Веером острых антенн Время пронзает виски. Веет бедою от стен, Злом алкогольной тоски.
Стелет степная трава Ядов душистый ковер. Кругом идет голова Хочется лечь под топор.
Хочется взять автомат, И до упора стрелять... Каждое слово и взгляд Пулей в патронник вставлять.
Кланяюсь в пояс тебе Ужас свирепый, лихой. Я безразличен к судьбе Ставшей сплошной чепухой.
* * * Это время измененное, Это скука беспокойная, Жизни скорой поезда. Это слово зла коронное, Лето жуткое и знойное, Марсианская звезда.
Смех звенящий растревожено, В поднебесье разлетается И мутнеет голова. Все на свете искорежено, В поисках души скитается, А найдет ли? Черта с два!
Мир привычный враз обрушится И исчезнет маска лживая С утомленного лица Песней жесткой горло сушится И заткнется грусть счастливая Вмиг, попробовав свинца.
* * * Я научился жизнь не замечать, Она проходит, я едва привстану, Чтоб заново отчаянно скучать, Вернувшись к подзабытому роману.
И вдохновенья блеск и мишура, Меня не тронут... В обреченном мире Стоит почти что адская жара, Как в маленькой затерянной квартире.
Здесь душно все: и вещи, и слова. И даже тем, что здесь я умираю, (Все тяжелей больная голова) Мне кажется, кого-то повторяю.
* * * Я скоро буду глух и нем, Я сокращу свой список тем, Играя в благородство. Моя кончается тетрадь, Меня должны вот-вот убрать, Не обнаружив сходства С трагическим героем снов, Сюжет банален и не нов, Но популярен все же... Мне нечем, нечем больше крыть. Хочу судьбу зарыть, закрыть, И даже подытожить...
Скучая в светлых залах зла Я обнаружил: жизнь - зола, (Кругом так много пепла.) И все высокое круша, Рванулась черная душа Охрипла и ослепла. Я буду скоро нем и глух, Мне все равно куда пастух Ведет больное стадо. И ширится безумный вой... Я отвечаю головой За горизонты Ада.
* * * Жизнь - мирового зла гримаса, Ни месяца, ни дня, ни часа, Чтоб я не вспоминал о том. И призраки стоят над нами И ледяными именами Нас кличут в городе пустом.
Течет ржавеющее время И тихо вымирает племя, Зато наркоз, который год. Иду, в карман не пряча взгляда, Я отражаю свет распада, Который дарит мне народ.
Рискну - и душу уничтожу, Свою расплавленную кожу Я брошу там, где нет меня... Уйти мне стоит вместе с ветром По незабвенным километрам В стихи и в вечность из огня.
* * * Клубятся тысячи мгновений, И из зеркал выходят тени. И лихорадочный румянец На пустоту наводит глянец.
Осенний ветер в сердце свищет. В груди - родное пепелище. Ты навсегда тоской отравлен. Ты обездушен, обезглавлен.
Реальность жутко измельчала. И ты не смог бы жить сначала, Бродить по темным коридорам, По звездным, мертвенным узорам.
Там холодно, а здесь, как в пекле, Все выцвели и все поблекли. Сгорели судьбы, души, жизни В своей безжалостной отчизне.
Встает дым скуки коромыслом И больше ты не связан смыслом. Творишь иные измеренья Пространства бреда и презренья.
Деревья, мысли, звуки, строки Все в непонятной поволоке. Пусть время час за часом ходит Здесь ничего не происходит.
Ты наблюдаешь за распадом, За тихим Хаосом и Адом, Стирающим былые грани, Все растворяющим в стакане.
Но все равно уже готово Последнее, лихое Слово Среди твоих полночных бдений Магистр теней и сновидений.