березовых дров.
В 1921 году им удалось получить две комнаты в общей квартире в
Водопьяновом переулке, возле почтамта. В одной, столовой, стояла кровать
Лили за ширмой и надпись гласила: "На кровать никому садиться не
разрешается". Во второй комнате, в кабинете, жил Осип Максимович. У
Маяковского была комната тоже в коммуналке, неподалеку, на Лубянке. Там он
работал. Отношения с Маяковским были ровными, он не был ревнив и
категоричен, и их жизнь на даче в Пушкине 1920 - 1921 годов Л.Ю.
вспоминала как самую спокойную и мирную. По воскресеньям приезжало много
гостей. Маяковский и Лиля много гуляли, собирали грибы - они составляли
большое подспорье в еде. Во время прогулок поэт был неразговорчив, думая о
своем или сочиняя. Лиля сначала обижалась, потом поняла его. Он часто
ездил в Москву по делам, и не было случая, чтобы он вернулся без цветов
для нее.
Любовь Маяковского и Лили Юрьевны была не простой, она не раз достигала
кризисных рубежей. В годы, когда революция ломала и пересматривала все на
свете, казалось, что и человеческие отношения должны найти новую форму,
новые взаимосвязи. И что любовь, верность, ревность тоже в известной
степени претерпят изменения, и отношения людей в чем-то станут другими.
Авангард нес новую идеологию и недвусмысленно заявлял о своих намерениях
переустроить не только жизнь нового общества, но и каждого человека в
частности. А Лиля Юрьевна и Владимир Владимирович исповедовали именно эту
идеологию. Осенью 1922 г. отношения между Маяковским и Л.Ю. выдержали
кризис, первое серьезное испытание после "легализации" их романа в 1918 г.
Кризис назрел во время поездки в Берлин в октябре - ноябре и вспыхнул в
конце декабря: по инициативе Л.Ю., она и Маяковский приняли решение
прожить два месяца врозь - он в своей рабочей комнате в Лубянском проезде,
она в квартире в Водопьяновом переулке.
Разлука должна была длиться ровно два месяца, до 28 февраля 1923 г. За
это время Маяковский ни разу не посетил Л.Ю. Он подходил к ее дому,
прятался на лестнице, подкрадывался к ее дверям, писал письма и записки,
которые передавались через прислугу или через общих знакомых; он посылал
ей цветы, книги и другие подарки, как, например, птиц в клетке
напоминание о ситуации, в которой находился. Л.Ю. отвечала краткими
записочками, несколько раз они виделись случайно. Л.Ю. и Маяковский должны
были пересмотреть свое отношение к быту, к любви и ревности, к инерции
повседневной жизни, к "чаепитию" и т.д. Маяковский старался это сделать;
тем не менее месяцы самоиспытания не привели к большим изменениям в их
жизни, да и Маяковскому это было не важно - лишь бы они были вместе и
впредь. 28 февраля в три часа дня истек для Маяковского "срок заключения".
В восемь часов вечера они встретились с Л.Ю. на вокзале, чтобы поехать на
несколько дней вместе в Петроград. Войдя в купе, Маяковский прочитал ей
только что законченную поэму "Про это" и заплакал ...
Странную поэму написал Маяковский. Казалось бы, она действительно "про
это", а вчитаешься - все-таки больше про другое. Недаром ее тема впрямую
не названа. "Про что, про это ?" - спрашивает автор и слово "любовь",
подсказанное рифмой, зачем-то заменяет многоточием.
Если отбросить всю научную фантастику, все картины аллегорических
превращений, как всегда, искусно и многословно реализующие каждый речевой