Утро в Алисо привычно началось странно — со стука в дверь и тихого шепота. Ник, замотавшись с головой в одеяло, решила, что сон важнее. Вторая почти бессонная ночь подряд.
А шепот почему-то продолжался.
— Я же говорил, что он тут.
— Тихо! Кто разбудит Ник — будет бежать дополнительный круг.
— Да в общем-то, мы тут именно поэтому. На пробежку пора. В десять — рейд в зону. Перес сказал.
— Сейчас. Подождите…
— Да лааан, дай девочке поспать, умотал же бедную. И тебя можно поздравить?
— Утес, не надоело язык с мылом мыть?
— Понял, ни хрена не было.
— Слушай, кэп, может, ей намекнуть как-то? Ты не пробовал целовать там, а?
— Где — там, Жердь? Что, очередной кандидат на мыло? И хватит, сейчас я кое-что соберу… Ждите за дверью. И нет, Жердь, ждать за дверью не значит протискиваться в комнату.
Ник все же села, осоловело рассматривая Линдро:
— А почему ты не ушел? И, — она замотала головой, — не отвечай. Я помню, сама просила… Я по утрам дурная. Теперь у тебя будут неприя…? Нет, не отвечай.
Лин улыбнулся, поправляя одеяло на плече у Ник — одеться ночью она все же умудрилась, но вот за одежду принять это нечто прозрачное можно было только в темноте. А сейчас занимался хмурый, долгий зимний рассвет.
— Ник, хочешь, я сам правильно отвечу на твой незаданный вопрос?
— Давай! — тут же согласилась она. Когда-то она хотела написать в списке требований к принцу «понимание с полуслова», но потом испугалась остаться в одиночестве на всю жизнь.
— Тебе не обязательно выходить на пробежку. У тебя есть еще пара часов сна.
Ник навзничь рухнула на кровать, тут же сворачиваясь клубком:
— Ты чудо! — она довольно прикрыла глаза.
— Спи… — ладонь легко пронеслась по её волосам. — Выход в десять. Тебя Брендон разбудит.
Он еле слышно вышел из комнаты, закрывая за собой дверь. Впрочем, голос Жердя было слышно без проблем:
— Кэээп, хочешь, Энни с ней поговорит?
— А ты вместо неё будешь есть мыло?
— Кэп, ради тебя — хоть шпинат!
— Брендона от Ник не гонять.
— Да твою жееее маааать… — простонал Арано.
Ник приоткрыла один глаз, потрясенная порывом Жердя. Оборотни были отчаянными мясоедами, и согласие есть шпинат потрясало до глубины души. О чем они там вообще? Но в коридоре все уже стихло, и Ник снова погрузилась в сон.
Второе пробуждение было лучше — из-за двери раздавался голос Ос… Брендона, приправленный ароматным запахом кофе. Ник, замотавшись в одеяло, открыла дверь, забирая чашку и выпивая залпом.
— Ты мой спаситель, — улыбнулась она
Брендон важно кивнул и протянул кинжал, уже тщательно почищенный от копоти.
— Ник, сколько раз повторять про оружие?
— Да-да-да, Брендон, один раз это уже подвело меня.
Он вздохнул:
— Прости, я больше не буду.
Ник кивнула:
— Ничего. Пойду я, приведу себя в порядок.
— У тебя десять минут, если не хочешь опоздать на рейд. И, кстати, инструктаж ты уже благополучно пропустила.
— Ты тоже, — широко зевнула Ник.
— У меня оправдание есть.
— И какое же?
— Я готовил завтрак для мисс Поджигательницы. И не смотри так ошарашенно — это была шутка.
Ник развернулась в дверях:
— Мой тебе совет — забудь о чувстве юмора. Оно у тебя хромает. Сразу на обе ноги.
— Буду ждать на крыльце, Ники.
Она захлопнула дверь и огляделась. Порядок в комнате потрясал. Она помнила гору упаковок из-под еды и бутылки под столом. Уходя, Лин забрал все с собой. Кажется, улыбнулась она, бросая одеяло на кровать, этот навык лучше, чем кофе по утрам. До кофе можно дойти вдвоем, держась за руки, а вот порядок… Порядок важнее. Она отвесила себе мысленную затрещину — Лин друг, на него посягать нельзя. Он друг.
Ник быстро оделась и выскочила на улицу. Тут стало еще теснее — под утро из Либорайо прибыли машины судмедэкспертов и некромантов. Судя по тонировке на машинах с оскаленными черепами на дверцах, некроманты были из вампиров.
Падал мелкий, колючий снег. Небеса были низкими, плотными, предвещавшими бурю. По земле неслась поземка. Погода откровенно портилась. Как бы рейд не запретили. Хотя техники упорно готовили ультры. Некоторые ультры уже перевозили на подвижных тельферах в зону.
Брендон ждал Ник — стоял смирно у крыльца, держа в руках бумажный кулек. Если честно, Ник почти проскочила мимо Джонса, не узнавая его. Вместо вечно бравирующего своей неуязвимостью вампира, даже в морозы рассекавшего в летней одежде без защиты для кожи, стоял обычный парень. Ник даже его обошла кругом, чтобы убедиться — он обычен со всех сторон. Джинсы, свитер под горло, теплая куртка, кепка с длинным козырьком, шарф, защитные очки и… Рогатые орки — маска! Маска, скрывающая от солнечных лучей лицо. Если бы не его запах — не узнала бы!
— Брендон… Ты ли это?
Он чуть наклонил голову:
— Я.
— Вот что разговор животворящий делает с вампирами.
Брендон тут же нагло стащил маску с лица и улыбнулся:
— Это ты. А не разговор.
Ник честно призналась:
— Знаешь, я одного понять не могу… Почему ты, именно ты так попался. Почему именно ты не пытался поговорить. Не пытался себя отстоять. Я-то ладно — я вампиров до жути боюсь. И не смотри на меня так, ты не вампир, ты человек.
Она чуть подалась вперед, тут же жалея — омут алых глаз утянул за собой, бросая в прошлое.
Кругом высокие фигуры. Он уже привык смотреть на мир снизу вверх. Когда-то в детстве все казались добрыми великанами. Он вырос и понял — великаны отнюдь не добры.
Один из великанов презрительно наклонился к его лицу, гордо сообщая:
— Я Мигель Перес из клана Пересов выкупил тебя, Генерал. Отныне ты моя собственность. Только попробуй сбежать — пожалеешь.
И лорды, и леди, те, которые милосердные, отчаянно добрые и великолепные, засмеялись — сбежать невозможно. Только не в его состоянии. Только не ему. Он пытался не раз, но его всегда возвращали под громоподобный хохот.
А новый хозяин тем временем продолжал:
— Любое неповиновение — наказуемо. Любая попытка избежать назначенного тебе покаяния — наказуема. Любое возражение — наказуемо. Любая жалоба — наказуема. Ты не заслужил жизни, но и смерть тебе еще надо заслужить. Всегда помни о оказанной тебе милости. Ты никто. Был никем, живешь никем, а смерть недостижима. Пока я этого не захочу.
Он развернулся и кинул через плечо:
— За мной.
И его не волновало, как он это сделает.
Уже у машины кто-то вспомнил, что он калека. Один из вампиров поднял его на сиденье и пристегнул ремнем.
Его новый хозяин закрыл глаза и скомандовал:
— Домой, Грег, домой. Нам еще предстоит ритуал перерождения.
— Я не хочу быть вампиром.
Хозяин повернулся и криво усмехнулся:
— Это не обсуждается… Генерал, ты будешь жить и жить так, как заслужил. Слово Мигеля Переса.
Ник вздрогнула — если бы ей так сказали, она бы тоже держалась от хозяина как можно дальше. И искала бы смерти. Мигель как-то не представляет, как выглядит иногда со стороны. А ведь еще было перерождение, которое… Которое тоже не фунт изюма. И что тогда делал и говорил Мигель, лучше не знать.
Брендон пожал плечами:
— Я тоже человек. Я тоже могу ошибаться. Очень круто ошибаться. И, Ник, хочешь страшную тайну?
— А…
— Не бойся, когда-нибудь я и Мигелю её расскажу.
— И?
Он достал из кулька странный круглый пирожок с фигурным защипом сверху:
— Завтракай, пока я секрет буду рассказывать. Это те самые пигоди, которые ты хотела попробовать. И, если тебе дорога наша дружба… Не дыши потом в мою сторону.
— Пахнет? — понятливо уточнила Ник.
— Благоухает… — обтекаемо сказал Брендон, глядя, как восторженно Ник кусает пирожок и застывает с непонятным выражением на лице. — А секрет, Ник, был прост. Я же не один был. У меня были друзья. Дотошный юрист, очень опытный военный, историк…
Ник напомнила:
— Но к лордам ты пошел один. Потому что слишком дорожил остальными.
Брендон вновь натянул на лицо маску, видимо спасаясь от запаха чеснока. Пахло и впрямь… Сильно, но так вкусно и знакомо! Она ела что-то подобное раньше. Точно ела.
— Это бывший Тридцатый округ, Ник. — Брендон ткнул пальцем в пирожок. — Хотя восточная еда популярна во многих округах, так что ни о чем это не говорит. Но начинать искать твоих родственников можно оттуда. И, Ник, я спрашивал Мигеля — он разрешил мне помогать тебе в поисках.
Ник пожала плечами:
— Если я захочу искать родных, Брендон. Если я захочу. — Она хотела, но не дело впутывать в свои поиски кого-то еще. Может, у Брендона тоже есть кого искать. Тех же его друзей по защите Двадцать первого округа. Они тоже могут быть в беде. — Лучше скажи: что там сегодня планируется в зоне?
Она запихнула в рот остатки пирожка. Только бы не заплакать — так напоминало дом…
— В зоне планируется очередная разведка. Помнишь же — пострадавшие в зоне упоминали нежить, только она нам до сих пор не попадалась. Было бы наивно думать, что нежить благородно погибла в огне.
— Было бы наивно думать, что она там на самом деле есть. У страха глаза велики. Свидетели могли и приврать. Тебе так не кажется? — она пошла в сторону поста.
— Может и так, — согласился Брендон, протягивая Ник второй пирожок. — Но отмахнуться от показаний свидетелей о нежити мы не можем. Так что сегодня разведка до холмов. Парни идут в ультрах. Я…
Ник не сдержала улыбки:
— Ты, конечно же, как всегда, пижон — без защиты.
— Что ты! — он задрал рукав куртки, демонстрируя часы. — Моя защита всегда при мне. Самая лучшая на свете… И, прости, меня немного занесло опять.
— Ничего, бывает. И ты забыл перчатки, Брендон.
— Обижаешь! Они в кармане — Мигель лично сунул и обещал выйти на солнце, если я их не надену. Он решил, что я не травматик, а его личный нервомотатель, а потому пересмотрел свою тактику в отношении меня. Он странно понимает дружбу — еще хуже, чем я.
— Веселые у вас отношения.
Брендон кивнул:
— И не говори. — он достал очередной пирожок и подал Ник, — ешь, пока можно.
— Ты не договорил про зону, — напомнила Ник. — Что там в планах на меня? Учти, отсиживаться в этот раз я не планирую. Парни в ультрах, ты сам по себе, а я?
— А ты при мне. Или я при тебе.
Ник честно сказала, проглатывая пигоди:
— Я вас буду тормозить.
— Ни Росси, ни Мигель не допустят, чтобы ты шла без охраны.
— Дожили — ловец ходит в зону под защитой стражей. А дальше что? Сдать в музей и пылинки сдувать: смотрите, был особо наглый вид людей — ловец? Считал себя защитником людей, ходил в зоны под защитой стражей, ибо сильно мешался и отставал… Несмешно. Я сама по себе иду.
Брендон, подавая документы стражу на посту, напомнил:
— Мы же уже ходили с тобой так — вчера. Вполне удачно ходили.
Ник инстинктивно почесала шею:
— Молчал бы про удачу. Если бы не выдержка Росси, если бы не уважение Переса к тебе — все было бы плачевно. — она пересекла Границу и тут же закашлялась — из зоны несло гарью. — Вот же рогатые орки, ты надел маску не для защиты лица, а потому что воняет!
Она полезла в карман и достала свою маску, тут же натягивая её на лицо.
Брендон усмехнулся:
— Принцессы так и остались недоверчивыми. Не верят в способность некоторых меняться.
На пятачке у поста было привычно тесно. Техники перевозили ультры, суетились у экрана, настраивая его, проверяли ящики с инструментами. Оружейники, медики, стюарды, некроманты… Сами стражи — Линдро уже стоял у своей ультры, остальные из команды еще ждали свою броню. Ник направилась к Лину — она не чувствовала его защитный знак. Кажется, техники перестарались, приводя в порядок ультры.
— Еще раз доброе утро, Лин!
— Доброе, — кивнул тот, пальцем стуча по некро-амулету: иногда лучший способ ремонта — как следует врезать.
Брендон щедро принялся угощать парней пигоди. Жердь тут же засунул весь пирожок в рот, показывая вместо благодарности поднятые вверх большие пальцы. Утес тоже оценил пирожки:
— Черт, вкусно! Очень вкусно.
Лин задумчиво закрутил в руках пигоди:
— Парни, вы забыли, что после рейда Перес просил лично отчитаться?
— Ни хрена себе подстава, Джонс! — не выдержал Утес, запихивая в рот остатки пирожка. Остальные молча последовали его примеру — вонять, так всем. Ник не удержалась:
— А ты, действительно, мстительный.
— Иногда бываю! — ткнул её указательным пальцем в нос Брендон. — Но не сейчас. Просто пигоди получилось много. — Он развернулся к Линдро, — Тридцатый округ — как начало поисков. И не переживай так — Мигель лично просил проверить. Он мужественно собирается терпеть.
Лин задумчиво рассматривал пирожок, потом наткнулся на просительные глаза Ник и без слов протянул его ей. Брендон не удержался, качнул головой:
— Аппетит, как у оборотня. Не видел бы карту, где черным по белому написано, что половина крови человеческая, поверил бы, что из юных до первого оборота.
— Возраст не тот, — осек его Лин.
Ник даже ответить ничего не могла — рот был занят пигоди. Она пошарилась по карманам в поисках платка и вытерла им руки. А потом ближе подошла к броне Линдро — как она и подозревала, её знак старательно заполировали. Ник достала кинжал и принялась по новой выводить знак на ультрапертинаксе.
Жердь отошел в сторону, подзывая Энни.
— Внесешь изменения в журнал, малыш?
Она послушно кивнула:
— Не проблема. На следующие ультры переносить?
Ник отвлеклась от брони:
— Конечно! И, если можно, чуть углубите знак, Энн?
— Не проблема! — улыбнулась техник. — Я сейчас же сделаю все необходимые записи в журнале техобслуживания.
Она пошла прочь, чуть покачивая бедрами.
Жердь не удержался:
— Женюсь! И плевать, что человек — времена уже не те.
Лин тихо заметил, называя парня по имени, чтобы понял всю серьезность:
— Себастьян, таким не играют.
Тот обиделся:
— Кто бы говорил… — Он развернулся и пошел к своей ультре. Её как раз привезли.
Арано передернул плечами:
— Тебе легко говорить, Лин. Так что полегче на поворотах, кэп! — он хлопнул Лина по плечу и пошел прочь.
— Кретин, ну до чего же я кретин… — выдавил из себя Лин, взъерошивая волосы.
Брендон тактично поменял тему, заметив, что Ник закончила со знаком:
— Ники… Я понимаю, что тебе так спокойнее — ты всегда будешь знать, что с нами все в порядке… Но как мы подобное узнаем о тебе?
Она удивленно посмотрела на него, перевела глаза на замершего Лина, а потом пожала плечами:
— Буду вам открытки посылать. Изо всех мест, где бываю.
Из палатки медиков раздался недовольный голос техника:
— Мисс Доу, на телеметрию!
Она улыбнулась:
— Простите, парни, пойду!
Брендон ей в спину сказал:
— Заметь, Линдро, её не интересуют наши адреса. Так и будет отсылать открытки в участок стражей да в секретариат заместителя губернатора. Никогда не думает — кого оставляет за спиной. Никогда.
Линдро принялся паковаться в ультру:
— Вырастет рано или поздно. Главное, чтобы не забывала отсылать открытки.
— Она может… — Брендон скривился, — пойду я за связью — она забудет же.
Ник зашла в палатку медиков. Здесь пахло дезинфекцией, чуть-чуть спиртом и мужским неприятным запашком — медтехники в этот раз поголовно были мужчинами. Один вышел, оставляя Ник наедине с верзилой с кадуцеем на плечевом шевроне синей формы.
— Раздевайтесь, мисс. — техник как-то весьма масляно оглядел её, отрываясь от протирки дезраствором датчиков.
Ник подошла к стулу и, повернувшись спиной к технику, принялась снимать с себя одежду — куртку, кардиган, тонкий свитер. Не любила она такие моменты. Слишком уязвимо себя чувствуешь. Она развернулась к технику, оставаясь в тонком, узком топе.
— И топ снимите, пожалуйста, — равнодушно сказал техник, чуть ли не зевая.
Ник ненавидела медиков. Видела их разных, и с хорошими жизнь её сталкивала, но даже хорошим не простить их отношения к чужим нагим телам — они всегда действовали, словно чужой стыдливости не существует, словно не бывает робости, не бывает желания избежать лишних ненужных процедур… А уж плохие медики… Когда-то она была полностью в их руках. И повторно сталкиваться с подобным вновь не хотелось.
Техник приподнял бровь:
— Мисс? Топ. Он будет мешать. — он даже датчиками в руках потряс. — Задерживаете, мисс. Никого ваши прелести тут не интересуют.
Ник сжала зубы и заставила себя снять и топ. Вчерашняя медтехник в разы была милее и терпимее. Кажется, топ упал на пол, но Ник сейчас это было неважно. Она, старательно заставляя себя держать глаза открытыми — никогда не знаешь, не садист ли стоит перед тобой, выпрямилась перед техником.
Тот принялся медленно протирать ей кожу на ключицах, крепя датчики. Потом пришла очередь грудины. Парень не спешил, выбирая точки, проверяя их пальцами, чтобы датчик стал правильно. То ли волновался, то ли… Ник внимательно следила за ним, за каждым его движением. Вот датчик встал на четвертое межреберье, остался последний, и тут…
Ладонь техника нагло легла на грудь, приподнимая её. Раньше техники просили её делать это самой. А этот неспеша принялся протирать кожу дезраствором, а потом вообще замер, поднимая глаза и смотря Ник прямо в лицо.
— Нравится? — процедила Ник.
— Главное, чтобы нравилось тебе. — Его пальцы нагло сжали её сосок, причиняя боль.
— Я подам жалобу.
— На что? Я лишь выполняю свой долг. Да и тебе нравится. Ведь нравится? — он заерзал датчиком под грудью, выбирая точку. — Ведь нравится…
Ник прикрыла глаза — она помнила свой ужас и невозможность убежать прочь, невозможность защититься от таких. Все настоящие медики ушли на фронт, а в тылу осталась всякая шваль.
— Нравится! — выдавил ей в лицо техник.
Ник без раздумий ударила техника коленом в вниз живота — это раньше она не могла себя защитить. Пока техник, сложившись пополам, со свистом пытался продышаться, колено второй раз обрушилось на техника — в этот раз ломая нос. Парень не удержался на ногах, падая на пол и скуля.
Ник подняла с пола упавший датчик и сама прикрепила его под грудью.
— Ты… еще… наплачешься… тварь… — шипел техник, рукой пытаясь остановить льющуюся из разбитого носа кровь.
Ник приподняла его голову вверх:
— Не с той связался!
— Подстилка лигрова! Поди с настоящим мужиком и не была никогда!
Ник промолчала — на такую глупость ей плевать.
Она быстро натянула на себя свитер, подхватила куртку и рванула прочь из палатки. Пусть она могла за себя постоять, но больно и противно было все равно. Самое обидное, это был её соплеменник. Не вампир, не оборотень, которых она привыкла ненавидеть. Это был её соплеменник. Как там Брендон говорил? Упаси меня небеса от таких соплеменников.
Она пронеслась, надевая крутку на ходу, мимо всей шеренги парней Седьмого штурмового отряда, мимо Лина, почти запакованного в ультру, мимо удивленного Брендона. Ей оставалось лишь надеяться, что они ничего не учуют. Она понеслась дальше в зону. Пиная камни, разбрасывая пепел, лежавший на земле, и ругаясь в небеса. Она могла за себя постоять. Только почему же до сих пор так стыдно и больно за себя пятнадцатилетнюю?
Брендон рванул за ней, Линдро, быстро выбравшись из ультры, в медпалатку. И то, что он выговаривал технику, Ник никогда не узнает. Она даже не заметила, что он пошел туда.
— Ники… Ник… — тихо позвал её Брендон.
— Осень, не сейчас. Хорошо?
— Хорошо.
— Дай мне минуту, и я перестану желать взорвать этот мир.
— Хорошо.
— И молчи…
— Хорошо.
— Хорошо молчи, — пробормотала она, вытирая глупые слезы. — Знаешь, я начинаю понимать, что мир заслужил войну. Что проще было взорвать мир с ужасающими законами против опасных видов, с продажными полицейскими, с ловцами, сдающими детей в виварий при университетах, с садистами всех сортов, с аренами с боями без правил… И, Осень… Я не хочу понимать это. Я не хочу соглашаться с тем, что война нужна была. Меня это пугает, Осень.
— Ники, я разберусь…
— Я разобралась сама, Осень. Я разобралась сама. И, прости за взрыв — он весьма некстати получился. Чуть не сорвала рейд.
— Не сорвала. — Брендон протянул ей дужку связи. — Если ты в порядке, то выходим.