Друзья разъехались за полночь. Никаких планов они не составляли, организационные вопросы не решали. Немного поговорили про Сиднейских китайцев, про ВБРТФ и Никитенко, про Эндрю Фокса и Ми-6, про «Тайгер Секьюрити» и про дату «возвращения» Субботина во Владивосток.
- Я бы ещё дня три погулял. Ну их на хер, эти дела. Я сегодня с такими девчонками запал! – мечтательно сказал Мамаев. – Умнички! Покупаться и позагорать хочу. Лето кончается. Потом всё закрутится, хрен с этой карусели соскочишь.
- Это да... - задумчиво произнёс Ковалёв. – У меня тоже окно образовалось. Может вместе... э-э-э... позагораем?
Мамаев критически посмотрел на Ковалёва.
- Ты ж к блядям негативно относишься.
- Я к проституткам негативно отношусь, а к блядям очень даже положительно.
Мамаев рассмеялся.
- Нет сейчас блядей, Иваныч. Все честные давалки переквалифицировались в профессионалок. Да и какая, нахрен меж ними разница?
- Ладно-ладно! Не философствуй. Организовывай отдых, как считаешь правильным. А я просто присоединюсь. Коньячной настойки ещё много...
- Да ну её на хрен, Иваныч. Западло это пить. Деньги есть и поставщик у меня надёжный. Чистая контрабанда! Не фальсификат! Гарантия!
- Только коньяк бери.
- Это понятно! Гонца пошлёшь завтра с утра. Я пароль дам. Мне там светиться нельзя.
- Лады. Тогда «ты» прилетаешь в понедельник.
- А «эти», - Мамаев стукнул двумя пальцами по плечу, - не приедут «меня» встречать?
- Ну и пусть приезжают. К трапу они вряд ли поедут. А вот мы поедем.
- Как?
- Потом узнаешь, - усмехнулся начальник ГРУ. – Расслабляйся пока.
На завтра Мамаев, едва проснувшись, подумал, что от добра, добра не ищут, и заказал тот же катер с тем же капитаном и теми же девушками. Он плотно позавтракал и снова заставил себя заснуть. Это он умел делать в любое время дня и ночи.
На территорию яхт-клуба Ковалёв и Мамаев приехали на джипе «Тойота Ленд Круизер восемьдесят» чёрного цвета, за рулём которого сидел держатель явочной квартиры. Иваныч был в шортах, гавайской рубашке, больших чёрных очках и шляпе-сомбреро. Агент ГРУ тоже выглядел соответствующим транспортному средству образом. А когда он, открыв пятую дверь, достал картонный ящик с фирменной надписью латинскими буквами «Камю» ВСОП и понёс его к катеру, народ на пирсе возбуждённо со стоном выдохнул. А народа на пирсе хватало, и народа знающего толк в напитках.
«Гетеры», загоравшие на крыше-палубе носового салона катера в шезлонгах, увидев вчерашнего, щедрого во всех отношениях клиента, приветливо замахали руками.
- Мальчики, вы с нами?! – крикнула «тёмненькая».
- С вами, с вами, - прокричал Мамаев. – Куда же мы без вас?
Ковалёв достал из багажника сумку-холодильник с менее крепкими напитками. Сумку на катер отнесли вдвоём.
- Как радиация? - тихо спросил капитана Юрий.
- В норме. Вы сказали, мы в пролив Старка пойдём? Ну, так там течение на юг... Радиации должно быть поменьше.
- Оттого и выбрано место, - хмыкнул Мамаев. – Лучше перебдеть...
- Грамотно, - согласился капитан. - Вы сегодня с другом?
- Да. Скучно отдыхать одному.
- Понятно, - сказал капитан.
- Познакомьтесь, это...
- Привет, Слава, – поздоровался с Ковалёвым капитан. - Покупаться решил?
Начальник ГРУ посмотрел сквозь солнцезащитные очки на капитана, протянул руку и спокойно сказал:
- Привет, Саша. Давно не виделись.
- Да, уж...
- Давно пенсионеришь?
- С девяносто третьего.
Мамаев удивился нечаянной встрече, но вида не подал. С ним бывало такое неоднократно.
- И всё время тут? – удивился Ковалёв. – Ты же, вроде, на Украине дослуживал...
- Да-а-а... - капитан махнул рукой. – Касатонов Черноморский флот отстоял, а на боевых пловцов Украина лапу наложила сразу. Хрен дёрнешься! Выход с территории части закрыли. Со стволом у виска присягу давал и контракт подписывал. Я тогда инструктором по диверсионно-подрывной был. А какой из меня хохол? Там такое началось?! Сват на свате и сватом погоняет. Продали всё влёт. Бедлам полнейший... Пришлось себе баротравму делать и комиссоваться. Приехал сюда, сунулся в Халуай[1]. Говорят: «комиссованных по здоровью не берём». Я говорю, это липа, де... Короче, кадры зарубили. Говорят: «своих девать некуда».
- Это когда было?
- Два года как.
- Понятно. А меня чего не нашёл?
- Да фиг его знает! – скривился капитан катера и дёрнул правым плечом. – Где тебя искать-то. Я в Уссурийске потолкался, никого знакомых нет. А потом под тамошних бандитов попал. Крузак под мой БМВ подставили и на «счётчик». А я уже и семью перевёз. Мы же участок и домик в Бахчисарае продали, тут купили. Вот и побоялся рыпаться. Теперь батрачу.
Капитан тяжело вздохнул.
- А ты чем занимаешься? – спросил он.
- Да так... Мышкую потихоньку.
- Фига себе, немного. Я видел на чём ты приехал. Восьмидесятый почти новый! – капитан восхищённо дёрнул головой.
- Это Серёжа у нас бизнесмен. Помогаю ему мал-мала.
Капитан Саша посмотрел на Мамаева с величайшим уважением. тот, воспользовавшись паузой, спросил:
- Может поедем уже? Вечереет.
Капитан с удивлением глянул на едва перевалившее зенит солнце, и было, открыл рот, но потом подумал и улыбнулся.
- И вправду, пора, - сказал он и выпрыгнул на пирс.
- Примите концы, девчонки, - крикнул капитан, снял нетолстый канат с кнехта и забросил его на борт катера.
- Обязательно, - крикнула светленькая улыбаясь и ловко выбрала канат на палубу.
Хрупкое тело девушки во время работы вдруг стало рельефным. Юрий цокнул языком.
- Я морячка, ты моряк. Я рыбачка, ты рыбак, - вдруг запела тёмненькая и обе засмеялись.
Мамаеву улыбнулся. Ему нравились весёлые женщины.
- Отдыхаем, бля, - услышал он довольный голос Ковалёва.
Юрий оглянулся и увидел улыбающееся лицо друга.
- Нормально, - почему-то сказал он совершенно не к месту.
Катер отваливал от пирса, и осторожно вышел из стояночного ковша.
- Привет, девчонки, - поздоровался с «гетерами» Субботин. – Мы с другом немного дела обсудим. Позагорайте немного тут, окей?
- Окей, Серёжа. Водичка есть прохладная?
- В салоне ящик с шампанским и водой разной. Только закрыть не забудьте. Чтобы лёд не растаял.
- Ладненько, Серёжа. Ты – лучший! Мы, тогда, там посидим. Зажарились уже...
- «Вот удивительно, подумал Мамаев, как сильно женская оценка влияет на мужика? Вот сказала бы сейчас эта шлюшка: «Ты, Серёжа, дерьмо!», и, писдец, день, а то и неделя, в дерьме. А вот сказала: «Ты – лучший!» и небо стало голубей.
Не заходя в кормовой салон катера, переделанный из обычного пассажирского с деревянными сиденьями «на троих», как в электричке, в банкетный зал, друзья поднялись на его крышу-палубу, встали у кормового леера и развернулись лицами в сторону кильватерной струи.
- Что за человек? – спросил Мамаев.
- Мы с ним проходили подготовку на острове. Потом в Афгане пересекались. Он под Кандагаром воевал, а мы... Ну, ты помнишь... Неплохой спец. И с башкой вроде всё нормально было. Хороший взрывотехник.
- Взрывотехники нам нужны, - задумчиво проговорил Мамаев.
- Под бандитами он... - прошептал Ковалёв.
- А я? – хмыкнул Юрий.
- У тебя другое. Вот, где он эту лайбу взял? Небось Трифонята[2] подогнали. Симпатичная такая. Что за тип? Не узнаю. Не было у нас таких колымаг.
- Он говорил, что с Камчатки притащил своим ходом. По реке ходил. ТЫ знаешь, что такая река есть – «Камчатка»?
- Знаю. Там даже город Усть-Камчатск есть.
- Во-во. Вот оттуда он и причапал.
- Хрена себе! По морю?! Это же речник. Я вспомнил... Такие по Москве-реке ходили в семидесятых, да и в Ялте я на них катался. Речной трамвай, сука. А мы ведь по морю плывём.
- Не дрейфь, Иваныч. Кэп сказал, что у него борта усиленные, ледового класса. Спецом для северов делали. У нас в Хабаровске, кстати.
Ковалёв саркастически хмыкнул.
- Я бы сильно удивился, если бы его сделали в Ленинграде. Я тебя услышал, Серёжа. Проверим Санька, прокачаем. И придётся с его «работодателями» решать. Или мирно, или через войну.
- Повоевать можно, но резон? – скривился Мамаев. – Не всех же их, синепёрых, гасить? Тут такой кипеш поднимется. А в итоге? Других смотрящих поставят, они его за жабры и подтянут... Нет... Выкупать надо.
- Смотря сколько запросят.
- Если, это наш парень, выкуплю. Ты, главное, проверь его хорошо. Особенно Украинскую тему. Не оказался бы он казачком засланным.
- Да-а-а... Могли и забросить. На перспективу.
- ЦРУшники там сети плетут с девяносто первого.
- Они там плетут сети с сорок пятого, - перебил Ковалёв. – И сейчас там не сети?! Сейчас там болото. Одна большая выгребная яма. Вырываются оттуда нормальные ребята, те, что из бывших русских, но и те подпорченные «денежными отношениями». Там же «всё за гроши».
- Ладно, Иваныч, пошли уже к девочкам. Кстати, тут под нами такой шикарный банкетный салон. Мест на двадцать.
- А, оно нам надо?
- Иваныч, твоё кафе когда-нибудь спалится, а отдыхать где-то надо.
- Палится всё, ты знаешь. А про салон... Может ты и прав...
Они спустились в средний «отсек» из которого имелись двери в носовой салон в ходовую рубку и на пассажирскую палубу, где загорали «гетеры».
- Ты смотри ка, - удивился Ковалёв. – А двери-то с «задрайками».
- Это я, когда готовился перегонять его по морю, переделал, - сказал капитан. – Двери поставил морские. Водонепроницаемые. Все отверстия заварил и уплотнил. На «люмиках»[3] резинки поменял. Двигун тут модернизированный. С автоматической трансмиссией.
- Что это за зверь такой? – спросил Мамаев. – На таких катерах вроде бы танковые В-2 стояли.
- Так и стоял, - усмехнулся капитан. - Да вы заходите...
Ковалёв глянул на подзывающих их «гетер», но Мамаев уже заинтересовался рассказом капитана. Судя по работе двигателя и скорости хода, внутри катера стояло что-то особое. Юрий, как и Субботин, окончил Челябинское высшее танковое командное училище, и с детства имел тягу к технике. Что такое танковый дизель, он знал не понаслышке.
Про автоматические коробки передач преподаватели училища курсантам рассказывали. Правда, безотносительно к установке их на танки, называя это фантазиями. Мамаев же сейчас знал, что в двухтысячных годах танки Т-90 стали выпускаться с двигателем В-92 со встроенной семиступенчатой автоматической трансмиссией. А Т-14 «Арматы» вообще с двенадцати...
Ковалёв с Мамаевым поднялись в ходовую рубку, и Мамаев открыл рот, увидев знакомую шаровидную рукоять «автомата» АПП-172 от двигателя В-92.
- Так это же сто семьдесят вторая коробка! Робот, бля! – восторженно выдохнул Мамаев, подходя ближе. – И двигун у тебя... Случаем не В-92?
Капитан расплылся в довольной улыбке.
- Новый движок от Т-90. Ещё ГСИ[4] не прошёл. С Челябинского тракторного списдил.
Увидев удивление на лице Мамаева, капитан поправился.
- Ну... Не совсем, чтобы списдил... Купил, конечно... Им деньги позарез нужны были, а я как раз в своё училище заезжал и мы...
- Так ты из ЧТУ[5]?
- Ну, да... Выпуск семьдесят седьмого.
- А я восемьдесят третьего.
Они пожали друг другу руки.
- Он же секретный, - сказал Мамаев.
- Да и хрен с ним. Контрразведка всё равно не чешется. Все бизнесменами заделались.
- Не скажи – не скажи... - сказал Ковалёв задумчиво. – У нас головы стригут...
Он не договорил. Его перебил Мамаев.
- Это, Иваныч, не двигатель, а ракета...
- Ты-то, где его видел? - с усмешкой спросил Ковалёв. – Сегодняшние Т-90 на В-84 ходят.
- Да! Где ты видел этот «двигун»? – спросил капитан. – Мне его с единственного танка сняли. Он грелся у них, потому и продали. Что-то не в порядке с охлаждением. А у меня забортно-проточное... Мне пофиг.
- Ну, где-где? – Нахмурился Мамаев. - На рифму напрашиваетесь?
Капитан рассмеялся, а Ковалёв, хмыкнув, сказал.
- Кстати о поэзии... Нас уже девушки заждались.
В понедельник на подлёте к Владивостоку пассажиру московского рейса вдруг стало плохо. Сознание он не терял, однако попросил вызвать скорую. Сразу после посадки самолёта автомашина скорой помощи подъехала прямо к борту самолёта. Пассажира вынесли на носилках - к этому времени он находился в бессознательном состоянии - и отвезли во Владивостокскую клиническую больницу номер один.
В толпе, выходящей с территории аэропорта через ворота в стальном, собранном из прутьев квадратного сечения, заборе, Мамаева не оказалось. Ожидавшая его прилёта братва вошла в здание аэропорта и степенно прошла к будке справочной аэропорта.
- Слыш, красавица? Мы встречаем человека, а он не вышел. Можно как-то узнать?
- Что узнать, молодые люди? – спросила дежурная чуть дрогнувшим голосом.
- Ну... Летел, не летел? Может задержался в самолёте? Заснул, может быть? А то уедем, а он появится. Неудобно будет.
На миловидную сильно накрашенную девушку лет сорока через прозрачное стекло смотрели холодные глаза убийцы.
- Мы таких справок не даём.
- Мы заплатим.
Макс сунул в окошко стодолларовую купюру. Лицо женщины скривилось в нерешительности.
- Мальчики, но у меня, действительно, нет такой информации.
- А ты спроси у кого-нибудь, кто знает. Вдруг с ним что случилось?
Женщина быстро смахнула бумажку с полки.
- С кем? Фамилию назовите пассажира...
- Субботин Сергей.... Э-э-э... - говорящий дёрнул было головой назад за «подмогой», но вспомнил отчество «командира». – Григорьевич!
Женщина закрыла окно и, сняв трубку телефона, с кем-то довольно долго поговорила.
- Увезли на скорой вашего Субботина, - облегчённо выдохнула женщина. – Потерял сознание.
- Да ну на?! – вырвалось у старшего группы охраны. – А куда?
- Этого никто не знает, - с видимым удовольствием произнесла работница аэропорта.
Капышев и два его подручных наблюдали за бандитами издали и увидев, как они от окна справочной отошли почти бегом, потом так же пробежали до трёх джипов «паджеро» и с визгом шин уехали со стоянки, спешить не стали. Один из троих прошёл к дежурному по аэропорту, предъявив милиционеру корочку сотрудника Хабаровского УОП[6], и через минут двадцать вышел.
О чём-то пошептавшись, троица тоже села в поджидавшие их два джипа «Тойота Ленд Круизер» и уехала.
Субботин одетый в такие же лёгкие бежевые брюки, белую рубашку и туфли, как и прилетевший рейсом «Москва – Владивосток» пассажир, переместился вместо него на носилки и вовремя. На КПП Артём – 2 скорую помощь – а она ехала с проблесковыми и звуковыми сигналами - остановили сотрудники ГАИ.
- Ты что, лейтенант? Мы же больного везём из аэропорта. С рейса сняли.
- Тяжёлый? - лейтенант заглянул в РАФ и посмотрел на Субботина, лежащего с закрытыми глазами.
- А вот кони кинет, тогда узнаешь! – ответил врач.
- Куда везёте?
- В «тысячу».
- Счастливого пути, - козырнул офицер и отшагнул назад.
Микроавтобус рванул вперёд.
- А я говорил тебе: «ложись», - сказал Ковалёв. - Вот бы сейчас «влипли».
- Да-а-а... Ребята у Капыша не пальцем деланные, - проговорил, открывая глаза, Мамаев.
[1] Секретная часть "Холуай" Тихоокеанского флота, она же 42 МРП СпН (в/ч 59190), была создана в 1955 году в бухте Малый Улисс вблизи Владивостока, позже передислоцировалась на остров Русский.
[2] Трифонята – пренебрежительное обращение к членам преступной группировки Юрия Трифонова.
[3] Люмик – иллюминатор (морской жаргон).
[4] ГСИ - Государственные стендовые испытания.
[5] Челябинское Танковое Училище.
[6] УОП - так в 90-х годах прошлого века в России назывались структурные подразделения, специализирующиеся на борьбе с организованной преступностью. В этом случае УОП - управление по организованной преступности (именно так и звучало, пока не заметили некоторую двоякость расшифровки и не добавили букву "Б": УБОП - управление по борьбе с организованной преступностью).