Катарина мяла в руках хлопковый платок с вышивкой в уголках. Перебирала, ковыряла ногтями желтые нитки и пристально смотрела в окно кареты. Они проснулись на рассвете и, позавтракав, сразу сели в карету. Сейчас небо окрашивалось в алые и золотые оттенки, возвещая о конце дня.
Ей жарко, ребра и живот болели от туго стянутого корсета и есть хотелось. У нее высохло лицо и руки, глаза слезились от дорожной пыли и ноги затекли. Сидеть в одной позе — неудобно. Катарина сидела так давно и лишь иногда, под подолом снимала с ног жесткие, новые туфли, но сразу надевала, видя хмурый взгляд няни.
Остановка была давно, когда солнце палило так, что дышалось с трудом. Карета остановилась на поляне, где по всему периметру сразу выстроились рыцари. Поставили раскладной стол, сходили на реку, набирая воду для лошадей. Катарина тогда вышла из кареты и едва не упала на ослабевших ногах. Но ее поддержали, довели до стола, где уже выставляли заранее приготовленную еду.
Было время обеда.
Тогда Катарина кривилась от ноющей боли в теле и ела нехотя, потому что за время поездки ее немного укачало. Сейчас же она все бы отдала за еще одну недолгую прогулку и чашку чая с пирожным. Она бы погуляла, размяла ноги и подышала теплым воздухом. Сейчас же сидела, еле заметно ерзала на скамейке с мягкой периной и очень хотела пить. Еще в туалет.
− Няня, нам долго еще ехать? — робко поинтересовалась Катарина. Она уже устала ехать и хотела вытянуть ноги.
Няня посмотрела на нее строго, потом на окно с мелькающими деревьями. Катарина смотрела на няню настороженно, опасаясь реакции. Едва не плакала. После неожиданного исчезновения Илзе, ее любимого Илзе, няня стала намного строже. Ей не нравился Илзе и поступок Катарины, она ругалась постоянно и грозила деревянной линейкой. После ухода любимого, когда Катарина рыдала от боли и страха, отправляла на его поиски рыцарей, няня ее отдергивала и ругала.
Наивная дура.
Чего ты ожидала?
Соберись, ты леди из знатного рода. Неужели ты хочешь опозорить своего брата?
Нет, позорить никого Катарина не хотела. Она с детства учила этикет, знала историю своего рода от истоков и до самого последнего поколения — их. Последним представителем рода была Миель, потому что Матильда принадлежала дому Карнуэль, как и старшая сестренка Галатея.
Катарина сжала платок в руках. Ей хотелось быть похожей на сестренку Галатею. Быть такой же воспитанной, утонченной и очень красивой. На Катарину все смотрели только после брата, как на способ надавить на него. Илзе был не таким. Он всегда смотрел только на нее, любил только ее. Катарина готова была отказаться от статуса и дома ради него, но подумав, повременила. У нее был большой и гениальный план. Она бы купила Илзе звание дворянина, накопила денег и вышла б из семьи брата. Они с Илзе были бы счастливы вместе.
Но он неожиданно исчез.
Катарина не верила остальным. Они просто завидовали ей и злословили. Не мог Илзе сбежать от нее. Наверняка его похитили! Да, слуги просто стояли на пути их счастья и сейчас где-то скрывали бедного Илзе. У Катарины не было влияния, слуги подчинялись брату, потому что боялись, и боготворили Миель за ее доброту и внешность. Да, именно поэтому она сейчас ехала в карете. Помощь Миель и ее людей ей сейчас требовались как никогда.
− Мы приедем в дом леди Миель, когда стемнеет, − неожиданно сказала няня. Катарина вздрогнула и непонимающе посмотрела на няню, совершенно забыв про заданный вопрос. Та на это внимания не обратила, смотря в окна. — По пути нет деревень, в которых мы могли бы остановится. Господин был так великодушен, что приставил много рыцарей, поэтому нам ничего не угрожает.
Значит, трястись в карете им еще долго. Катарина хотела бы попросить о короткой остановке, но понимала, что тогда время пути увеличится. Вздохнув, она незаметно сняла туфли и покрутила стопами, ощущая ноющую боль.
Катарина ничего не ответила. Сложив платок, рассмотрела придирчиво вышивку и сжала его в руках. Она ненавидела дальние поездки, особенно когда в карете был еще кто-то. Особенно когда рядом ехала строгая няня в платье, закрывающем ее от горла до стоп. Няню выбрал ей брат, еще когда Катарине было около пяти лет. Тогда только-только родилась Миель и произошла авария, карета опрокинулась и упала в реку с сильным течением. Родители погибли и их воспитанием занимались няни или дальние родственники.
Сестренку Галатею воспитывали добрые няни и присматривал старший брат. Катарина осталась в загородном особняке родителей вместе со строгой няней, а Миель забрала тетя. Она редко ездила к младшей сестре. Поговаривали, что та жила в небольшом домике у опушки леса и ни с кем не общалась. Но это ненадолго. Миель в этом году исполнилось одиннадцать, а значит совсем скоро она сможет дебютировать в светском обществе.
Свой дебют Катарина помнила очень хорошо. Помнила, как долго выбирала платья и украшения, как краснела, принимая приглашение молодого сына герцога — друга брата, дарила ему первый танец. После Катарина посещала балы и мероприятия, общалась с молодыми дамами, приходила на чаепития.
Закреплялась в светском обществе. Получила положение, репутацию воспитанной и утонченной леди. А потом на одном из мероприятий Катарина увидела Илзе, сопровождающего брата. Красивого, тонкого, с мягкой улыбкой и ошейником на шее. Катарина влюбилась в него с первого взгляда и очень обрадовалась, когда брат разрешил ей погостить в особняке.
Илзе оказался именно таким, как она себе представляла. Обходительным, добрым, с тонкими запястьями и самой прекрасной улыбкой на свете. Он редко гулял по особняку и если выходил, то следовал безмолвной тенью за братом или гулял с остальными рабами в саду. Катарина едва не расплакалась, когда узнала о его положении. Ее прекрасному Илзе не шел рабский ошейник и кровоточащие раны после кнута.
Вздохнула, вспоминала их редкие и случайное встречи, при которых Илзе кланялся и вежливо здоровался. Каждый раз во время таких встреч Катарина незаметно вытирала влажные ладони о подол платья, опускала стыдливо взгляд, ощущая, как сердце билось в груди загнанно, щеки и шея пылали от смущения.
Покашливание няни выдернуло ее из мыслей о любимом Илзе. Катарина исподлобья посмотрела на нее, сжимая в руках влажный и теплый от пота платок. Поджала губы и отвернулась, боясь быть пойманной. Няня ненавидела Илзе и, как слышала, требовала от брата его убить или отослать. Из-за нее ее любимый едва не умер! Катарина до сих пор помнила, как дрожащими руками помогала и тащила за собой Илзе, покрытого экскрементами. От запаха у нее слезились глаза и тошнило, а бесчувственного Илзе мыли в купальне несколько раз и натирали маслами, чтобы он не вонял.
Посмотрев на мятый платок с маленькими, желтыми цветочками, Катарина вздохнула. Сжала плотно челюсть, сдерживая слезы.
Как и сказала няня приехали к небольшому, двухэтажному дому с наступлением ночи. Проехав сквозь ворота, по широкой тропинке между высокими деревьями и ровными шарообразными кустами. В темноте Катарина не видела цветов и плодов, но заметила небольшой двухэтажный особняк, на пороге которого стоял человек с оранжевым огоньком свечи.
− Приветствую вас, леди Катарина. Я дворецкий — Руфус. Мы подготовили для вас комнату на втором этаже. Леди Миель просит прощения, что не смогла поприветствовать вас, но у нее строгое расписание из-за особенностей здоровья.
В свете свечи пожилой мужчина казался слишком сухим, с острыми скулами, жидкими, седыми волосами, забранными в низкий хвост. Руфус производил такое же устрашающее впечатление, как няня. Такой же строгий, безэмоциональный и пугающий.
− Мы благодарны вам за радушный прием, − вежливо поблагодарила его няня и сурово посмотрела на уставшую, еле стоящую на ногах Катарину. — Мы сейчас же отправимся в комнаты отдыхать. Прошу вас также позаботиться о наших сопровождающих и лошадях, думаю, они устали.
− Конечно, − кивнул Руфус и из-за его спины выбежало несколько молодых парней. Катарина смотрела, как они уводили лошадей в конюшни и рыцарей в пристройку. — Прошу, следуйте за мной.
В доме Миель их приняли хорошо. Подготовили ванну, в которой Катарина смыла с себя дорожную грязь и пот, вздохнула с облегчением, надев сорочку. Няня уложила ее в мягкую кровать, огладила по распущенным волосам и ушла.
Катарина спала хорошо.
Проснулась от тихого стука приставленной горничной, села на кровати, позволяя умыть себя влажным полотенцем. Выбрала платье, задержала дыхание, когда плотный корсет затянули туго и повела плечом, чувствуя чужие руки на голове. Катарина ненавидела корсеты, потому что они больно сдавливали ребра и затрудняли дыхание, но благодаря ним талия становилась тоньше и приподнималась грудь. Илзе это нравилось. Она не раз замечала, как он смотрел на женщин с тонкой талией и грудью, как любил длинные, оголенные шеи и аккуратные плечи.
К сожалению, на тот момент она была маленькой. Корсеты, длинные платья и оголенные плечи странно смотрелись на ней и многие в высшем обществе посматривали с непониманием. В таком возрасте девушки носили пышные платья с бантиками, подолами по щиколотку и выбирали что-то неброское, но милое. Катарина же, ради Илзе быстро перешла на взрослый гардероб, и он оценил. Никто не знал, что она уже давно не была девочкой, потому что подарила невинность любимому. Не знал и не должен знать, потому что позора не оберешься.
Но сейчас ей уже шестнадцать и подходил брачный возраст. Брат уже присматривал ей выгодную партию и водил с собой на банкеты. Катарина его ненавидела, но покорно ходила рядом и улыбалась. Врагов нужно держать близко.
Спустившись в столовую, Катарина поздоровалась с Руфусом, облаченном в строгий костюм. Поприветствовала няню, которая посмотрела на нее исподлобья, но кивнула. Замерев на пороге, Катарина с интересом рассматривала столовую со светлыми обоями и едва заметными узорами-завитками. Огромная и тяжелая люстра, длинный стол из светлого дерева и такие же стулья, светлые занавески с цветами, большие окна. В особняке Миель много цветов: они стояли в вазах на столе, нарисованы на стенах, стояли в горшках в углах. Пока Катарина шла до столовой тоже видела горшки с цветами.
Это похоже на Миель. Особняк светлый, здесь много солнечного цвета и цветов. Утонченный, светлый и уютный как малышка Миель, которая широко улыбнулась, замерев в дверях столовой.
− Сестренка Катарина.
Голос у Миель мягкий и мелодичный, очень приятный. Она доказывала правдивость старой легенды, что когда-то в их роду была связь с феями. Черные пышные волосы с еле заметным синеватым отливом, голубые глаза и мягкая улыбка. Еще в детском платье по щиколотку с оборками и бантиками, пышной юбкой и без корсета. Не обращая внимание на строгих нянь, Миель в несколько шагов подбежала к Катарине и обняла.
За время, которое они не виделись, Миель подросла и доставала макушкой ей до груди. Несмотря на слухи о слабом здоровье, обнимала она крепко.
− Рада видеть тебя, Миель, в добром здравии, − сказала Катарина, осторожно гладя спину сестры. Она не привыкла к такому проявлению чувств. После смерти родителей место старшего занял брат, который поселил их в разных особняках, а сам занял главный, управляя всем из кабинета отца.
Катарина его не винила, но за это время отвыкла и понимала, что в высшем обществе хорошие семейные отношения могли стать обузой. В погоне за властью и деньгами люди часто шли по головам и первые, кто стояли у них на пусти — члены семьи. Поэтому брат быстро выдал замуж сестренку Галатею, надеясь укрепить свои позиции, но глава дома Карнуэль и муж сестренки оказался ему не по зубам. Ей уже тоже подыскивали жениха, и Катарина была бы счастлива, ведь жизнь с богатым человеком — жизнь без проблем. Но ее сердце принадлежало Илзе и делить постель с кем-то кроме него не хотелось. С Миель все обстояло чуть сложнее. Из-за слабого здоровья, она жила всегда в отдалении, но обладала красотой. Поиск жениха не станет проблемой.
− Миель, помни о манерах!
Катарина вздрогнула от неожиданности, а Миель лишь вздохнула тяжело и отошла на шаг. В паре шагов от них стояли няня и тетя в строгом, длинном платье и перчатках. Катарина вспоминал, что тетя очень брезгливая, поэтому голыми руками никого и ничего не трогала.
Приподняв подол, Катарина присела в реверансе.
− Приветствую вас, тетушка. Рада, что вы в добром здравии, − поприветствовала ее Катарина и выпрямилась. Тетушка не была строгой, как няня, и даже улыбалась, как сейчас, но ее настроение слишком переменчиво. Катарина помнила, как несколько раз еще в детстве тетушка срывалась на ней и кидала вазы или кружки, осколки от которых потом лежали по всему полу.
Тетушку Катарина опасалась также сильно, как и брата.
− С нашей последней встречи ты похорошела, Катарина, − с легкой улыбкой отозвалась тетушка. Осмотрела еще раз Катарину и повернулась к няне. — Вы хорошо ее обучили, Умаль. Но чего мы стоим все в дверях, завтрак уже подан. Прошу к столу.
За завтраком они важных тем не поднимали. Няня с тетушкой обсуждали сестренку Галатею и ее ребенка, говорили про подорожание тканей и недавно заключенные браки. Катарина не слушала их, наслаждаясь едой. Многое она уже знала, потому что посещала балы и чаепития и находилась в курсе всех событий. В последнее время информацию она собирала особенно тщательно.
Закончив с завтраком, Миель с широкой улыбкой повела ее в сад.
При свете дня дом оказался очень милым. Светлый, с множеством окон и колон, на левой стороне по крыше и стене вился зеленый плющ. Особняк окружали кусты и деревья, трава ровно подстрижена и цветы росли в клумбах аккуратно — не зря платили садовнику. Будто лесной домик, но для богатых и со всеми удобствами. Сейчас же Катарина видела, как далеко располагалась небольшая деревня и лес.
Ей здесь нравилось. Хороший летний домик. Но для себя и Илзе она бы купила дом в Вермелло больше, в три этажа с множеством спален, большой ванной и гардеробной. Катарина хотела бы большую семью, поэтому им нужно много комнат и желательно небольшой сад с беседкой.
− Что же привело тебя сюда, сестренка Катарина? Тетушка сказала, что тебе нужно отвлечься, но что случилось? Разве тебе не нравится больше жизнь в городе?
Миель выглядела обеспокоенной и это умилило Катарину. Она улыбнулась, потянулась рукой и погладила сестру по щеке. Какая же она еще маленькая и наивная. Наверное, ей будет очень трудно в будущем. Здесь тихо, а в Вермелло шумно и люди в светском обществе очень опасные — за спиной оскорбляют, а в лицо лебезят. Будет счастьем, если Миель быстро найдет себе богатого супруга. Тогда она будет рожать детей и следить за домом.
Катарина долго не отвечала — думала. Сказать правду она не могла, не настолько доверяла сестре. Врать ей тоже не хотелось. Нужно придумать что-то среднее и желательно, чтобы это вызвало жалость. Миель слаба и не отказывала никогда в помощи, но все равно следует быть осторожнее.
− Миель, могу ли я остаться у тебя на некоторое время? Мне сейчас и правда нужно побыть… вдали от всего и привести мысли в порядок.
Если Миель и выглядела удивленной, то не показала. Она лишь широко улыбнулась и взяла Катарину за руку, переплетая пальцы.
− Конечно, сестренка Катарина. Можешь оставаться столько, сколько потребуется.