Душ Ник приняла быстро — знала, что за ней очередь из Айка, Рика и Лина. Зато одевалась она долго — дом решил показать лорду невесту во всей красе и подсовывал под руку то вечернее платье в пол, то такое сногсшибательное мини, что простора для фантазии лорда просто не оставалось. Ник не выдержала, устав бороться с собственным гардеробом, и в конце концов достала из походной сумки Линдро толстовку с эмблемой отряда, дополнив её теплыми шортами из гардероба — обиженный дом только ящик с шортами и не заблокировал. Дополняли наряд зимние плотные чулки и походные ботинки — туфли на каблуках Ник проигнорировала.
Лин, выносивший из дома коробку с сэндвичами и несколько пледов, только удивленно приподнял бровь, но промолчал. Знал, что дом обидчив.
Лорд сидел у костра, меланхолично наблюдая, как пляшет синеватое пламя — тут в зоне хаоса и не такое можно было увидеть. Тень от гор окончательно наползла на ложбинку, укрывая все мягким сумраком. Небеса продолжали грохотать, но уже почти привычно — никто не поднимал глаза вверх, высматривая опасность. Айк и Рик стояли у броневика и о чем-то переговаривались. Лин постелил пледы на свободное бревно у костра и подошел к замершей на полдороги Ник:
— Мы не будем мешать разговору, Ники. Но, если что, мы рядом. Ничего не бойся.
Она храбро улыбнулась:
— Присаживайся к костру с парнями — у меня от вас нет секретов. Айку все равно надо знать обо мне все, чтобы найти убийц Салли.
Лин возразил:
— Ты можешь потом сама все пересказать, ведь лорд может знать что-то совсем интимное, что-то, что ты захочешь сохранить в секрете.
Ник рассмеялась:
— Лиииин, ну что такого интимного он может знать, если он видел меня последний раз лет в семь-восемь? Не дури — там… — она мотнула головой в сторону костра, — ты мне будешь нужнее.
— Как скажешь, — согласился Лин.
— Да и… Я могу что-то не понять, пропустить, а мимо Айка и тебя точно ничего не пройдет не замеченным.
Он задумчиво наклонил голову на бок, посмотрел на лорда, усиленно делавшего вид, что не прислушивается, и рукой позвал парней:
— Пойдемте знакомиться с лордом…
Лорд желанием знакомиться ближе не горел. Он, не отвлекаясь от танца пламени, тихо сказал:
— Семечка, должен предупредить — я не буду ничего скрывать о тебе. Подумай дважды — захочешь ли ты, чтобы твои игрушки знали всю правду о тебе, а то ведь придется избавляться от них. Думай лучше — заводить новых игрушек хлопотное дело.
Ник еле сдержала гнев, заставляя голос звучать ровно:
— У меня нет игрушек, лорд. У меня есть друзья, которым я полностью верю.
— Зря, — Закат улыбнулся и наконец-то повернулся к ней. — Но это только твой выбор и жизни твоих… Друзей. Присаживайтесь к костру, будьте моими гостями — в отличие от Ник, я вашу неприкосновенность на этот вечер могу гарантировать, так что свою еду вы несете с собой зря…
Лин сел рядом с Ник, заботливо укрывая её пледом. Рик нагло опустился на землю — прямо перед ногами Лина, словно защищая его, он еще и коробку с едой поближе подтащил — знает, что за Границей территория фейри, и есть еду фейри тут последнее дело, хотя Закат радушно поставил перед ними корзину с фруктами и закусками. Айк присел с другой стороны от Ник, от него приятно пахло оружейной смазкой и железом — кажется, он совсем не доверял лорду. Только против лорда пистолет… Против лорда плазмомет надо брать.
Закат обвел всех светящимися в темноте зелеными глазами и сказал:
— Значит, моя леди решила возобновить помолвку, чтобы узнать свое прошлое? Я правильно понял, Ник?
— Да, — она стиснула руки в кулаки. Сверху тут же успокаивающе легла ладонь Лина. — Я ничего не помню о себе и о своей семье. А сейчас это стало очень важно. Именно поэтому я и позвала тебя.
Айк встрепенулся:
— Кстати, можно поинтересоваться, Закат?
Тот натянуто улыбнулся:
— Попробуй, Айк.
— Я правильно понимаю, что ты не видел Ник лет с семи…?
— С восьми, что точнее. Я её не видел с восьми лет. А что?
— Тогда как ты её опознал? Почему ты уверен, что это именно Семечка?
Лорд усмехнулся:
— Потому что она почти не изменилась. Она очень похожа… — он замер, не собираясь продолжать.
Ник подалась вперед:
— На кого я похожа? На мать? Или на отца? Или…
Закат громко рассмеялся, стуча ладонью по колену:
— Забавно… Забавно то, Ник, что ты с удовольствием носишь маску мрази, до которой я не добрался. Не убил — за него заступились и не дали закончить дело.
Ник выпрямилась и что было сил вцепилась в ладонь Лина:
— Я не ношу ничью маску. Я так выглядела всегда. С пятнадцати лет.
— Ниииик, ты была прелестным белокурым ангелом, если полиморфы могут быть ангелами. Уж поверь, я помню, как выглядела ты и как выглядела та мразь, чье лицо ты забрала себе.
Лин оборвал лорда:
— Кто такие полиморфы?
— Ник вам не рассказывала о себе? Впрочем, я бы тоже молчал, будь я полиморфом. Впрочем, нет. Будь я полиморфом, я бы сам проглотил клевер, чтобы не мучиться и умер бы от анафилактического шока.
Лин снова повторил:
— Кто такие полиморфы?
Закат бросил короткий взгляд на Ник:
— Ты точно не против правды?
Она еле смогла выдавить из себя:
— Я никогда не бегала от правды.
— Что ж… — задумчиво сказал Закат. — Я хвалю вашу храбрость, надеюсь, друзья Ник, что вам не придется быстро уносить отсюда ноги, чтобы спасти свои жизни. Я гарантирую вашу неприкосновенность этой ночью, но… Убивать Ник, чтобы остановить её, я не буду — она моя невеста. Это накладывает обязательства по защите, увы.
Лин опять старательно спокойно повторил:
— Кто такие полиморфы? Ты будешь отвечать? Или совершенно бессмысленно ждать от тебя ответа?
Закат выгнул бровь и все же тихо начал рассказывать:
— Когда-то… Один лорд желал возвыситься. Желал вырваться из-под власти Королевы. Он избрал очень интересный путь — он создал идеального убийцу. Лишенного жалости, сострадания, как вы сейчас говорите — эмпатии… Не признававшего никаких родственных уз, никаких привязанностей, никаких чувств. Вдобавок, этот идеальный убийца обладал интересной особенностью — изменяемой внешностью. Сегодня он ослепительная женщина, а завтра мелкий дракончик, а послезавтра соблазнительный наг. Да-да-да, никаких ограничений, все зависит только от фантазии полиморфа и его хозяина. Лорду одного убийцы показалось мало для возвышения, и он создал еще… А когда хватился — уже пошли дети, причем дети с тотальным контролем гормонов: вазопрессина, серотонина, дофамина, окситоцина, эндорфина… Это значит — никакой радости, никаких умилений при виде потомства, никакой любви, никаких привязанностей. Только подчинение цели — шантаж, воровство, убийства… Холмы на десятилетия погрязли в убийствах и утопали в крови лучших. Столетие потом отслеживали и уничтожали полиморфов. В начале века радостно вздохнули, уничтожили последних свидетелей существования полиморфов и закрыли позорную страницу этого генетического эксперимента. Только вот… Мой друг умудрился влюбиться в прекрасную леди, которая оказалась полиморфом… И да, Ник, ты тоже полиморф.
— Я не… — голос подвел Ник, не позволив закончить.
Закат криво улыбнулся и горько сказал:
— Ты, Ник, полиморф, которого я должен уничтожить любой ценой. И которого из-за глупого обещания твоему отцу я уничтожить не могу — я не могу убить свою невесту. Забавная ловушка, да? А ведь я считал, что я из неё вырвался с твоей помощью.
Она стиснула пальцы сильнее, так что ногти побелели и вскочила на ноги:
— Я не убийца!
Закат резонно заметил:
— Но ты ловец. Это одно и тоже.
Айк удивленно посмотрел на лорда, но промолчал. Лин лишь продолжал удерживать руку Ник в своей ладони и молчал.
— Я не… Впрочем… — Ник вырвала руку и быстро пошла прочь. Гнев и обида раздирали её до дикой боли в сердце. Хотелось бежать в никуда и в тоже время прижаться к Лину и позволить себе поверить его сладкой лжи. Только будет ли он лгать? Она унижала Брендона, она ненавидела оборотней и вампиров, она испугалась испорченного ребенком будущего… Она, наверное, чудовище. Это все понимают. Глупое желание во что бы то ни стало доказать, что она не отвратительный полиморф, душило Ник. Только она понимала — она, к сожалению, полиморф. Лорды не лгут. Да и Лин незаразный, это она странная зверушка. Только она же не убийца…
Она не…
Ник остановилась вдалеке, закрывая глаза. Кому она врёт. Врать самой себе — глупое занятие. Можно убегать от правды, но правда все равно догонит тебя рано или поздно.
Она очень даже да!
Она ловец. Она убийца. Она…
Закат тем временем равнодушно продолжал перечислять все недостатки Ник:
— Полиморфы ненавидят все виды, полагаю, они даже себе подобных ненавидят. Полиморфы не привязываются к потомству… Полиморфы презирают чужие слабости…
Её догнали слова Айка:
— Лорд, нашли бы вы для битья более подходящую кандидатуру — легко бить слабого.
Ник прикусила губу — Айк же её почти не знал…
Лин догнал её и прижал к себе, положил тяжелую ладонь на её затылок, не давая отпрянуть в сторону:
— Не слушай его! Не слушай лорда! Он лжет.
Ник пробормотала ему в грудь, обнимая за талию — так хотелось обмануться, только…
— Лорды не лгут…
— Этот лжет! Причем нагло, потому что он не знает тебя. А потом в лицо заявит, что говорил лишь предположения!
Она напомнила ему:
— Лиииин… Я ловец. Я орков ловец…
— Тебя заставили. Ты не выбирала свою профессию, и на что угодно готов спорить, что ты не убивала, а всегда тащила в суд.
Она швыркнула носом, напоминая:
— Я ненавижу оборотней и вампиров…
— Так ненавидишь, что вышла за одного из них замуж…
— Лииииин! Я Мигеля…
Он приподнял её лицо за подбородок:
— Ники, ты его боишься. Это не синоним слова «ненавидеть». И ты так ненавидишь оборотней, что в первый же день в новом округе, несмотря на все вбитые в тебя в школе ловцов стереотипы об оборотнях, ты пришла на помощь и спасла шесть…
Утес не удержался и громко крикнул, вмешиваясь:
— …пушистых задниц! Ну, или, если хочешь, хвостов! И, — он даже встал, улыбаясь Ник. — И ты настолько лишена эмпатии, что притащила домой нежить, которую мы так старательно вшестером пытались уничтожить. Ты настолько отвратительна, что дала этой нежити шанс на жизнь — вот ужас-то! Я до сих пор содрогаюсь при виде Дена — только ты, наша бесчувственная, могла дать этой нежити шанс на жизнь… Ники, не слушай тварь, даже если тварь говорит складно и утверждает, что не лжет. Закат говорит не о тебе! Он тебя даже не знает.
Айк улыбнулся и тоже сказал:
— Ники, поверь — ты не лишена чувств. Скажи, кто еще после пяти минут знакомства переведет все свои деньги на лечение незнакомого парня? И после этого поступка ты сомневаешься в себе, отказывая себе в сострадании?
Ник искоса посмотрела на него:
— И кто меня выдал?
Айк хмыкнул:
— М-да… Ники, а тут и выдавать нечего было — я пять лет бился головой в стену, ища деньги на операцию, а пять минут знакомства с тобой, и я уже через два дня на оперстоле. Тут даже ребенок сложит два плюс два, а я все же следак…
Лин тоже в свою очередь напомнил:
— Ник, убийца не дал бы и шанса Жердю в солнечный цикл. Он бы пошел и просто прибил его. Мне дальше вспоминать? Луз, например, Брендон, «Сердце фейри»?.. Мне продолжать?
— Лин, я…
Он мягко сказал:
— Закат когда-то оступился, неправильно понял дружбу, попался в ловушку, но вместо того, чтобы понять и принять собственную ошибку, он предпочитает ненавидеть тебя. Это отвратительно. А самое главное, что-то мне подсказывает, что он из тех, кто, чтобы ты не делала, будет лишь унижать тебя и выворачивать все твои поступки в свою выгоду. Не бросилась на шею при встрече? Ты бесчувственна! Не ответила на приставания — не способна любить! Возражаешь — так не можешь принять правду о себе! Даже если ты тряпочкой ляжешь у его ног, смиряясь и признавая его право тебя унижать и командовать тобой, он все вывернет наизнанку. Ты будешь выполнять любое его требование, а он лишь будет говорить, что ты притворяешься, чтобы ударить в спину. Сейчас что бы ты ни сказала, что бы ты не сделала, он все вывернет шиворот-навыворот, он все спишет на то, что ты чудовище. Он сделает все, чтобы убедить себя — он ни в чем не виноват, это все ты и твоя семья. Он сам виноват — ошибся и не признает свою ошибку.
Ник напомнила, рукавом вытирая непрошенные слезы:
— Но то, что я полиморф, не изменить. Генетику не обманешь — во мне не заложено…
Лин ладонями обнял её лицо:
— Ники… Ты не полиморф. Ты, как и я, гибрид. А в случае гибридов генетика такие непредсказуемые кульбиты выписывает, что только диву даешься.
— Лииииин, генетика — это наука…
— Ники, посмотри на меня. Я гибрид. Я знаю, что говорю. Помнишь, как ты меня назвала, когда первый раз увидела в животной ипостаси?
Она вздохнула — еще бы она это забыла… Он же такой огромный, не кошак, а…
— Пони…
— Потому что я и есть пони. Я не лев. Я не тигр. Я, орки меня задери, пони.
Ник горько сказала:
— Розовый?
— Да хоть красный в крапинку! — отважно улыбнулся Лин и провел рукой по волосам — те послушно окрасились в розовый цвет ровной полоской под его ладонью.
Ник робко расцвела улыбкой — готовность Лина на любые подвиги ради неё поражала. Он продолжил:
— Возьмем мой случай. Тигр и львица, лев и тигрица — набор генов одинаков? Ведь скрещиваются два вида, какая разница, кто самка, кто самец, ведь виды одинаковые. Да?
Она лишь кивнула, не понимая, куда он клонит.
— А теперь смотри на якобы половину генов папы и половину генов мамы… От тигра и львицы должен родиться малыш чуть меньше льва, но больше тигра. Ведь так? Половинка от того, половинка от сего — получается, что тигролев ничем не должен отличаться от лигра. Только тигрольвы меньше любого захудалого тигра. Да! — он поцеловал её в ошарашенный кончик носа. — Они меньше обоих исходников — и отца, и даже матери. А если возьмем льва в отцы, а в матери тигрицу… Ведь тот же набор генов — половина тигра, половина льва. Что должно получиться? Тот же мелкий тигролев? А вот ерунда! Получается лигр — самый большой хищник на планете. А наборы-то генов одинаковые… Только результат совершенно разный, потому что гибриды подчиняются другим правилам наследования. Кто я, Ники?
— Ты розовый пони, — с улыбкой напомнила она.
Он рассмеялся:
— Правильно! Я пони. И, Ник… Ты тоже гибрид. Ты должна унаследовать типичную спесь лордов Холмов и полное отсутствие чувств от полиморфа. Только с гибридами это не работает. В тебе нет ни того, ни другого… А с Мигелем я поговорю, не косись так. Я поговорю с ним… Так… Ник, кто ты? Бесчувственный полиморф или…?
Он внимательно смотрел ей в глаза, надеясь, что она сможет принять себя. Ник выдохнула:
— Я пони. Я оркский пони! И плевать на обиженных лордов.
— Именно! — рассмеялся Лин, целуя её в губы и уговаривая забывать обидные слова Заката.
Лорд усмехнулся у костра:
— Надо же, какое приятное единодушие в оценке Семечки.
Айк не удержался:
— Знаете, тут говорят в таком случае: завидуйте молча. Никто не виноват, что ваш друг подставил вас.
— Это я уже давно понял. Я понял, что то, чем для тебя является дружба, каждый понимает сам. Я лишь стараюсь этому правилу старательно следовать.
— Тогда, может, оставите свои обиды в стороне и расскажите факты о жизни Ник, а не будете говорить домыслы.
Закат выгнул бровь:
— Я и до этого говорил лишь факты. Чья вина, что Ник так рьяно приложила их к себе?
Утес прошептал:
— Вот же тварь… И не смотри на меня так, лорд, я отвлеченно. Я не виноват, что ты это так рьяно приложил к себе. — Он взял из коробки бутылку пива и чуть ли не залпом выпил её, — ну и вечерок расслабляющий.
Лин качнул головой в сторону Заката:
— Ник… Вернемся или ну его? У нас еще номер интера есть…
Она упрямо поджала губы:
— Вернемся.
Он осторожно провел пальцем по её губам:
— Уверена?
— Уверена. — Ник демонстративно передала кинжал, спрятанный в кармане толстовки Лину, — возьми. Мне он не нужен.
Закат приподнял удивленно бровь, но промолчал. Лишь смотрел, как она возвращается назад, заставляя себя не цепляться, как утопающий, в руку Лина.