У нее болели ноги и плечо от тяжести сумки. Шла она долго, с самого утра, когда от ветра шуршали листья и бежали мурашки по коже. Сейчас ветра почти не было, а волосы липли к влажным вискам. Порой останавливалась, пережидала и вновь шла дальше, между тонкими, но близко стоящими деревьями. Ветки у них начинались высоко и листва большая, из-за чего казалось, что сейчас вечер, а не день. О том, что обед близился говорила легкая боль в желудке.
Однако Девятая еду из сумки не доставала и терпела. Еды осталось не много, а животные, будто чувствовали, не подходили к ней. Может, просто боялись, потому что небольшой ножик, взятый из дома рыцарей, всегда находился рядом. Девятая в лесу ходила уже долго и, порой казалось, что петляла и ходила кругами. Скорее всего это было так, потому что прошло четыре зимы со смерти сестры.
Она остановилась, подняла голову и зажмурилась. Выдохнула сквозь зубы. Прошло много лет, а больно также, как тогда. Ее бедная, прекрасная сестра. Девятая потерла лицо руками, чертыхнулась и скривилась, почувствовав привкус соленого пота на губах. Отвратительно. Посмотрела на грязные ладони и покачала головой. Заметила куст с небольшими, красными ягодами.
Подошла к кусту и присела на корточки. Ягоды знакомые, маленькие, круглые, катались по раскрытой ладони. На вкус они немного горчили, но не были ядовитыми, что хорошо. В этом лесу много странных ягод и фруктов, из некоторых деревьев можно добыть сок, который на вкус как вода с медом. Когда только Девятая ее обнаружила, то едва не плакала от счастья и наполняла мешки с флягами приятной на вкус жидкостью. Но, кроме этого, в лесу почти ничего съестного не было. Многие листья кислые и после них долго рвало, животные опасные, с длинными когтями и толстой кожей. От них у Девятой на теле много шрамов. Было б не так обидно, если бы они были вкусными. У многих мясо жесткое и невкусное, но питательное.
Набрав ягоды, Девятая посмотрела по сторонам, но все же пошла вперед. Когда-то думала, что, если идти вперед можно выйти из леса. Однако она ошиблась. Похоронив сестру под странным деревом, обдирая руки до крови, обломав ногти и получив обморожение, вошла в лес за домом рыцарей.
Из леса она так и не вышла.
− Звездочка, звездочка, улети на небо… − тихо напевая, она пошла дальше. Перешагивая вылезающие из-под земли корни, прислушиваясь к собственному голосу, а не шуршанию листвы, которое сводило с ума.
Прошла Девятая через многое. Столько же испробовала. Шла только прямо, залезала на деревья и падала, вновь залезала, однако ничего не видела, кроме жучков с блестящими панцирями и листвы. Петляла, находила ручьи и как-то раз набрела на реку, вдоль которой шла много ночей. Но та никуда не привела, и Девятая вернулась в лес.
Видения, которые она порой вызывала специально, ничего не показывали. Ничего определенного, лишь чужой смех, слова, которые сразу забывались и лес. Только благодаря этим видениями Девятая поняла, что шла не по Плачущему лесу.
Девятая шла медленно. Все равно ей торопиться некуда. Наверняка она заблудилась и не известно, когда выйдет из леса. Четыре зимы. Из плотной кожи животного, похожего на медведя, только с большими глазами и странными пятнами на шерсти и древесной коры она сделала себе обувь, в которой ходила летом. Сапоги с мехом и накидка сейчас лежали в тяжелой сумке, потому летом и весной в них жарко. Порой Девятая бесилась, плакала, сидя на поваленном дереве или земле. Сколько она плакала за это время — не сосчитать. От страха, отчаяния, боли, одиночества, вспоминая о сестре, жалея о своем необдуманном поступке. Девятая плакала, потом вытирала грязными руками лицо и шла дальше.
Редко, слишком редко выходила к ручью, где пила и умывалась, набирала воду. Еще реже находила реку, в которой мылась, стирала одежду и пила. После этого Девятая чувствовала себя живой, свежей и чистой. Хорошо.
Несколько раз Девятая пыталась вернуться назад, но не доходила, лишь сильнее путалась между деревьями. Было время, когда от скуки она делала насечки на деревьях. Большую часть насечек находила спустя время и это подтвердило самые страшные опасения — она петляла кругами. Наверное, Девятая уже смирилась с этим.
− Расскажи мне звездочка, − попив, продолжила петь она и легко пританцовывала.
На самом деле лес больше ее не пугал. Большую часть растений она знала, видела животных и представляла, где искать норы для сна. Были те животные, которые подходили к ней без страха — узнавали, позволяли спать рядом и делились едой. Отношения у нее хорошо складывались с травоядными животными, в то время как хищники чаще всего смотрели на нее косо, некоторые нападали.
Часами ходя между деревьями, она медленно сходила с ума. Поначалу был запал, страх перед рыцарями, от которых она сбежала. Тогда Девятая много плакала: от боли в руках, которые выглядели ужасно и пальцы плохо двигались, от сильного чувства вины. Если бы не она, сестра была б жива. Сцена изнасилования до сих пор снилась ей в кошмарах.
− Маленькая звездочка не бойся ты луны…
Девятая раз за разом пела старую колыбельную, которую когда-то ей пела Первая сестра. Вспоминала она и о храме, в котором всегда была еда, сборы у камина и братья, которые в тайне давали свои мечи. В то время было хорошо и спокойно. Хорошо было пока они не пересекли границу.
Сейчас она понимала, о чем говорил рыцарь. Концентрация магии давила, порой становилось тяжело дышать, голова кружилась. Девятая в такие моменты садилась на землю и пережидала, дышала медленно и пила воду. В такие моменты она как никогда хотела умереть. Может, сделала бы это, ведь острый нож находился всегда под рукой.
Но не делала.
Видение подтолкнуло ее в сторону мифического Плачущего леса. Из-за него Девятая ушла из храма и пошла в неизвестном направлении. По ее прихоти все это началось. Да, Девятая жалела, что пошла, но теперь не время отступать. Она проделала длинный путь.
В храме было несколько древних книг, дневник Солога, который иногда им читала Первая сестра. Девятая всегда слушала его с интересом, поэтому знала, что в Плачущий лес тот ходил часто. Это было его любимым местом. Знала она что, чтобы попасть в Плачущий лес нужно пройти лес, похожий на лабиринт. Скорее всего по этому лесу Девятая плутала несколько лет.
− Звездочка, звездочка, звездочка…
Посмотрела на небо сквозь густую листву, дернула плечом. Приближалась ночь, значит пора искать ночлег. Ей не хотелось спать на жесткой земле или на ветке, потому что после прошлой ночи у нее сильно болела спина. К тому же, если Девятая не найдет нору, то будет открыта для хищников.
Небольшую яму под валуном она нашла, когда солнце скрылось за деревьями. Девятая вздохнула и собрала сухие ветки, упавшие с деревьев и кустов. Разожгла небольшой костер и села у валуна, прижимаясь к холодному камню спиной. Ноги гудели, стопы жгло от долгой ходьбы, но она не сняла обувь, лишь согнула ноги и положила подбородок на колени. Подтянула к себе сумку и достала небольшой мешок с водой и вяленым мясом.
− Приятного аппетита.
Девятая не двинулась с места. Посмотрела на темное мясо в руках и присосалась к нему. Мясо жесткое, чуть соленое, но все равно вкусное. Она даже кислые ягоды считала вкусными, потому что порой еды не хватало и приходилось есть траву или кору. В такие дни у нее всегда болел живот и преследовало сильное головокружение.
Из-за питания и постоянной ходьбы Девятая изменилась. Она сильно похудела, появились сухие мышцы, которые она часто видела у братьев. Не сказать, что это было красиво. Волосы она обрезала неровно ножом по лопатки, но недавно разозлилась и отрезала их почти под корень. Наверное, к счастью, что уже долгое время Девятая не выходила к реке. Видеть свое отражение не хотелось.
❦❦❦
Просыпалась Девятая медленно, смотрела на спрятанный в ветках выход и не понимала, что произошло. Плащ с мехом мягкий и теплый, что хорошо прохладными ночами. Однако рука под головой затекла и ноги сводило легкой судорогой от неудобной позы.
Но проснулась она не от этого. Девятая напряглась, когда услышала шаги за пределами норы. Она столько лет бродила по лесу, но ни разу не видела человека. Может, это рыцари? Задержала дыхание от страха. Зачем они пришли? Шаги точно не животного, потому что те более легкие и не шаркали.
Девятая прижалась спиной к земляной стене и медленно, тихо дышала. Из-за веток не видно того, кто ходил за пределами норы. К счастью, ее тоже не видно.
Лежала долго, потому что неизвестной ходил вокруг валуна, огибал деревья и не уходил далеко. Судорожно думала, не оставила ли там что-то подозрительное, но все вещи взяла в пещеру, а перед сном закопала угольки от костра. Незнакомец замер, подошвы ботинок шаркнули и вновь шаги, которые становились все тише и тише.
Выждав, Девятая затолкала плащ в сумку, расчистила проход и выползла из норы. От прохладного воздуха стало легче. Судорожно выдохнув, она неловко выпрямилась. Ноги слабые и колени неловко подгибались от того, что ночью Девятая спала, прижав колени к груди. Поэтому она ненавидела норы. В них безопасно, но места мало, душно и много насекомых, которые потом лазили по телу и забивались в волосы.
Осмотревшись в страхе, перекинула лямку сумки через плечо и сделала шаг в сторону деревьев. Уйти не успела — что-то острое уперлось ей между лопаток. Замерла от страха, невольно поднимая пустые руки и напряглась, чувствуя подступающие к глазам слезы. Может, это не так плохо?
Голос грубый, явно мужской, но Девятая ничего не поняла. Слова казались незнакомыми. Ее молчание похоже сильнее разозлило незнакомца, потому что острие оружия прижалось к коже плотнее.
− Я… Я не понимаю! — испуганно проблеяла Девятая. Незнакомец воскликнул что-то непонятное, убрал меч и обошел ее.
Это оказался не человек.
Девятая смотрела на непонятное существо, похожее на человека, но с заостренными ушами и длинными, ухоженными волосами со смесью страха и удивления. Лицо незнакомца исказилось гримасой злости и раздражения, одежда напоминала балахон с листьями и ветками, выглядела чистой.
Он говорил и говорил, размахивал тонким, но острым мечом. Возмущался. Однако Девятая его не понимала. Она невольно пятилась, прижимала руки к груди и медленно крутила головой.
− Я, я не понимаю, п-простите.
Незнакомец замолчал резко, отчего шуршание листвы вновь стало слышно отчетливо, выдохнул раздраженно и прижал ладонь ко лбу. Посмотрел на нее из-под ладони и убрал меч в ножны.
− Идем.
Голос грубый, короткое слово исковеркано так, что поняла смысл Девятая лишь когда ее взяли за руку и куда-то поверил. Не лучшая идея идти с незнакомцем по лесу, но другого выбора у нее не было. Может, это странное существо приведет ее к Плачущему лесу.
Шли они долго и казалось, все дальше уходили в лес. Некоторые деревья Девятая узнавала и вспоминала, что там ничего опасного не было. Настораживало ее лишь то, что странное существо до этого на глаза ей не попадалось, значит лес был по-настоящему огромен. Страх охватывал тело только от мысли насколько огромен был лес. Вопросы вызывало и то, почему на пути им не попадались животные. Обычно Девятая всегда видела маленьких зверьков на ветках деревьев или в кустах, порой залезала на деревья, спасаясь от хищников.
Рука уже болело от того, как сильно незнакомец сжимал ее запястье. Несколько раз она пыталась заговорить, спрашивала, куда ее вели, но незнакомец лишь раздраженно шикал и, казалось, ругался. Сжимая плотно челюсть, Девятая сдерживала слезы и обиду. Она не боялась смерти — было б странно ее бояться, после нескольких лет путешествий. Но обидно было, что все так закончится.
Она вздрогнула и неловко сделала шаг назад, смотря на застывшее существо. Тот молчал и крутил сначала головой, потом поднял, смотря наверх. Ничего не понимая, Девятая тоже посмотрела наверх и судорожно выдохнула, замечая между листьями ровную, плоскую ветку. Словно не ветка, а доска от чего-то.
Подпрыгнула от страха, когда незнакомец резко закричал. Будто в ответ на крик, листва зашуршала, и Девятая почувствовала, как сердце замерло в груди и выдох застрял в горле. Неужели он накликал беду? Она несколько лет бродила по этому лесу, встречала много разных животных, некоторые нападали, оставляли шрамы, которые порой гноились и приходилось постоянно промывать их. Но ни один не забрал жизнь Девятой.
Но из-за листвы на них никто не выпрыгивал. Шуршание резко прекратилось и с ветки свесилась веревочная лестница. Девятая смотрела на нее с подозрением, недоверчиво косилась на листья, не понимая, что происходило. Получалось, кроме существа были другие, которые ни разу не попались ей на глаза. К тому же эти существа жили на деревьях.
Скорее всего Девятая лежала в норе, а это все лишь предсмертный бред.
− Эй! — возмущенно закричала Девятая, когда незнакомец толкнул ее в плечо. Смотря на него хмуро, она подошла к лестнице, но не двинулась. Подниматься в незнакомое, подозрительное место Девятая не хотела. Даже в предсмертном бреду.
Незнакомец попался ей агрессивный и нетерпеливый. Он вновь толкнул ее и резко указал пальцем вверх. Скорее всего не отстанет, пока Девятая сама не залезет. Следил, чтобы она не сбежала. Это был какой-то кошмар. Девятая покосилась на незнакомца, потом на листву и скривилась. Очень странный бред. Задержав дыхание, она собрала крохи смелости и полезла наверх. Вряд ли будет хуже.
Она закричала от испуга, когда кто-то схватил ее подмышками и потянул вверх. Дрожа от страха, Девятая сидела на площадке перед небольшим домиком, похожим на шалаш из веток и листьев. Прижимала к груди колени и крутила головой, пытаясь понять, где находилась. Место странное, словно деревня на деревьях. На ветках из досок сколочены площадки, на которых стояли шалаши, некоторые домики, похожие на заморские круглые фрукты, подвешенные на толстых ветвях. Между площадками висели веревки, которые складывались в узкие и ненадежные подвесные мосты.
Пока Девятая с интересом и страхом осматривалась, незнакомец поднялся и сказал что-то вышедшему из дома пожилому, ушастому существу. Говорили они о чем-то, чего Девятая не понимала и это сильнее пугало. Она видела, как из окон и домов выглядывали другие существа, которые очень похожи друг на друга.
Напряглась и немного отползла, когда пожилое существо посмотрело на нее хмуро и настороженно. Скорее всего он здесь главный. Это читалось по его осанке, более упитанному телу и балахону, украшенному золотыми монетами.
− Верните меня. Я ничего вам не сделала, − попросила она, неуверенная в собственных словах. Не знала точно, может, сделала что-то плохое по незнанию. Но она же не хотела! Девятую с детства сестры учили уважению к чужой культуре. Особенно к культуре магических рас.
Пожилое существо посмотрело на нее хмуро и крикнул что-то непонятное. Голос у него более грубый и хриплый, волосы темные с проседью и длинные, запутанные с мелкими бусинами и цветными нитями между прядками. Девятая смотрела на него и не понимала, что ее ждало. Удивилась, когда крикливому существу кто-то тихо ответил из шалаша. Кивнув, пожилое существо подошло к ней и указал на вход в шалаш, скорее всего предлагая ей добровольно зайти во внутрь.
Замечательно.
Борясь с тошнотой, на дрожащих ногах она встала и неуверенно пошла в сторону шалаша. Оглянулась, нахмурилась, когда заметила недовольных существ со скрещенными на груди руками. Вздохнула и, пригнувшись, заползла в шалаш. Замерла, когда увидела сидящее на шкуре пожилое существо с седыми, тонкими волосами, свисающими на плечи. Существо старое с обвисшей кожей и морщинами, бесцветными от прожитых лет глазами, укутанное в плотную ткань с причудливыми узорами.
Девятая стояла, сгорбившись и чуть присев, потому что, выпрямившись, упиралась бы макушкой в потолок. Потоптавшись, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом старика, все же села на пол. В шалаше места мало: несколько лежанок низкий столик, на котором стояли глиняные чашки с тарелками.
− Ты видящая.
От неожиданности она вздрогнула и испуганно посмотрела на старика. Голос у того тихий, но слова понятные, хоть и чувствовалась небольшая неуверенность и шепелявость.
Смотрела на него настороженно. Медленно кивнула. Отрицать очевидное не было смысла. Все всегда понимали ее принадлежность к видящем по внешности. Сестры говорили, что забирали от родителей Девятую спешно ведь те уже собирались продать ребенка работорговцам. О родителях она почти не помнила, как и о имени, которое ей дали при рождении.
Девятая склонила голову, с интересом рассматривая существо. Заметила острые, тонкие кончики ушей, торчащие из-под седых волос. Никогда прежде она таких существ не видела и в книгах про них не читала. Может, просто не помнила. Но то, что они не говорили на языке континента понятно сразу, у этого же существа речь понятая и почти без ошибок, словно он давно не говорил.
− Что делает видящая здесь? В этих местах уже много лет не было людей.
Как ответить на этот вопрос? Девятая смотрела на старика и не знала точного ответа на этот вопрос. Врать не хотелось, но не знала, стоило ли говорить правду. Смотрела на прозрачные глаза и дернула плечом, немного расслабляясь. Был ли смысл врать? Девятая уже здесь, если ей причинят боль, значит была просто глупа.
− Я Девятая сестра южного храма. Я видела голубые деревья с хрустальными листьями и руку, что к ним тянулась. Будущее. Плачущий лес. Я не смогла проигнорировать видение, − сказала она и замолчала. Сжала руки в кулаки, не желая вновь раззадоривать заснувшую боль. − Мы с сестрой отправились в путешествие. Около пяти лет назад пересекли границу и… Сестра умерла. В этот лес я вошла одна, но так и не смогла его пересечь.
Девятая кривилась и, если честно, не хотела об этом вспоминать. Мысли о сестре и одиночестве, проведенном в лесу, до сих пор причиняли боль. Она была рада, что старик не утешал ее и вообще ничего не говорил. Казалось, он что-то обдумывал. Пальцы у него очень тонкие, словно лапки насекомых.
− Знал я видящих, когда границы еще не было. Тяжелую ношу вы несете. Видеть будущее большая ответственность и опасность, мои подруги страдали от этого, − со слабой улыбкой сказал старик. Только после этого Девятая поняла, настолько тот стар. — Ты долго плутала по лесу и сильно напугала нашего сына, − он неожиданно хрипло рассмеялся. — Да ты же о нас не знаешь. Трусливые людишки, прикрываясь Богом, уничтожили все упоминания о нас, а ведь когда-то эльфы и люди жили мирно.
− У нас есть несколько книг на древнем языке, но их читала Первая сестра.
Раньше Девятая не задумывалась о том, что ей читали. Сейчас ей было стыдно за свое незнание. Однако старый эльф не злился, лишь улыбался грустно.
− Раньше мы говорили на одном языке. Был, конечно, эльфийский, но люди его не понимали. Но, когда нас выгнали из дома и подвергли гонениям, мы затаились здесь. Солог подарил нам лес и новый дом. Я единственный, кто знает человеческую речь, хоть она изменилась.
Девятая кивнула. Она понимала, о чем говорил старый эльф, но иногда в его речи появлялись незнакомые слова. Говорил не совсем понятно, но Девятая не обращала на это внимание — у них появилось понимание и это самое главное. Не стоило исключать тот факт, что она соскучилась по общению, потому что разговоры с животными обычно ни к чему не приводили. Животные и птицы вообще плохие собеседники.
− Мне нужно в Плачущий лес, − тихо сказала она и посмотрела на глиняную посуду, стоящую на столике. — Я через многое прошла и многое потеряла, чтобы попасть туда. Прошу, помогите мне.
Старик смотрел на нее внимательно и молчал. Девятая испугалась было, что он откажет, но тот улыбнулся.
− Молодость. Все куда-то спешат и не хотят насладиться моментом.
Девятая едва сдержалась и не нагрубила. Он не мог так просто такое говорить. Она провела многие годы, скитаясь по лесу. Еще дольше не чувствовала себя в безопасности, потому что порой им не хватало денег. В этом ужасном путешествии Девятая потеряла сестру, искаженное болью лицо которой до сих пор снилось ей в кошмарах. Она никуда не торопилась. Ей просто хотелось достигнуть цели и узнать, ради чего?!
Ничего из этого она не высказала. Пригладила грязные, короткие волосы и прижала к себе сумку с вещами.
− Останься здесь на ночь, а утром один из наших сыновей отведет тебя к выходу из леса.
Она посмотрела на старика с острыми ушами и медленно кивнула. Один день можно потерпеть, да и про эльфов узнать больше хотелось.