Девятая устала.
Глаза от светлого неба, переходящего в белоснежные снежные насыпи, устали и иногда болели. Кожа казалась сухой из-за того, что ветер гонял снег и время от времени кидал его в лицо. Пальцы ног и руки болели, мерзли даже защищенные плотной тканью, кожей и мехом.
Девятая давно не смотрелась в зеркало и даже не хотела. Ей хватало того, что она видела у Пятой. Кожа не только стала сухой, но и трескалась, местами шелушилась, губы голубые и с кровоточащими ранками. Они шли тяжело, порой утопали по колени в сугробах, но упрямо продолжали путь. Прикрывали глаза, защищаясь от снега, накрывали голову капюшоном, чтобы скрыть уши.
Она не плакала лишь потому, что от этого становилось больно. Один раз Девятая позволила себе такую слабость, пока охраняла спящую сестру ночью. Расплакалась тихо, кутаясь в накидку с мехом, пряча покрасневшие, онемевшие пальцы между ляжками. Сразу заболели глаза, кожу щек стянуло и защипало, а из-за соплей она не могла сделать нормальный вдох. Вместо облегчения слезы принесли лишь еще больше обиды и унижения.
С того дня Девятая не плакала. Запрещала себе это.
− Ты как? — тихо спросила Пятая. Девятая посмотрела на сестру и улыбнулась через силу, слыша тихий треск. Больно. Губы вновь потрескались и кончиком языка она чувствовала привкус крови. С голоду он стал почти прекрасный.
− Хорошо, − выдохнула она и сильнее вжала голову в плечи. Дни длинные, ночи короткие и холодные. Вокруг не было ни одного дерева или куста, за котором можно спрятаться. Из-за этого же ветер сильный, кидающий снег с одного сугроба на другой, пробирающий до костей.
Хорошо не было.
По заснеженному полю шли лишь они. За время пути, спустя пять ночей, Девятая ни разу не увидела животное или птицу. Не было здесь нор и следов, ни деревьев или кустов. Девятая ела снег, из-за чего у нее часто болело горло и медленно жевала маленькие куски вяленного мяса. Растягивала один кусок на целый день, ведь видела, что Пятая не делала даже этого. Поведение сестры ее злило.
Девятая любила сестру. Считала ее единственной семьей, потому что та была рядом с перового дня. Любила сильно, поэтому злилась, когда Пятая пренебрегала собой. В храме сестра отдавала ей лучшие куски еды, защищала перед старшими сестрами и учила многому. Она последовала за Девятой в незнакомое место, не спрашивая о причинах. Заботилась, отправляла спать раньше, покупала дорогую, качественную одежду.
Даже сейчас отдавала единственную оставшуюся еду, беря меньшие куски и обсасывая их, а не кусая.
Девятая устала.
Неожиданно ее схватили за руку и потянули назад. Пошатнувшись, Девятая обернулась, непонимающе смотря на сестру. Хмурую, напряженную Пятую, которая встала рядом, словно пыталась ее защитить от чего-то.
− Что случилось? — обеспокоенно спросила Девятая. Рассматривала ее лицо, потрескавшиеся, бледные губы, обветренный лоб и сведенные к переносице, лохматые брови.
− Там что-то есть.
Непонимающе посмотрев на сестру, Девятая повернулась. Хмуро осмотрела горизонт несколько раз и только присмотревшись, заметила более темное пятно. От страха и облегчения она едва не расплакалась. Они шли долго и много, но впереди и по сторонам было заснеженное поле, от которого уже тошнило.
Спустя столько дней даже смутное пятно вселяло надежду и страх перед неизвестностью.
Переглянувшись между собой, они пошли вперед, в сторону пятна, так и держась за руки. Шли по снегу, слушали его скрип под ногами. Шли не останавливаясь, из-за чего Девятая дышала тяжело, чувствуя, как болел нос и подгибались ноги. Она устала и отдала бы все, чтобы нормально поспать и принимать ванну.
Чем ближе они подходили, тем отчетливее Девятая понимала, что посреди заснеженного поля стоял двухэтажный, небольшой дом. У нее перехватило дыхание. Глаза заболели и руки задрожали. Перед ними стоял настоящий дом. Дом, который Девятая не видела с осени. Настоящий дом за границей, где ничего кроме леса и странных животных они не видели.
Девятая смотрела на дом и сжимала плотно челюсть, чувствуя непролитые слезы. Слишком много эмоций. За все то время, что они шли по земле за границей она не видела следов людей или других рас. Может, здесь жили эльфы или феи, но в старых книгах их дома рисовали по-другому. Нет, дом очень похож на тот, которые были в городах и деревнях, значит его строил человек. Но что здесь делал человек? И жив ли он?
У нее столько вопросов. Все они перекрывали радость от находки.
Пятая сориентировалась быстрее. Она задвинула Девятую за свою спину и хмуро осмотрела дом. Сделала несколько неуверенных шагов в сторону дома, поднялась на крыльцо и перегнулась через перила, заглядывая в окно.
Насторожившись, Пятая вернулась на место, постояла и спустилась на несколько ступеней. Она смотрела на сестру, которая медленно спускалась и хотела уже задать вопрос, но испуганно подпрыгнула. Дверь распахнулась резко, громко ударившись о стену. Вздрогнула и Пятая, которая резко обернулась, посмотрела в дверной проем.
− О! — голос грубый и хриплый. Девятая заметила, как сильнее напряглась сестра, а потом из дома вышел массивный мужчина с большим животом и шрамами на лице и руках. — Девочки, да вы замерзли и устали. Заходите, мы как раз нагрели воду.
Он вышел и взял Пятую за руку. Махнул Девятой, которая растерянно посмотрела на сестру и пошла за ними. Улыбнулась слабо, радуясь тому, что сможет помыться в теплой воде, полежать на мягкой постели и выспаться без страха.
В доме немного пусто, но пахло мясом, тепло, скорее всего разожжен камин. Девятая осматривалась настороженно и не отходила далеко от сестры, которая терла запястье. Кроме улыбающегося мужика в доме находилось еще два человека, которые громко спорили.
− Эй, у нас гости!
От его голоса Девятая вжала голову в плечи, напряглась, когда из комнаты вышло еще два массивных и волосатых мужика. Они посмотрели на них сначала удивленно, потом улыбнулись широко.
− Какие люди в таком месте. Какие крас…
− Им нужно согреться! Наберем им бадью, − распоряжался мужчина, который пригласил их в дом. Посмотрел на них и кивнул чему-то своему. — Плащи можете уставить, мы разложим их рядом с камином. Пока вы моетесь, приготовим еду, вы наверняка давно не ели нормально. Потом уже расскажите, как сюда попали. Не стесняйтесь, снимайте обувь и пойдемте.
Девятая следила за ними, стояла рядом с сестрой и не знала точно, как лучше поступить. Взглянула вопросительно, наблюдая за сменой эмоций на чужом лице. Пятая поначалу недоверчиво смотрела на мужчин и не двигалась с места, потом осматривалась внимательно и думала. Она видела, как сестре тяжело принять решение, но все надеялась, что они останутся.
− Спасибо. Мы вас не стесним и скоро отправимся дальше в путь, − осторожно ответила Пятая и сняла капюшон с головы. Мужчины посмотрели на них внимательно, но ничего не сказали.
Тот, кто пустил их в дом улыбнулся широко и доброжелательно. Махнул большой рукой, на ладони которой Девятая заметила старые мозоли. Скорее всего он хорошо управлялся с мечом.
− Вам не стоит переживать. Идите быстрее мыться, а то простудитесь.
Девятая сидела в большой лохани и с наслаждением вдыхала пар. Обнимала колени, чувствовала, как медленно тело привыкало к температуре и некоторые участки тела нагревались и переставали покалывать. Пятая же сидела напротив и тоже прижимала к себе ноги. С ее тяжелых волос стекала вода, а щеки раскраснелись.
Было хорошо. Пахло деревом, теплом и травяным мылом, которого оставалось немного. Сестра вымылась сначала сама, потом помогала Девятой, смывала пену с волос и растирала руки с ногами.
После горячей воды Девятая чувствовала себя хорошо. Расслабленной и немного уставшей, ежилась от легкого ветра. Она оделась в прежнюю одежду, лишь накидку и сапоги оставила у камина. Сидя за столом, Девятая смотрела на еду, которая великолепно пахла, от которой болел живот, ведь есть очень хотелось. Кривилась время от времени, когда Пятая случайно дергала ее за волосы, заплетая их в тугую косу.
Кроме нее и сестры за столом сидело три мужчины, которые раскладывали по тарелкам картошку с овощами, отламывали жирные куски мяса. Девятая наложила себе немного и ела медленно, помня наставление сестры. Та тоже делала все медленно и время от времени кривилась.
Если после долгого голодания наесться, может заболеть живот. Об этом предупреждала Пятая и часто говорили сестры. Они несколько раз рассказывали ей и другим детям, что делать, если их схватят в плен.
− Как вы оказались так далеко?
Девятая настороженно посмотрела на мужчин, потом на сестру. Молчала и медленно пережевывала странное мясо, очень вкусное и жирное.
− Мы идем в одно место, − осторожно ответила им Пятая и положила Девятой на тарелку несколько картофелин и вареную морковь. — Но за все это время не увидели никого живого. Как вы здесь оказались?
Мужчины переглянулись между собой и налили немного вина в кружки. Девятая его не пила, потому что сестра была против. Она всегда говорила, что алкоголь нельзя пить детям.
− Мы перешли границу много лет назад небольшой группой. Отошли немного в лес и не смогли вернуться. Блуждали долго, но найти путь назад не смогли и в конце концов решили построить дом.
− Откуда у вас такая еда?
− Здесь неподалеку есть лес, там водятся животные. Зимой они почти все впадают в спячку, но иногда выходят на охоту хищники. Мы иногда тоже выходим на охоту. У нас есть огород, овощи с него хранятся в подвале. Еды хватает, мы не прихотливые.
− Спасибо, что приютили нас. Мы завтра пойдем дальше и не будем вас стеснять.
− Ну что вы, таким красавицам грех не помочь, − с улыбкой сказал мужчина и допил в несколько глотков вино.
❦❦❦
Девятая сонно приоткрыла глаза, потерлась щекой о подушку. Как же хорошо. Матрас мягкий, под головой подушка, теплое одеяло и пахло не мхом или землей. Девятая чистая, лежала, раскинув ноги и не вздрагивала от шорохов. Не боялась за свою жизнь.
Идеально. Девятая мечтала о доме, нормальной кровати и еде так долго, что первое время даже не верила. Засыпала с улыбкой и легкой грустью от того, что придется скоро покинуть такое прекрасное место. Здесь очень хорошо, и Девятая даже усомнилась, стоило ли дальше идти в Плачущий лес. Однако быстро открещивалась от этой мысли, потому что видела его так четко, что понимала − по-другому никак.
Она выдохнула довольно и перевернулась на другой бок. Провела рукой по второй половине кровати и нахмурилась. Пятой не было рядом.
Открыла глаза и приподнялась на локтях, осматриваясь по сторонам. Странно. Сестра не оставила бы ее одну. Может, захотела в туалет или попить? Тогда почему вторая половина была холодной? Девятая выдохнула и легла обратно, вновь закрывая глаза. Прислушалась. Может, Пятая сейчас поднималась. Но шум за пределами комнаты был не похож на шаги.
Вздохнув, Девятая встала с кровати и тихо вышла из комнаты. Шум стал отчетливее и больше похож на шуршание и тихие всхлипы. Нахмурилась. Тихо ступая босыми ногами по холодному полу, она подошла к лестнице и поняла, что на первом этаже горели свечи и камин.
Звуки странные и от них почему-то становится страшно. Девятая замерла на месте, боясь даже дышать. Спустилась на две ступеньки и присела на корточки, смотря на то, что происходило в гостиной.
Крик удалось подавить, но для надежности она закрыла рот руками и даже перестала дышать. Зажмурилась, но картинка перед глазами не пропадала. Глаза защипало от слез, дыхание прерывистое, булькающее. Девятая открыла медленно глаза, покосилась и вновь едва не закричала.
Ее прекрасная, самая добрая и любимая сестра лежала на шкуре и давилась слезами. Кусала в кровь губы, пока голые, пьяные и сальные мужики ее насиловали. Один держал руки, второй сжимал горло и рычал, нависая над ней, а третий мял грудь так, будто хотел ее оторвать. Пятая вся в крови, синяках и слезах лежала, тихо умоляла их остановится и глушила в себе крики и громкие рыдания. Но их и не было слышно за пошлыми и грязными словечками мужиков.
Девятая зажимала рот руками и плакала. сидела в тени, благодаря чему ее не видно было. Ее не видели. Икнув тихо, она встала и вернулась в комнату. Легла на постель, укрылась одеялом, уткнулась в подушку и дала волю эмоциям. Рыдала, размазывая по подушке слезы и сопли, глушила крики отчаяния.
Она не вставала с кровати и не выходила из комнаты. Вздрагивала от каждого шороха и случайного шума. Вытерла слезы и слезла с кровати, когда поняла, что в доме стало тише. Оделась, вышла из комнаты и прислушалась к происходящему в доме. Ничего, только громкий храп. Девятая вновь подошла к лестнице, спустилась на несколько ступеней и присела на корточки. Они голые спали на шкуре. Спустилась до середины и замерла, наблюдая за ними.
Спустилась на первый этаж.
Девятая шла тихо, почти не дышала и не видела из-за слез. Дышать из-за забитого носа стало практически невозможно, поэтому она открыла рот. Подошла и присела перед голой сестрой на корточки. Прикоснулась к ее влажной, еще теплой и грязной коже.
− Сестра, − тихо позвала она. Надавила на чужое плечо, но Пятая не двинулась. Не посмотрела на нее. Не вздрогнула. Не двигалась. Девятая смотрела на нее и сжимала плотно челюсть. Прижала дрожащую ладонь к груди, не чувствуя биение сердца.
Они ее убили.
Девятая смотрела на сестру, которая больше не дышала и не улыбалась. Пятая больше никогда не погладить ее по голове, не поддержит и не скажет, как ее любит.
Она осталась одна.
Вытирая слезы с лица, Девятая сидела рядом с теплой сестрой. Вздрогнула и напряглась, когда один из мужиков всхрапнул и повернулся к ней спиной. Захотелось их убить. Уничтожить за то, что они сделали с прекрасной Пятой. Однако Девятая не сделала ничего, потому что сестра была б против.
Пока они спали, Девятая нашла сумку и сложила в нее еду, нож и еще много полезных вещей. Надела сапоги и накидку, во вторую завернула сестру. Она ее в этом месте не оставит. Пятая достойна могилы.
Напрягшись, она взяла сестру подмышками и потянула к выходу. Жаль, что Девятая маленькая и слабая, не могла поднять сестру. Поэтому, утопая ногами в снегу, она тащила Пятую за собой в сторону леса, пики деревьев которого видела вдалеке.
− Все будет хорошо. Я найду красивое место, откуда ты сможешь видеть рассветы и закаты. Я обещаю тебе.