Свалившиеся нам на голову Николь, Ратси и прочий "женбат" серьезно усложнил мне жизнь, если честно.
А уж заявление, что я "Связан" сразу с двумя девушками, с одной стороны вызвало уважение в глазах присутствующих паучьих, а с другой — страх, который очень четко прослеживался в напрягшейся Великой.
Вот только…
Зря Великая напрягалась!
Глядя в глаза обеим своим девушкам, вынужден был признать, что все — я перегорел.
Так бывает, когда ты долго-долго чего-то страстно желаешь, бьешься, ставишь случай и судьбу раком, выкручивая руки, лапки и пробивая головой стены, а потом, сразу — БАХ! — и всё, ты пуст.
Нет, иногда, эту пустоту можно вновь залить, заполнить, но для этого нужно желание и действие обеих сторон, а так…
Так, как получается у меня с моими красавицами — не получается ничего.
Мне пусто, мне холодно и мне все равно.
Мне даже все равно на то, что мы как-то бесконечно связаны.
"Узелок завяжется-узелок развяжется…"
— Ты — "привязан"! — Николь взяла свою сводную сестру за руку и сделала шаг мне навстречу, всем своим видом демонстрируя старое и бесконечное "NO PASARAN!!!", от которого заныли зубы и, не скрою, зачесались кулаки.
Ее Лордшество и кошковрач, к моему удивлению, наоборот, сделали шаг назад, словно я и вправду мог ударить женщину!
Увы и ах, увы и ах…
Великая, судя по ее пылающей и шваркающей во все стороны энергетике, готовилась совершить глупость, Сазун Левоногая тоже держала фигу в кармане и только Марушка, к моему удивлению, целиком и полностью была на моей стороне.
Не знаю, как уж это я почувствовал, но…
Я точно знал, что если вот прямо сейчас начнется заварушка, то кошка ни на секунду не сомневаясь, ударит в спину Ее Лордшеству, а если выживет после этого, то и обеим моим женщинам совсем не поздоровиться.
Это будет кроваво, больно и горячо, но Марушка, вот ведь смесь двух таинственных душ — кошачьей и женской — и вправду встанет за моей спиной и будет подавать патроны…
От странности реальности, от удивительных открытий, от запаха напалма, витающего в воздухе, от невидимых пока еще разрядов, воздух звенел.
А, нет…
Не звенел.
Он перемешивался, как перемешивается разная карамель в большом чане, как замешивается тесто в огромное деже, как два атмосферных фронта…
— Нет. — Я помотал головой и тяжело вздохнул. — Да лучше я сдохну, чем останусь привязанным!
Выдохнули все…
Да, кто-то — разочарованно, кто-то с облегчением, но грозовой фронт миновал свою критическую точку и начал разваливаться, так и не выпав ни дождем, ни градом…
Переговорщик шумно выдохнул и икнул, понимая, что привлек к себе внимание.
Великая чуть опустила головогрудь, словно решая, а не подхватить ли меня, прямо сейчас, и не "унести в норку", Николь и Ратси, мрачные, но какие-то торжественные и готовые на все, пялились на меня, словно я сбежал с психушки.
Ага, по их мнению, это так и было…
— Великая, наш договор остается в силе! — Я глупо улыбнулся.
— Мы тебя не отпустим! — Заявила расхрабрившаяся Ратси и меня скрутило от боли, словно в живот воткнули длинную и зазубренную вилку. — Ни за что и никогда!
— В "связке" — желание одного всего лишь "желание одного", побеждает лишь коллективная воля! — Николь довольно улыбнулась, понимая, что надо всего-навсего чуть-чуть меня дожать, а потом дать конфетку, подсластив поражение. — Как бы тебе не хотелось продемонстрировать свои желания, чего бы тебе не захотелось — "связка" создавалась для развития всех сторон, гармонично и максимально полноценно!
"Ах, гармонично и полноценно"!
Я выпрямился и оскалился, страстно желая воздать по заслугам, но, увы, чертово воспитание!
Было очень больно, очень-очень-очень!
Весь мой побитый жизнью организм вопил, что его запасов больше нет, что болевой порог давно обвалился в черные глубины и что все, он так больше не может!
А голова не отключалась.
И ноги не подгибались.
И спина, отчего-то, разгибалась, выпрямляя мое скрюченное тельце, назло всяким…
— Прекратить! Вы что, ошалели?! — Неизвестный мне разумный, придерживающий знакомую девочку, благодаря которой я и попал на больничную койку, отвесил Ратси звонкий подзатыльник. — Жить надоело?! Или считаешь, что самая умная?
Змееглазка, "поймав" на затылок явно не легкую ладонь, отчаянно засопела, намекая, что когда-нибудь этот подзатыльник вернется, к его отвесившему.
— Вы что, за два месяца так ни до чего и не договорились? — Девчушка удивленно округлила глазки и покрутила пальчиком у виска, намекая, что все вокруг, кроме нее, разумеется, идиоты. — Так и ссоритесь? Сиськами-письками меряетесь?! Уже бы давно…
Что именно надо было сделать "уже давно", девчушке сказать не дали — мужчина положил руку ей на голову и она замерла, словно заморозилась.
— Я. Ухожу. — Проскрипел я сквозь зубы, задыхаясь от боли и обиды. — Хоть чучелом, хоть тушкою…
— Тогда… Я тебя убью! — Пообещала Николь, враз растеряв останки привлекательности. — Я не отпущу тебя, никак и никогда.
— Гм, речи о том, чтобы пойти с ним, даже не ведется? — Искренне удивился переговорщик, вновь привлекая к себе внимание. — Странные отношения, очень странные, право слово, очень странные!
— Тогда… — Великая щелкнула жвалами. — Я разорву вашу связку, да и все…
От такого обещания, лично у меня на душе стало намного теплее.
А за других я не ответчик.
Но, в глазах мужика, придерживающего то ли богиню, то ли непосредственную девчонку, отчего-то промелькнул страх и… Предвкушение!
— Если ты разорвешь "связку"… — Мужчина убрал руку и на месте девчонки, чистенькой и маленькой, появился странный зверек, мелкий, но полный зубов, когтей и шипов, шипящий спущенным колесом и на вид не опасный, просто дурной, переполненный удивительной злобой ко всем. — Спущу с поводка!
— Не для того все это затевалось, чтобы окончиться "пшиком"… — Марушка покачала головой и встала рядом со мной. — Когда боги лишили нас свободы воли, они лишились права творить.
— Подождите! — Взмолился переговорщик. — Мне кажется, мы все не с того начали!
— С того, с того… — Сазун прищелкнула языком. — Мы то "с того", вот только он — "не с того". И никогда "с того" и не был… Он ведь — старый. Сложившийся характер, привычки… Он ведь…
Сазун махнула рукой, давая понять, что всего, насчет меня и не объяснить.
Ратси и Николь развернулись к Ее Лордшеству, требовательно блестя глазами, Марушка, как-то лихорадочно блестя глазами, прошла мимо меня, увесисто хлопнув по плечу, а непонятный мужик с усмешкой посмотрел мне в глаза, словно ожидая, что я сделаю что-то гениальное.
Как назло, ничего гениального в голову не приходило.
Было больно.
Было обидно, что ни одна из моих "избранниц" и вправду не пожелала пойти со мной.
Было страшно, потому что…
Потому что шаг назад означал предательство.
А шаг вперед — очередной полет в никуда, с завязанными глазами.
"Можно подумать, в первый раз…" — сказал я самому себе и сделал то, что у меня всегда получается лучше всего.
Открыл портал.
Великая, едва заметно дрогнув, уставилась на меня с благодарностью и пониманием.
Вот ведь странность какая, а?
Почему-то существо иного вида я понимаю и чувствую намного лучше, чем противоположный пол.
В прочем, я и себя самого плохо понимаю.
Вот, вроде, у меня же все есть в этом мире, все есть — магия, целых две женщины, даже какое-никакое богатство, а я снова сую голову непонятно куда, словно чокнутый, которому есть дело до всего на свете.
Хотя, так оно и есть.
Мне есть дело!
Великая, словно спринтер, сорвалась с места и, подхватив меня, влетела в открывшийся портал, наплевав, что он светится красной, тревожной окантовкой.
Ни мгновение мне показалось, что Николь сейчас последует за ней, но…
Нет.
Никто не сделал даже шага, а через мгновение это стало и не важно уже — Великая открыла один портал, еще и еще, утаскивая меня так далеко, что и с собаками не отыщешь.
В голове, вместо чего-то пафосного и восторженного крутилось только…
А, в прочем, буду честно — ничего у меня в голове не крутилось.
Пусто там было.
Как и в душе, из которой выдернули что-то важное.
И хотелось искренне верить, что обещанное — сбудется, что прошедшее — забудется, а я снова вляпаюсь по самые помидоры и забуду, что было плохо.
Очередной портал, салатно-зеленый, гостеприимно распахнул свои объятия и, с легким "чпок", закрылся за нами, отсекая все мои проблемы.
"Надеюсь, меня тут не сожрут…!" — Отчего-то рассмеялся я, глядя на зал, в котором яблоку было негде упасть, от собравшихся пауков всяких видов и размеров.
Может, это истерика?
А, может, просто шаг в очередной новый день?!