“Вы за Вольное Пограничье? Или против?..” — было последним, что услышал Игриш, когда покидал землянку в компании пары шипящих и воющих котов. Милоша он потерял в бурлящей толпе — как ни жаль было оставлять его атаманцам, но упрямый Бесенок сам выбрал свою судьбу и мигом затерялся среди широких спин.
Снаружи тоже было неспокойно. Веселая музыка более не лилась со струн, смех застрял в горле таборщиков и атаманцев. Все больше их стягивались к землянке, привлекаемых дикими криками и грохотом. Напряжение единым махом разлилось по лагерю, заставив людей крепко схватиться за рукояти топоров и кинжалов. Еще глубже тени врезались в их напряженные лица.
Оказавшись на свежем воздухе, Игриш понесся было в хлев, куда он должен был привести Милоша, но тут внезапная мысль заставила его со всех ног помчался в конюшню. Один из бабкиных любимцев, старый, жирный котище с угольно-черной шерстью, зачем-то увязался следом. Сторожей как метлой смело, и воротина стояла слегка приоткрытой, так что мальчик легко просочился в фыркающий полумрак. Ворчащий котище, путаясь под ногами, юркнул следом.
Лошади встретили его испуганным ржанием — волнение и запах крови заставил и их встрепенуться. Однако Игришу сейчас было не до лошадей. Игриш не стал возиться с лестницей — просто вцепился в край настила, подтянулся и взобрался на сеновал. Поиски шкатулки длились считанные удары сердца, которые ему показались почти вечностью, однако она словно сама собой прыгнула ему в руки. Мальчик облегчением прижал к груди ее резную поверхность и стал спускаться.
Но стоило ему только коснуться пола, как его по плечу хлопнула крепкая рука:
— Эй! Ты чего это тут забыл?!
Игриш облился целым ушатом колючих мурашек и едва не упустил шкатулку. Зараза! — застучала в его голове сразу сотня молоточков, наказывая его за нерадивость. Он не слышал ни скрипа двери, ни шагов… или был слишком занят, чтобы услышать.
Не успел он опомниться, как последовал сильный толчок, и мальчик хлопнулся наземь, больно проехавшись коленями по опилкам. Мерзкий старый котище, который не отставал от него ни на шаг, противно заурчал, словно насмехаясь над его падением.
— Чего это у тебя? — склонился над ним тот самый смуглый парень с мечом Каурая за плечами. — Ты это украл?
Игриш начал подниматься с пола, но тут новый удар в плечо повалил его на землю. Котище довольно подняло усы и все урчало, сверкая из темноты зелеными глазищами.
Парень возвышался над Игришем, уперев руки в бедра, и глядел на него, презрительно сощурив правый глаз.
— Нет… — буркнул Игриш. Сердце его бессильно трепетало.
— Врешь же! — ухмыльнулся парень крупными зубами. — Врешь. По глазам вижу. Да и откуда у такого так ты может быть такая прелестница? Давай ее сюда, воришка!
— А откуда у тебя этот меч? — в свою очередь спросил его Игриш задыхающимся голосом. — Ты его тоже украл?
Парень замер и округлил глаза.
— Да как ты смеешь?! — дрогнули его губы. — Мерзкий слизняк!
— Откуда у такого как ты может быть такой меч? — передразнил его Игриш, отползая от юноши и прижимаясь к стене. — Только не говори, что взял его в бою. Не поверю.
— Я тебе вообще ничего не обязан! Сейчас кликнем кого-нибудь и разузнаем, у кого ты скрал эту шкатулку. Скажешь, нет?
— Зови кого хочешь, — насупился Игриш. — А шкатулка моя. Лучше объясни откуда у тебя этот меч, грязный воришка! Он принадлежит моему другу.
Парень скрипнул зубами и впечатал сапог Игришу прямо в лоб. У него едва искры из глаз не посыпались, когда он приложился затылком о стену. Но шкатулку из рук так и не выпустил. Тогда парень принялся лупить его ногами, целясь по рукам и охаживая его в лицо. Игришу было очень больно. Но он как мог держался, чтобы не закричать.
Кот издал какую-то новую ноту и противно зашипел. Шерсть у него на загривке поднялась дыбом, но парень продолжал избивать Игриша и не собирался останавливаться.
— Драко! — хлестнул его окрик, и парень обернулся. Игриш не сразу открыл глаза — боялся, что ему послышалось.
К ним с метлой в руках приближалась Малунья, прожигая Драко глазами насквозь.
— Ты чего творишь?! Отойди от него!
— А ты тут откуда? — опешил парень, наблюдая как ведьмочка поднимает охающего Игриша на ноги. — Вы знакомы?!
— Где Милош? — проигнорировала его Малунья.
— В землянке, — ответил Игриш, слизывая кровь с губ. — Он решил остаться с ними…
— Ну, мелкий засранец! — зашипела ведьмочка. — Ладно, Сеншес с ним, пусть делает что хочет. Мы уходим.
— Куда это? — захлопал глазами Драко. — Ты чего с ним заодно?!
— Еще бы! Пришла, чтобы увести их отсюда. И тебе советую сваливать как можно быстрей. Этот Коляда явно не в своем уме, раз начал резать своих как свиней. Не хочу дожидаться, когда он примется за чужих. Уйди с дороги!
Но Драко не сделал и шага, чтобы пропустить их.
— Никто отсюда не уйдет, — проговорил он и ткнул пальцем в Игриша. — Тем более этот. Который убийцу моего отца назвал “другом”.
— Что ты ему сказал? — обратилась Малунья к вмиг охолодевшему Игришу.
— У него меч Каурая… — проговорил мальчик, смотря Драко прямо в глаза. — Откуда он у тебя?
— Какой еще меч? — закатила ведьмочка глаза. — Как дала бы! Отойди, Драко. Разберетесь с взаимными обидами в другой раз.
Но Драко только покачал головой:
— Ты, Малунья, можешь идти. А с этим я еще хочу побалакать трошки…
— Я ничего не знаю про твоего отца! — бросил ему в лицо Игриш, когда прочитал в глазах юноши лишь слепую жажду мести.
— Это неважно, — сказал Драко, спуская Куроук со спины.
Здоровенная железка ударилась об пол словно длинный, тяжелый лом.
— Мне достаточно, что ты узнал этот клинок и считаешь его прежнего обладателя другом, — выдал Драко, проходясь пальцами по дрожащей рукояти.
— Стой где стоишь! — воскликнула Малунья, когда он начал приближаться. — Драко, не делай глупостей.
— Отойди, Малунья… Друг убийцы моего отца — мой враг.
С этими словами Драко обнажил клинок — тот металлически звякнул по ножнам с каким-то довольным клекотом. У Игриша внутри все свернулось от страха: перед глазами пронеслась картина ночной сечи, он вспомнил с какой легкостью этот меч разрубил разбойника пополам.
— Еще шаг, Драко… — угрожающе ведьмочка вскинула метлу, по которой гуляли крохотные искорки. — Не вынуждай меня…
Он не дал ей закончить — схватившись за рукоять двумя руками, неловко взмахнул чересчур тяжелым мечом и перерубил черенок надвое. Во все стороны полетели капельки влаги, которыми исходило блестящее лезвие.
Малунья взвизгнула и едва не упала на Игриша. Острие клинка чудом не рассекло ей лоб.
— Ты… — хлопала она глазами, рассматривая две половинки метлы, которые остались в ее дрожащих руках. Искорки затухли. — Ты как посмел?!
— Отойди, дура! — крикнул Драко, едва держась на ногах от ярости и несоразмерной тяжести грозного оружия, и снова занес Куроук над головой.
Опустить клинок ему не дал взбесившийся кот — тот шипел так, что едва не лопался от натуги. Раздувшись как шарик и ощетинившись игольчатой шерстью, животное быстро увеличивалось в размерах. Когда кот вымахал до размеров собаки, рука Драко со смертоносным Куроуком дрогнула.
Сам не свой от страха Игриш бросился парню под ноги и ударился головой в живот. Драко булькнул и сложился пополам, но тяжелый меч так и остался в его руках. Игриш со всей силы заехал ему под дых за что получил по скуле, но не сдался и еще раз влепил в печень. Перед глазами заплясали разноцветные искры, от тяжести он едва не кричал, пытаясь побороть Драко. Малунья вцепилась в парня с другой стороны — тащила его за волосы, царапала и визжала. С большим трудом, но им удалось повалить таборщика на землю.
Схватку остановила гигантская тень.
Смертельно бледный Драко закричал, когда над ним нависла черная, волосатая морда. Упираясь ушами в баки, кот облизнулся — до предела раскрыл вонючую пасть и рыкнул что есть мочи. Душа всех троих улетела в пятки.
Тут ворота с грохотом распахнулись, и в конюшню вбежало четверо атаманцев. Сцепившихся подростков они даже не заметили, обалдев от одного вида страшного кошака, и сломя голову бросились обратно, где на них тут же с неба свалились крылатые, когтистые тени. Лагерь атаманцев взорвался воплями ужаса. Кот, мигом позабыв обо всем на свете, с яростным рыком пустился на запах крови.
Малунья первой вскочила на ноги и ударила Драко по лицу черенком от метлы. Тот попытался отмахнуться, но Игриш вцепился в его руку с оружием. Вырвать рукоять Куроука ему не дала Малунья — ведьмочка потащила Игриша за шкирку прочь из конюшни, где их снова встретил оглушающий рев, море крови, огня и пугающая неразбериха.
Они застыли на пороге, не в силах шелохнуться от увиденного.
С громким карканьем по лагерю метались птицы, трубили горны и сверкало оружие. Дрожащие костры сдувало налетами черных крыльев, которые бросались на людей, клевали и рвали их когтями.
Выбежавших из конюшни Игриша с Малуньей атаманцы заметили тут же и, мигом позабыв про стаю озверевшего воронья, бросились на них с обнаженным железом. Спас обоих гигантский котище, который одним прыжком порвал в клочья тройку зазевавшихся атаманцев и, облизнув окровавленную морду, сам понесся навстречу Игришу с Малуньей.
Они, забыв даже закричать, ринулись прочь со всех ног, но кот оказался быстрее. Довольно урча, он пролетел над их головами и грохнулся на землю, свалив обоих с ног и осыпав ворохом гнилых листьев.
Едва не задыхаясь от ужаса, Игриш решил, что это последние мгновения его жизни, и с замиранием сердца ждал, когда чудовище примется рвать его на части. Но кот не спешил — лишь склонился и понюхал обоих, слегка коснувшись их макушек длинными, раскидистыми усами.
— Мор, — залепетала вусмерть перепуганная Малунья. — Не ешь нас! Это не я сломала эту чертову метлу и вообще украла ее случайно! Вернее, вообще не крала…
Кот заурчал словно большая чугунная труба, вывалил широкий рыхлый язычище и одним махом облизал Малунью с ног до головы.
От неожиданности ведьмочка села на месте с раскрытым от потрясения ртом. Кот мяукнул и опустился животом на землю, выразительно поглядев на Игриша.
Как будто, приглашая обоих забраться себе на спину.
Топот ног вырвал их из оцепенения. Из землянки посыпались атаманцы, блестя топорами и саблями, но как только они увидели во дворе лагеря гору трупов, тучи воронья и злобного кота размером с баню, половина молча побросалась наутек, стоило только Мору зыркнуть на них своими зелеными глазищами. Тех, кто не успел сбежать, тут же осыпала орда крылатых хищников — вой, клекот и крики снова поднялись на оглушающую высоту.
— Ты чего творишь? — пискнула Малунья, когда Игриш схватил растерявшуюся ведьмочку под локоть и, сам не веря что делает, полез коту на спину, хватаясь за его жесткую шерсть.
Из-за деревьев защелкали луки — всех, кто не походил на людей, начали осыпать стрелами. Мору эти укусы были не опаснее, чем комариные, но Игриш с Малуньей в страхе вжались в его шкуру, когда стрелы одна за другой начали впиваться Мору в бока.
Поджав острые уши, кот скакнул в сторону, уходя из-под обстрела, и рванулся под защиту лесных гущ.
Игриш изо всех сил старался удержаться у него на спине и не соскользнуть в темноту. Краем глаза он заметил, что ведьмочка с писком начала сползать. Мальчик что было сил ухватил ее за одежду и подтянул повыше — та забарахталась и в страхе вцепилась в него ноготками. Мор не сбавлял темп, несся все быстрей, виляя из стороны в сторону, все глубже зарывался в чащу.
Вскоре крики людей и нелюдей затихли вдали. Игриш облегченно выдохнул, но только крепче сжал колени. Теперь им оставалось только не навернуться со спины неожиданного союзника и не сделаться его обедом. И как-то остановить этого чересчур резвого котенка.
Не успел он додумать эту мысль, как кот сбавил темп. Мальчик хотел было порадоваться, что безумная скачка заканчивается так быстро, но тут обнаружил, что кот не просто замедляется, но и уменьшается в размерах.
Еще хуже было то, что первое происходило куда медленней второго.
— Малунья! — дернул ее Игриш за локоть.
— Чего?! — оторвалась еле живая ведьмочка от шкуры.
— Прыгай!
— Что?..
Игриш не дал ей осознать на какой шаг он ее толкает. Просто обхватил ведьмочку и вместе с ней сиганул в кусты. Малунья даже не успела вскрикнуть, как они соскочили со спины стремительно уменьшающегося кота и кубарем покатились по траве, сшибая кусты.
Визжащий Мор черным, пушистым ядром пролетел немного дальше, подскочил, завертевшись вокруг свой оси как мяч, и хлопнулся в овраг.
* * *
После падения у Игриша болело все тело, и он едва ноги переставлял, продираясь по подлеску, что и без увечий было ой как не просто. Малунья пострадала не меньше — чуть ли не каждый шаг ведьмочка опиралась на ближайшее дерево и бранилась на чем свет стоит, поминала Сеншеса, Холеру, Тиф, Проказу, Чуму, Оспу и прочих его дражайших жен и дочерей.
Мор понуро трусил следом — маленькой мяучащей тенью. То и дело он пыхтел и попытался подрасти, но только зазря тужился. “Не пожрет — не вырастет”, — вздохнула Малунья, глядя на безуспешные попытки кота раздуться хотя бы до размеров лошади. Но скоро силы Мора совсем иссякали, и едва став “собакой”, он сдувался как шарик, возвращаясь к размерам обычного, пусть и чересчур откормленного, котяры.
— Малунья, — позвал ее Игриш, когда им ненадолго пришлось задержаться.
— Ну чего? — без большой охоты отозвалась ведьмочка, отдирая край юбки от колючего куста.
— Я хотел спросить… — проговорил мальчик, пытаясь помочь ей справиться с юбкой. — Ты давно знаешь Маришку?
— Эту твою загадочную сестрицу? Да давненько уж. Третий год поди. Часто встречались на шабашах и сходках. Она всегда была очень веселая. Даже и подумать не могла, что она поднимется так… высоко.
— Не думал, что она станет ведьмой?
— Слушай, это ее дело — становится ведьмой или оставаться в ведуньях! Я в ее делишки не влезаю, да и подругой твою сестрицу не считаю. Просто попросила о помощи, и все. А ты чего, соскучился? Надоело с одноглазым грязь месить, снова захотел поглядеть на звезды?
Она хмыкнула, расправила юбку и зашагала дальше, высоко задирая ноги.
— А ты?.. — спросил Игриш через некоторое время.
— Что я? — Малунья хлюпнула носом. — Мне только дай метлу или те сапоги, я мигом под небеса умчусь. Там, в небесах… хорошо. А если шубку надеть, то даже тепло. Спокойно, свежо. Красиво. И никого вокруг.
Она примолкла, вслушиваясь в шорохи. Но они ей ничего не ответили. Согласились.
— Иной раз напросишься с девочками на коврике покататься, — продолжала ведьмочка. — Поднимешься повыше, над облаками. Встанешь в полный рост, расправишь руки и… Нет, это надо попробовать, так не объяснишь. А иной раз, когда настроение есть, можно и… побаловаться, — она захихикала.
Игриш сглотнул и не стал продолжать разговор. Поглядел на небо, но звезды скрывали мохнатые кроны. Они шли дальше, и каждый перебирал собственный пучок мыслей.
* * *
Солнце встало и разглядывало троицу сквозь размашистую хвою, навязчиво поблескивая тысячью росинок под ногами. Они шли всю ночь, отгоняя прочь мошкару и мысли об отдыхе, стараясь убраться подальше от пристанища колядников. Стоило им только приблизиться к дороге, как до них донеслись пугающие звуки. Бряцало оружие, раздавались голоса и грохотали копыта, загоняя Игриша с Малуньей в овраги, дабы не попасться никому на глаза. Силуэты между деревьями кавалькадой проносились мимо.
Десятки, а то и сотни всадников, вооруженных до зубов. Хуже того — всадники двигались в ту же сторону, куда направлялись и Игриш с Малуньей.
Спутники прибавили шагу, рассчитывая выйти к избе Хель до темноты.
В сумерках они увидели зарево.
* * *
Дым был повсюду, поволока проглотила лес насколько хватало глаз. Страшно хотелось кашлять, глаза ужасно чесались и лезли из орбит.
Игриш пытался увести Малунью, но та упрямо шагала вперед, игнорируя его увещевания. Он хватал ее за руки и вставал на пути, но ведьмочка вырывалась и все быстрее неслась к тому месту, откуда валил дым.
Огонь еще полыхал, когда они добрались до черной полосы частокола. Ворота были снесены напрочь — они валялись внутри двора вместе с несколькими выбитыми кольями. Игришу не хотелось соваться дальше, но Малунья сломя голову побежала к избе. Вернее, к тому что от нее осталось.
Сквозь зияющую дыру было видно все: от обуглившихся стен избы, утыканных стрелами, до пары темных силуэтов, раскиданных по земле, которые могли быть только бездыханными телами. У Игриша екнуло сердце, когда он приближался к вонючему, обуглившегося трупу. У мертвеца еще сохранились остатки кольчуги, вплавленной в почерневшую плоть. Еще один труп лежал ближе к крыльцу — нечто продырявило в его груди дыру размером с кулак. От амбара и конюшни осталось куда больше, чем от избы, но и они дымили вовсю, угрожая разгореться вновь. Внутри живых точно не было.
Малунья застыла посреди двора, быстро моргая мокрыми раскрасневшимися глазами. Ее до крови искусанные губы что-то неслышно шептали.
Игриш в очередной раз схватил ведьмочку за локоть, на что тут же получил сильный толчок в грудь. Малунья очнулась от оцепенения и молчаливым дрожащим столбиком двинулась к еще целым дверям догорающей избы, в окошках и меж поленьев которой ревело пламя.
Еще шаг и ведьмочка бы дернула за кольцо, раскаленное добела, но Игриш обхватил ее за талию и потащил прочь. Малунья взревела не своим голосом, ударила мальчика локтем в лоб, взбрыкнула — и они оба повалились на землю, подняв пепел до крыши. Схватка с ведьмочкой заняла считанные удары сердца, когда крыша погибающей избы рухнула внутрь, заставив обоих оставить бессмысленную борьбу. Тогда Малунья всхлипнула и сама схватила мальчика за руку.
Из окон вырывались языки пламени, засыпая обоих углями, обволакивая жаром и дождем из пепла.
Завороженная Малунья не могла оторваться от огнедышащих глаз, полыхающим им вслед, когда две пары рук, чуждые всякой жалости, схватили Игриша с Малуньей и потащили в лес. Они не сопротивлялись.