— Да где ж я так накосячил-то! — Я в сердцах запулил молоткоподобный инструмент в стену, прямо в ненавистное изображение Николь, которое меня просто преследовало, выпрыгивая из-за угла, проявляясь в ванне, туалете и даже столовой!
Молоток, пролетев пяток метров, оказался подхвачен паутиной Лаборантки и вернулся ко мне, намекая, что разбрасываться вещами, куда ни попадя, мне тут точно не дадут!
А ведь как все хорошо начиналось!
Великая, видя, что инопланетный Голос подписался на упорный труд, организовала ни много, не мало, а целых четыре площадки переходов, уповая, что каждая из них может оказаться в разные времена, а это, между прочим, самый натуральный парадокс, а с парадоксами у всех Вселенных всегда плохо, они стремятся от них избавиться самыми простыми путями.
А значит, следовало готовиться любо к "Большому Баху", от которого все говно полетит по закоулочкам, либо к глобальному синхрону, за которым последует нечто невообразимое.
Насчет пауканов ничего не скажу, а вот меня "невообразимое" настигло уже на втором тестовом прогоне и теперь не отпускало, словно проверяя, насколько меня хватит.
А ни насколько меня не хватит!
Я уже после первого "визита" Николь на стене туалета был не в себе, а уж когда она в ванне появилась — так и вовсе чуть заикой не стал.
Не надо на меня так смотреть, я бы посмотрел на Вас, когда ваша бывшая или бывший появилась бы в ванне.
На дне…
Под пеной.
— Великая сказала, что подобные проявления будут учащаться. — Утешила меня лаборантка и протянула чертов шприц с сиреневенькой жижкой, вновь предлагая ширнуться и забыться. — Это должно помочь!
Прошлая жижка, синенькая, тоже должна была помочь, по уверениям Лаборантки. Вот только вместо этого я научился чудесно ходить по потолку без всяких антигравитаторов и присосок!
А когда ее действие кончилось, чертова способность никуда не делась и теперь мне надо быть крайне осторожным, чтобы случайно не сделать шаг вверх по стенке, к такому хорошо знакомому потолку, по которому бегают пауки-мастера, протягивающие больше двух сотен кабелей разной толщины, массы и бронированности.
— Лучше без этого, — миролюбиво попросил я, стараясь держаться от кремовой паучихи подальше.
Особенно филейной частью, в которую она и предпочитала меня наширивать.
Покачав в ответ головогрудью, Лаборантка убрала шприц в салатного цвета сумочку и сосредоточилась на вводе данных.
Межгалактический Голос не подвел, надо отдать ему должное, стоило мне активировать портал в мир Пауканов, как он умудрился намертво в него впиться зубами, когтями и шурупами самого большого размера, устроив самое настоящее подключение типа "мост" и теперь мы без проблем пользовались его вычислительными мощностями.
Жаль только, что портал получился слегка ограниченный — данные он гонял туда-сюда за любо-дорого, а вот что-то материальное, это фиг вам всем, по рубль семь!
Но, Великую это волновало мало, она уже мысленно была "дома", а у меня нарисовалась другая проблема в виде фантома Рыжей Николь, которого кроме меня никто не видел, зато последствия его появления чувствовали все!
— Пожалуйста, прими "Рекланг"! — Взмолилась Лаборантка, возвращая молоток в третий раз.
Пришлось разворачиваться задом.
Штаны снять не успел — паучиха, издерганная моими "глюками", впиндюрила иголку прямо через ткань.
Было не то чтобы больно, но обидно — однозначно!
Жидкость, попав в кровь, устремилась к мозгу и что-то в нем отключила.
Осталось понять — что именно, потому что вместе с фантомом Николь исчезло больше трети построенной нами установки, а провода вдруг превратились в кольчатых дождевых червей, которые судорожно проталкивали через себя хренову прорву данных.
И это они еще не были подключены!
Поймав себя на том, что пара проводов вот-вот упадут, прошелся себе по стене, подхватил кабели в тяжелой металлической броне и, чуть потянув на себя, воткнул их в нужные разъемы.
В себя пришел снова с дырками в венах и сопящими биоприборами.
Действие жижки, видимо прошло, потому что мир был нормальным, со скалящеся со стены Николь.
— Как же ты мне надоела… — Искренне признался я и Николь с визгом рванулась было убегать, но убежать от стены, увы, дано далеко не каждому.
Николь, вот, не дано.
Фантом, разбивший лоб об стену, медленно сполз на пол, набрал материальности и, высказав мне все, что думает — слава небесам, наконец-то убрался.
Очень даже вовремя убрался — в палату вошла Младшая и, глянув на приборы, выпустила волну запахов, начиная созывать медсовет.
Иногда я искренне сожалел, что Марушка не видит всего этого медицинского богатства — ей бы понравилось, чесслово!
Да и приятнее врач антропоморфной формы, хотя к паукам у меня претензий нет, но чего-то я по двуногим-двуруким соскучился.
Я бы даже с Марой сейчас с удовольствием поболтал бы, вот только беда — кроме Николь на стенке, ни одного двуного!
Пока я играл в гляделки с Николь, палата стала совсем маленькой, что и не странно, если учесть, сколько в нее набилось…
Чуть не сказал "народа", но в отношении пауков это было бы не совсем верно.
А набилось и вправду много:
Великая, собственной персоной.
Малая, что отвечала за постройку перевалочных залов.
Малая, что отвечала за логистику.
Малая, что отвечала за мое психическое здоровье.
Малая, что отвечала за мое физическое здоровье.
Пять Лаборанток и Лаборантов, что работали со мной.
И трое пауканов из медперсонала, которых я постоянно путаю, хотя они совсем не похожи.
И Ваш покорный слуга — четырнадцатым.
Явно тут кто-то очень лишний!
Пока я думал и считал, Великая уже вошла в курс дела и тут-то все и завертелось, понеслось вскачь, словно буйному жеребцу в задницу засунули стручок острого перца!
Обе Малых, что отвечали за мое здоровье, покинули палату пятясь задом и очень сильно дрожа.
Одного Лаборанта и одну Медичку, прямо сейчас вытаскивали жопой вперед и вверх ногами, что наглядно демонстрировало мощь Великой и нечеловеческую безжалостность.
В прочем, до жалости ли тут, когда на кону выживание вида?!
И это, слава Звездам, пауканий враг, в последнее время, как-то притих, а ведь я помню, Малая рассказывала мне, какие они тут баталии вели!
Неужто, старый враг просто так присел на жопу ровно?
В это, даже я, искренне верующий в чудеса и лучшее — не поверю!
Раздав подчиненным по пенделю, Великая развернулась в мою сторону и, щелкнув когтем по стене, выгнала всех оставшихся, устраивая дружеский тет-а-тет.
— Изменения после отвязки идут по нарастающей… — Великая разглядывала меня так, словно перед ней не человек лежал, а нечто таинственное, но опасное.
Очень сильно опасное.
— Дальше будет хуже? — Догадался я, усаживаясь на кровати под противные вопли медицинских зверушек, напоминающих, пациенту, что он еще далеко не здоров.
— Нет. — Великая мигнула полным комплектом глаз. — То есть — да, если ты свое благородство не засунешь куда подальше и не прекратишь рассматривать все происходящее с точки зрения всех сторон, одновременно. Это, несомненно мудро, благородно и достойно уважения, но… Сейчас тебе нужен нормальный, здоровый эгоизм. Иначе ты сгоришь.
Никогда не любил слово "эгоизм" и не понимал его в сочетании со словом "здоровый". Эгоизм он либо есть, либо — нет.
У меня его, к сожалению, нет.
— Враг прислал парламентера… — Великая огорошила меня новостью, словно подтверждая, что плохая новость никогда не остается в единственном числе.
— И? Начались осложнения? — В душе мой старательно трудился червь сомнения, а паранойя просто активно долбала по всем литаврам, врубая в висок слова — "А ведь я говорила! Я — ПРЕДУПРЕЖДАЛА!"
— Они тоже хотят жить. — В голосе Великой слышалось искреннее сочувствие.
А ведь как она только что говорила?!
А!
Здоровый эгоизм…!
— От меня что-то понадобиться? — Поинтересовался я со вздохом, понимая, что весь "здоровый эгоизм" в очередной раз полетел в жопу.
— Увы. Портал в их часть Миров не могу вообразить даже я! — Великая, кажется, попыталась улыбнуться, но я то точно знаю, что хитину такое не под силу. — Так что… Мы оставим им портальное оборудование и связь с твоим информационным приятелем, может быть, они успеют что-нибудь соорудить…
Я обвел взглядом почти человеческую комнату-палату и со вздохом проявил таки нормальный эгоизм.
И не рассказал, что, сдается мне, но нужный портал я смогу найти совсем быстро.
Секунд за пятнадцать-двадцать…
Ну, да…
"И вздумать забудь! — Проверещал Голос в моей голове." — "Открыть такой портал, здесь и сейчас — верная смерть. Если не задохнешься, так сгоришь. А если не успеешь сгореть — сожрут за милую душу и именем не поинтересуются!"
"Можно подумать, у тебя есть прецеденты…" — Устало отмахнулся я, чувствуя, что глаза так и норовят закрыться, словно меня накачали снотворным по самые брови.
"А может и накачали…" — Задумчиво протянул Голос, а дальше я принялся усиленно дышать, вентилируя легкие, мотать головой, хлопать ресницами и хрустеть суставами, старательно пробиваясь через волны сонливости, что пронизывали всю белую комнатку с шерстяными и хитиновыми приборами.
Уже вовсю орал дурниной кошкоподобный пульсометр, а дверь, за которой незаметно скрылась Великая все не открывалась и не открывалась, загоняя все глубже в отчаяние.
А ведь искренне хотелось верить в то, что хотя бы пауки, в отличии от людей, более честны.
Последним усилием повернулся на бок и слетел с кроватки на холодный и неуютный, каменный пол.
Зашуганный кот заткнулся, поваленный столик с грохотом поехал к стене, получив от меня босой ногой.
Было больно, но пугающую сонливость как рукой сняло!
Конечно, через пару деньков я буду выть и скулить, но пока разбитый большой палец левой, задней, ноги, гарантировал мне маленький иммунитет к распыленному в воздухе феромону сна.
А может и не феромону вовсе, а обычному сонному газу, что, на мой взгляд, было ближе к правде.
Я ведь и в первом своем мире на многие газы\лекарства реагировал своеобразно.
И "слезка" меня не брала, что бесило сержанта, и демидрол, гм, напАру с супрастином, вызывали специфическую реакцию, от которой я то прыгал по потолкам и без пауканьего вмешательство, а то изощеренно общался стихами, импровизируя на ходу.
Говорят, это последствия какого-то старого, еще советского экспериментального антибиотика, который мне вкололи в младенчестве, не заметив, что срок годности у него прошел в конце шестидесятых.
Врут, заразы.
Это только в Голливудских фильмах можно стать супергероем от советских медикаментов, пауков и упавших спутников времен холодной войны. На деле же, кроме смерти, причем, чаще всего совершенно не быстрой и зачастую совсем НЕ безболезненной — ничего вы не получите!
Я упорно полз к двери, понимая, что вряд ли за ней меня ждет прекрасное далеко, уж скорее — что-то ужасное и очень близкое, но тянулся и тянулся, пытаясь понять, почему дверь не приближается, почему пол из холодного и каменного, внезапно стал деревянным и плохо покрашенным ужасно вонючей коричневой краской, почему мне совсем не хочется спать, а мир сжался до размера спичечного коробка с салатно-зелеными стенами и беленым потолком в сеточке трещин.
"Еще миг, еще шаг…" — Убалтывал я себя самого и, параллельно, пытался понять, что именно я делаю не так.
Зеркало портала, что раскрылось подо мной в следующий момент, вело в какую-то тихую и уютную квартирку, явно женскую, но без того нарочитого женского духа, от которого хочется повесится на свисающей до пола, тюле.
Точнее, на " свисающем до пола, тюле", потому как слово "тюль" — мужского рода, потому как название ткани пошло от названия города Тюль, который был и есть мужского рода…
Отмахнувшись от дурацких мыслей, снова не вовремя пробившихся в мою, вечно больную голову, стянул свисающий с кровати плед, обмотал его вокруг бедер и поспешил открыть очередной портал — вряд ли хозяйка кукольной квартирки будет рада голому мужику, возникшему на ее чистеньком коврике из ниоткуда…
А так — то ли сперли покрывалко, то ли в стирку отдала…
Я сделал шаг в портал и ругнулся — в этот раз меня вынесло в аккурат на переходную площадку, откуда пауканы стартуют в родной мир через месяц-другой, а пока тут сновали жуки-строители, пауки-СКС-ники и белокрылые стрекозы-охранницы.
Почесав затылок и проверив узел на пузе, поднял вверх руки, привлекая внимание охранниц и давая понять, что я совершенно мирный, просто попавший не в то время и место.
Плотненько зафиксировав меня в нежнейшую паутину, две стрекозы, блестя синевато-зелеными крыльями помчались относить меня "куда следует", пока я не натворил еще какой херни, а то с меня станется.
Меня несли, а я крутил головой по сторонам, пытаясь понять странную несуразицу…
Стрекозы, вроде, были нормальными.
Строители — тоже.
Тянущие из жопы кабели — тоже.
По отдельности — все нормально.
А в сумме получается странное состояние "не того".
Зажмурившись, ущипнул себя за запястье и, на всякий случай, за мочку уха.
Реальность зашипела, обожгла болью и погрозила сверху пальчиком, намекая, что так делать больше нельзя, а то будет ата-та, а когда жопа прикрыта единственным ворованным пледиком — "ата-та" будет очень болезненным!
Через пару минут, стрекозочки взмыли к невидимым мной небесам, заложили плавный вираж и нырнули в следующий тоннель.
"Тоннель?!"
Усталый разум зацепился за каменную стенку, судя по всему — проплавленную в горной породе и принялся считать варианты.
Судя по рассказам Младшей, тоннели пауканы использовали не часто, очень не часто. Да и температурная обработка камня, даже в магической школе, это долго и энергозатратно.
И уж точно пауканы не будут делать расточительно огроменный тоннель квадратного сечения!
После поворота, с одной из стен тоннеля на меня с укоризной посмотрела Николь, но быстро осталась позади.
"Интересно, а во что же я, все-таки, вляпался-то?"