Да! Наконец-то!
Уже почти смирившиеся с неизбежностью скорой смерти, истощенные, доведенные до изнеможения, голодные, отчаявшиеся — мы вышли из тоннеля. Нет, не на поверхность земли, к сожалению, но хотя бы из тоннеля в пещеру, что уже пробудило в нас надежду. Ощупью мы обошли пещеру вдоль стены: на дальнем конце зала был проход куда-то.
— Думаешь, это выход? — спросил у меня Агнар. Кажется, он воспринимал меня, как лидера группы.
— Не знаю. Мы это проверим.
— Только когда отдохнем. Иначе я откину копыта, не дойдя до прохода, — устало сказал Крох и лег на пол.
Он был прав. Мы все слишком устали, и необходимо передохнуть. Я, как и все, прилег и… уснул.
Проснулся я оттого, что кто-то тряс меня за плечо.
— Надо идти дальше, — сказал Агнар, разбудивший меня.
Я вскочил.
— Долго я спал?
— Да нет, полчаса, может…
Мы двинулись к проходу. Он был узок, но мы почти все были тощие, так что запросто пролезли. Крох только протиснулся с трудом. Мы оказались еще в одной пещере — и она была колоссальных размеров.
— Ох…
— Вы тоже это видите?
— Что это?
Все взволновались, потому что впереди мрак слегка рассеялся — что-то мерцало красным цветом и служило не самым хорошим, но все же хоть каким-то источником света.
Мы медленно двинулись туда. С каждым шагом мерцание становилось ближе, с каждым шагом нечто все четче вырисовывалось у нас перед глазами.
— Провалиться мне на этом месте! — прошептал я, увидев, что это.
— Да это же… — тоном, выражающим полное неверие, воскликнул Крох.
— Дерево… — растерянно закончила Магрит.
Да, перед нами действительно было дерево. Но оно не росло снизу, оно вырастало с потолка! И нет, я не терял рассудка — пока еще нет. И где это слыхано, чтобы люди сразу толпой заглючили?
Громадное дерево росло корнями кверху. Или кроной книзу. Именно оно мерцало красным. Точнее, ветви. И это то еще зрелище — жутко, феерично… и безумно странно. Толстые ветви будто трубки расходились во все стороны и словно сияли изнутри — кровавым таким пугающим цветом. Корни дерева расходились по каменному потолку, частично уходя в него. Вы можете вообще себе такое представить? Дерево вросло корнями в каменный потолок! Я обрадовался, что никогда не употреблял наркоту, а то сейчас испугался бы, что дождался неприятных последствий.
Дерево было засохшим. Никакой листвы. Ствол был серо-коричневатым, но эту монотонность цвета нарушали черные продолговатые пятна по всей коре.
Красное мерцание меня пугало — это было дико странно, пожалуй, самое странное, что я видел в своей жизни.
— А это что?
Агнар подошел к каменному углублению прямо под деревом, которое кроной почти касалось этого углубления. Рядом с ним валялся большой топор, но внимание пацана привлек вовсе не он.
Я тоже подошел ближе. В чаше, назовем это так, валялись какие-то деревянные фигурки.
— Ох, как это мерзко! — воскликнула Магрит, взявшая одну из фигурок рассмотреть и бросившая ее обратно.
Я взял фигурку. Она реально была жуткая. Человеческое тело, но вот лицо… демона, наверное, какого-то местные вырезали. Наверняка здешняя мифология богата на чудовищ. Фигурки были пятнистые — черной, продолговатой формы пятна. Как на коре дерева.
— Не нравится мне все это… — пробормотал Мах.
— Да, надо бы нам уходить отсюда, — поддержала его Магрит.
— Что вы, дерева испугались? — хохотнул Крох. — Ну да, странно это все, но давайте хоть десять минут посидим. А то опять в темень возвращаться.
— Ай! — вскрикнула Магрит, одергивая руку.
— Что с тобой?
— Порезалась об камень острый.
Я взглянул на ее руку: по запястью стекал красный ручеек — прямо как ветви этого дерева. Девушка села на край чаши. Все мы тоже присоединись к ней. Я поднял голову к кроне дерева. Это жуткое зрелище все же завораживало. Где еще увидишь такое?
— Вы это слышите? — прервал мои мысли Агнар.
Мы прислушались. Что-то шипело.
Взгляд мой упал на чашу. Ох… что это? Оттуда доносилось шипение. Каменное дно было расчерчено непонятными линиями, образующими сложный геометрический узор. Линии постепенно становились красными.
— Это что, моя кровь такое сотворила? — Магрит испуганно подняла на нас взгляд, затем перевела на свою руку и на чашу.
Я увидел, что капли ее крови размазались по краю чаши, где сидела девушка.
А дальше произошло что-то совершенно страшное и невообразимое. Деревянные фигурки стали оживать и расти.
Мои спутники всполошились и подняли панику. Только Мах стоял неподвижно и с ужасом глядел на происходящее.
Фигуры за десяток секунд выросли до размеров человеческих. Что самое невероятное, так это то, что они были не деревянными, а казались вполне себе состоящими из плоти и крови, как обыкновенные люди. Только вот морды у них так и остались демоническими. Изрытые язвами и гнойниками лица, с глазами черными без зрачков, с узкими ртами и отсутствующими носами. Но как бы я тут ни пытался расписать всю их жуткость, я не смогу. Нет слов в человеческом языке, чтобы описывать запредельно-жуткие вещи.
Восставших фигур было четыре. На них появились черные длинные накидки. Волос у тварей не было — голые черепа.
— Бежим! — крикнул я во всю глотку и пустился в сторону очередного проема в противоположном конце пещеры.
Я убедился, что остальные не отстают. Но мы напрасно надеялись скрыться: твари нагнали нас за несколько секунд. Меня попытались схватить скрюченные черные пальцы, но я чудом увернулся. Вспомнив про нож, вытащил его. Тварь снова набросилась — я выкинул руку с ножом и… попал. Темная фигура зашипела от боли в раненом плече. Но не прошло и нескольких мгновений, как рана с шипением затянулась.
«Их нельзя убить!» — паника хлынула в мою голову мощным потоком и едва не отключила сознание.
Я увидел, как Мах подкрался сзади к врагу, стоящему ко мне лицом, и вцепился в его шею, пытаясь задушить. Чудовище с легкостью отодрало руки старика от себя.
— Мах, беги! — крикнул я, вне себя от ужаса.
Монстр отбросил старика к стене. Остальные враги были заняты моими товарищами.
«Думай! Ну думай же!»
В сознании что-то вспыхнуло. Я бросился бежать в сторону топора. Добежал! Схватил орудие и кинулся к дереву. Встав на края чаши, я схватился за красные ветви и пополз по ним. Ветви были прочными, но одна все-таки треснула. Я едва не свалился вниз. Одна из тварей схватила меня за ногу, я, вложив всю силу в ногу, пнул, враг отцепился. Только бы получилось! Только бы я оказался прав! Я с трудом дополз — с топором-то! — до потолка. Я боялся, что время на исходе, но запрещал себе смотреть вниз. Каждый миг на счету!
Я покрепче перехватил топор и рубанул им по одному из ответвлений корня, вросшего в камень. Есть! Как безумец я стал рубить корни дерева. Лязг металла об камень был отвратительным, но я не переставая бил и бил топором по корням везде, где мог дотянуться. Не знаю, сколько времени прошло, но внезапно я рухнул вместе с деревом в каменную чашу.
Башкой я приложился неслабо. Заставляя себя не терять сознание от боли, я выбрался из чаши. Твари лежали на полу — мертвые ли, не знаю, но они не двигались. Агнар, тяжело дыша, прислонился к стене.
— Я в порядке, — сказал он, поймав мой обеспокоенный взгляд.
А вот остальные не были в порядке. Крох лежал в шаге от меня — мертвый, сразу видно.
— Проверь его, — велел я Агнару все же, а сам бросился к Маху.
— Сынок… — прохрипел старик, когда я упал возле него и схватил его за руку. — Время мое на исходе…
— Нет! — отчаянно помотал я головой. — Ты что, Мах? Ты еще поборешься! Я вытащу нас отсюда!
— Мальчик мой… я все равно был обречен… — Он с трудом задрал штанину.
Я увидел его ногу — ниже колена она была ужасна. Глубокий перевязанный кое-как порез кровоточил, цвет ноги был отвратным.
— Как же так?! — подавленно проговорил я, сдерживая рыдания. — Ты спас меня, а сам покидаешь нас, Мах!
— Я достаточно прожил на этом свете… Сынок, хочу сказать тебе спасибо…
— Да за что же, Мах?
— За освобождение. Я рад, что умираю не рабом… — прохрипел старик и попытался улыбнуться, но закашлялся от боли.
— Ты видел свою шею…
— Да, в отражении в реке. Не знаю, как ты это сделал, но знаю, что это ты…
— Ты стал моим другом, ты заменил мне отца, — тихо проговорил я, сжимая его ладонь.
— А ты напоминал мне все это время моего сына… Дан, мальчик мой… знаю, как нелепа эта надежда, но все же… может, если пойдешь в город Рок, может, ты найдешь там моего сына… Его зовут Вальгард Ульсон.
— Я запомню, Мах. Я постараюсь его найти. И освободить. Я тебе обещаю…
— Нет, нет, не надо никаких клятв… — На этот раз его кашель длился долго. — Время на исходе… постарайся выжить, сынок…
— Мах! Мах! — Я ощупал его пульс — пропал.
Закрыв глаза своего друга, я с трудом поднялся.
— Где Магрит? — спросил Агнар.
Его вопрос заставил меня очнуться от горя.
Мерцание ветвей дерева после того, как я срубил его, не исчезло, но стало куда слабее, поэтому я не сразу отыскал глазами девушку. Она лежала у проема, откуда мы пришли. Я кинулся туда. У Магрит был разорван бок. Меня замутило от вида разодранной плоти.
— Держись, девочка… — шепнул я.
— Я последую за стариком. Он ведь умер, да?
— А ты не умрешь! — упрямо мотнул я головой, пытаясь утешить скорее себя, чем ее.
— Не лги, у меня кишки вываливаются наружу, — прошептала она, стараясь улыбнуться. — Спасибо тебе еще раз, Дан — за то, что тогда заступился. Со мной это было впервые в жизни… А ты знаешь, мне ведь еще всего девятнадцать…
— Ох, Магрит, милая моя… — сказал я, аккуратно приподнимая ее голову и прижимая к своей груди. — Прости меня…
— За что?
— За то, что не спас.
— Твоей вины нет. Дан, побудь со мной до конца, прошу тебя…
— Конечно, — ответил я, а затем в отчаянии зарыдал.
***
Я отломил две ветки от уже навсегда погибшего дерева и одну протянул Агнару. Мерцание стало совсем слабым, но все же хоть какой-то свет лучше, чем непроглядная тьма.
Мы сложили три мертвых тела вместе.
— Ты знаешь молитвы? — спросил я у Агнара.
— Мать читала. Но она очень короткая.
Агнар обратился к Богу с просьбой упокоить души наших друзей. Я чувствовал, что тоже должен что-то сказать.
— Я не умею говорить речи, — сказал я тихо. — Просто скажу, что эти люди были славными. Они были моими друзьями. Я не знал родного отца, но если бы я мог выбирать, я бы хотел, чтобы он был похож на Маха.
Попрощавшись с павшими, мы покинули пещеру через проем и оказались еще в одном зале, а из него попали в очередной тоннель. Он оказался коротким. Перед нами были каменные ступени — сотни ступеней, ведущих наверх. Мое сердце забилось быстрее.
— Думаешь, это оно? — шепотом спросил Агнар, будто боявшийся спугнуть чудо.
— Узнаем.
Мы начали восхождение. Лестница была очень длинной, пришлось делать привал. Наконец, сотни ступеней остались позади. Мы уткнулись в глухую стену.
— Это уж совсем издевательство, — угрюмо заявил Агнар.
Я стал ощупывать и рассматривать стену перед нами. Ничего. Похоже, на этот раз и правда конец.
— Закройте глаза, опустите головы и прикройте их руками, — услышал я голос Перста.
— Ты откуда здесь? — удивился я.
— Ты это кому? — спросил Агнар.
— Помолчи и сделай, как я сказала, — рассердилась невидимая девица.
Я передал ее распоряжения Агнару и сам исполнил их. Секунда, две, три… началось: звуки были такие, будто какой-то великан решил прорыть ход в глубину земли.
— Вылезайте.
Я открыл глаза, поднял наверх и чуть не ослеп. Над нами виднелось небо — настоящее небо!
— Ух ты! — восторженно ахнул мой друг.
Я ухватился за края отверстия, проделанного Перстом и не без труда вытащил тело наружу, а затем помог выбраться пацану. Вокруг лежала разбросанная комьями земля — просто горы земли. Мы стояли в лесу.
— Эй, ты где? — спросил я.
— Ты это кому? — озадаченно завертел головой Агнар.
— Помолчи, — велел я.
— Да тут я, — отозвалась наша освободительница.
— Ты могла спасти моих друзей от смерти? — спросил я, против воли сжимая кулаки.
— Остынь. Нет, не могла. Я не служба слежки. Твое счастье, что я решила заглянуть к тебе еще разок, а то, знаешь ли, скучно иногда становится…
— Спасибо, что вытащила.
— Пожалуйста. Мой очередной дар тебе. Сама не знаю, зачем это делаю…
— Понравился, значит, тебе.
— Вот еще! — фыркнула девица.
— Что за чудовища были внизу?
— Их называют Пьющими Смерть. Многие века назад этих чудовищ породил один из величайших злодеев, обитавших в этом мире.
— Ты им сейчас восторгаешься?
— Я лишь признаю факт его величия, — невозмутимо отозвалась Указующая путь. — Этот человек творил столь черные дела, что тебе и в кошмаре не приснится. Пьющие Смерть, как ты понял, получают подпитку от самой смерти.
— А дерево?
— Оно не обычное.
— Ну, это я и сам понял.
— Место, где оно проросло — я имею в виду не пещеру, а поверхность земли — раньше было место казни преступников. Чародей не просто так его выбрал. Кровь из отрубленных голов и тел пропитывала землю, корни дерева и стекала по ветвям вниз. Пьющие Смерть питались ею.
— Как может кровь с поверхности достигнуть хрен знает какого уровня под землей, да еще стекать по ветвям дерева? — не поверил я откровенному бреду.
— Ты меня не слушаешь. Дерево — не обычное. Чародей, чтобы вырастить росток, поливал его кровью.
— Своей?
— Нет. Он зарезал всю свою семью.
Я не нашелся, что ответить. После узнанного даже шутить уже не хотелось.
— Дерево притягивало к себе смерть. Пролитая на землю кровь насильственно убитых сама стремилась пропитать корни дерева.
— Дичь какая, — передернулся я.
— Когда казни прекратились, дерево засохло, хотя его ветви сохранили в себе часть полученной крови. А раньше они мерцали куда ярче!
— Стоп! Это что же мы, как светильниками, ветви с чьей-то кровью использовали? — снова передернулся я.
— А ты только догадался?
— Эм… Дан… ты в порядке? — осторожно спросил Агнар.
— Ты слышишь чей-то голос? — в свою очередь задал я вопрос.
— Разумеется, он меня не слышит, он — обыкновенный мальчишка.
— Я тоже, хоть и не мальчишка уже.
— Ты — из иного мира. Ну ладно, мне пора, крошка. Успешно выжить.
— Стой! А куда нам идти? — Но мой вопрос остался без ответа.
— Это что сейчас было? — Агнар глядел на меня подозрительно.
— Не боись, я не сошел с ума… надеюсь.
***
Пока мы шли по лесной тропе, окруженные великанами-деревьями (надеюсь, они нормальные? блин, на всю жизнь фобию деревьев себе заработал!), я рассказывал Агнару о своем знакомстве с Указующим Перстом, а заодно и о своем иномирском происхождении. Не уверен, что поступил правильно, но скрывать от парня правду было бы слишком тяжело. Во-первых, подружились как-никак, во-вторых, и это самое важное — как иначе мне объяснить ему кучу вещей? Как отвечать на миллион вопросов, которые будут непременно возникать, пока мы будем днями, неделями или месяцами шагать бок о бок в этом треклятом мире?
— И ты выбрал свести наши рабские метки вместо того, чтобы стать магом? — в третий раз ошарашенно спросил он у меня.
— Ты мне не веришь? В реке свое отражение не видел?
— Да как-то некогда было рассматривать себя, тем более я же не девчонка! — возмутился пацан. — Да и вообще речь не об этом. Как ты мог отказаться от магии?
— А как я мог не помочь друзьям, когда есть возможность? — просто ответил я.
Агнар замолчал, как-то странно поглядев на меня.
Мы итак шли на пределе сил, к вечеру уже просто валились с ног.
— Надо раздобыть еду. Не знаешь, далеко еще до поселения какого-нибудь? — спросил я.
— Нет. Я не из этих краев. Меня привезли сюда. Расскажи мне про свой мир.
— Да что про него говорить… — вздохнул я.
На самом деле во мне прочно сидела ностальгия. По знакомым проспектам, по родным паркам, по своей задрипанной однушке. По жизни — моей жизни.
— У вас нет магии?
— Нет.
— Как такое возможно? — в сотый раз воскликнул Агнар. Он уже в третий раз спрашивал про магию в моей реальности. — Как же вы живете?
— Да уж как-то живем, — усмехнулся я. — Впрочем, теперь мой мир — этот. Да ты ведь и сам как-то четырнадцать лет обходился без магии.
— Это совсем другое… я живу в мире, где она есть, где она в порядке вещей. Да я бы, наверное, чокнулся в твоем странном мире.
— Это мой-то мир странный? — хмыкнул я. — А я, кажется, скоро чокнусь в этом мире…