дома, который прежде был гостем!О пальцы,Входной порог положившие,Как нож между жизнью и смертью!О печные трубы!О пальцы!И тело Израиля дымом сквозь воздух!
*** (О ночь плачущих детей…)
О ночь плачущих детей!Ночь клейменных смертью детей!Нет больше доступа сну.Жуткие нянькиМатерей заменили.Смертью стращают их вытянутые руки,Сеют смерть в стенах и в балках.Всюду шевелятся выводки в гнездах ужаса,Страх сосут малыши вместо материнского молока.Вчера еще мать навлекалаБелым месяцем сон,Кукла с румянцем, потускневшим от поцелуев,В одной руке,Набивной зверек, любимыйИ от этого живойВ другой руке —Сегодня только ветер смертиНадувает рубашки над волосами,Которых больше никто не причешет.
*** (Кто, однако, вычистил песок из ваших туфель…)
Кто, однако, вычистил песок из ваших туфель,Когда вам пришлось встать перед смертью?Песок, сопутствовавший Израилю,Песок его скитаний,Раскаленный синайский песок,С горлами соловьев перемешанный,С крыльями бабочек перемешанный,С перхотью Соломоновой мудрости перемешанный,С горечью тайны — полыни перемешанный. —О вы, пальцы,Вычищавшие песок из предсмертных туфель!Завтра уже вы станете прахомВ туфлях путников.
*** (Какие тайные желания крови…)
Какие тайные желания крови,бредовые мечты и тысячекратноумерщвленное царство земноенакликали жуткого кукольника?Дохнул он с пеной у рта,очерчиваявращающуюся сцену своих деянийпепельно-серым горизонтом страха.Бугорки праха, притянутые злым месяцем,убийцы на репетиции.Руки вверх, руки вниз,Ноги вверх, ноги вниз,и закатное солнце народа синайскогокрасным ковриком под подошвами.Руки вверх, руки вниз,ноги вверх, ноги вниз,и на пепельно-сером горизонте страхаогромное созвездие смертициферблатом времен.
Тем, кто строит новый дом
Иные камни, как души
Рабби НАХМАНКогда ты возводишь себе новые стены,Очаг, одр, стол и стул,Не вешай свои слезы о тех, кто ушел,О тех, кто больше не будет жить с тобою,На каменьИли на дерево, —Иначе твой сон будет заплакан,Недолгий сон, без которого не обойдешься.Не вздыхай, когда стелешь себе постель.Иначе сны твои смешаютсяС потом покойников.Ах, и стены и предметыЧутки, словно эоловы арфы,Словно поле, где твоя печаль произрастает.Чуют они, что ты им родной во прахе.Строй, пока журчат часы,Но не выплакивай минутыВместе с пылью,Которая свет покрывает.
*** (Вы, созерцающие…)
Вы, созерцающие,у кого на глазах убивали.Как чувствуешь взгляд спиной,так чувствуете вы всем вашим теломвзгляды мертвых.Сколько ломких глаз взглянет на вас,когда вы из ваших убежищ сорвете фиалку?Сколько молящих рукв мученической судороге ветокна старых дубах?Сколько воспоминания произрастает в цветувечернего солнца?О неспетые колыбельныев ночном крике горлицы!Иной принес бы на землю звезды,а теперь за него это сделает старый колодец.Вы, созерцающие,вы не подняли убийственную руку,но праха с вашей тоскине стряхнуть вам,вы, стоящие там, где прах в светпревращается.
*** (И с твоих ног, любимый мой…)
И с твоих ног, любимый мой,две руки, рожденные давать,башмаки сорвалиперед тем, как тебя убить.Две руки, которые должны отдать себя,распадаясь в прах.Твои башмаки из телячьей кожи,дубленой, крашеной,шилом проколотой.Кто знает, где последний живой вздох обитает?Во время короткой разлукиземли с твоей кровьюберегли они песок, словно часы,наполняемые смертью ежесекундно.Ноги твои!Их опережали мысли,такие быстрые у Господа Б-га,что ноги твои уставали,израненные в погоне за сердцем.Но кожу, которую лизал теплый языкматери-коровы,прежде чем содрали ее, —эту кожу содрали еще раз,с ног твоихсодрали,любимый мой!
*** (Всегда там где умирают дети…)
Всегдатам где умирают детисамые тихие вещи бесприютны.Мантия — боль закатав которой темная душа дроздаоплакивает ночь —маленькие ветерки над зыбкими травами веяразвалины света угашаяи умирание сея —Всегда там где умирают детидогорают огненные ликиночи одинокой в своей тайне —и кто знает каких проводниковсмерть высылает:Запах древа жизни,петушиный крик что укорачивает деньволшебные часы осеннего ужасав заколдованную детскую —мотки воды к берегам тьмыгулкий тягучий сон времени —Всегдатам где умирают детизавешиваются зеркала кукольных домоввздохом,не хотят больше видеть пляску лилипутов-пальцеводетых в атлас детской крови,пляску что тихо стоиткак в подзорной трубемир, отторгнутый у луны.Всегдатам где умирают детикамень и звездаи сколько грезбесприютны.
Мертвое дитя говорит:
Мать меня держала за руку.Тут поднял кто-то нож прощания,и выпустила мать мою руку,чтобы не попал он в меня.Потом она еще раз тихо потрогала мои колени, —и рука ее кровоточила.И пополам перерезал нож прощаниякусок у меня в горле.Нож взошел на рассвете вместе с солнцеми в глазах моих начал заостряться.В моем ухе уже оттачивали друг друга вода и ветер,и голос утешителя колол меня в сердце.Когда вели меня на смерть,и в последнее мгновенье чувствовалось,как обнажается великий нож прощания.
Хор спасенных
Мы, спасенные,Смерть уже изготовила себе флейты из наших полых костей.Жилы наши — уже тетива ее лука.Наши тела еще жалуютсяВсей своей искалеченной музыкой.Мы, спасенные,Все еще висят перед нами в голубом воздухеПетли для наших шей.Водяные часы все еще наполняются каплями нашей крови.Мы, спасенные,Черви страха все еще поедают нас.Наше созвездие погребено в прахе.Мы, спасенные,Просим вас:Не показывайте нам солнце сразу.Лучше постепенно…Не торопясь, ведите нас от звезды к звезде.Исподволь приучайте нас к жизни.Мы ведь отвыкли.Запоет птица,Плеснет ведро в колодце,Откроется наша запечатленная больИ смоет нас.Пожалуйста,Пока не показывайте нам злых собак:Иначе, иначеМы рассыплемся в прах,У вас перед глазами рассыплемся в прах.Что же все еще сплачивает нас?Мы, бездыханные,Наша душа бежала к Нему из полуночиЗадолго до того, как наше тело спаслиВ ковчеге мгновения.Мы, спасенные,Мы пожимаем вам руки,Мы заглядываем вам в глаза,Но все еще сплачивает нас только прощанье,Прощанье во прахеВсе еще сплачивает нас с вами.
Хор мертвых
Мы, черным солнцем страхаизрешеченные, —омыты мы пóтом нашей смертной минуты.Увяли у нас на теле нанесенные нам смерти,как полевые цветы вянут на песчаном холме.О вы, приветствующие прах, как друга,вы, песок, говорящий песку:Я люблю тебя.Мы говорим вам:Разорваны мантии, облекавшие тайны праха,воздух, где нас удушили,огонь, которым сожгли нас,земля, куда бросили наши останки.Вода, где жемчуг нашего пота,вскрылась вместе с нами и начинает сверкать.Мы, мертвые Израиля, говорим вам:еще на одну звезду мы углубилисьв нашего сокровенного Б-га.
Хор деревьев
О вы, затравленные в мире!Наша речь — смесь родников и звезд,как ваша.Ваши буквы из нашей плоти.Мы странствуем вверх,мы знаем вас, —о вы, затравленные в мире!Сегодня висела человеколань у нас на ветках,вчера косуля окрасила розами траву под нашим стволом.Последний страх ваших следов гаснет в нашем покое.Мы — великий тенеуказатель,овеянный птичьим пением, —о вы, затравленные в мире!Мы указываем путь в тайну,чье начало — ночь.
Хор теней
Мы тени, о, мы тени!Тени палачей,пригвожденные к праху ваших преступлений, —тени жертв,рисуя драму вашей крови на стене.О, мы беспомощные траурные бабочки,пойманные на звезде, которая горит себе дальше,пока мы обречены плясать в преисподних.Наши кукольники знают лишь смерть.Золотая мамка, ты, вскормившая насдля такого отчаяния,отверни, о солнце, лицо свое,чтобы и нас покинуть,или пусть нас отбрасывает веселый палец,поднятый ребенком,и легкое счастье стрекозынад водой.
Хор утешителей
Садовники мы, без наших цветов.Не пересадишь целебную травуиз вчера в завтра.Отцвел шалфей на лугах, —розмарин утратил запах перед лицом новых смертей.Даже горечь полыни — вчерашняя горечь.Цветы утешенья слишком низкорослы.Им не дотянуться до детской слезы.Новое семя, быть может,в сердце ночного певца.Кто из нас утешать смеет?В глубине долинымежду вчера и завтрастоит херувим,рисует крыльями молнии скорби,и руки его разлучают утесы —вчера и завтра,словно края раны,которая должна остаться открытой,которая пока еще не смеет зажить.Молнии скорби уснуть не даютполю забвения.Кто из нас утешать смеет?Садовники мы, без наших цветов,стоим на звезде сияющейи плачем.
Хор нерожденных
Мы, нерожденные.Вожделение уже начинает работать над нами.Побережье крови ширится, чтобы принять нас.Росою мы никнем в любовь.Лежат еще тени времени вопросамиНад нашей тайной.Вы, любящие,Вы, вожделеющие,Слушайте, вы, больные прощанием:Это мы начинаем жить в ваших взорах,В ваших руках, ищущих в голубом воздухе.Это мы, пахнущие рассветами.Нас уже притягивает ваше дыхание,Берет нас в сон ваш,В наше царство земное,Где наша черная кормилица НочьНас выращивает,Пока мы не отразимся в ваших глазах,Пока мы не заговорим в ваше ухо.Как мотыльков,Ловят нас дозорные вашего вожделения.Птичьи голоса, проданные земле,Мы, пахнущие рассветами,Мы, грядущие светочи вашей печали.
Чтобы гонимые не стали гонителями
Шаги,в каких пещерах отголосковвы сохранились,предсказав однажды слухугрядущую смерть?Шаги —не птичий полет, не потроха,не кровавый пот Марсасмерть предсказали —только шаги.Шаги —Древняя игра палача с жертвой,гонителя с гонимым,охотника с дичью.Шаги,которыми время терзает,час — волкгасит путь беглецакровью.Шаги,отсчитывающие время воплями, вздохами,паводок проточной крови,смертный пот час от часу обильней.Шаги палачей по следам жертв,секундная стрелка на циферблате земли,каким только черным месяцем притянутой?В музыке сфергде резкий ваш звук?
*** (Прощанье — из двух ран кровавое слово…)
Прощанье —из двух ран кровавое слово.Вчера еще слово морскоес кораблем тонущиммеч посредине —Вчера еще смертью в звездной чешуепронзенное слово —соловьиное горлос поцелуем полуночи —Сегодня — два висячих лоскутаи человеческие волосы в когтистой лапекоторая терзала —А мы все еще кровоточимисходим кровью от тебя —твой источник в руках у нас.Мы воинство прощающихсястроим твою темноту —пока смерть не скажет: молчи ты —а здесь кровь льется дальше!
*** (О ты плачущее сердце мира…)
О ты плачущее сердце мира!Двойное семяиз жизни и смерти.Тобою ли найден Б-г,семя любви.Затаено ли ты в сироте,который на перила жизни,тяжело опираясь, идет?Живешь ли ты в нем, там,где убежище звезды?О ты плачущее сердце мира!И ты вознесешься,когда исполнится срок.Ибо дома нельзя оставаться томлению,строящему мостыот звезды к звезде!
*** (Заслонены любящие…)
Заслонены любящиенебом, словно каменной стеной,Тайная стихия творит им дыхание,и несут они камни в благословение,и все, что растет,у них одних находит родину.Заслонены любящие,и для них одних щелкают соловьи,которые без них вымерли бы уже в глухоте.Лани, тихие лесные сказки,кротко сострадают им.Заслонены любящие,находят они скрытную боль заката,кровь на ивовых ветках, —и, улыбаясь, практикуют в ночи умиранье,тихую смертьсо всеми родниками томления.
*** (Почему черный ответ ненависти…)
Почему черный ответ ненавистина бытие твое, Израиль?Ты чужой,дальше твоя звезда,чем другие.Продан ты этой земле,чтобы одиночество не прекратилось.Истоки твои поросли бурьяном, —меняешь ты свои звездына все, что есть у червей и у моли,и все-таки от бредового песка с побережий временлунной водою влекутся они вдаль.В хоре другихты пелтоном вышеили тоном ниже —бросился ты в кровь заката,как одна боль другую ищет.Длинна твоя тень,и поздний твой час пробил,Израиль!Долог твой путь от благословениявдоль эпохи слездо перепутия,где ты рассыпался пеплом,Твой враг дымомтвоего сожженного телатвое смертельное одиночествонаписал на лбу неба!О какая смерть!Когда все ангелы-хранителис крыльями кровавымиизодранными на колючей проволокевремени висят!Почему черный ответ ненавистина бытие твое,Израиль?
Давид
Самуил увиделза слепецкой повязкой горизонта —Самуил увидел —в царстве решения,где, догорая, никнут созвездия,пастуха Давида,пронизанного музыкой сфер.Как пчелы, приближались к нему звезды,мед почуяв —Когда мужи искали егоплясал он, овеянныйдремотным руном агнцевпока не остановилсяи тень его не упала на овна —и наступило царское время,но в зрелом возрасте,отец поэтов, измерил онв отчаяньиотдаленье Б-жьеи построил из псалмов ночной приютдля раненных дорогой.Умирая, больше преступногоотдал он червивой смерти,чем сонм отцов его —ибо от образа к новому образуангел в человеке плачетглубже в свет!
Числа
Когда ваши формы поникли пепломв ночные моря,где вечность полощетприливом и отливом жизнь и смерть —поднялись числа —(выжженные однажды на руках у васчтобы никто не ушел от муки)поднялись метеоры чиселна зов пространствгде световые годы как стрелыи где планетыиз магичерких веществ болирождаются —числа — с корнямивырванные из мозга убийци уже включенныев синие жилынебесного круговорота.
*** (На дорогах земли дети лежат…)
На дорогах землидети лежатс корнямивырванные из матери-земли.Свет померкшей любвивыпал у них из рукчью пустоту наполняет ветер.Когда отец всех сирот,вечер, с нимииз всех ран истекает кровьюи трепетные их тенидушераздирающий страхтел их срисовывают, впадаютони вдруг в ночьсловно в смерть.А в горах рассветной болиумирают их отцы и материснова и снова.
*** (Куда ты, куда…)
Куда ты, кудаВселенная томления,Заколдованная уже в гусенице.Крылья напрягшая,Рыбьими плавникамиНачало обозначающаяВ глубинах водных, которыеОдно только сердце можетИзмерить грузиломПечали.Куда ты, кудаВселенная томления,Вместе с мечтами потерянных царств земных,Вместе со взорванной кровеносной системою тела.Пока душа, съежившись,Нового рождения ждетПодо льдом смертной личины.
Мотылек
Дивный мир, мир нездешний,нарисован в твоем прахе.Сквозь огненное ядро земли,сквозь каменную ее скорлупуты проникаешь,ткань прощанья в толще преходящего.Мотылек,каждой твари доброй ночи!Бремя жизни и бремя смертиопускается с твоими крыльямина розу,которая блекнет вместе со светом, зреющимв чаяньи родины.Дивный мир, мир нездешний,Нарисован в твоем прахе.Царственный гербВ тайне воздуха.
*** (Мы матери…)
Мы матери,тоскующие из морской ночи.Мы домой возвращаем.Наше призванье — домой возвращатьразбросанное добро.Мы матери, грезя,блуждаем со звездами,покидают нас потокиВчера и Завтраи с нашими родамимы словно островодни.Мы матери,говорим смерти:расцветай в нашей крови,чтобы любил песоки чтобы звезды в зеркале мира…Мы матери, баюкаем в люлькахпроблески воспоминанийо днях творения —вдох и выдохмелодия нашей любовной песни.Мы матери,баюкая, вдыхаем в сердце вселенноймелодию мира.
*** (Если бы пророки вломились…)
Если бы пророки вломилисьв двери ночи,зодиак богов-демоновжутким венкомнадев на голову,тайны рушащихся и вздымающихсянебес на плечах взвешивая, —ради тех, кто давно загнан ужасом; —Если бы пророки вломилисьв двери ночи,звездные пути затепливзолотыми линиями на своих ладонях, —ради тех, кто давно спит сном непробудным;Если бы пророки вломилисьв двери ночи,изранив словамиполя буден,даль доставляяподенщику,который давно уже никого не ждет вечером; —Если бы пророки вломилисьв двери ночии ухо искали бы, как ищут родину —Ухо людское,ты, заросшее крапивой,стало бы ты слушать?Если бы голос пророковво флейтах-костях убитых детейзазвучал бы,воздух, сожженный воплями мучеников,выдохнул бы,если бы мост из последних старческих вздоховон воздвиг, —Ухо людское,жалкой возней занятой,стало бы ты слушать?Если бы пророкибурями-крыльями вечности нагрянули,если бы они взломали твой слух словами:Кто из вас хочет воевать против тайны?Кто из вас хочет измыслить звездную смерть?Если бы пророки воссталив ночи рода людского,как влюбленные в поисках возлюбленного сердца,Ночь рода людского,найдется ли у тебя сердце для них?
Народы Земли
Народы Земли,вы, лучами неведомых созвездийопутанные, словно пряжей,вы шьете и вновь распарываете,в смешении языков,словно в улье, всласть жалите,чтобы и вас ужалили.Народы Земли,не разрушайте Вселенную слов,не рассекайте ножами ненавистизвук, рожденный вместе с дыханием.Народы Земли,о если бы никто не подразумевал смерть, говоря «жизнь»,если бы никто не подразумевал кровь, говоря «колыбель».Народы Земли,оставьте слова у их истока,ибо это они возвращаютгоризонты истинному небуи своей изнанкой,словно маской, прикрывая зевок ночи,помогают рождаться звездам.
Это планетный час беглецов.Это стремительное бегство беглецовв падучую, в смерть!Это падение звезд из магического заточенияпорога, очага, хлеба.Это черное яблоко познания,страх! Угасшее солнце любви,которое дымится! Это цветок спешки,забрызганный пóтом! Это гонителииз небытия, только из бегства.Это гонимые, которые свои смертельные убежищауносят в могилы.Это песок, испуганныйгирляндами прощанья.Это бросок земли в пространство,ее дыхание прерывистоев смирении воздуха.
*** (В голубой дали…)
В голубой дали,где движется аллея красных яблонь,корнями-ногами взбираясь на небо,томление дистиллируетсядля тех, кто в долине.Солнце, лежа на краю дороги,волшебными палочкамивелит остановиться путникам.И стоят онив стеклянном удушье,пока ювелир-кузнечик царапаетневидимоеи камень свой прах,танцуя, превращает в музыку.
*** (Соляные языки моря…)
Соляные языки морялижут жемчуг нашего недугароза на горизонтене из прахаа из ночиникнет в твое рождение— Здесь в пескеее черныйопутанный временем шифрволосами растетеще и в смерти —
Веет ночьхоругвями смерти.Черные шляпыБожьи громоотводы,море тревожат,качают его,раскачивают его,бросают его на побережье,туда, где лучизрезал землю черными ранами.Вкус планетына языке.Это спетодыханьем в легких того света.На семисвечникеПлеяды молятся.
*** (Это черное дыхание…)
Это черное дыханиеСодомаи грехиНиневиибременему открытой ранынашей двери.Это Священное Писаниеспасающееся бегствомкарабкающееся на небевсеми своими буквамиоперенное блаженствопрячущееся в медовые соты.Это черный Лаокоонброском на наше глазное векопродырявив тысячелетиявывихнутое дерево болипроизрастающее в нашем зрачке.Это Его море-мантияоттянутаяв гулкую капсулу тайн.Это наш отливсозвездие скорбииз нашего хрупкого песка —
*** (Стрелец мое созвездие…)
Стрелецмое созвездиеоблюбовал себетайную мишень в крови: беспокойство…шаг летучий бесприютный —Ветер — это не домзнай себе зализывает зверемраны на теле —Вытянешь ли времязолотыми нитями солнца?Запеленаешь ликоконом шелкопряданочь?О темнотарасстели свою вестьвзмахом ресниц:отдых беглеца.
*** (Так далеко в пространстве…)
Так далеко в пространствелечь и уснуть.Бегство на чужбинус тяжелым багажом любви.Зоной сна-мотылька,словно зонтиком от солнца,осенена истина.Ночь, ночь,тело, ночная рубашка,простирает свою пустоту,пока вырастает просториз праха без песни.Морепророческими языками пеныкатитсянад погребальным покровом,пока солнце вновь не посеетлучевую боль секунды.
*** (Этот мир — ядро…)
Этот мир —ядро,в которое врезаноЕго имя!Сон зубами-звездами крепко держит егов жесткой плоти яблока-земли.Ими прощупывает он воскресение.Этот мири все его тропырасцветают синевойвневременного.Все следы бегут вовне. —Вулканический песок дрожит,бараньими рогамиразрытый в пробуждении.Спешил пророческий часмертвых из шелухи вылущивать.Пухом одуванчиков,только окрыленные молитвами,вернулись они домой.
*** (Земля, планета дряхлая…)
Земля, планета дряхлая, к моей ноге ты присосалась,которой хочется лететь,о одиночество в руке короля Лира!Выплакиваешь внутрь очами моряОстанки скорбиВ глубь души.На локонах серебряных твоихвенком дымянки миллионы летв бреду паленым пахнут.Твое потомствотень смертную твою уже отбрасывает,а ты все вертишься и вертишься,своей орбиты звездной не теряя,ты, побирушка с Млечного пути,и ветер твой перед тобоюсобакою-поводырем.
*** (Готовы все страны…)
Готовы все странывстать с карты мира,сбросить свою звездную кожу,синюю вязанку своих морейвзвалить на спину,горы с огненными корнямишапками надеть на дымящиеся волосы.Готовы последнее бремя тоскинести в чемодане, куколку мотылька,на крыльях которого однаждыкончат они свое путешествие.
*** (Созвучие прилива с отливом…)
Созвучие прилива с отливомгонителя с гонимым.Сколько рукхватают и заточают.Кровь-нить.Пальцы тычут в крепости.Части тела втягиваютсяв предсмертные изображения.Стратегия,Запах страдания, —Тела на пути в прахи томление пенойнад водами.
*** (Тут и там фонарик милосердия…)
Тут и там фонарик милосердиядля рыб ставить надо бы,где крючки проглатываются,где удушие практикуется.Где созвездие мукисозрело для искупленияИли туда,где влюбленные друг друга мучают,влюбленные,которые и так всегда на волосок от гибели.
*** (Кто знает, где звезды расположены…)
Кто знает, где звезды расположеныв стройной гармонии творца,где мир начинаетсяи в трагедии землирыбья жабра, вырванная с кровью,предназначена лисозвездие мученичествадополнить красным рубином,первою буквойбессловесного языка. —Есть у любви взор,кости пронизывающий молниейи сопровождающий мертвыхза пределы вздоха.Но где искупленныесвое богатство оставили,неизвестно.Малина выдает себя в чернейшем лесусвоим запахом.Душевное бремя, сброшенное мертвыми,никому не выдает себяи все-таки может, окрыленное,трепетать в бетоне или среди атомовили там всегда,где место для сердцебиениябыло оставлено.
Забвение! Кожа,из которой на свет рождаются,и смертная простыня,которую провожатые в белом сневновь дают напрокат.Иногда на последнем мысекровислышна в тумане сиренаи утонувший матрос поетили песчаным проселкомбегут следыиз лабиринтов томления,как разбитая раковина улитки,пустота на спине —За рассветоммузыка дроздаМертвые пляшутцветущие стебли ветра —
*** (На рассвете…)
На рассветекогда ночная монета с чеканом снапереворачиваетсяи ребра, кожа, глазные яблокивлекутся к своему рождениюкричит петух с белым гребнемжуткий мигбезбожной бедностина перекрестке —Безумие — королевский барабанщикусмиренная кровь течет —
*** (Стал переписчик переписывать книгу Зохар…)
Стал переписчик переписывать книгу Зохарвскрыл жилы словввел кровь созвездий,круживших незримо, и толькотомлением подожженных.Труп алфавита восстал из могилы,буквенный ангел, древний кристалл,замкнутый брызгами творения,которые пели — и сквозь них мерцалирубин и гиацинт и ляпис-лазурь,когда камень еще мягок был,посеянный, словно цветы.И, черный тигр, зарычаланочь; и ворочаласьи кровоточила искрамирана день.Свет был уже ртом, который молчал,только аура выдавала еще б-га души.
Пейзаж из криков
В ночи, где умираньем распущено шитье,срывает пейзаж из криковчерную повязку,над Мориа, крутым обрывом к Б-гу,жертвенный нож реет знамя,вопль Авраамова возлюбленного сына,в ухе великом Библии он хранится.О иероглифы из криков,начертанные на входной двери смерти!Раны-кораллы из разбитых глоток-флейт!О кисти с пальцами растительными страха,погребенные в буйных гривах жертвенной крови,крики, замкнутые искромсанными рыбьими жабрами,вьюнок младенческого плачас подавленным старческим всхлипом,в паленой лазури с горящими хвостами.Кельи заключенных, кельи святых,Обои — образцовые гортанные кошмары,лихорадочный ад в собачьей будке бредаиз прыжков на цепи —вот он, пейзаж из криков!Вознесение из криков,ввысь из костяной решетки тела,стрелы из криков, пущенныеиз кровавых колчанов.Крик Иова на все четыре ветра,крик, скрытый садом Гефсиманским,обморок мошки в хрустале.О нож из вечерней зари, вонзенный в глотки,где лижут кровь деревья сна, прорвавшись из земли,где отпадает времяна скелетах в Майданеке и в Хиросиме.Крик пепла из провидческого глаза, ослепленного мукой —О ты, кровавый глаз,в искромсанной солнечной тьме,вывешенный на Божью просушкуво вселенной —
*** (Сколько морей в песок ушло…)
Сколько морей в песок ушло,сколько песка в жесткой молитве камня,сколько времени в кровяной рог раковинывыплакано,сколько смертной заброшенностив жемчужных глазах рыб,сколько утренних фанфар в коралле,сколько в хрустале звездных прообразов,сколько зародышей смеха в горле чайки,сколько нитей тоски по родинетянется ночными путями созвездий,сколько жуткого земного царствакорнем слова:Ты —за всеми рухнувшими решеткамитайнТы —
*** (За веком глазным…)
За веком глазнымсиние прожилкина лунном камне временикрик петушиныйоткрывает рануна лбу пророкаСпиралямипламенеют руки-ногивянут снаружи,но тело никнет,плод прахас ледяным семенемдля смертельного употребления.
*** (В Голубом хрустале…)
В Голубом хрусталевремя ждетпока одурманенное томлениесвоего пространства не выстрадает —томление,эта пленная притеснительница звезд,спавшаяс безымянных весен,измеряет сновамою боль в пульсебешеная всадницав полунощную страну —в песке влечет она менядомойпарус меланхолииночные фиалкибросаяраспятой рыбев слезе окаменелойзабвения —
*** (Здесь где разбилась я в соли…)
Здесьгде разбилась я в соли,здесь в моречьи голубые сосункильнутодержимые месяцемк душе-кормилицездесь в песке,который плясал в Зодиакеи сновалежит зашифрованный Нерожденнымявляешься тыпозадив сумрачной пустоте,которая в ожиданьи тебя окружает,чтобы наполнилась корзинаплодамис металлических звездных трассилисквозняком любвидоставленнымимое дыханье отдаю тебеи падаю,чтобы снова на чертополохе жить,который никогда не зацветет —
*** (Тот кто последним…)
Тот кто последнимздесь умретунесет семя солнцау себя на губахгрозовой ночьюв смертной схватке гниения.Все мечтызажженные кровьюзигзагами молнийвырвутся из его плечот них на небесной коже стигматытайна муки.Ноев ковчег вниз поплылдорогами созвездийтот кто последним здесь умретзачерпнет полные туфливодыв воде рыбапарусом спинной плавник тоска по родинечерными брызгами временитуда где кладбище
*** (Святая минута…)
Святая минутапреисполненная прощанияс любимейшимкогда Вселеннаявытягивает свои неразборчивые корнивместес геометрией птичьего полета вслепуюс пентаграммой червейоткапывающих ночьс бараномна пастбище своего эхос воскресеньем рыбьимпосле Сретенья.Одноглазое подмигиваетсердце сжигаясолнце львиной лапой с веретеномстягивает оно сеть вокругстраждущихтуже и тужеибо нельзя будить тогочья душа отсутствуетчья душа в дальнем плаваниис тоскииначе тело умретзатерянноев слепоте ветров.
*** (В разгаре бегства…)
В разгаре бегствакакое откровениедорогой —Закутавшисьв платок ветровНоги в молитве пескакоторый никогда не может сказать «аминь»потому что ему нужнос плавника на крылои дальше —Больной мотылекскоро узнает вновь о мореэтот каменьс инициалами мухив руки мне далсяПреображение мира —Вот моя родина —
*** (Плясунья невестой…)
Плясуньяневестойиз пространства слепогооплодотвореннаяпроизрастающей жаждойдалеких дней творения —Музыкальными тропами твоего теладочиста воздух выедентамгде шар земнойищет нового доступак рождеству,Сквозьночную лавуСловно тихиевекиподмигивает первый криквулканов творения.Среди ветвей тела твоеговьют предчувствиясвои щебечущие гнезда.Дояркоюв сумеркахты тянешься пальцамик сокровенному выменисветапока пронизаннаямуками вечераночному сторожу месяцуне выдашь свои глаза.Плясуньямучаясь родамиты однавлачишь на сокровенной пуповинеБожье наследстводвойное украшениесмерть с рождеством.
*** (Дитя дитя ураганом прощанья…)
Дитядитяураганом прощаньятычась белым калением пальцевв раскаленное кольцо горизонтаища тайный выход смерти.Уже без голоса — выдыхая дым —Простираясь моремтолько глубь внизудергая буксирный канатупругой волной томленья —дитядитязахороненной головой твоейсеменной коробкой грезобремененноечтобы последним самопожертвованиемзасеять иную землю.Оборачиваяськ материнскому лонуТвоя колыбельрубец векагде время ощетинив крыльярастерянное потопленонаводнениемтвоей безмерной гибели.
*** (Между бровями твоими…)
Междубровями твоимитвое родословиешифромиз песчаного забвения.Герб морятобой изогнутвывихнутый в тисках тоски.Сеешь ты себя всеми зернами секундв неслыханное.Твои незримые веснывоскресаютомытые слезами.Об тебя неборазбиваетсяМилостью взыскана ты.
*** (Смотри смотри однако…)
Смотрисмотри однакочеловек прорываетсяпосреди рыночной площадислышишь как бьется пульс егои большой городопоясанный вокруг его телакаучуком —ибо судьбаколесо временизамаскировала —вздымается с его вздохами.Стеклянные витриныразбитые глаза вороновпомеркшиечерные маячат печные трубымогила света.Но человекахнули поднимаетсяпрямая свечкав ночи.
*** (Но может быть мы…)
Но может быть мыдымящиеся от заблуждениясоздали все-такиблуждающую вселеннуюречью дыхания?Значит снова и сновафанфара начáлазначит в спешке ветра запечатлена песчинкапрежде чем снова светом статьнад первородной почкойэмбриона?Значит всегда и всюдумы окруженытвоими владениямидаже когда забыв о ночии о глуби морскойзубами перегрызаемзвездные артерии слез.Возделываем все-таки твое полеза спиной смерти.Может быть окольными путями грехопаденияметеоры тайком дезертируютно в алфавите грозони возле радуг.Кто знаетпрямизну плодородияи как всходы выгибаютсяиз пожранных царств земныхради сосущих ртовсвета.
*** (В старости тело обматывают…)
В староститело обматываютслепецкими повязкамии оно кружитсябеспомощноев солнечной тьме.В глубиневолн морскихбеспокойство вздымаетсяи никнетскрещенными крыльями.Смертьедва успев созретьуже вновь оплодотворенаиз могилмиропомазаниеСозвездиявоскресаяподжигают мрак.Снова Б-г в путь готов.
*** (Неприступна…)
Неприступнаваша воздвигнутая лишь благословениемкрепостьвы мертвые.Не моим ртомгдеземлясолнцевеснамолчаниепроизрастают на языкесвет возжигатьвашего исчезнувшегоалфавита.И не моимглазамгде творение исчезаетцветком тепличнымот волшебного корнязабывшим пророчества.Встать мне пришлосьи пронизать эти утесы больюпока я из прахав подвенечной фатене нашла к душам доступгде семя набухает вечнопервою ранойтайны.
*** (Давид избранный…)
Давидизбранныйво грехе ещеприливом заплясавсогнутыйтайными лунными фазамиперед кивотом заветакорень вырванный из почвыпеной морской тоска по родине.Нов огненном горшке землисо зверьем и растениямичресла вверхоставались еще пророкино вглядывались ужесквозь каменьв Б-га.ОгоньЗемляВодапошли на убыльво Христесоздавшем из воздухаеще один крики светв загадочно черной листвесамого одинокого часаглазом стали глядел.
Помесьэтой материи этого отцапод веком смежённымзвезды.Где бы ты былгде бы я былагде бы наша любовь таиласькогда бы по-другому сопряженноеобъятие хвостов кометныхнебесное захоронениев солнечной тьмеперестрадало мигилимесяц своей волшебной белой ладоньюпульсирующие морские жилыоттянул назадотливом или смертью —Заключенный однаждыв первородную посудину обетованийсо времен Адамаспит вопрос покрытыйнашей кровью.
*** (Уцелев падает многое…)
Уцелевпадает многоев короба воспоминанийибои от этого векаостанется окаменелостьокаймленные черным скорбные письменаего праха проросшего вкось.Может бытьзавещанные наминебесаэти бледно-голубые камнибудут способны к чудесным исцелениями в другом адутвоипредсмертные словаветром болихолодную запряжкувытягивающихся мускуловвремен пронижутистеклом выдуютисчезнувший сосуд любвидля Божьих уст.
*** (Произнесено — змеиными линиями начертано…)
Произнесено —змеиными линиями начертано:Крах.Солнцекитайский магический кругприхотливый в своей святости уборназад во внутренние фазызастывшая улыбкав молитвенном удалениидракон светаизрыгающий времяшлемовник — падучий плод землиоднажды позолоченный —Пророчества указывают огненными пальцами:Вот она звездавылущенная до самой смерти —Вот оно семечко яблока в своей обителипосеянное в солнечный мрактак мы падаемтак мы падаем
*** (Изгнанные из жилищ…)
Изгнанныеиз жилищисхлестанные ветромсмертная жила за ухомубивая солнцеотброшенные утраченными обычаямиследуя теченью водплачущим перилам смертичасто прячут еще в пещерертанекое словобоясь воровговорят: розмарини жуют кореньвырванный на пашнеилиночи напролет смакуют: прощаниеговорят:время прошлокогда новая рана открыласьв него.Хищно тело ихпожирается солью муки.Без кожибез глазсоздал Иов Б-га.
*** (Малое успокоение…)
Малое успокоениепрозрачного часана могиле левкоятот свет зарей вечерней трубит.Ореол пальмового листаПустынное откровение одиночества.Праматерь Жизньв светящемся молитвенникепочия над бормочущим ручьемкоторый как дремотный свитокраковина возле ухамелодия игрушечных часов.Великий океан в маленьком ухе:О менуэт любви!О нежный, как причастье, часослов!И в этом жизнь былаСон черной магии, такой же точно сони шип которым роза кровизабытаявоспоминанье жалитзуб молниина маскараде грозокутав мракоми это побережье из слоновой кости.
*** (Нельзя тут больше оставаться…)
Нельзя тут больше оставатьсяИз глубины своей заговорило мореГрудь ночиДыша вздымает стенуЧтобы к ней припала головаМечту рожая в муках.Тут звезды ни при чемОбходится без нихСтроительное это веществоС тех пор как смесь в песке образоваласьЖивучая и в смерти.Кто плачетИщет мелодию своюКоторую листвою музыкиВетер облекИ спрятал в ночь.Шаг от истока —Как это далеко!Летать пораНам только нашим телом.
*** (Матерь цветение времени морского…)
Матерьцветение времени морскогоночной приют океанического ароматародысветящегося песка —Очерчена божественным эллипсомс двумя головнями-порогамивходивыход.Твой вздох возвращает временастроительные камни для кельи сердцаи небесное эхо глаз.Месяц погрузил свою судьбув твое ожидание.Тихо завершаетсяспящий языкводы и ветраВ пространстве возгласа твоегокогда вскрикнешь ты жаворонком.
*** (И всюду человек на солнце…)
И всюдучеловек на солнце долг выплачиваячерным кровопусканьем в песок —и только во снев бесполезном приютепылающей стрелой тоски по родиневырываясь из колчана кожи —а здесьвсегда только буквыкоторые царапают глазхотя давно уже превратилисьв бесполезные зубы мудростиостанки почившей эпохи.Но теперьХерувим погодызавязывает платок четырех ветровне для того чтобы собирать земляникув лесах речиа для тогочтобы на разные лады трубитьв темнотеибо нельзя положитьсяна летучий прахи только повойник ветраподвижная коронауказывает еще своим трепетомвесь в созвездиях тревогинаправление бегущему миру.
*** (Долго пожинал Иаков…)
Долгопожинал Иаковблагословением руки своейколосья тысячелетийникнущиев смертный сонсмотрелслепыми глазамипросветом в его взоресолнца и звезды обнималисьпока это наконец не выпрыгнулорожденьем из его рукиив глазное небо Рембрандта.Иосифпытался ещебыстро отвестимолниюложного благословениякоторая сверкнула ужеБ-г знает гдеИ Первородный угаскак пепел —
*** (Аллилуйя утес родился…)
Аллилуйяутес родилсяМягкий голос из глубин морскихволны — рукитекучие руки водмогилу держат и небосвод —И потомфанфарав соляной короневозлюбленная океанаблуждающая эпохатычется гранитными рогамив его утро.Аллилуйяв кварце и слюдеОкрыленная тоскасвой ключ в замочной скважинеповернула к небудитя глубокой ночино уже родина для морской птицыпадающей от усталостиБеглецы из огняиз слепых убежищхимия перезимовавшаяв тайной беседе ухода —Семя солнцав открытых ртах откровенияАллилуйякамней в сиянииЗапечатленные одеянья звездпрорваныи небо с протяжной речьюоткрывает глаза в заплаканной наготе —Нов воде родимойсосунки водоросли охватываюттемное тело задирающее ногирыбы в свадебных покояхгде потоп разлегсяводят хоровод одержимыезамученные мечты сгущаютсяв медузе дыша цветком-сапфиромпутеводными знакамикровавые кораллы сонливой смертиАллилуйяутес родилсяв золотое пастбище света
*** (Уже говорят потрескивающие цветные ленты…)
Ужеговорят потрескивающие цветныелентычужие ртыновая священная речьУжесворачиваются под крыльями орлинымисмертные простыни горизонтовибо и драма смертиперестрадав свое времязнаето новом началеза опущенным занавесомНо здесьс волосами венчаннымивластители среди звездных скопищв яйце ночиутрачивают вместе со скрижалями законавещие далина подвижных дисках розы ветров.Солью заговаривают раны,пока свет с плачем домой не потянется,закрывая музыкальные двери.Темнотаовдовевшаяболью скрюченнаядолгим жалобным зовомплодородиясотрясает опустошенные небесапокановый подсолнечниксквозь траурное одеяние ночираспускаться не начнет —
*** (Сеть из вздохов сон ткет…)
Сеть из вздохов сон ткетсвященные письменано здесь никто не умеет читать ихкроме любящихкоторые бегутсквозь вращающиеся с музыкойзастенки ночейгоры мертвыхпревозмогаягрезой связанные бегутчтобы потом толькоокунуться в рождествосолнцавылепленного ими же —
*** (Сбрасывает этот век…)
Сбрасываетэтот векзмеиную чешую своего смертельного календаря —Свищет вокруг волос Береникимолния — бич —Отверзлась Адамова головаподымается дергаясьв тонкую полосу воздуха:Семь дней творения.Прорастает семя в страхебыстро на человеческом пальце.Орел несет в клюве свое гнездо.Поцелуй — пчелиный присос девичьих губи пожинает смерть ветряные хлеба.Звезды без орбит мраком ночным очерченыосвобожденные, брызжут пять чувств осветительными ракетами —И молчание — новая страна —
*** (Сколько времен затонувших…)
Скольковремен затонувшихна буксирном канате детского снаподнимаются из открытого моряв пахучую каютуиграя на лунных костях мертвецовпока дева лимоном солнечнымокропленным тьмоюослепляет в кораблекрушении.Беспомощнохлопаютмотыльковые двери мгновенийвсегда открытыедля золотых дротиковубийственно жгучихв кровавом побоище детского страха.Какие окольные пути предстоятшагам сердцапока наконецчелна воспоминанийнаявуне достигнешь —Сколько границ земных омытых грезаминужно сорватьпока музыка придетс чужого созвездия —Сколько смертельно больных завоеванийнужно импрежде чем они возвратятсялунное молоко во ртув крикливый воздухсвоих детских игр со светлыми ресницами —
*** (Придет кто-нибудь издалека с речью…)
Придет кто-нибудьиздалекас речью,где, может быть, звукиперекрытыржаньем кобылыилиписком маленьких черных дроздовили скрежетом пилы,перегрызающей всякую близость, —Придет кто-нибудьиздалека,похожий на пса или на крысу,придет зимою, —ты одень его потеплее,пусть у негоогонь под подошвами,быть может, он ехална метеоре верхом,не нужно ругать егоза продырявленный коврик. —Всегда странникносит с собойсироту-родинудля которой он, может быть, ничего не ищет,кроме могилы.
*** (Дальше дальше в дымный образ…)
Дальшедальшев дымный образверст любви дотла сожженныхк морюразгрызающему с ревомобруч горизонта на кускиДальшедальшек вороной упряжкес головою солнечной в повозкевверх на стены белыечерез проволоку времениникнуть узнику в глазакровь разбрызгиваячтобы наконец он могдальшедальшевыбежать союзник снана великую свободу —Пойман грезой он ужезаключенный в звездном круге.
*** (Без компаса хмельной кубок в море…)
Без компасахмельной кубок в мореикровь — роза ветров — пляшетв споре со всеми светилами небеснымитак юноша —Испытывает юность своюсо встречным ветром в волосахеще не зная как осторожнатень в слепящем солнце.На своем гулком Б-гепересекает онмолящие руки поникшего вечеравысвистывая старческое нищенствона ветер.У ночисрывает он звезды с поясабросаетэти потерявшие запах лавандовые песнипраматерив простыни.Любит он подниматься по лестницев небочтобы дальше видетьибо смерть напрягла егословно молниюбез возврата.С качалокплемен оседлых нынеон катапультируетсявне себяогненным шлемомон ранит ночь.Но однажды наступает тишинаэтот островуже расположенныйна острие последнего вздохаив звезде обреченной временемзвучит музыкане для слуха —А он слышиткак шепчет семяв смерти —
*** (Далеко далеко от кладбищ…)
Далеко далекоот кладбищплачу о тебено не ветру слезы моии не морским волнам в ожидании.Далеко далекоот всех давно размыканныхэпохв камнях мумиямизамурованных —Только стихии нарастающейтолько тоскеслеза моя —Здесь и снаружи и внутри.Эта пирамида огнейизмеренная в других пространствахпогребенными из всех королевствдо самого конца печали —Алтари душисвое причастиедавно уже глазным векомукрывшие —
*** (Где нам искать за туманами…)
Где нам искать за туманамикорни запахов,пишущие в облаках мгновенную историю творения?Что за безродное лицовселяется там в тело ветряное?Какая лопнула жила, чтобы святую геометрию тоскиприютить в глазах у тебя?Водяными цветамис плачем разукрашенная,порхает сиротка в зеленой траве,вымышленное объятиезадолго до внедрения человекав глину.Новь Б-жья.Его первенцы там наверху перемигиваютсяв знак родства.Ева в змеиных кольцахиграет земным яблоком.Однажды заклятый,бык подкошенный ломится сквозь времена,ореолом опутав его освещенный образ.В безумии развевается борода пророка,отторгнутая от губы с ее вестью.Миг блуждающего шагас жестом ноши,прежде чем впали онив тяготы человеческого рожденияс криком.
*** (Линия как живой волос…)
Линия какживой волоснатянутазатемненная смертной ночьюот тебяко мнеТянет менянаружуи склоняюсь яи жаждупоцеловать конец далейВечербросая трамплиномтьму через багрянецпродлевает мыс твойи я вступаю колеблясьна трепетную струнуначатой уже смертиНо такова любовь —
*** (Лунатик на своей звезде кружась…)
Лунатикна своей звезде кружасьбелым пером утрапробужденкровавое пятно напоминает ему —месяц падает в испугеягода снежная разбитачерным агатом ночигрезой запятнанная —Чистой белизны нет на земле —
*** (Белая змея…)
Белая змеяПолярный кругкрылья в гранитетоска розой в ледяной глыбезапретные зоны вокруг тайнымили сердцебиения издалекас цепями ветра тоска по родинеогненные гранаты из гневаТикающий багаж улиткиБ-жье время.
*** (Какие потьмы за веком глазным осиянные…)
Какие потьмыза веком глазнымосиянныевзрывчатым вечерним солнцемтоски по родинеОбломкимеченные моремцарственносном поросшиеКораблекрушениеруки из волнмолящие попыткиБ-га пойматьПуть покаянныйобнимаякамни-вехи в мореНи одного прибытиябез смерти —
*** (Когда дыхание хижину ночи выстроив…)
Когда дыханиехижину ночи выстроивуходитискать свое скорбное место на небеИ телокровоточащий виноградникбочки тишины наполнилои глаза выплаканыв зрячий светкогда каждый в свою тайнуулетучилсяи все удвоилосьи Рождествосмертными оргáнамивоспевает все лестницы ИаковаТогдаславным сполохомвремя сверкает —
*** (Сколько коренных жителей…)
Сколько коренных жителейиграет в карты на воздухекогда беглец проходит сквозь тайнусколько спящей музыкив роще ветокгде одинокий ветерстроит из себя повивальщика.Открытый молниейсеетбуквенный лес корней — прыгуновв глотательное зачатиеБ-га первое словоСудьба подергиваетсяв налитых кровью меридианах рукиВсе бесконечновсе на лучах далиподвешено —
*** (Конец но только в комнате…)
Конецно только в комнатеибоиз-за моего плеча глядитне твое лицоажилица воздухаи Ничтомаска из потустороннегои зовхутор только из благословенияне слишком близкок действительности горючейи снова зови я сморщиваюсь и ползаявновь окукливаюськрыльям не дрогнутьи меня невеступросеивают старательнов жаждущий песок —
*** (Смерть напев морской…)
Смертьнапев морскойомовение тела моегосоленые гроздьянавлекающие жажду мне в рототверзаешь ты струны жил моихчтобы они пели прыгаяраспускаясь из ранмузыкой любви моейтвои ободранные горизонтызубчатой каймой агониивозложив уже на шеюритуал бегствабульканьем дыханьяначинаяпокидаешь ты словно соблазнительперед свадьбой очарованную жертвураздетую уже почти до самого прахавыдвореннуюиз двух королевстввсего только вздохмежду ночью и ночью —
*** (Уже гривой волос поджигая дали…)
Ужегривой волосподжигая далиужерастопыреннымипальцами рукпальцами ногпространство обшариваяв поисках простора —Соляной зов океановна береговой линии телаМогилыотринутые в забвениихоть и целебная трава для ран дыхания —На границах нашей кожимёртвых нащупываяв ужасе рожденийВоскресение празднуяБез слов призванноеБожественное на борту —
*** (На станции гóря…)
На станции гóряв средоточииодержимый улыбкойотвечаешь тытемкто в сумраке спрашиваетртом полным слов любимцев Б-жьихвбитыхдоисторической больюЛюбовь сняла саванопутано пространствонитью тоски твоей.Созвездия назад отскакиваютот глаз твоихчье солнечное веществообугливается тихоНо над головой у тебяморская звезда уверенностисо стрелами воскресениясверкает алым рубином —
*** (Ах, как мало понимаешь…)
Ах, как мало понимаешьпока знают глаза только вечер.Окна и двери открываются сами собоюперед уходом.Пламенеет беспокойствоубежище для бабочекмолящихся родинойпока наконец твою страшную ранутвое сердцерыболовным крючкомне разорвут во исцелениенебо и земляпеплом поцеловались в твоем взоре —О душа — простичто я тебя вернуть хотелако стольким очагам покояПокойведь это слово — только мертвый оазис —
*** (Позади губ ждет несказанное…)
Позади губждет несказанноервет пуповинусловМученическая смерть буквурна ртадуховное вознесениеиз боли режущей —Но дыхание внутренней речисквозь жалобную стену воздухавеет исповедью разрешившейся от бременитайнникнет в убежищемировой раныеще в своей кончинеБ-га подслушав
*** (Все землемерные пальцы…)
Все землемерные пальцыподнимаютсяот границ прахаиусеянный глазамихерувимский платок на вискахтак взор глядитсквозь опустошенную линзу солнца.Нападает сон на крыши и стены.И ангел покинул насувенчанный грезой.Шурша мимо слухапарóмпроникнутый тобойМытолько мы
*** (Запугана единорогом Болью пронзена…)
Запуганаединорогом Болью пронзена —Стражникстражникночь уже прошла?Драма — черная эпоха —с бесконечными речамигубы замкнуты колючкой.Молнии окаменели сольюточат покаяньепогребенное в крови —СтражникстражникГосподу скажи:выстрадано всеивремя зажигатькострыутро поети ночная кровьс криком петушинымдолжна пролиться —
*** (Отвернувшись, жду я тебя…)
Отвернувшись,жду я тебя,далеко ты от живыхили близко.Отвернувшись,жду я тебя,ибо не подобаетсилками желанияловить вольноотпущенников,еще увенчанныхкороной планетного праха. —Любовь — растение в песках,горит пламенеми не сгорает.Отвернувшись,жду я тебя.
*** (Сноп молний чужая власть…)
Сноп молнийчужая властьзахватываетэту бумажную пашнюслова пламенеютсмертельное пониманиегром ударяет в домгде были похороны.С этой жизнью распространившисьэтот почерк поглощаяиз единственной секундысвою белую коронумолчаливую коронувознесет к тебе в блаженствосокровенный океан —
*** (И всегда волхвы читающие небо…)
И всегдаволхвы читающие небоза дверями притвореннымиилиназад к звездам вырастаязеркальными письменами —и соленые крыльяпахнущие моремсложенные у порогаи рыбачьи сетивсегда развешенные для просушки —И белыми молниями жилы озарениядавно уже проникшие в данииловы грезыОвеивает что-товетром волосы нашего незнания?Вычерпан ли камень смертьювплоть до праха?Морена коленях поет пророчествав раковину ухапредсказанная звездная геометрияв медовых сотахчтобы солнце стало сладким?Циклы любвипрозрачной словно хрустальпределы она перерастая?Пепломтолько перевязана боль светана земле?
*** (Освободившись от сна великие сумерки…)
Освободившисьот снавеликие сумеркиугольных лесоввыпрямятсясбросятмерцающую листвусветовых лети свою душу откроют —Богомольцыголыеиз молнийи песнь из пламенина коленяхтычасьрогами неистовстваснова на рифах началау мира свивающейся музыкиматерей — волн.
*** (Так я бежала из слова…)
Так я бежала из слова:Кусок ночи,разглаженный руками,всего лишь весы,чтобы взвешивать бегство.Это звездное времяпоникло в прах,где следы остались.Теперь поздно.Легкость ушла из меня,как и тяжесть.Плечи уже прочь плывутоблаками,руки мои —без ноши.Темнота — всегда цвет тоски по родине.Так снова ночьовладевает мной.
*** (Кто придет с земли луну потрогать…)
Ктопридет с землилуну потрогатьилидругой небесный минерал в цветувыстреломвоспоминанияон высоко подпрыгнетот взрывчатого томленияибоиз раскрашенной земной ночиокрылены его молитвыиз дневных уничтоженийища дороги глазами внутрьКратер и сушь — моренаполненное слезамив звездных пространствах останавливаясьна пути в нетленноеВезде землястроит колонии тоски по родинене приземлишьсяв океанах ненасытной кровиостается качатьсяв световой музыке отлива и приливатолько качатьсяв ритме неуязвимоговечного знака:Жизнь — Смерть —
*** (Ты в ночи отвыкаешь от мира…)
Тыв ночиотвыкаешь от мираиздали издалиразрисовал твой палец ледяную пещерупевучей картой сокровенного морякоторое собрало в раковину твоего уха нотыстроительные камни для мостаотсюда тудаточнейшая задачарешение котороймертвым даровано.
*** (Рот сосущий смерть и звездные лучи…)
Ротсосущий смертьи звездные лучис тайнами кровиотрываются от жилыгде мир утолял жаждуи цвелСмертьзанимает свой наблюдательный пункт из молчанияи глаз без взоровбезысходной заброшенности в прахепереступает через порог зренияпока драма времениблагословляетсяза своим платком в ледяном поту.
*** (Напрасно письма сжигаешь…)
Напраснописьма сжигаешьв ночь ночейна костре бегстваибо выпутывается любовь из их колючего кустаисхлестанная в мученичествеи начинает уже огненными языкамицеловать свое невидимое небокогда ночная стража отбрасывает тени на стенуи воздухс дрожью предчувствуяпетлю настигающего преследователямолится:Подождипока буквы возвратятсяиз раскаленной пустынисъеденные святыми ртамиПодождипока духовная геология любвираскопаннаяпрожжет свою эпохуи светясь перстами святымивновь найдет свое творческое слово:там на бумагечто поет умирая:В начале былв началебыллюбимыйбыл.
Лебедь
Ничего нетнад водамии вот уже висит на ресницахлебединая геометрияв воде коренитсявьетсявновь клонитсяпрах глотаявместе с воздухом участвуяво Вселенной.
Контур
Это осталось —вместе с моим миром ты выселилась,комета смерти.Осталось объятие пустоты.Катится колечко,потеряв свой палецСнова мракперед сотворением,закон скорби.Стерлась беззаботная позолотаночи,которую позволял себе день.Каллиграфия тенивместо наследства.Пейзажи, окрашенные зеленью,со своими пророческими водами,выпитымив тупиках темноты.Кровать, стул и столвыскользнули на цыпочках из комнатывслед за волосом расставанья. —Все вместе с тобою выселилось.Все мое достояние отобрано.Пей же теперь самое дорогое,слова моего дыхания,пока я не онемею.
*** (…)
В этом аметистеопочили эпохи ночии ранняя одухотворенность светазатеплила тоскутогда еще текучуюи она плакалатвоя смерть все еще сверкаеттвердая фиалка
*** (Окаменевший ангел…)
Окаменевший ангелеще забрызганный воспоминаниемо прежней Вселеннойбез времениблуждая по женскому отделениюв сиянии янтарязапертая посещением голосаиздревле не надкусив яблоканапевая на утренней зареот истиныа другие от горя причесывают волосыи плачуткогда вороны снаружираспускают свою черноту к полуночи
*** (Перед моим окном…)
Перед моим окномв песке камень — мох — блеклая листваи нитка с которой птица скорбиклювом за ночьвсе новые и новые иероглифы срываетна зеркале черная трещина предательстваКак будет читаться эта Орестейястолькими погибшими отцами и матерями писаннаястолькими сыновьями кровавой виной обремененнаяв тлении?С телом когда оно пишет в пескеговорит рука игладит мне спинуознобом
Минута творения в глазах Баал-Шема
Посреди века год поднимаетсябеглец, в воздух — рысак без наглазников —волоча цепь своих дней, воспламененных неистовством,огненными ладонями молясь там гдеземлемерша война еще оставила местодля бредового преодоления границы.Ибо на Гималаях страданийисходят кровью на зеленых лугах детских грезпобедители вместе с побежденными чтобыбудущие утра и вечера не забылисвоего цвета в великой смертной битве.И когда при луне благословляющей корниморгая в дыму очага старуха колдует над кофеиз желудовых гиблых скорлупокгора открывает свою пещерудля Святого, который подобрав полы своей мантиидолжен воткнуть несколько звезд в шляпуво мраке прежде чем от молитвы гонимыхчьи тела возлежат от подножия до небасможет окрылить тоской по родине —И год скрюченный болью ив давно исчисленной геометрииДымясь на кометном хвостеповиснув освежеванными днями —почти уже наваждение в братской могиле сна.Всем сердцебиением спрятанные рвутся к хозяинукоторый в своих высоких крестьянских сапогахпо небу ходит быстро иливнизу принимает гостя.Все ищет приюта у него, который не запираетсярастет и тянетсяпо направлению к вечности.И вот ночь заряженнаявзрывчаткой пробуждения, и распахиваетсятайна секунды — уже беззвезднаяво взоре Баал-Шема нерушимом, который тянетЖизнь и Смерть на нитке милостиввысь в примирение БожьеИ цвет Ничто глядит обесцвечивая ночьиз жертвенной смерти временкогда Святой, танцуя, молитвы продолжаетразрешенные на ветвях жилили чтобы возжечь солнце мученичества.Всем кто верит до пределагде созвездия еще ставят часыдарит он секунду, его мгновением —готовым для Невидимого —уловленную на ложе где родятся слезы.
*** (Еще смерть празднует жизнь в тебе…)
Еще смертьпразднует жизнь в тебедурочка закрученная спешкойкаждый шаг все дальше уводит от детских часоввсе ближе и ближе цепкий ветеррасхититель желания —в благоговении поднимаются стулья и кроватипотому что тревога уподобляется морюи двери —ключ насторожеменяет направление с допуском наружуи белые сестры купанные в звездахприкосновением знаков с чужбинытем кто жилы здесь питаетиз своего подземного источника жаждыгде видения должны напиться —
*** (Молча играет она аквамарином…)
Молча играет она аквамариномобет верности из предысторииэто голубое небо населено поцелуем любимогоомегой своего объятия дает она ему место — бытие — могилу.Сетью жил своих она опутывает любовьее жизнь спасена.Любит она вдоль по гаммам —она кротость в доме блуждающих огнейдля нее заброшенностьвзаимная любовь навекбегство от измены в царство небесное —Не пойдет она странствоватьсо своим струящимся прахомест она сладкую солнечную пищуи целует каменьприслушиваясь к его голубому языкусветовых лет в миллионах искрНо мор΄я — уже текучая плоть любящихВ тихом блаженстве их крови —
*** (По-другому заложены жилы…)
По-другому заложены жилызаранее уже в материнском чревенавыворот читается бутон твоего светазатем — в мире символов долгим окольным путемназад в песоки молотами свое сердцебиениепо теням векапо этим клочьям ночей —С лугов зеленых детствапод самшитом пахнущим могилойзазываешь ты домойновый алфавит в словахзодчий ты и основатель городов и парковвиноградников кровоточащих в живописи воздухав колдовской алхимии глаз твоихСестра — сестрас карточной игрой лиц исо страхом из эбенового дереваосажденная огненным одеянием палачейк закату никнут молитвы твоикогда коралл утра осиротел —
*** (Гуляющие в парке…)
Гуляющие в парке —мимо указателей обозначающих номерамисозвездия беспокойствагде в больничных палатах смерть лежать осталасьможет быть уже вошедшая в иерархию высших созданий —Лишь на вольном воздухетела уже вне себячтобы схватить новую эпохус безгубым языком произрастанияшепчущим — пахнущим — живописующим —Нога наставленная в бредовом искусстве парениявзрывчатой силой мрака.Пляска Давидаперед чудомвлекущая бутоны вселенных в кивоте завета —Гуляющие в парке —посвященныепросвещенные голосовой связкой молниина перекрестках неисписанным пергаментомсотворения дышагде Б-г чуждым соком в цветкесвое величие показывает.
*** (И ослепшие тела изгнанников…)
И ослепшие телаизгнанниковпостепенноза руки ночь возьметночь перепрыгнувшая свой собственный мракпокаведомые по-родственномувозрастая в опасностив катакомбы Ура не ввалятсяощупывая погребенные сокровищасверкающие в черном огне светильниковкоторый сменяется белым лучом предсказанияи снова багряным Аминь красок —Но исцеление совершаетсяна новом путиибо вход всегдане таков как выходкогда прощание и встречаразлученынеизлечимой раной жизни —И аура утренней раниуже ответ и подарокдругой ночи —
*** (Но под листовой кровлей…)
Но под листовой кровлейполнейшего одиночествакоторое и умирает в одиночкугде каждый чужой взор гаснетотметая все встречидаже те что с любовьютычетырьмя ликами ветра глядя в чужое пространствокороль над полями неприкосновенностиявственный как челюсть покойникаоставшаяся после распадаи предназначенная лишь для жеванияв его государствекоторое погибло —
*** (Кто зовет?..)
Кто зовет?Свой собственный голос!Кто откликается?Смерть!Гибнет ли дружбана походной постели сна?ДА!Почему не кричит петух?Он ждет, пока поцелуй розмаринаплавает по воде!Что это?Мгновение — заброшенность,из которого время выпало,убитое вечностью!Что это?Сон и смерть лишены свойств.
*** (Она танцует…)
Она танцует —но танцует с тяжелой гирей —почему она танцует с тяжелой гирей?Она хочет остаться безутешной —Охая вытягивает она своего возлюбленногоза волосы мирового моря из глубиныволнение продуваетспасательные балки рук еестраждущая рыба трепыхается без словна ее любви —Но вдругу нее на шеевиснет сон и клонит ее —Вольноотпущенникижизнь —смерть —
Скрижаль
Выбита скрижаль передо мноюна ступенях мраморной лестницыбуквы намеченыжабрами вековых водяных чудищДыханиеокаменелои теперь будто ногами молнийпопираетсянами обремененныминами виновными по незнаниюв смерти стольких минут —И потомпрорываясь сквозь Библиюпророчествуя о блуждающей тайне душии всегда указывая словно пальцами из могилна ближайший рассвет —
*** (Вот уже напоследок хочет выселиться…)
Вот уже напоследок хочет выселитьсясердце водыи свет огня пораженный демонамицветущие порождения землии воздух нараспев покидающий дыхание.Томление властвуетневидимый орелтерзает свою добычууносит ее домой
*** (Негритянка подсматривает…)
Негритянка подсматривает — ночная лампа— из кристалла смертиВсюду поединоксобака с воем убегает из вселеннойНекто меченый страхом своимпрошел сквозь жалобную стенуЗемля в своей могиле из огнясморщила свой каменноугольный ликБеспомощное во снеболит уже пробуждениеНо черный плащ ресницпугает еще свет
*** (Так поднимается гора…)
Так поднимается горав мое окно.Бесчеловечная любовь,перемещает она мое сердцев сияние твоего праха.Кровь моя застывает гранитом скорби.Бесчеловечна любовь.Ночь и смерть строят ей странуизнутри и снаружине для солнца.Звезда — запечатленное вечернее слово,прорванноебесчеловечным прибытиемлюбви.
*** (Повиснув на кусте отчаянья…)
Повиснув на кусте отчаяньяи все же выжидая когда сказание цветенияперейдет в свое предсказание —искушенный в чародействевдруг боярышник вне себяиз смерти в жизнь врываясь —
Везде Иерусалим
11 апреля 1961
В печали
Затаенное в колчанестрелой не пущенноеи солнце всегда черное вокруг тайнысгорблены тридцать шесть в скорбной работеНо здесьтеперьконец —Все сохранено для пожирающего огняЕго отсутствияТутв болезниПеребродив до ясновиденьянатыкается пророчица посохомна сокровище душиВ дебрях золото спрятано.
*** (Не знаю мéста…)
Не знаю мéстагде беженка любовьслагает свою победугде начинают видениярасти в действительностьгде хранится еще улыбка ребенкаброшенная как игрушка в играющее пламяно я знаю что этим питает землясвою звездную музыку возжигаемую с бьющимся сердцем.
*** (Искривленная линия страдания…)
Искривленная линия страданиянащупывая божественно воспламененную геометриювселеннойвсегда на твоих светящихся следахи вновь погасая в падучейэтого нетерпения дойти до конца —и здесь в четырех стенах ничегокроме рисующей руки времениэмбриона вечностис древним светом над головойи сердце связанный беглецвыпрыгивая из своего призвания: быть раной
Ночь теней
Ночь была гробом из черного пламеникрасные «аминь» молитвсхоронились тамВ этом пурпуре коренились зубы-волосы-и телодерево на ветру духовСветлоликое — этот однодневный херувимвоспламенилсяОгни в кровеносной сетивсе влеклись к своему толкованиюВ пепле бессмертия играла музыка
*** (Эта цепь загадок…)
Эта цепь загадокна шее ночикоролевский девиз вдали написанныйнеотчетливо может быть полетом кометыкогда рваная рана небаболиттутуместиться в нищеми на коленяхизмерить все дороги земныесвоим теломибо отчетливостьнужно выстрадатьи научиться смертив терпении —
*** (Так одинок человек…)
Так одинок человекищет на востокегде Меланхолия появляется на лице рассветаКрасен восток перед петушиным крикомслушай меня —львиным наскокомв хлещущей молнии экваторасгинуть —слушай меня —детскими лицами херувимов поблекнутьвечеромслушай меняв голубом севере розы ветровбодрствуя ночьюпочка — смерть уже на векахи дальше к истоку —
Раскаленные загадки
1
Этой ночьюсвернула я в темном переулкеза уголи легла моя теньв руку мнетень — поношенное платье —не хотела расстаться со мноюи цвет небытия говорил мне:Ты на том свете!
2
Взад и вперед хожув теплой комнатесумасшедшие в коридореи черные птицы на улицеверещат о будущемнаши раны взрывают злое времятолько часы идут медленно —
3
Ничего не делатьна глазах блекнутьмои руки — останки украденного взмаха крыльевя зашиваю ими дыруа они вздыхают над этой зияющей бездной —
4
Стираю мое бельемного смерти в рубашке поеттут и там контрапункт смертьниткой в иголку ее вдевали гонителичтобы сглазитьЕст меня ткань во сне —
5
Свет огней врывается в темный стихвеет знаменем пониманьямне нужно искать в сумракенаходки не здесь —
6
За дверьюты натягиваешь канат желаниядо слез —в их источнике ты отражаешься —
7
Мы плетем здесь веноккое у кого — фиалки громау меня только былинканасыщенная немой речьюот которой молнии в воздухе —
8
только смерть заставит их воистину заплакатьэти припевы вырезанные из ночной тьмыэти скороговоркиоргáна при последнем издыхании —
9
Телеграф исчисляет сатанинской математикоймузыкальные точкимоего телаангел живет желаниями любвиумирает и воскресает буквамив которых я путешествую
10
Призови теперь это имя в отчаяньииз мрака —подожди одно мгновение —и ты пойдешь по морюи стихия пропитает уже поры твоего телаона тебя укачаети снова окажешься ты на пескеи на звездах залетный желанный гостьпожираемый огнем свиденьятише — тише —
11
Опустошенное времяна янтаре лица твоегонадвигается ночная гроза пламенемно радуганапрягает уже цвета своив тыльных полосах утешенья —
12
Те кто выжил хватали руками времяпока не осталась на пальцах золотая пыльони поют солнце — солнцена черном оке полуночипогребальный покров —
13
Одиночество беззвучное бархатное полемачехиных фиалокни красного ни синего цветатолько фиолетовыйтвой плач их творитнежным испугом глаз твоих —
14
Твое имя тобой утраченоно мир торопитсявыбирай что хочешьты качаешь головойно твой возлюбленныйнашел тебе однажды иголку в стоге сенаслышишь: он уже зовет тебя —
15
Постланы постели для мукпростыни — их наперсницаони борются с архангеломкоторый навсегда останется невидимымобремененное камнями дыхание ищет выходано распятая звездаснова и снова падает словно плодв их потный платок —
16
Когда я комнату под защитой болезнипокину свободной для жизни и для смертивоздух поцелуем приветаосчастливит уста близнецаа я не знаючто тогда со мной делатьмоему Невидимому —
17
Вы говорите со мной в ночино усталые как все покойникивы последнюю буквуи музыку гортанейземле завещаликоторая всеми гаммами поет прощаньено лежа в летучем пескеновое слышу я в милости —
Простите сестры моия взяла ваше молчанье в свое сердцетам живет оно и страждет жемчугом вашего страданиясердце бьетсятак громко больно и резкоскачет львица на волнах океанальвица-больее слезы давно уже морю отданы —
20
Быстро смерть создана взоромбунтуют стихиитолько сферы набухают почкамирвутся воскресением из мертвыхи Бессловесное лечит больную звезду —
21
Выплачь освобожденную тяготу страхадва мотылька поддерживают бремя миров для тебявкладываю твои слезы в слово:Сиянием твой страх оборачивается —
22
В миг закроет звезда око своежаба потеряет свой лунный каменьты в своей постели подаришь ночи свое дыханьео карта вселеннойтвои знаки уводят прожилки неведомогоиз нашего рассудкаобездоленные прах мы оплакиваем —
23
Любовь моя влилась в твое мученичествопрорвала смертьмы живем воскресением —
24
В заколдованном лесугде кора бытия содранагде следы кровоточатраскаленные загадки переглядываютсяперехватывают известияиз гробниц —позадивторое лицо появляетсятайный союз заключен —
25
Нужно больным выловитьв своей же крови беглую дичьих глаза на охотетам где разлегся деньсмертельным страхом окрашенныйи глубина лунывторгается в их зимний сон открытый настежьпритягивает ихпока не порвутся земные нитии не повиснут они снежным яблокомвсем телом болтаясь в воздухе —
26
Мои дорогие покойникиволос из темнотыуже называются дальютихо прорастает сквозь открытое времяумираю переполняя тайную мерув минутукоторая вытягивается набухаяпозади привиты землеогненные языкилоза отдавшая свое вино пламенипадаю навзничь —
27
Пока я здесь живутомится за стеной время в моревновь и вновь назад его оттягивают за голубые волосыне стать ему вечностьюнет еще любви между планетамино тайное согласие трепещет уже —
28
Приблизится вечер и кровью истечешьпока темнота могилу не выроетэмбрион мечты в материнском чревестучитсятворческий воздух обтягивается медленнокожей нового рожденияболь вписываетсяопахалом призраковЖизнь и смерть идут дальше —
29
Снова и снова потопс вымученными буквамиговорящие рыбы на удочкев скелете соличтобы раны прочесть —снова и снова учиться смертиу древней жизнибегство через воздушную дверьк спящим звездам за новым грехомбез конца упражняться в древней стихии дыханияновой смерти пугаяськуда слеза денетсяесли земля пропала?
30
Они говорят снегвремя — платок со всеми четырьмя краями светавноситсявойна и звездный дождь друг к дружке жмутсяпрячутся там где ночьматеринское молоко разбрызгиваетчерным пальцем указываеттуда где новые открытия ждут духоплавателеймерцая во мракеглубоко под снегом —