Никто уже не знал, сколько прожили коренные народы Кайлити, прежде чем бесследно исчезнуть. Грандиозные каменные и древесные постройки обветшали, рассыпались в прах, а позже, были разграблены эххийцами. Железная Война унесла множество памятников древней архитектуры, загнало знания старейшин тикку и даори в катакомбы и пещеры. То, что не унесли археологи Королевства, растащили сталкеры и диггеры, продав на чёрном рынке, а остальное оказалось под надёжной защитой сил, во много раз превосходящих человеческое понимание. Лишь новусы и ноты догадывались, что послужило причиной появления так называемых «аномалий». И они не спешили делиться этими знаниями с остальными смертными.
Вопреки ожиданиям Урси, центр управления представлял собой современный комплекс, доверху напичканный отслеживающим оборудованием. На голографических экранах панелей рабочих мест постоянно извивались кривые, мерцали цифровые значения и показатели в виде графиков. Белые стены тускло отражали голубой свет, создавая в помещениях, мимо которых они проходили, полумрак, где угадывались силуэты сидящих за приборами операторов.
— Здесь собирают общие данные об аномалии, — тихо сказал Брон, следуя за быстрым шагом Прокуратора. Альвен больше ничего не говорил с тех пор, как взял в руки Наследие, и Урси чувствовал, что ему очень тяжело и больно, — за последний год её радиус расширился на два сантиметра.
Прайм кивнул, принимая полученную информацию во внимание. Они прошли мимо лестниц ведущих на второй этаж и остановились возле большого, даже по меркам анимагенов, лифта. Полукруглые створки услужливо раскрылись, пропуская их в цилиндрическую белую кабину. Брон зашёл последним. Коротко взглянув на чёрную сферу в руках Прокуратора он тут же отвернулся, чувствуя исходящий от неё негатив. Лифт дёрнулся и быстро поехал вниз.
— Может, мне помочь? — осторожно спросил Урси. Альвен предупреждал, что Наследие опасно, но беот совсем не ожидал такой угрозы.
— Нет, — голос Прайма дрожал, хотя он и пытался это скрыть, — Брон отведёт нас только до входа в катакомбы, но дальше мы пойдём вдвоём. Если всё получится, мне понадобится твоя помощь.
— Прокуратор… — хотел возразить диггер, но тот его перебил.
— Тебя убьёт, Брон, — он вздрогнул, словно его что-то ударило, — даже без Наследия заходить в аномалию — большой риск. Объяви остальным, что если мы не вернёмся через сутки, то пусть ищут нового Прокуратора. И чтобы не смели спускаться в эти проклятые пещеры! Никогда!
Лифт с щелчком остановился на узкой каменистой площадке, покрытой белыми листами металла. Полевые прожекторы освещали длинный коридор впереди. Гладкие стены покрывала лёгкая испарина, а где-то вдалеке слышалось капание воды. Завал позади кабины лифта намекал на то, что изначально вход находился в другом месте, но теперь сюда можно было попасть только из города наверху.
— Там нет освещения? — Урси с тревогой посмотрел на густую влажную тьму, угадывающуюся за первым поворотом. Словно хищник, она наблюдала из-за угла, готовая принять их в свои чавкающие объятия.
— Местная вода словно разъедает проводку, — кивнул Брон, активируя нагрудный фонарик, — даже факела быстро тухнут. До внутреннего периметра храма стоит несколько датчиков, но дальше… — он замолчал, нервно сглотнув. — Дальше творится какая-то спирусова пляска…
— Не упоминай их в этом месте! — прошипел Альвен, отрешённо глядя на приближающуюся стену.
— Простите, Прокуратор…
Он сильно изменился с их последней встречи. Урси прекрасно помнил, что Брон был одиночкой, суровым и нелюдимым, с большой неохотой присоединившийся к Сопротивлению. Но ощущая через давление «плу» позитивную энергию от мысли об Ани, беот начинал догадываться о причинах изменений его мировоззрения. «Каждому из нас нужна хоть толика спокойствия», — подумал он, чувствуя, как потоки энергии из тьмы впереди пытаются пробудить в нём панику. Брон тоже это почувствовал, о чём свидетельствовало его побледневшее лицо и задрожавшие колени. Он шёл впереди, освещая фонариком отсыревшие стены, и Урси ещё никогда не видел своего друга настолько встревоженным, хотя и сам обнаружил, что тяжело дышит, с каждым шагом приближаясь к повороту в неизвестность. Только Альвен остался непоколебимым, постепенно увеличивая концентрацию. Глубоко вдохнув, диггер сделал шаг за поворот и словно растворился в воздухе, оставив от себя лишь звуки шагов по мокрому камню.
Сосредоточившись, Урси взглянул на мир «истинным» зрением и едва не отпрянул. Прямо из темноты на него смотрело множество глаз, бездушным взором смотрящих прямо в душу. Корявые силуэты двигались во тьме, исчезая в углах и выныривая обратно. К трепещущему огоньку ауры Брона тянулись длинные пальцы, тягучие и податливые, как горячий тергум, обволакивая его шею. Дёрнувшись, Урси поспешно положил руку на плечо диггера, ощущая, как дрожит его тело. Поток эмпатии, полный положительных энергий, хлынул из разума беота, наполняя пламя души друга новыми эмоциями. Словно обжёгшись, тени отдёрнули пальцы, ненавидящим взглядом уставившись на медведя.
— Теперь понимаешь, почему я не хочу, чтобы он шёл с нами? — тихо спросил его Прайм, замыкающий их строй. Урси с трудом повернул к нему голову.
Озаряя стены мягким голубым светом, Альвен сиял невиданной силой воли, одним лишь присутствием разгоняя тьму. Тени яростно заметались, пытаясь скрыться от наступающего свечения в глубинах коридора. Но хоть сияние воли и разума Прайма было велико, Урси чувствовал, как оно дрожит, скрывая под собой нечто тёмное, злое. Колючий голубой ореол, слепящий гораздо ярче, чем аура Прокуратора, окружал извивающийся чёрными плетьми клубок, который тот держал в руках. Даже поглощающая воля Юмены казалась не такой страшной, как-то, что излучало Наследие Эксплара. «Это не просто Конвентум, — ошарашенно подумал он, не в силах оторваться от непроглядной тьмы Небытия смотрящей на него в ответ, — это настоящая воля. Эксплар не перенёс личность в новое тело, но он оставил частичку души на этом носителе!» Лункс как-то рассказывал ему, что ещё до того, как Мастер восстановил их тела, скелет Вульпи бросился на него, движимый силой души внутри. Тогда, он не поверил ему, но сейчас, глядя на чёрную плёнку, обволакивающую руки Альвена, Урси невольно поёжился, представив, что может быть сильнее этого негатива.
— Почему я? — шёпотом спросил он, чувствуя, что механизм начинает сбоить из-за сильных помех. — Почему не Риабилл? Почему не Беллиус? Почему не Ассур, в конце концов?
— Потому что они и вполовину не так сильны, как Создатель Анима, — также тихо ответил Прайм, и Урси с ужасом заметил, что его глаза начинают едва заметно мерцать, означая сильные перепады внутреннего напряжения, — ты и сам ещё не знаешь своей силы, Урси… нет… сейчас ты должен стать Хэером, моим одарённым младшим братом, который помог анимагенам сформировать собственное общество вопреки возражениям Рерара Хонти.
Тоннель всё не кончался. По внутренним подсчётам беота, они прошли уже больше километра. Брон молчал, с каждым шагом угасая всё больше, несмотря на то, что Урси не отпускал его плеча. Хищные тени неистово бросались на защитную сферу сияния воли Альвена, растворяясь в ней словно дым, но тут же возникали снова, глядя на путешественников белыми мёртвыми глазами. Река над ними, появившаяся в результате войны, постепенно затапливала эти мрачные и тёмные коридоры, пропахшие илом и сырой глиной. Дрожащий свет фонарика Брона то и дело выхватывал впереди приличные лужи. Глухая тишина громко нарушалась звоном капель с низкого потолка, с которого уже тянулись чёрные нити плесени. Но то, что ждало их впереди, с лихвой перекрывало все эти неудобства. Урси остро ощущал присутствие кого-то сильного, скрывающегося во тьме приближающихся катакомб. На стене что-то блеснуло металлическим серым светом — датчик, отмечающий уровень изменений в аномалии. Его тусклый красный индикатор едва заметно мигал в липкой тьме вокруг, провожая трёх друзей оптическим глазом.
— Последний, — прохрипел диггер, закашлявшись, — ещё десять метров…
Но и без его замечания Урси увидел перед собой зияющий чернотой проём. Неровный свет выхватил на удивление ровную арку, лишь слегка покорёженную водой и временем. На её верхушке, под самым потолком, оскалила пасть каменная горгулья, щерясь длинными клыками на подошедших путешественников.
— Уходи, пока ещё можешь, — сдавленно проговорил Альвен, проходя вперёд, — возьми, — он перехватил сферу Наследия одной рукой, а другой протянул ему две оранжевые полупрозрачные пластины, — это немного поможет.
Тот кивнул, не став возражать. По его лицу можно было понять и без телепатии, что он сильно боится, буквально находясь на грани паники или нервного срыва. С момента, когда он диггерствовал здесь последний раз, ситуация внутри храма ухудшилась. Теперь даже эти тоннели, прокопанные невесть когда в качестве чёрного хода, оказались подвержены тлетворному влиянию аномалии.
— Беги как можно скорей, — повторил Прайм, медленно повернувшись на удаляющийся свет фонарика Брона, — и не поддавайся негативу. Думай о чём-то хорошем, иначе они поглотят тебя, как тех, кто спустился вниз!
— Кто они? — Урси включил свой фонарик, пристроив его на нагрудный карман комбинезона. — Это тикку?
— Нет, это те, кто погибал здесь после них, — Альвен подошёл к арке. Беот увидел всё те же отсыревшие стены и уходившую почти под отвесным углом вниз лестницу, размытые ступеньки которой терялись в непроглядной черноте. Танцующие вокруг тени умерших почти что скопом бросились на них, пытаясь дотянуться до их душ, но Прокуратор, даже особо не напрягаясь, отогнал их, полыхнув сиянием.
— Что нас ждёт там? — Урси медленно встал за спиной Прайма. Наследие почти полностью захватило его пальцы, ставшие с ним, казалось, одним целым, и, судя по выражению лица нота, сделало это болезненно.
— Неизвестность, — Альвен глубоко вдохнул и сделал шаг вперёд, — и начало истории.
***
Стены вокруг сужались, пачкая комбинезоны анимагенов мокрой грязью. Они давили на сознание не хуже, чем вьющиеся вокруг них духи умерших людей, заглядывающих им в глаза. Словно фамилусы, мелкие злобные прислужники миров Спирусов, они извивались, набрасывались, тянули когти к спускающимся в катакомбы братьям, тщетно пытаясь утащить хотя бы одного из них в свой мир. «Эта аномалия совсем не похоже на ту, в которой мы побывали на 583-ей, — Урси изо всех сил старался сохранить концентрацию и позитивную энергию, ради этого даже переключившись на обычное зрение. Особо это не помогло — будучи телепатом, он явственно чувствовал их взгляды и буквально шестью ощущал присутствие, — что же могло послужить причиной появления столь ужасного места?»
Лестница становилась всё размытей. Некоторые ступени сливались в покатый склон, по которому бесшумно текли ручьи, и Урси едва не поскользнулся на одном из них, вовремя упёршись руками в стены. Альвен же шёл ровно, но с каждым метром спуска сияние его души всё больше угасало, позволяя теням копошиться уже под ногами. Бурый беот и сам не заметил, как вернулся в «истинный» мир, с нарастающим беспокойством наблюдая за их движениями.
— Больше положительной энергии, Урси, — одними губами прошептал Прайм, — иначе они поглотят тебя.
Беот хотел крикнуть, что не справится. Что ему никогда не стать даже близко таким сильным, как он. Что лучше сейчас вернуться назад, ещё раз всё обдумать и попытаться снять Конвентум Эксплара иным способом. Нарастающая паника захлестнула его разум.
Урси тяжело задышал, силясь успокоиться, когда одна из теней, пробив защиту, коснулась его плеча, подбираясь к шее. Склизкие холодные объятья, дотянувшиеся до самых глубин разума, схватили сжимающуюся искорку сознания, унося во тьму Небытия. Словно в тот раз, когда он ещё блуждал во тьме безличностным сгустком призрачной воли, его опять уносило от заветного оконца в мир живых, переливающегося неаревирским светом. Отчаянно затрепыхавшись, сознание попыталось вернуться, но падение не прекратилось. Плети, щупальца, руки и когти тьмы цепко схватили его, утягивая в бездну. «Это конец?.. — просочилась слабая мысль. — Таков конец?..» Тьма смыкалась. Густая, липкая тьма, где не было слышно мыслей и личность терялась, поглощённая ею.
«Хара! — сознание сохранило образ той, кого он любит, держась за него из последних сил. Самая отчаянная и смелая анимаген, что он когда-либо знал. — Хиру, Харси!» — их дети, два брата, что обожали слушать людские сказки и мифы, улыбались ему, протягивая руки.
Голубой свет вспыхнул во тьме, всколыхнув упругую мембрану вокруг.
«Лункс! — лучший друг, первый, кого он увидел при пробуждении, с ухмылкой смотрел на него, словно ожидая, что тот сдастся. Но он помнил — рысь сильнее других верит в него, даже когда не соглашается. — Арги!» — плутоватая, но добрая лисица, с ироничным снисхождением относящаяся ко всему, пыталась осветить окружавшую тьму ещё одним своим хитрым устройством. Её энтузиазм не раз вдохновлял и толкал на подвиги.
Чернота начала растворяться — заветное окно в мир вновь засияло впереди, словно маленькая звёздочка.
«Вульпи! — вечно взбалмошный, суетной рыжий чудик, одним своим присутствием делающий мир ярче. Уже не первый раз пытается достать до него оставшимся крюком, пуская его в темноту. — Кари!» — невероятно добродушная и бесконечно милая девушка, создающая уют там, где царит разруха, и поддерживающая тех, кто отчаялся. Самый сильный источник позитивной энергии, что он знал.
— Меня зовут Урси! — крикнул он, ощущая возвращение мыслей. Сознание прояснилось, отринув погнавшуюся за ним тьму. Небытие не хотело упускать свою добычу, но на этот раз его хватка не смогла задержаться на обжигающем ореоле, окружившем искру сознания беота.
«Лупо! — холодная и строгая командир отряда «Сигма», гордая и сильная личность, загнанная собой же в рамки дисциплины. Она как никто другой знает, что такое сила воли и она с удовольствием ею поделится. — Корво! — образ старого ворона с седыми бровями, одобряюще кивнул ему, мол, ты всё правильно делаешь. Именно его мысли об общей судьбе и самопожертвовании вдохновили Урси не прекращать борьбу. — Вестник!» — призрачное лицо Васта Тайтара расплылось в улыбке. Тот, кто нуждался в поддержке и тот, кто не побоялся противостоять самому Создателю, стал для него идолом бесконечной храбрости и невероятной воли.
Образы всплывали и растворялись, сметаемые бурлящей тьмой. Свет разросся сначала до уровня окошка, затем двери и вот уже он совсем близко, да так, что Урси почти его коснулся, но… взгляд заслонила тень того, кого он меньше всего хотел видеть. Сотрясая шагом самые глубины души, шёл Эксплар, Создатель Анима и Погибель Анима, Чёрный Технобог, низвергнутый из Пантеона. Безликий анимаген выжидающе смотрел на него, мерцая узором светодорожек, и Урси чувствовал, что с каждым шагом этого гиганта, он уходит обратно во тьму.
— А ты подрос, Рерар, — недобро усмехнулся он не своим голосом, — но так и не достиг бессмертия.
Он слышал его лишь однажды, когда встретился со страхами внутри Витой горы. Но лицо призрака с небольшой бородкой и усами он запомнил навсегда. Густые тёмно-русые волосы и белый халат всколыхнулись от очередного шага Эксплара, но Хэер Най без страха шёл ему навстречу, отвечая на безликий негатив пронзительным взглядом знаний.
— Оквир Арктонум, Рерар, — негромко сказал он, — даже те, что мы считали нерушимыми.
— Арктонум Вернат, Хэер, — ответил ему тот, согласившись, — ничто не вечно, даже мы…
Образы Создателей начали растворяться, освобождая путь к выходу. Но прежде, чем Урси дотронулся до светящейся плёнки, он услышал последние слова своего прародителя:
— Теперь, ты знаешь ваше предназначение…
Голубая вспышка озарила сырые катакомбы, разгоняя в панике расползающиеся тени в щели, откуда сочилась вода. Урси чувствовал эйфорическое спокойствие космоса, наполняющее его душу и разум. Воля Создателя Анима, олицетворяющего знания, принесла свет в мрачные глубины проклятого храма, заставив тьму внутри содрогнуться и отступить, забиться в свой источник в ожидании вердикта. «Истинный» мир исказился от его присутствия, резонансом отразившись для каждого обитателя. На него обратили внимание странные энергетические сферы, тут же начавшие виться вокруг, приковали взгляды загадочные путешественники в пространстве, личности незнакомых аревирской науке существ. Оскалились в гротескных улыбках тёмные сущности, снисходительно рассмеялись неслышимым хохотом. И на секунду Урси показалось, что среди них он заметил знакомую озорную улыбку и апельсиновые глаза её обладательницы, тут же мелькнувшей куда-то в озарённое звёздами пространство.
— Ты молодец, — устало сказал Альвен, незаметно появившись рядом. Чёрная плёнка уже достигла его локтей, не спеша останавливаться на достигнутом.
— Это и был твой план? — невозмутимо спросил он. — Пробудить во мне силы Создателя Анима? А если бы этот расчёт не оправдался?
— Оправдался бы, — они лежали в грязи у последней ступеньки. Видимо, когда Урси потерял сознание, он завалился вперёд, увлекая за собой Прокуратора, о чём свидетельствовали многочисленные потёртости на их одежде, — я знал, что ты справишься.
— Но Наследие всё ещё не открыто, — заметил беот, посмотрев на сферу в руках сидящего на полу Альвена. «Истинный» мир погас, оставив их сидеть на каменном плесневелом полу при свете мерцающих фонариков.
— Да, — согласился тот, — но мы уже спустились. Теперь, осталось только дойти до самого храма.
— Может, я попробую… — хотел было сказать Урси, но осёкся — испуганные всплеском пробуждённой телепатической силы тени вновь начали подкрадываться, мерцая мертвенно-бледными глазами из темноты.
— Нет, — Прайм с усилием поднялся на ноги, — ты ещё не можешь целиком контролировать свои способности, а я слишком ослаб, чтобы стать их проводником. То, что удерживает этих духов здесь — разумно, и оно знает, как снять Конвентум не повредив содержимое. И теперь, когда оно осознало, кто спустился к нему в логово, оно будет нас ждать. Идём же, Урси, не будем разочаровывать его.
***
В отличие от тоннеля и лестницы, катакомбы оказались сухими — вода ещё не успела добраться до этого места. Извилистые тёмные коридоры эхом отражали стучащие позади капли воды и чавкающие шаги левесов и сапог идущих анимагенов. Каждый поворот их встречали глаза мертвецов, на этот раз осторожно следовавших за ними, ощущая присутствие сильной воли. Но чем дальше они заходили в глубины, тем слабее становился Альвен, уже начиная спотыкаться и всё чаще облокачиваясь на стену. Наследие в его руках не прекращало излучать негатив, привлекая внимание духов, и медленно поглощать его. Урси заметил, что не только руки, но ещё и колени Прайма уже покрыла чёрная мембрана, напоминая ему техногенный вирус, подброшенный в Сольтен.
Взгляд нота стал отстранённым, он полностью сосредоточился на внутренней борьбе и в какой-то момент просто встал на месте, пытаясь собраться с мыслями. Голубая сфера его защиты дрогнула и погасла, но Урси тут же встал рядом, оградив от кружащих вокруг духов своего брата. Мёртвые глаза с ненавистью посмотрели на него, но подходить не рискнули, ограничившись лишь взглядами.
— Может, всё же я понесу его? — участливо спросил он. Дыхание Прайма стало неровным, но глаза всё ещё горели решимостью.
— Нет, — покачал головой он, — только если я проиграю, и это, — он кивнул на чёрную плёнку, — поглотит меня. Но я не сдамся. Эксплару не удалось убить меня при жизни, не получится и после смерти, — голубое сияние вновь озарило «истинный» мир катакомб, и он, стиснув сферу, зашагал вперёд, быстрым и скованным шагом.
За ним, прислушиваясь к звукам и запахам, поплёлся бурый беот. Где-то недалеко завывал ветер, поставляя свежий воздух через разлом в земле. Вдохнув запаха луга с поверхности Альвен немного повеселел, и даже чёрная плёнка, к радости Урси, немного отступила. Правда, как только они прошли эту природную вентиляцию, она вновь продолжила движение по телу Прокуратора, захватив его плечи и подбираясь к шее.
В темноте время словно исчезает. Беот давно потерял счёт часам и мог только предполагать, сколько уже они бродят по запутанным коридорам. Хотя сами катакомбы лабиринтом не являлись, но их стены не выдержали испытания временем. Некоторые проходы завалило камнями и землёй, другие напротив, провалились в глубокие трещины в полу. Альвен шёл уверенно — карта местности, запечатлённая в его голове, была свежая, составленная несколько дней назад, потому для него стало полной неожиданностью увидеть в длинной галерее тяжёлые обломки толстого потолка и остатков настенных фресок.
— Этого ещё не хватало!.. — с тревогой в голосе проговорил он, когда Урси, вынув фонарик из кармана, осветил завал. — Видимо, он обвалился недавно…
— Это единственный путь? — убедившись, что между тяжёлыми камнями нет ни щёлки, медведь выпрямился и подошёл к сползшему по стене ноту. Отвратительные чёрные пятна покрывали его шею, медленно разрастаясь по сизому металлу.
— Нет, конечно, но… — Альвен поморщился. Его глаза тускло мерцали нездоровым слабым светом. — Другой находится на уровень ниже, и он затоплен подземными водами.
— Ты не дойдёшь, — Урси задумался, сев рядом, — и тем более не переплывёшь целый этаж в таком состоянии. А если её отпустить? Ну, в смысле, положить, восстановить силы…
— Если оно захватит их, — тот кивком окинул духов вокруг, — то мы точно отсюда не выберемся.
Тени вокруг торжествующе заметались, предчувствуя скорое пополнение. С отвращением взглянув в их мёртвые глаза, беот перевёл свет фонарика на стену напротив. Фреска изображала фигуры людей поклоняющихся большому крылатому дракону. Притом удивительным казалось строение их тел — одни были коренастые, другие высокие со странными изогнутыми отростками из головы, а третьи выглядели как средневековые рыцари Сарохара с пышными плюмажами и перьями в шлемах. Изрыгающий в небо пламя чёрный дракон расправил крылья, и из искр его дыхания выходили звёзды, к которым протягивали руки те, кто ему поклонялся.
— Звёзды… — прошептал он. — Звёзды! Альвен! — он толкнул плечом замершего нота. — Помнишь, мы нашли трещину в земле, откуда поступал воздух? Что если мы сможем выбраться на поверхность?
— Далеко, — отозвался тот, подняв голову, — над нами почти сто метров земли. Проще прокопать через завал. Эх, сюда бы Ани или Консенту… Хотя подожди, — он с усилием поднялся и подошёл вплотную к фреске, — Аэрия как-то рассказывала, что в храме есть погребальные галереи, имеющие двойную стену, где тикку замуровывали мучеников, — он постучал по отшлифованному камню стены за Урси, — слышишь? Она едва слышно отдаёт эхом, она полая! — он отступил назад, и хотел было броситься на неё, но медведь жестом остановил его.
— Побереги силы, — коротко добавил тот, напрягая техномышцы. В отличие от изнеможённого нота сил у беота хватало и для более крепких конструкций. Потрескавшийся от времени и природных условий камень хрустнул от удара стокилограммового анимагена. С потолка посыпалась пыль и мелкие камешки.
— Осторожно! — воскликнул оживившийся Прайм, не обращая внимания на заползший на его щёку чёрный сгусток.
Ещё один удар выбил из трещины приличный кусок полированного покрытия, и Урси, сунув туда руку, с радостью кивнул выжидающе смотревшему ноту. И тут же сморщился — из образовавшейся дыры хлынул запах аммиака, затхлого воздуха и трупного яда. Пыхтя и задыхаясь от мерзкого аромата, бурый беот продолжил ломать стену, ощущая руками что-то сухое и ломкое.
— Пантеон милосердный, храни нас, — прошептал Альвен, наводя фонарик на отброшенный Урси предмет, — что за варварские обычаи…
Истлевшая мумифицированная рука, повреждённая неаккуратными раскопками, источала такую жуткую вонь, что Урси даже задержал дыхание, дабы не засорять механизм трупной пылью. За рукой последовал и её обладатель. Когда очередной кусок стены отломился под напором анимагена, из темноты на спину Урси упал большой, замотанный в разложившиеся тряпки череп, рассыпавшись по полу. Едва не вскрикнув от неприязни, тот быстро отряхнулся и, засунув в дыру фонарик, вытащил остальную мумию, бросив её на камни.
— Там их ещё как минимум трое, — сообщил он, заглянув внутрь образовавшегося прохода, — и… не похоже, чтобы их замуровали с почестями, — он протянул Прокуратору тонкую железную проволоку, отделившую голову трупа от тела.
Тот внимательно осмотрел её, стараясь не сломать. Покрытый багровой ржавчиной металл оказался очень хрупким, буквально развалившись на части.
— Когда всё закончится, нужно будет в этом разобраться, — сказал он, аккуратно положив её на спину мумии, — похоже, у нас есть некоторые… неверные представления об этих племенах.
Параллельный галерее склеп выглядел узким, но Урси, вновь задержав дыхание, сумел втиснуться в него боком, продвигаясь вперёд. Им повезло — обвал случился со стороны фрески, почти не затронув эту стену и оставив только несколько трещин, из которых сыпался песок. Взглянув на оскалившиеся грязно-серые черепа и мертвенно-белые глаза духов вокруг, Урси поджал губы и начал медленно продвигаться вперёд. Тени заметались, в ярости набросившись на него, но голубое свечение не позволяло им вновь добраться до разума медведя, столь кощунственно осквернившего останки. За ним, взяв в одну руку Наследие, забрался и Альвен. Если бы не фонарик на его груди, Урси бы его и не заметил — обычно яркие глаза анимагена почти потухли, а сизое лицо словно потеряло мимику. Прокуратор двигался дёргано, как старый робот, и медведь ускорил движение, вдавливая мумии в стены и пол. Вопреки его представлению, их оказалось здесь не три и даже не пять, а целый десяток. Тихо выругавшись, он зажмурился от летящих ему в глаза пыли и песка.
— Погоди, — остановил его Альвен. Голос нота приобрёл электронный оттенок, что служило признаком серьёзных внутренних неполадок, — простукивай стены. Завал может быть и на всю галерею или дальше.
Вздрогнув от мысли о том, что вся работа могла пройти зря, Урси, насколько позволяло пространство, начал постукивать по потрескавшемуся камню. Пару раз ему показалось, что он слышит заветное эхо, но повторная проверка опровергала эту догадку. Вонь становилась невыносимой. Запах гнили давил на процессор, мешая сосредоточиться. Вдобавок ко всему, перед глазами постоянно мельтешили тени, не прекращающие попыток добраться до него и Альвена.
— Здесь… — сообщил он, когда дотронувшись до стены, его пальцы провалились в пустоту. — Ты слышишь, Альвен? Альвен?
Нот кивнул, когда тот посветил на него фонариком. Чёрная плёнка уже добралась до губ и носа, лишив его возможности говорить. Со смешанным чувством жалости и отвращения отвернувшись от него, беот начал интенсивно бить кулаком по стене, надеясь резонансом расширить трещины. Отчасти ему это удалось, но когда он попытался выбить кусок, камень лишь немного поддался вперёд. «Его что-то держит с той стороны, — Урси нахмурился, — но я же ясно слышал эхо!» В голову пришла мысль, что обвал коварно оставил небольшую выемку у потолка, но пройдя ещё пару шагов, беот убедился в том, что трещину закрывает что-то иное, нежели камень. Уперевшись спиной в стену, он изогнулся, насколько это возможно, и, зарычав, с силой надавил на полированный камень. С грохотом, каменные обломки брызнули на пол, застучав по металлу. Споткнувшись, Урси потерял равновесие и рухнул вперёд, почувствовав под пальцами что-то мерзко-мягкое и податливое. Свет фонарика Альвена, выбирающегося из рваного проёма, бликом отразился от серебристой брони, виданной беотом ещё восемь лет назад.
— Экспедиционный корпус «Цунами», — прочитал он на нашивке нагрудника мертвеца у стены, — «рассветовцы» пытались захватить катакомбы? Но зачем?
Альвен пожал плечами. Нота сильно лихорадило, но он всё ещё крепко сжимал Наследие. Теперь, когда аура Прокуратора ослабла настолько, что Урси практически её не видел, перед ним зияла тьма Небытия, голодным зевом пожирающая пространство вокруг. Но сейчас бурый анимаген был готов. Спокойно посмотрев прямо в бездну, он направил на неё потоки положительной энергии, поддерживая ауру Прайма. Тёмная мембрана отступила, но едва он ослабил поток, как она тут же продолжила движение. Нот покачал головой, мол, не трать время и силы. Кивнув, Урси со вздохом отстранился, направив луч фонарика вперёд. Галерея оканчивалась поворотом на лестницу вверх, и оттуда белых глаз смотрело ещё больше, чем металось вокруг. Окинув лежащих трёх мертвецов в серебристой экипировке, беот вздохнул, отряхиваясь от трупной пыли, и, взяв пошатывающегося Альвена за плечо, сделал шаг, мысленно надеясь, что у них есть в запасе хотя бы десяток минут прежде, чем Конвентум окончательно убьёт Прайма. «Если оно захватит их… — вспомнил он его слова. — А если оно победит и того, кто ими управляет?»
***
Лестница наверх буквально рассыпалась в песок под ногами, заставляя их то и дело останавливаться, чтобы восстановить равновесие. Изгибаясь то влево, то вправо, подъём осложнялся лежащими поперёк каменными обломками, разложившимися трупами «Рассветовцев» и «Хранителей» и льющей сверху воды. К радости Урси, вскоре послышался гул ветра и стрёкот цикад. «Значит, мы на поверхности! — обрадованно подумал он, ускорив темп. — Получается, сюда можно попасть снаружи?..» Но окинув взглядом лежащие на лестнице трупы, он решил, что у Прокуратора, безвольно висящего у него за спиной, были веские причины не приземлиться на крышу храма или зайти с главного входа.
Вскоре, показались и первые растения — мелкие кустарники, цепляющиеся за измазанные грязью комбинезон и левесы, да плющ, оплетающий стены. Чистый луговой воздух, наполненный ароматом цветов и трав, опьяняюще подействовал на Урси, но тени, до сих пор мелькающие на стенах, не дали ему расслабиться. Тем более что теперь у него перед глазами висело Наследие, крепко сжимаемое Альвеном. Нот остановился где-то минут десять назад и больше не шевелился, но Урси чувствовал, что он ушёл в «истинный» мир продолжать борьбу с Конвентумом, оставив своё тело на его попечение. Такое доверие льстило, но беот понимал, что с этим появилась большая ответственность. «Держись, ещё немного осталось, — мысленно просил он, провалившись внутрь ветхой ступени, рассыпавшейся в песок, — надеюсь…» Свежий воздух прочистил воздуховод, но от комбинезона всё ещё разило запахом гниения и аммиака, поэтому Урси надеялся как можно быстрей выйти на поверхность.
Главный зал неплохо сохранился, в отличие от катакомб. Величественные каменные колонны, уходящие выветрившимися узорами наверх, терялись в тёмном потолке. Высченным из мрамора скамьям повезло меньше — половина из них была вывезена из храма, оставшаяся часть выглядела безнадёжно сломанной и разбитой. Пострадали также и фрески на стенах, размытые водой, следами от выстрелов и трещин. Некода изящные узоры бордюров и арок слились в одну некрасивую шероховатую поверхность, и даже пол, состоящий из каменных плит, порос травой и вспучился, потеряв свою монолитность. Из большой пробоины, той самой, которой беот увидел с посадочных платформ, внутрь заглядывало ночное небо, мерцающее звёздами. Урси никогда бы не подумал, что когда-нибудь будет рад снова увидеть его. Облегчённо вздохнув, он окончательно сошёл с лестничной площадки, выходя на середину залы.
«Хм… гости… — прозвучал в голове старческий неприятный голос. — Далеко же вы зашли в своих амбициях…» «Мы искренне просим прощения за бесцеремонное вторжение, — Урси сразу определил, откуда исходит телепатический сигнал, посмотрев на алтарную область храма, — но нас привела сюда острая необходимость в вашей помощи». «Помощи? — старик рассмеялся. — Многие сюда приходили искать помощи. Озолотиться, узнать сакральные знания моего народа, утолить жажду крови, осквернить останки усопших… Какой помощи хочешь ты, анимаген?» «Вы знаете, кто я?» — удивился беот. «Мир меняется, — философски изрёк незнакомец. В его словах не ощущалось негатива, и это придало Урси уверенности, — драконы, люди, анимагены… вы все на одно лицо». «Мне нужно снять Конвентум, — он почувствовал, как Прайм слабо зашевелился у него на спине, — от этого зависит судьба моего брата и моего народа!»
Голос замолчал, и Урси уже было подумал, что он не ответит, когда тот заговорил вновь: «Коли ты хочешь, чтобы я, Великий Архимаг Дарр’Кью-эс разрушил печать, что оберегает вас от злых знаний, то сначала тебе придётся пройти моё испытание». «У меня нет времени на это! — едва не вскрикнул Урси, — Конвентум убивает моего брата, он…» «Не повышай голос, мальчишка, — бесстрастно воскликнул тот, — пока я здесь, твой брат не отправится в Небытие. Проходи за алтарь в мою крипту, анимаген. Покажи мне, что твой род достоин спасения». Недоверчиво посмотрев на потрескавшуюся каменную стену, некогда бывшую алтарём, Урси осторожно снял с себя тихо застонавшего Альвена и прислонил его к колонне неподалёку. Следившие за ним духи метнулись к нему, но откуда-то снизу послышалось эхо телепатической волны, заставившей их испуганно спрятаться в тень. Посмотрев им вслед, Урси собрал оставшуюся волю в кулак, и быстро взошёл по солее под алтарную часть храма, миновав вырванные с корнем статуэтки древних богов или святых.
Вопреки его ожиданию, вход в крипту выглядел более чем ухоженным. Гладкая каменная поверхность стен блестела от проглядывающего сверху Эметула, а лестница выглядела твёрдой и тщательно очищенной от пыли. Немного удивившись сему явлению, беот осторожно заглянул внутрь. В темноте не было вездесущих теней мертвецов, но горел дрожащий свет от огня свечей. Озадачившись, Урси ещё раз взглянул на сидевших на парапетах входа лэттов, сложивших руки над головой и раскрывшие ладони, он начал спускаться вниз, ощущая присутствие сильного разума.
Здесь действительно горели свечи, источая запах свежего воска. Вдоль длинного коридора, выходящего в залу с низкими колоннами, горел ряд больших жёлтых свечей, освещая каменные плиты на полу. Одухотворённые лица тикку, лэттов и даори, склонивших головы, мерцали в неровном свете, и казалось ещё чуть-чуть, и они откроют глаза. Урси невольно замедлился, разглядывая резные пилястры и цветастые ниши, внутри которых изображался светящийся золотом нимб над головами статуэток. Чувствуя нахлынувшее на него умиротворение, беот только сейчас понял, что крипта пахнет благовониями из кадил на колоннах. Медленно, будто опасаясь потревожить покой храма, он вышел из коридора со свечами и практически сразу же увидел большую статую мужчины с густой бородой, но без усов — явный признак тикку или нелианца, в котором смешалась кровь этого народа. Роскошный камзол с длинными рукавами был расшит золотыми нитями и узорами пламени, а в руках маг сжимал длинный посох с сияющим белым камнем на навершии. Алмаз обрамляла окантовка из красного металла, оканчивающаяся оскалившейся головой дракона.
«Да, я не ошибся, когда увидел триумф твого разума, — подбодрил его старик, — если ты здесь, значит, что первое испытание ты прошёл…» «Я… — Урси обернулся и обомлел — статуэтки повернули к нему лица, хоть и не открыли глаза. — Что происходит?!» «Отбрось эти вопросы, юноша, — проворчал Дарр’Кью-эс, — не падай в моих глазах ещё ниже, чем когда ты осквернил тела мучеников лэттов в галерее Откровения». «Мне пришлось, — с чувством искреннего раскаяния ответил беот, — иначе бы мы не добрались сюда». «Твой брат хочет владеть тем, что ему не по силам, — сообщил, словно не слыша, голос. Статуя освещалась пятью свечками, и в её топазных глазах плясали язычки их пламени, — твой друг думает, что справится в одиночку с самым страшным своим врагом. Твоя жена в отчаянии ищет пропажу, а твои дети истязаются безумцами». «Что за чушь? — помотал головой Урси, зачем-то преклоняя колено перед статуей. — Страдает сейчас только Альвен, стараясь противостоять воле Эксплара. Лункс в городе за рекой, а Хара и дети в безопасности в Сольтене. Зачем ты это говоришь?» «Что важнее для тебя, анимаген? Правда или ложь?» «Правда». «А коли ищешь ты правды, так знай, что скоро почувствуешь ты горечь поражения, — глаза Дарр’Кью-эса сверкнули вместе с пламенем свечей, — но ты искренне хотел помочь брату, ради этого поступившись принципами, умерев и возродившись с новыми силами. Пусть тебе неведомо грядущее, но своим прошлым, что передо мной как на ладони, ты доказал, что можешь просить у меня. Говори». Урси сжал кулаки. Голос «Архимага» исходил от живого сознания, но кроме него в крипте никого не было. «Если Хиру и Харси в опасности, то я должен немедленно найти их, — размышлял он, — с другой стороны, если Лункс и правду задумал что-то в одиночку, то это может привести к печальным последствиям, — он вспомнил, как рысь уходил с Ассуром и с каким настроением вернулся, — но сейчас… сейчас важно спасти Альвена. Неважно, откроется ли Наследие, но он должен жить!»
Свечи ярко вспыхнули, ослепляя неведомым белым светом. Отскочив назад от их огня, Урси оступился, зацепившись косолапой ногой выступающую плиту крипты, и упал на спину. Послышался чей-то страшный крик, рокотом отразившийся от каменных сводов храма. Пламя охватило помещение, и он инстинктивно зажмурился, ожидая, что оно вот-вот поглотит его, но… когда он открыл глаза, то обнаружил себя сидящим на полу солеи перед разграбленным алтарём. Вскочив, он бросился за арку и замер.
— Где… где вход? — растерянно спросил он сам себя. Глядя на грязный, поросший травой каменный щербатый пол алтарной части не содержащий и признаков, что здесь находился спуск вниз, Урси недоумевающе нахмурился. «Альвен!» — мелькнуло в голове.
Нот всё ещё сидел у колонны, но его голубая аура, к облегчению Урси, вновь начала восстанавливаться, а тёмная мембрана бесследно исчезла с его лица. Чёрная сфера Наследия, что он сжимал в руках, теперь была не более чем причудливым носителем информации, уже не источая ни негатива, ни злобной воли. Даже тени мертвецов, охотящиеся за душами живых и оберегая остатки храма, ушли обратно во тьму катакомб, поджидать следующую незадачливую жертву. «Тикку, лэтты и даори исчезли разом, — он ещё раз оглянулся назад, — но… кажется, я теперь понял, что с ними произошло».
«Истинный» мир погас, оставив его в тёмной зале храма, куда через пролом в крыше заглядывали звёзды.
***
— Архимаг Дарр’Кью-эс, значит? — Прайм всё ещё силился идти сам, но силы механизма неохотно возвращались к нему. — Я никогда о таком не слышал. Хотя, по правде говоря, мы вообще мало кого знаем из «великих» тикку.
— Я так и не понял, при чём тут драконы? — Урси впервые взял в руки Наследие, после того, как Альвен убедился, что Конвентума больше нет. Идеально гладкая поверхность приятно ложилась в ладонь, и беот чувствовал настоящее эстетическое удовольствие. — Они изображены практически везде на фресках, на навершии его посоха…
— По преданиям даори, которые есть у нас в Архивах, — состроив умную мину, ответил Альвен, — драконы пришли из-за гор, когда случилось великое затмение. Эметул закрыл Ольмир на целых двадцать лет и один год, и только драконы, чьё пламя столь ярко освещало землю, спасли три народа от тьмы Небытия. Самое интересное, что такое действительно было, ведь о затмении в двадцать один год упоминается в летописях Айвари с Сарохара, берестяных таблицах Руэлов и даже на наскальных рисунках Каттойцев из Джиржи. Вдруг драконы и вправду спасли человечество? Времена до появления Легенды темны, и уж никто знает, что там происходило…
Из храма они вышли из главного входа, спустившись вниз к густому лесу по длинной лестнице. Было видно, что её много раз ремонтировали, прежде чем аномалия захватила эти земли. Оба телепата всё ещё ощущали её давление, но бродившие по лесам тени уже не обращали на них внимания, позволяя безопасно пройти прочь. «Странные явления всё же творятся на Аревире, — пожал плечами бурый беот, — аномалии, маги, драконы… как сказал бы Лункс — мы, что, в сказку попали?» Предупреждение Дарр’Кью-эса всё никак не выходило из его головы. Урси уже не сомневался, что словам давно ушедшего из этого мира тикку можно верить, но как правильно их истолковать? «Скоро почувствуешь ты горечь поражения!» — фраза, которую маг бросил с чувством некоего сожаления. Нахмурившись, Урси и не заметил, как они вышли на небольшой металлический мост через узкую речку.
— Почти пришли, — голос Альвена повеселел, когда он увидел стены Кувита, — ну, теперь я просто обязан как следует надраться после пережитого. У меня от экспларовского «Подчинись или умри!» до сих пор волосы дыбом становятся… фу! Водки! Водки вашему Прокуратору! — он весело рассмеялся.
Грохот взрыва заставил заснувших птиц испуганно вспорхнуть в ночное небо. Сдерживающая аномалию вышка с громким металлическим стоном обрушилась на стену, и камни, печально зазвенев, плеснули рыжими осколками. Раздался второй взрыв, и центр управления лишился верхних этажей, разметав раскалённый металл по окрестностям. Отовсюду зарычали турбинами чёрные летательные аппараты, схожие со старыми «рассветовскими» малыми турболётами. Горящий город ответил им огнём автоматических турелей.
— Альвен! — Урси схватил застывшего с открытым ртом Прокуратора и потащил через мост. — Быстрее, нужно добраться до посадочных площадок!
— Да… да! — тот растеряно кивнул, но тут же собрался с мыслями. — Они пришли за Наследием, Урси. Я знал, что всё не пройдёт так гладко! Судя по вою турбин, это Союз! Ассур нас предал!
— Что? — кружившие над городом машины обстреливали голубыми лучами бегающих внизу людей и анимагенов. — Не неси чепухи, Ассур не смог бы поднять столько войск только по своему желанию…
«Лункс, о чём ты говорил с Ассуром?»
Они заметили их слишком поздно. Слишком поздно Урси понял, что у них есть защита от телепатии. Дымовые гранаты, сброшенные с турболётов, заполонили луг и реку густым чёрным дымом. Видимость уменьшилась до нулевой, и Урси тщетно пытался разглядеть хотя бы Наследие в своих руках. Где-то рядом что-то говорил Прайм, телепатией пытаясь докричаться до его разума. Однако, попытавшись выйти в «истинный» мир, Урси сморщился от боли. «Что за ерунда? — прижал руки к голове он. — Почему я не могу… этот дым… это не просто завеса!» В нос попало что-то твёрдое. Резко дёрнувшись, Урси умудрился вычихнуть маленькую каменную крошку и приблизить её к самым глазам. Хотя и без этого, он догадался, что это такое.
— Альвен! — крикнул он. — Не вдыхай дым!..
Договорить он не успел, как и не успел понять, что стоящий позади анимаген — не Прайм. Голубой луч сверкнул в чёрном дыму, вонзаясь в его бок. Жгучая нестерпимая боль ожгла весь механизм, бросив его на мокрую траву. Урси закричал, чувствуя, как закипает смоул внутри. «Они пришли за Наследием!» Чёрная сфера была всё ещё в его руках, пока второй выстрел не прострелил ему кисть. Сосредоточившись, он собрал волю в одну точку, ощущая острую боль в процессоре, и высвободил её в сторону нападающего. Белая вспышка «взрыва разума» ярко сверкнула в клубящемся дыму, достигнув своей цели. Нависший над ним силуэт в чёрном рухнул навзничь и больше не шевелился — будь то анимаген или человек, его мозг теперь превратился в выгоревший кусок органики или пластика от высвобожденной концентрированной псионической энергии.
Из носа хлынул горячий смоул, задымившись на холодном воздухе. В глазах поплыло, и последнее, что увидел перед собой отключающийся Урси, был некто в чёрной экипировке, протянувший руку к Наследию.