Мой напарник — исконный, породистый одиночка:
шрамы, перстни, наколки и седина в висках.
Ничего, на самом-то деле, не помню точно,
до сих пор не пойму, как стала ему близка.
Мой напарник знает, откуда здесь дует ветер,
где зимуют раки и где они ждут весны.
С ним непросто шутить, в особенности о смерти.
Он не носит ножа, так как знает, что делать с ним.
Рядом с ним я щенок, восторженный и нелепый,
карамельная девочка в шёлке и кружевах.
Так он смотрит в мои глаза и сбивает пепел,
что не знаю, как я вообще до сих пор жива.
У него высокие скулы, стальные нервы —
но в груди цветут эдельвейсы,
крылья режутся за спиной.
Помню, я была чьей-то женой, и почти примерной;
он сказал:
«Бросай это дело, идём со мной».
14.02.2011
МАЛЬЧИК-ЗИМА
А вроде бы между вами и нет родства,
и нет ей места
в твоём бесконечном холоде, —
но, мальчик-зима, она за тобой приходит.
Приходит;
не то чтобы ты её сильно звал,
но вот её ключ поворачивается в замке —
и птицы летят с руки, и садятся тебе на плечи,
и крылья щекочут шею,
и сразу светлей и легче
становится с ней в одноместном твоём мирке.
Ты всё понимаешь:
нет, не твой это стиль —
писать и звонить, и ждать хоть кого-то к ужину.
Попробуй пойми, для чего тебе это нужно,
попробуй себе объясни — зачем ты её впустил,
зачем заслоняют листья белую даль,
зачем она настаёт — ведь себе дороже;