Раннее утро. Хмурый свет солнца в окно. Она сидела на кровати, закутавшись в его футболку. Ждала. Теоретически, он сейчас плескался в душе. На самом деле… Она не знала, что он делал. Он уже должен был обнаружить тест. Он его не мог не заметить. Тест лежал на видном месте.
Время шло.
Он все не шел.
Ник подтянула ноги к груди, пристроила голову на колени и задумалась.
Все было так запутанно…
Он все же нашел в себе силы вернуться. Сел в кресло напротив неё. Принял свою любимую задумчивую позу — широко расставил ноги, уперся локтями в колени, ладони переплел друг с другом, на них пристроил голову. Наглые, зеленые глаза в упор рассматривали её. И Ник поняла, что белье и футболка не совсем то, что требуется для серьезного разговора. Она сильнее натянула футболку вниз, но длиннее, чем была, та не стала.
Он молчал.
Молчала и она. Ждала, когда же он напомнит ей, что лигр. Ждала, когда же он вспомнит, что сам научил её скрывать запахи. Ждала, когда до него дойдет, что встречаться-то можно и не в доме, а где-то в другом месте. А парней вокруг неё всегда хватало — от Маки до того же Жердя.
Он молчал, только рассматривал её от перекрещенных в лодыжках ног до скрытых за чёлкой глаз.
Она сама начала:
— Знаю, что доказать ничего не могу…
— Ясно.
— Понимаю, что тебе просто придется поверить мне…
— Ясно.
— …или не поверить.
Он вновь лишь сказал:
— Ясно.
— Помню, что ты сам научил меня скрывать запахи…
— Ясно…
— Помню, что ты лигр…
— Ясно.
— Лин, я жду ребенка…
— Ясно.
— Да что тебе ясно!!! — заорала она, тут же просыпаясь.
Села в постели, стукнула ладонями по матрацу, выбивая пыль. Та заплясала в ярких весенних лучах солнца.
— Я уехала не поэтому!
Она стащила с себя пропитанную потом футболку Лина и бросила её на пол.
— Я уехала потому, что я ловец!
Следом отправилось белье.
— Мне нужны деньги!
Она, шлепая босыми ногами по полу, зашла в душ.
— А еще я по осени долго не смогу работать!
Дом испуганно молчал — он с ней разругался неделю назад, когда она приказала отправляться в столицу Пятого округа. Тогда он обиженно кинул её в Пятый, как она и просила, но в такие дерби округа, что до столицы они добирались до сих пор. Если сегодня она плотно посидит за рулем — как раз к вечеру доберутся до Миракулума.
Ник включила воду и блаженно замерла под ней, наслаждаясь теплом. Ей отчаянно не хватало Лина — он сейчас бы обнял её со спины, прижимаясь всем телом и выцеловывая позвонки… Но она ловец, она не может сидеть без дела. Беременных ловцов не бывает. Ты или беременна, или ловец. Ник была ловцом. Беременной она успеет побыть, осенью, когда вернется к Лину. Она понимала, что малодушно соврала ему про лето, но не могла же она сказать, что не вернется до осени? Ей нельзя до осени показываться в Либорайо. И дело даже не в Лине — в нем она была полностью уверена, он примет её любой. Даже генкарту плода не потребует. Да и Ник сама не собиралась рисковать и делать генетическую карту — амниоцентез не совсем безопасная процедура, и одно дело, когда процент осложнений касается чужой беременности, и совсем другое — когда этот процент касается тебя лично. Тем более, что ей генкарта и не нужна. И Лин тоже её не потребует — она это знала… И не в Брендоне дело — он, конечно, будет искать пятый угол, если узнает о беременности, но не в Брендоне дело. И не в орущем: «Да твою же мааааать!» — Арано. И не в возможно осуждающем взгляде миссис Росси. Ту Ник совсем не знала, и предсказать её действия не могла. И дело даже не в Мигеле — вот его реакцию Ник как раз предсказать могла. И не хотела бы с Мигелем столкнуться — в состоянии тихой ярости он её пугал. Она знала, что сухим, абсолютно бесцветным голосом он ей выскажет все, что думает об её умственных способностях. Кое с чем Ник была вполне согласна.
— Вы мне отвратительны, мисс Доу. Раз за разом вы демонстрируете свое пренебрежение по отношению к Лину. Я готов был смириться со многим, но не с этим! Вы понимаете, что все Либорайо теперь смотрит на ваш гордый живот и хохочет за спиной Линдро⁈ Как же, лигр, который даже свою женщину в узде удержать не может! Лигр, от которого ходят налево… Мисс Доу… Вы мне глубоко отвратительны.
Хотя Мигель и не так мог её отчитать — её и его словарный запас сильно отличаются. Но в одном с воображаемым Мигелем Ник была согласна — она не позволит городу поднять Линдро на смех. Она не уронил его авторитет, она не поломает его статус, не обрушит до последней омеги. Никто не будет над ним смеяться из-за её беременности.
Хорошо, что она ловец. Она не привязана к городу, к округу, она может быть где угодно, обеспечивая своё будущее — беременность сильно выбьет её из колеи, она долго не сможет зарабатывать, так что… Вперед в столицу Миракулум. Вперед в Пятый округ. Но до чего же плохо без Лина…
Она выключила воду, замоталась в полотенце и вышла из душа. Дом молчал. Он погрузился в полную тишину. Не шумит холодильник на кухне, не шуршит вентилятор охлаждения алхимической батареи, не капает вода в душе. Даже канализация замерла.
Дверь в закрытую вторую спальню открылась, уговаривая Ник заглянуть в неё — дом решил помириться, прощая побег из Либорайо.
— Даже не упрашивай — не загляну, — сказала Ник.
Дверь открылась пошире, показывая розовые стены в веселые ромашки.
Ник сложила руки на груди:
— Знаешь, а я не уверена, что это девочка.
Стены заметно поголубели.
— Я не люблю голубой.
Стены стали загадочно фиолетовыми.
— И этот цвет я не люблю. И вообще, о цвете детской мы будем решать с Линдро.
Стены стали белоснежными.
— И, дом… Последнее предупреждение — хватит лезть в мою судьбу. Когда я хотела ребенка, я хотела девочку лет пяти-семи, а не минус девяти месяцев возрастом. Ясно?
Дверь в детскую с грохотом захлопнулась. Дом понял, что примирения сегодня не случится.
Ник вернулась в спальню и принялась одеваться. Пятый округ её порядком достал. Красивый до приторности, добропорядочный до судорожно сведенных скул, богатый и ухоженный, как все у фейри, только чуть копни, и пахнет гнилью и льдом. Здесь почти не было людей. Здесь почти не было вампиров и оборотней. Тут жили благополучные низшие фейри — от брауни до шелковинок, от хобгоблинов до трау… Они жили и славили своих лордов и леди. И от их восхвалений несло ложью. Здесь боялись. Здесь ненавидели и подчинялись. Здесь не жаловались и терпели.
Ник за эту неделю уже уничтожила более двух десятков разных видов нежити, а сколько их бродит в округе, лишенном Границ — страшно представить. Лордов и леди Холмов не волновали глупые проблемы жителей округа. Здесь ловцу можно было пахать и пахать, вплоть до осени, но Ник понимала всю бессмысленность происходящего — сколько бы она не убила нежити, всегда придет новая, потому что лордам плевать. Решать проблему нежити надо в столице с лордами, а не в полях. Только что-то подсказывало Ник, что её даже слушать не станут. Она сообщит, конечно, в школу ловцов — пусть сами бодаются с Пятым округом. Её волнует иное — Ник хотела понять, что же хотел от неё дом пять лет назад, бросая в Миракулум.
В столицу Ник прибыла под вечер — сияющий розовыми идеальными облаками, пахнущий зеленью и свежей сдобой, пропитанный солнечным светом до самых краев. Если не знать, кто такие лорды и леди, то в город можно было влюбиться — в мозаичные мостовые, в ладные, как игрушки, кирпичные домики с островерхими крышами, в резные клены, в тенистые аллеи, в подвешенные на крюках цветочницы, в музыку, доносящуюся из многочисленных парков, кафе и ресторанчиков. Только нужно помнить — столица Пятого округа Лундейн была полностью разрушена десять лет назад в самом начале войны. Миракулум — не феникс, воспрявший из пепла. Миракулум — обман, возникший по воле Холмов.
Первым делом Ник отправилась не в мэрию или участок стражей, первым делом Ник пошла в магазин бытовой техники, расположенный в огромном трехэтажном торговом центре, занимавшем целый квартал. В Пятом округе были самые низкие цены на технику — именно тут её и собирал… Кто-то, кто живет в Холмах и не показывается по непонятной причине.
Алхимический отдел техники даже тут, в большом супермаркете был отчаянно мал. Почти все предлагалось под заказ — печи, холодильники, телевизоры, кофеварки… От последней бы Ник не отказалась, но пугала цена и необходимость надолго поселиться в городе — пока еще кофеварку соберут и доставят. В наличии были всего пара инфопланшетов нереальной цены и три модели интерфонов. Ник стало страшно — это означало, что жители округов почти перестали путешествовать. Они навсегда забыли, что мир еще огромен, что можно перемещаться между округами в поисках иной жизни. Мир привыкал вариться в собственном соку, наплевав на соседей.
Ник выбрала интерфон в виде книжки: передняя, противоударная панель с небольшим экраном и кнопочной клавиатурой для интер-связи защищала обычный сенсорный экран интры, которую можно было использовать в любой местной сети инфонета. Ник подбросила интерфон в руках — тяжелый, самое то бить в висок, если кинжал использовать жалко. Жаль, что модель малосильная — сигнал преодолевал всего десять Границ, оставалось надеяться, что между ней и Лином никогда столько не будет.
За номер, не привязанный ни к одному округу, пришлось раскошелиться почти по цене самого интера — зато, Ник улыбнулась, если Лину понадобится ей позвонить, ему не придется гадать с номером. Он получился очень простой. Код — ловец. Номер — мисс Ник Доу. Ровно десять букв, которые он должен помнить. Расставшись с львиной долей денег, Ник оплатила и услуги инфонета, и подписки на карты и прочие необходимые ловцу сервисы, как то: погода, предупреждения о магических бурях и так далее. Брендону придется подождать своей свободы чуть дольше, чем планировала Ник, но рано или поздно она наберет нужную сумму на его выкуп. Потом Ник забежала на почту, расположенную тут же в торговом центре — отослала Лину открытку: «Я купила интер. Отгадаешь номер?».
Остаток долгого, сладкого, как конфета, и такого же навязчивого на зубах вечера Ник провела за изучением карты города. Она хотела найти ту самую площадь, куда изначально привел её автодом пять лет назад. Что-то подсказывало, что уже тогда дом хотел столкнуть её с Брендоном. Хотя Ник надеялась, что дом все же не такая сволочь.
Последующую неделю Ник, сдав стражам головы нежити и получив за них вознаграждение, занималась поисками — её даже карта в интере не спасала, Миракулум был огромен, площадей в нем было эльфийски много.
Площадь нашлась, когда Ник уже почти отчаялась. Огромная с фонтаном в виде вздыбленных единорогов и парком по центру, она была ограниченна с одной стороны террасным домом в виде дуги, а с другой стороны высоким, крутобоким Холмом, который Ник уже видела чужими глазами. Точнее глазами Брендона. Дом оказался сволочью. Не испугайся тогда Ник многочисленных фейри, прогуливающихся по площади, она… Она бы пошла против Холма и лордов в попытке освободить Брендона, когда еще привратника фейри. Сейчас Ник осознавала — эта работа не для одиночки. Одиночкой она бы оказалась рядом с Брендоном на цепи у дверей Холма, и школа ловцов бы не вытащила. Это работа для всего Седьмого штурм-отряда. Только сюда, к подножию Холма наказаний, как гласила вывеска над дубовыми, большими дверьми, отряд не придет — это будет началом войны между Округами. Войны, которая никому сейчас не нужна. Хотя Ник с удовольствием взорвала бы Холм — чтобы дать свободу новому привратнику. Это был измотанный, лживо улыбчивый молодой оборотень, и у него было напрасно спрашивать, за что он оказался тут. Рыжий, отчаянно худой, как когда-то любила Ник, со шрамом на лице через лоб, нос, чудом не задевая теплые янтарные глаза. Явно ветеран. Знать бы еще, за что его наказали.
Голос привратника звучал приветливо и явно льстиво — фейри не любят изменений:
— Милая человеческая мисс, доступ людей в Холм без сопровождения лордов запрещен. Холм только в праздники открывает двери для всех желающих. Придется чуть подождать или довериться лорду Холма! — Лис стоял совсем близко, так что Ник видела магическую цепь, удерживающую его возле Холма. Она попыталась заглянуть парню в глаза, как делала не раз с Брендоном, но… Ничего не увидела. В его усталых, чуть покрасневших от недосыпа глазах отражалась только сама Ник. Но с Брендоном-то это сработало! Почему же не получается сейчас? Ник уже ничего не понимала ни в себе, ни в своей магии.
Оборотень аккуратно за локоть отодвинул её от входа — мимо мощные носильщики из трау потащили внутрь клетки с людьми.
— Милая человеческая мисс, сейчас в Холме неинтересно… Приходите в Короткую ночь — вас будет ждать необыкновенное зрелище боев и поединков славы! В Короткую ночь нет ограничений для посещений — всяк будет удивлен зрелищами, всяк найдет удовольствие для себя! — его глаза замерли на знаке ловца на шее Ник. — Милая мисс…
Его рука потянулась к её груди, пальцы вцепились в знак. Это было больно — знак ловцов умел за себя постоять, но лис держался за него, как утопающий держится за соломинку:
— Милая человеческая мисс… Пожалуйста… Прошу…
Она отпрянула в сторону, вырывая знак из его скрюченных, обожженных пальцев:
— Я передам о тебе в клан лисов. Ты скажешь мне свое имя?
Он явно не этого от неё ждал. Он смотрел и искал… Ник даже знала, что он искал. Кинжал. Но до него она добраться не даст.
— Боюсь, мисс, у привратников Холма наказаний не бывает имен. Вы что-то путаете, мисс…
Она нахмурилась:
— Я вернусь. Я вернусь за тобой, безымянный лис. Правда, вернусь.
Лис нахмурился, его голос опустился до шепота:
— Милая мисс, вряд ли вашему тигру понравится эта идея. Не в вашем положении, не клану тигров, не ради презренного лиса.
— Тогда я сообщу своему знакомому лису — Родриго Санторо.
Глаза парня от неожиданности моргнули, и Ник с удовольствием заметила:
— Знаешь! Значит, ему и сообщу. Потерпи чуть-чуть…
Она пошла прочь — из Холма вышел один из лордов, удивленный тем, что с привратником кто-то долго разговаривает.
Ник остановилась у фонтана, заставляя себя дышать медленно и размеренно. Все же перенервничала. Она вернется сюда. Она заберет этого парня с собой, как раньше должна была забрать Брендона. Она вернется, но не одна. Ник даже бледно улыбнулась своему отражению в воде — и когда она перестала быть одиночкой?
Ник сунула руку в карман своего худи и прикусила губу. Одиночкой, она, может, быть и перестала, а вот глупой — нет. Она достала из кармана свой новенький интер и принялась фотографировать себя на фоне фонтана, на фоне льющихся струй воды, на фоне единорогов, на фоне клумб… И разве её вина что на паре снимков оказался Холм с привратником?