Возле входа во дворец Ричард не заметил ни стражников, ни просителей, ни слуг. Здесь не было непреодолимой стены или чего-то другого, что держало бы людей подальше от места силы.
Наступил день, и на узких городских улицах было много людей, спешивших по своим делам. Никто не приближался к дворцу — даже рядом не проходил. В стене не было никакой необходимости. Если он прав — а он был почти уверен в этом, — у них есть веская причина обходить дворец стороной. Именно поэтому не нужны ни стены, ни стража.
Другие дворцы и замки, которые ему довелось повидать, занимали значительную площадь, но этот впечатлял не широким основанием, а грациозной высотой. Ричард мог припомнить только один дворец, который взмывал ввысь с такой же величавостью. И он тоже не нуждался ни в стенах, ни в стражниках.
Он переглянулся с Кэлен и увидел в ее зеленых глазах, что она думает о том же.
Поднявшись взглядом по белым каменным стенам дворца, сужавшегося кверху, он увидел воронов. Птицы сидели на разных уровнях здания, глядя вниз.
Тринадцать очень длинных ступеней из серого мрамора с белыми прожилками вели к двери в белом камне стены. Не было ни богатого антаблемента над входом, ни замысловатой лепнины. Материал массивной двери походил на бронзу; поверхность была покрыта упорядоченными рядами тисненых надписей, узоров и символов. Ни один ряд не повторялся.
Когда Ричард подошел ближе, то узнал некоторые последовательности символов на двери. Язык Сотворения. Он пробежал пальцами по выпуклым элементам, мысленно расшифровывая их. В основном это были предупреждения держаться подальше, но с некоторыми особенностями.
Все еще держа пальцы на символах, он посмотрел через плечо на Кэлен:
— Здесь говорится, что никто не может войти, если ему не приказали явиться сюда.
Кэлен шагнула на последнюю ступеньку и встала рядом, изучая дверь. Она указала на одну из строчек:
— Здесь говорится то же самое.
— Можешь прочесть еще что-то?
Она осмотрела дверь, а потом дотронулась пальцами до нескольких строк, отмечая их и вглядываясь в странные узоры. Наконец, она мрачно посмотрела на Ричарда.
— Надписи сделаны на различных языках, и по меньшей мере дюжина из них используется в Срединных землях. Это имеет смысл — Биндамун расположен в горах, отделяющих Срединные земли от Д'Хары. Шейла сказала, что даже жители Северной Пустоши приходят сюда. Люди из самых разных мест приходят за редкими травами, растущими на здешних полях. Вполне разумно сделать надпись на множестве языков, чтобы каждый мог прочитать предупреждение. Я знаю многие из этих языков. Каждое сообщение гласит одно и то же: никто не может войти, если ему не приказали явиться сюда.
Ричард оглянулся на остальных:
— Полагаю, все предыдущие события четко указывают на то, что нам приказали сюда явиться.
— Если четкое предупреждение написано на стольких языках, разумно ли туда идти? — спросила Шейла.
— Разумно или нет, именно там находится сердце угрозы. Мы войдем, и я покончу с этим.
Никто не стал спорить. Ричард поднял щеколду и сдвинул засов. Тот глухо лязгнул. Ричард толкнул высокую медную дверь обеими руками, затем надавил сильнее, пытаясь сдвинуть ее с места. Когда ему на помощь пришли несколько Морд-Сит и они напрягли все силы, тяжелая дверь бесшумно приоткрылась, позволяя им проскользнуть внутрь.
Внутри было темнее, чем снаружи, но высокие окна пропускали свет с улицы. Сотни свечей в вычурных железных подсвечниках наполняли помещение мягким светом.
Их шаги порождали гулкое эхо. Если снаружи дворец был довольно простым и строгим, то внутри все было иначе.
С каждой стороны было по полдюжины ступеней, поднимавшихся к вестибюлям, над которыми были выпуклые антаблементы c изысканной лепниной. Массивная каменная конструкция опиралась на ряды колонн с каннелюрами. Затейливые капители были увиты листьями аканта, вырезанными из зеленовато-серого камня, незнакомого Ричарду.
Между антаблементами располагались огромные арочные проходы, ведущие в крылья дворца. Концы внушительных арок опирались на конструкцию из четырех объединенных каменных колонн с каннелюрами. Внутри свода каждой арки было четыре внутренних арки меньшего размера, идущих вдоль всех сторон. Они опирались на отдельные колонны и поддерживали огромный свод главной арки. Конструкция была такой сложной, что взгляд беспорядочно скользил по замысловатым переплетенным элементам.
Окна в богатых боковых залах, освещенных многочисленными свечами, были изготовлены из сотен маленьких кусочков стекла неправильной формы в каменном переплете, которые отбрасывали разноцветные блики на стены и колонны.
Арки вестибюлей, опиравшиеся на массивные квадратные столбы с резными пилястрами, служили основанием для центрального купола внутри помещения. В его верхней части располагались маленькие окна, впускавшие свет из соседних помещений. Камень различных оттенков зеленовато-серого цвета подчеркивал единообразие приглушенного интерьера.
Пол под куполом был выложен большими квадратами кремового и серого камня, окружавшими центральный узор в виде золотого венка на белом фоне. Внутри венка располагался концентрический узор, уменьшавшийся к центру. Пол на пути к вестибюлям походил на шахматную клетку из того же кремового и серого камня.
Между колоннами и пилястрами располагались ниши со статуями в натуральную величину из неизменного зеленовато-серого камня. Некоторые изображали людей, но в основном это были странные искаженные фигуры, которые не походили на человеческие — или же это были люди, страдающие от сильной боли. Все они были облачены в развевающиеся мантии, высеченные из камня, такие реалистичные, что создавалось впечатление, будто их колышет легкий ветерок.
С тех пор, как Ричард покинул свой дом в Хартленде, он повидал немало удивительных мест, и мало какое могло сравниться с этим дворцом по сложности и изяществу архитектуры. Он никогда не думал, что холодный камень может казаться таким теплым в своем замысловатом величии. Дворец заставлял его чувствовать себя незначительным и несуразным. Он полагал, что в этом и было реальное предназначение этой архитектуры. Входящие сюда должны ощущать свое ничтожество перед хозяином.
Ричард и остальные стояли тесной группой, глядя на вычурные арки и купол. Тут было до боли красиво, но в то же время до них словно хотели донести, что здесь обитает сила, с которой не стоит шутить.
В центре круглого узора под куполом сидел горный лев. Он наблюдал, медленно водя хвостом по полу. Когда зверь убедился, что они осмотрелись, то встал, развернулся и пошел вглубь дворца, ожидая, что они последуют за ним.