Полиграфологом была женщина лет тридцати, с миловидными, но не броскими чертами лица, не улыбчивая.
- «На службе», - подумал Юрий.
Женщина внимательно окинула взглядом гостиничный номер, почти не замечая Юрия. По движению губ Юрий понял, что она явно положительно оценила стул с прямой спинкой и металлическими, круглого сечения, ножками. Лишь после того, как она разложила ноутбук и подключила к нему блок «детектора лжи», размером с тот же ноутбук, женщина посмотрела Юрию прямо в глаза и улыбнулась. Полковник такой психологический ход оценил на троечку, но мысленно придираться к полиграфологу не стал.
Ему был не интересен результат его тестирования и вообще сам процесс. Тестировать «тестировщицу» Юрию было не интересно. Обманывать хитроумную машину тоже. Он в теле Субботина, это делал многажды. И тело было Субботинским, и его артистическиенавыки, тоже никуда не делись, поэтому, в том, что он обманет датчики, сомнений не было. Мамаев тоже был тем ещё артистом... На схожести предикатов[1] и, собственно, жизненного опыта, они с Субботиным и сошлись.
- Вообще-то, уважаемая миссис, - после некоторого раздумья и откашливания, произнёс полковник, - мы вчера немного выпили. Так, что, реакции будут... э-э-э... несколько... э-э-э... заторможенными и смазанными.
- Вы знакомы с техникой? – сделала вид, что удивилась, полиграфолог.
- Скорее, наслышан.
- У нас нет цели, вас уличить во лжи. Мы просто проверим... Э-э-э... Эти ваши реакции на некоторые вопросы.
- Понятно. На стул садиться?
- Да, пожалуйста, сюда. – Она показала рукой.
Юрий сел. Ему прикрепили на тело два датчика, контролирующих расширение и сокращение лёгких и диафрагмы, датчик контроля сердцебиения. На палец левой руки - потоотделения и температуры. Под ступню левой ноги – датчик движения. Выше локтевого сгиба на левую руку надели манжет - датчик артериального давления.
Пока шла настройка компьютера на стандартные реакции испытуемого, Юрий едва не уснул, но взбодрился, вздрогнув от хлопка в ладоши. Сердце забилось учащённо.
- Всё в полном порядке. Давайте приступать.
- Давайте, - вздохнул Юрий и не заметил, как по привычке «включил» в голове бодрую и зажигательную песню «Косил Ясь конюшину», а мысленно стал представлять, как его жена изменяет ему с соседом.
- Ответьте ложно, сегодня четверг? - спросили полковника
- Нет.
- Ответьте правдиво, сегодня четверг?
- Да.
- Ответьте ложно, вы живёте в гостинице?
- Нет
- Ответьте правдиво....
И так далее... Нейтральные и проверочные вопросы чередовались со значимыми и контрольными. Некоторые, типа: любите ли вы оружие, хранили ли вы когда-нибудь государственную тайну, участвовали ли в боевых действиях, вам нравятся спецоперации, вам нравится унижать других, его позабавили. Ковалёв, составлявший перечень вопросов, не удержался от подначки.
- Вы волнуетесь? – спросила полиграфолог.
- Нет.
- Я спрашиваю, потому, что ваши реакции на нейтральные вопросы отличаются от шаблона.
- Это плохо?
- Да, нет... Всё в рамках. Просто реакция на вопросы немного... э-э-э... агрессивная.
- Наверное, волнуюсь. Первый раз, всё-таки.
- Ну, хорошо, продолжим.
Юрий мысленно усмехнулся. Во время проверочных вопросов он продолжал представлять, как рвёт соседа на клочки, или вырезает его сердце.
Через минут сорок «экзекуция» прекратилась.
- Реакции вполне себе ровные. Мы обычно не говорим результаты испытуемому сразу, но в вашем случае, был приказ...
Женщина смутилась.
- Я понимаю, – выручил её полковник. – Спасибо вам.
- А-а-а... Можно спросить?
- О чём?
- Про будущее...
- Спрашивайте.
- Вы, правда, во сне видите будущее?
Юрий рассмеялся.
- Ну, вы даёте! Вы же сами меня тестировали! Что показывает полиграф?
Женщина снова смутилась.
- Что – правда...
- Ну-у-у? – вопрошающе «нукнул» полковник.
- Но ведь этого не может быть.
- Да? А Кашпировский с Чумаком?
- Ну, это другое. Это – экстрасенсорика...
- То есть, экстрасенсорика, это – нормально, а видение будущего – нет?
- Её можно объяснить биополем, а будущее, это...
Она не нашлась, что сказать.
- Понятно, - хмыкнув, сказал полковник. – Не грузитесь. Я вас обманул. Конечно же, видеть будущее невозможно.
Женщина разочарованно скривила губы.
- «А у неё красивые губы», - подумал Юрий.
- Ну, вот. А я вам поверила, - проговорила она. – Вы опасный человек. И детектор лжи обманули, и меня. Кстати, а как вы его обманули?
- Не знаю.. Так получилось, - сказал Юрий, пожимая плечами. – Наверное, - от волнения. Вы же сами сказали... Реакции изменились. Напугали меня...
- Ладно-ладно... Не скромничайте, экстрасенс.
Женщина во время разговора как-то незаметно сняла с полковника датчики, спрятала полиграф и все его «причиндалы» в небольшую сумку, сложила и спрятала туда же ноутбук. Она стояла и протягивала Юрию небольшую ладошку, разглядывая его заинтересованно.
- Не боитесь, что я у вас возьму подписку? – спросил он томно-гнусавым голосом.
Фраза прозвучала даже не двусмысленно, а ужасно пошло, и полковник смутился. Это «проклюнулся» ловелас Субботин, бес его забери.
- Я сама у кого хочешь, возьму... что захочу. Или, что прикажут, – улыбнувшись, сказала она. – Могу и кровопускание организовать... Если будут на то показания... Медицинские...
Полковник заглянул в её тёмно-карие глаза и судорожно сглотнул.
- Вам, почему-то, хочется верить, - пробормотал он.
- Вам, почему-то, тоже. Меня, кстати, Натальей зовут. Я бы вас ещё разок... м-м-м... протестировала...
Последнее слово Наталья произнесла мурлычаще призывно.
- Но вы как-то слишком молодо выглядите для своих сорока лет. Тоже соврали? – продолжила мурчать она.
- В этом – нет.
- Ну и ладно. Зайдёте, как-нибудь?
- У вас полиграф дома храниться? – улыбнулся Юрий.
- Зачем нам полиграф? – удивилась она, и у полковника ухнуло и заколотилось сердце. – Садовник нам не нужен... Компьютер вы обманываете лихо. Это уже понятно... Я бы на вас иные методы получения информации попробовала.
Женщина повела вдруг проявившейся в блузке грудью, качнула бёдрами, обтянутыми юбкой, прикрывающей колени. Взгляд Юрия от груди упал ниже положенного, ион снова смутился.
- Интересно было бы попробовать другие методы, - чуть хрипло проговорил полковник и шагнул к холодильнику. – Воды не хотите?
Наталья с интересом посмотрела на Юрия, потом бросила взгляд на сопровождающего её мужчину.
- Серёжа, доберёшься один? – спросила она просто.
- Машину прислать обратно? – спросил двухметровый «Серёжа».
Наталья посмотрела на Юрия. Он приоткрыл рот, чтобы ответить, но не успел... Она тут же развернулась обратно.
- Доеду сама, - бросила она отрывисто, и полковник понял, что «девушка», скорее всего, равного с ним звания.
- В конторе, что сказать? – спросил «Серёжа».
- Так и скажи. Правду.
- Понятно. Ну, я пошёл?
Наталья шагнула вслед за ним и щёлкнула замком входной двери.
Полковник стоял у раскрытого холодильника с так и не закрытым ртом.
- Что у вас есть пить? – спросила девушка и рассмеялась. – Вот же русский язык! «Есть пить»... Ха-ха-ха... Оговорочка по Фрейду...
- Вас понял, - сказал полковник и нырнул в «закрома».
Есть - пить в холодильнике было немного. Водка, коньяк, шампанское, минеральная вода «Ласточка», «Нарзан» и «Есентуки». Из еды лежал лимон, три яблока и шоколад.
- Херня вопрос, - сказал Юрий, откупоривая пальцами пробку «ласточки» и разливая воду по стаканам, стоящим на прикроватной тумбочке. Он подал один стакан Наталье, свой выпил залпом и, взяв трубку телефона, нажал две цифры.
- Девушка, хочу заказать обед в номер. Это возможно? Двести десятый... Нормальный обед на двоих с первым вторым и третьим... Естественно... Можно и четвёртым, и пятым, но это после первого и второго... Официанту дозакажем. Мясо – рыба? - спросил он гостью.
- Мясо и скоблянку из трепанга...
- Мясо и скоблянку из трепанга. Всё в двойном экземпляре, да... Тридцать минут? Нормально... Ну, вот. Сейчас и есть, и пить...
Юрий машинально посмотрел на недавно заправленную им двуспальную кровать. Наталья улыбнулась и подошла к холодильнику.
- О! Яблочки! Лимончик! Пойду, помою, - Сказала она, выгребла фрукты и «процокала» каблуками в ванную комнату.
Щёлкнул фиксатор замка. Юрий дёрнул уголками губ.
- Заодно и постиралась, - вспомнил он анекдот и, достав из холодильника бутылку грузинского коньяка, свернул ему пробку.
Чуть капнув на ладонь, он поставил бутылку и растёр пальцем «лужицу». Принюхался к распространившемуся аромату... Нюхнул с руки и поморщился.
- Какие там пять лет выдержки? Двадцать дней со щепой грузинского дуба... Но хоть спирт, вроде, как винный. - Он вздохнул. - Многие знания многие печали...
Юрий взял с холодильника плоские тарелки и поставил на журнальный столик. Потом разломал шоколад, не разворачивая, и только потом вскрыл обёртку, чуть развернул и положил на тарелочку. Поставил на столик рюмки и сразу налил в них коньяк. Терпкий запах коньяка и сладко-пряный шоколада вызвал обильное слюнотделение и полковник даже потянулся рукой к рюмке, но остановил себя.
Девушка вышла из ванной комнаты без туфель и лифчика, о чём докладывала расстёгнутая аж на четыре верхних пуговки блузка. В руках она держала чистое сухое полотенце в котором угадывались фрукты.
- Ножичек у вас есть, молодой человек? – спросила Наталья.
- А как же, - ответил полковник, вытаскивая из заднего кармана джинсов американский пружинный «стропорез» с убранной на наждаке передней кромкой.
Он выдвинул вперёд кнопку, и пружина выкинула короткое лезвие.
- Хорошая машинка, - оценила Наталья, беря его в руку. – Не у каждого такая есть. Откуда она у вас?
- Отнял у хулиганов, - усмехнулся полковник. – Справитесь, или мне яблочки порезать?
- Справлюсь. О! Блюдце!
Наталья быстро нарезала одно яблоко на небольшие кусочки, а лимон на аккуратные дольки, и уложила на две тарелки, переложив шоколад прямо на стол. Получилось красиво и аппетитно. При взгляде на лимон слюноотделение усилилось.
- Скулы сводит от такого натюрморта. Предлагаю начать знакомство...
- Так, мы, вроде бы, уже знакомы, - усмехнулась Наталья, беря пузатенькую рюмку с качающейся янтарной жидкостью, разносящей по комнате винно-коньячный аромат.
- Вы-то – да, про меня кое-что знаете, а я-то – нет.
- Хорошо. За знакомство!
Они аккуратно соприкоснулись рюмками. Девушка понюхала напиток, отпила больше половины и положила шоколадный «квадратик» в рот.
- Ничего, так себе... - сказала она, положила в рот кусочек яблока, разжевала. – Нормально денёк начался...
Наташа снова понюхала уже пустую рюмку.
- Вроде, коньяк настоящий, - сказала она, и поставила «тару» на столик.
Юрий сразу же налил по второй. Он посмотрел на наручные часы. Время близилось к полудню.
- Куда-то надо? – нейтрально спросил Наталья, кладя в рот сразу пару кусочков яблока.
- Не-е-е... До пятницы я совершенно свободен.
Наталья хмыкнула.
- Вы москвич?
- Да, как вам сказать... - протянул он, и приглашающим жестом поднял рюмку. – Вроде бы местный, а вроде и нет... За милых женщин... За вас...
- Фу, экстрасенс, - Наталья смешно сморщила симпатичный носик, не убирая с лица улыбки. - Не пошлите. Вы же не кадет какой-нибудь и не «старлей», а, наверняка, старший офицер... Зачем вам передо мной распускать перья? Вы и так меня заинтриговали до дрожи в ногах.
- Вам понравились мои ломанные кривые психосоматических реакций? – усмехнулся Юрий.
- Не поверите, но вы, своими ответами, во мне, действительно, возбудили, - она убрала с верхней губы салфеткой капельку яблочного сока, – профессиональный интерес.
- Только профессиональный? – спросил полковник.
- Не только. Жена в Москве? – вдруг спросила Наталья.
- Жены нет. Вернее, да, в Москве, но мы в разводе.
- В официальном?
- В официальном.
- А здесь по делу? Командировка?
Юрий улыбнулся.
- Расскажите, лучше, про себя, - попросил он, в очередной раз наливая коньяк в рюмки.
- Сначала третью, а потом и поговорим, - сказала серьёзно Наталья и по-мужски осушила рюмку.
В дверь постучали.
- Ваш заказ из ресторана, - проговорили за дверью.
- Как обстановка? – хмуро спросил Павлов у Лебединца.
- Рабочая обстановка. «Икру-крабы» в Москве приняли.
- Это - уже хорошая новость. Никитенко вернулся?
- Вернулся, но поговорить с ним ещё не успел. Говорят, без настроения.
- Он, - хитрый лис, что-то затеял. Может прикинуться бедным родственником. Если он, сука завалил дело с китайцами... - Павлов сбил дыхание от волнения и несколько раз глубоко вздохнул. - Я ему сам голову откручу. С Гавриловым поговори.
- Ты же знаешь, что у меня с ним не очень...
- А с кем у тебя очень, Игорь? Ты умудряешься разосраться с кем угодно. Придушил бы ты свой гонор. И свой «баритональный дискант»... Только тебя и слышно в администрации. Ходишь и рычишь по коридорам. Вот о чём вы сегодня с самого утра спорили с Новиковым? Причём, его слышно не было, зато твоё «гыр-гыр-гыр» я слышал на пятом этаже. Нашли место, где обсуждать «политику партии»! На лестничной площадке второго этажа... Игорь!
- Так, Вэбэтэрээф и обсуждали...
- Блять, Игорь... На площадке второго этажа? С твоим голосом надо спускаться в бомбоубежище. Может быть, там тебе кабинет обустроить? О! А это идея!
Павлов даже повеселел, представив Лебединца в замкнутом пространстве без шикарного вида из окон на бухту «Золотой Рог», которым он так гордился, демонстрируя всем гостям края.
- Да, мне похер, - будничным тоном произнёс бывший первый председатель думы Приморского края первого созыва. – Всё равно кабинет отберут. Могу и в подвале посидеть.
- Каком подвале, Игорь? Подвалы бывают разные! Тебя уже с поста председателя Думы выписдовали, а ты всё не уймёшься. Возомнил себя богом? На хрена ты инициировал федеральную проверку деятельности губернатора? Думаешь она, что раскопает? А раскопает, так тебя же и зацепят, как куратора ТЭКа. Кто закупками топлива руководил?
- У меня всё чисто, хрен подкопаешься.
- Так и у него всё чисто, Игорь. Твои «чубайсята» отсосут и уедут, а тебе здесь жить.
Павлов встал из-за стола и прошёлся по шикарному кабинету, арендованному в здании на Первой Морской улице.
- Ведь нормально же всё шло... Всем бы хватило... И тут, на тебе... Один в лес, другой по дрова... Зачем мы «Пакт»[2] создавали? Вместе, мы – сила. Хрен кто сковырнёт. Двести с лишним красных директоров... Все отрасли народного хозяйства в кулаке. Вон, когда в девяносто четвёртом году, Ельцин пытался снять Женю... Все встали, как один и пообещали устроить в крае коллапс, остановив производство. А потом... Выборы выиграли, расселись по шесткам и давай друг на друга гадить...
Игорь Петрович «рокотнул» усмехнувшись:
- Принцип курятника, млять.
- Вот скажи, Игорь, какого хрена ты, как та птичка из тоста[3], оторвался от коллектива? Что тебе «они», - он ткнул пальцем в потолок, - пообещали такого, чего бы не могли дать мы?
Лебединец поморщился, откашлялся.
- Баллотироваться на губернатора буду в декабре, - наконец сказал он. – Пообещали поддержку самого...
Павлов обернулся резко.
- На губернатора? Ты? – он засмеялся не весело, а как-то страдальчески. – Ну, блять, дура-а-а-к... Развели они тебя, Игорёша, жидко-жидко. Нахрен ты им не нужен, - это раз. И хрен они сюда кого-то другого засунут – это два. У Жени рейтинг девяносто процентов. Он только на «китайцах» поднялся. Туманган-то отстоял, мать его ети. Энерготарифы держит! Приватизацию остановил! Его распоряжение "О мерах по предотвращению массового банкротства приватизированных предприятий и социальной защите населения" в девяносто третьем году и указание приостановить продажу на специализированных чековых аукционах акций ряда приморских предприятий. Этот шаг вызвал в «деловых кругах края», - Павлов произнёс это саркастически, - эффект разорвавшейся бомбы.
- Ну и что?
- А то, Игорёк, что мы Женю пиарим так мощно, что никаким жадным Чубайсам сейчас с ним не справиться. Да и в думе все наши. Тебя, вон, как лихо сковырнули... Только пальцами щёлкнул.
- Ну, не он же щёлкнул, а ты, - нахмурился Лебединец.
- А, что делать, Игорёк? Что делать? Мы, что декларировали изначально? Корпоративность! И поставили какую цель? Чтобы директора смогли выкупить свои фонды. И ты, между прочим, свою долю флота получил на те деньги, что выдал тебе «Пакт».
- Я получил своё. И Никита получил и ... Все получили, получают и будут получать. Для этого «Пакт» и создавали. И ты меня в этом не упрекай. Мы отдали Пакту минтая по цене в десять раз меньше рыночной. Для поддержки, блять, голодающего населения. А продали вы по рыночной. И, между прочим, и Пакту ещё осталось до хрена. С миру по нитке Женечке на рубашонки? Он-то свой «Восток» не разваливает, а наоборот... Сидит, как царь-кащей на золоте...
- Не-е-е... Пора от вас сваливать, - покачал головой бывший начальник управления торговли Приморского исполкома. – Как были вы тупорылыми коммуняками, так и остались. Среди вас только Женьке и можно довериться. Он – точно не подведёт и не подставит. Он точно знает дорогу в капитализм, потому, что его артель жила в капитализме. А вы... Идите как вы, наверное все, нахуй.
Он обернулся к Лебединцу.
- Всё, Игорёк. Точки над «и» поставлены. Не одумаешься, сгоришь, нахрен, как та птичка.
- Да сам ты иди на хрен. Кто вас поддержал в девяносто третьем? Ваш «Пакт» грёбаный... Вэбэтэрээф! Мы с Никитой. Диденко вас куда послал?
- Так за то и ты, и твой Никита сколько бабла получили? У тебя сейчас акций твоей конторы только на сто тысяч баксов.
Лебединец вскинул брови.
- Считаешь? Ну-ну, считай. Это ты умеешь делать. Но в чужой карман не заглядывай, Андрюша. Хрен вам больше, а не рыбы. Сам с Никитой поговорю. А от моих «супперов»[4] вы точно не получите ни одного хвоста.
- Ну и флаг тебе в руку, Игорёня...
[1] Предикаты - это слова, применяемые для описания различных частей опыта того или иного индивида, которые соответствуют процессам и отношениям, присутствующим в его опыте. Предикаты проявляются в виде глаголов, прилагательных и наречий, применяемых в предложениях, с помощью которых индивидуум описывает свой опыт.
[2] ПАКТ — «Приморская акционерная компания товаропроизводителей», учредителем которой (50 % акций) был президент горнорудной компании Е. И. Наздратенко, будущий (с 1993 года) губернатор Приморского края.
«Создание этой организации было связано со стремлением краевой администрации поставить процесс приватизации под свой контроль и наладить такой механизм преобразования государственной собственности, который был бы основан на соединении капиталов крупных производственных предприятий с целью скупки на открытом рынке собственных акций и отстаивания директорами ключевых позиций в экономике и политике региона. Схема, по которой работал ПАКТ, не предоставляла реальных возможностей инвесторам, поскольку директора предприятий — члены ПАКТа — искусственно ограничивали поступление акций этих предприятий на открытый рынок».
[3] Имеется ввиду тост про птичку улетевшую к солнцу, опалившую крылья и упавшую «на дно самого глубокого ущелья».
[4] Лебединец являлся учредителем ТОО «Супер», которому ВБТРФ передало все супертраулеры испанской постройки.