Вот сидим тихо, мирно, я обедаю в кафе с тремя красивыми девушками. Вот вроде бы всё прекрасно, но нет, им надо пристально смотреть на меня, словно ожидая каких-то откровений.
— У меня за спиной эксгибиционист стриптиз танцует? — спрашиваю у них, на всякий случай оборачиваясь.
— … — в ответ на меня посмотрели два укоряющих и один не понимающий взгляды.
— Так что? — смотрю на них.
— Ты слишком напряжён, — сказала Ивата.
— Это слишком очевидно? — спрашиваю у неё, тяжело вздохнув.
— Для меня да, а вот для них совсем незаметно, — Ивата сверкнула своим правым глазом, когда левый был закрыт волосами.
— Эх, вот нельзя было сойтись с прекрасной, всё понимающей, но не задающей лишних вопросов девушкой, — посетовал на неё, попутно погладив Химари по её головке. — Только ты у меня идеал, — в ответ мне довольно мурлыкнули.
— Но вопрос я всё-таки задала, — не смутилась Ивата.
— Он слишком личный, а мы не настолько близки, — пытался уйти с этой темы, после чего пробормотал настолько тихо, что меня услышала лишь Химари. — Только я и сам не знаю.
— Тогда предлагаю познакомиться получше! — воскликнула Мика.
— И как именно? — ухмыльнулся ей. — Пойти в поход, заблудиться и замерзая по ночам, жаться друг к другу?
— Я хотела предложить менее экстремальный вариант. Например, поговорить на какие-либо темы, но если ты мне предлагаешь, то я и не против прижаться к тебе тёмной и холодной ночью, — в глазах Мики начали плескаться бесята, а она подалась вперёд, чуть-чуть привставая из-за стола.
— Я уж думал, что ты за чистую мужскую дружбу? — поинтересовался у девушки, которая носила титул главы яой клуба.
— Яой для меня хобби и способ самовыражения, — самодовольно произнесла Мика. — А ещё есть бонусы в виде моей репутации. Поэтому меня обходят седьмой стороной, — на последних словах её лицо украсила улыбка полная злобы. — Так что не путай моё хобби и мои предпочтения.
— И есть ли кто-то, кто вам понравился из нашего класса? Из парней, — задал вопрос, который может прояснить диспозицию в нашем классе.
Как легче всего получить знания об отношениях между людьми в классе? Спросить почти у любой девушки, а лучше у нескольких и поставить их слова по сомнения, главное после этого остаться в живых.
— … — все три девушки синхронно переглянулись и принялись странно смотреть на меня.
Даже Химари, и та как мне показалось, с неодобрением посмотрела на меня.
— Я сказал что-то не то? — не смог интерпретировать их взгляды как что-то однозначное.
— Обычно такие разговоры происходят в кругу подруг… — взгляд Иваты демонстративно посмотрел на девушек, а потом на меня. — Так что нам неловко такое обсуждать с другим парнем.
— А-а-а, — я смущённо почесал затылок. — Я неправильно выразил мысли. Можете рассказать о взаимоотношениях в классе? Я как новичок ничего не знаю, а наблюдение требует слишком много времени.
— Ну, только с такой постановкой вопроса, — Ивата благосклонно кивнула, но глазами показывала, весь скептицизм к моей ошибке. — Даже не знаю с чего начать. Вопрос одновременно и прост, но так быстро не расскажешь, — она задумчиво приложила указательный палец к губам.
— А что ты хочешь узнать? — робко сказала Шика Фукуи.
— Сам наверное не знаю. Например, про девушку с очками и парня, что пристаёт к ней. Также, почему тот же Суговара смотрится в этот момент как последняя шавка, которая даже глаз поднять не может, — сказал первое, что пришло в голову.
— Тут всё… очень сложно… — пробормотала Ивата.
— В каком смысле? Разве он её не лапает и при этом смотрит в сторону других? — Фукуи-тян недоумённо посмотрела на Ивату.
— Ха-ха-ха-ха, — Ивата и Хираи вместе засмеялись, да ещё так заливисто, что схватились за животы и согнулись в три погибели.
— Я что-то не то сказала? — на Фукуи было жалко смотреть, ибо она столь сжалась от того, что над ней смеялись.
Признаюсь, я не сдержался и погладил эту милоту по голове, из-за чего она казалось, ещё больше сжалась. После того как они отсмеялись, они объяснили свою причину смеха.
— Прости, Шика-тян, — сказала светловолосая Хираи. — Просто есть очень неочевидный факт, который меняет всё с ног на голову.
— Это так, — подтвердила Ивата. — Если со стороны посмотреть, Хару Кониси… — Ивата сказала имя парня, с которым я чуть не подрался, немного поморщившись. — …постоянно пристаёт и зажимает по углам Аэми Минами, но это совсем не так. Основную скрипку играет как раз таки Минами. Она получает удовольствие от стыда и общественного внимания. Кониси же безвозвратно влюбился в неё ещё в младшей школе, а она крутит им как хочет.
— Не хочешь ли ты сказать… — Фукуи с удивлением посмотрела на Ивату.
— Да, все его поступки происходили из желания Минами. Поведение хулигана, постоянные драки, отвязное поведение — всё это следствие влияния Минами, — голосом лектора произнесла Ивата.
— Но зачем? — с недоумением сказала Фукуи.
— Их обоих это удовлетворяет, — Шика Хираи покровительственно сказала Фукуи. — Минами можно назвать тёмным кардиналом, которого унижает её подчинённый, а она с этого получает гигантское удовольствие. Кониси же достаточно наличие Минами.
— Этакая тонкая грань, перейдя которую они могут либо поссориться, что маловероятно, либо их истинные отношения раскроются, что доставит этим двоим ещё больше душевного удовольствия, — менторским тоном ответила Ивата.
— Что же им мешает раскрыть отношения сейчас? — спрашиваю у неё.
— Так не будет интриги и ожидания! — абсолютно синхронно произнесли девушки, чем вызвали моё замешательство.
— Опустим момент, который могут осознать лишь девушки. Что по остальному классу? — перевожу тему, ведь даже Химари смотрит на меня как на дурака.
— Тайчи Суговара, — Ивата приняла это, но снисходительно посматривала на «представителя пола мужского». — «Парень справедливость». Другими словами он абсолютно нетерпим к другим нарушителям субординации, которые как-то нарушают её и поэтому старается восстановить справедливость всеми возможными для него способами.
— Как, например, со мной, который сонный пришёл на урок, и не отдавал должное уважение учителю, когда он хотел поставить мне подножку, — привёл пример такой ситуации.
— Верно, — Хираи радостно всплеснула руками. — К Минами и Кониси он не знает, как относиться, ведь про данную ситуацию узнал недавно, а до этого происходили постоянные драки между парнями. Сейчас же у него слом шаблона и возможно мировоззрения.
— Будет очень смешно, если он Минами ещё любил, — усмехнулся, представляя стандартную ситуацию в романах. — Он любил её, а она была влюблена в другого.
— Иногда мне кажется, что ты знаешь о нашем классе больше нас, — вот вроде Хираи улыбнулась, показывая, что шутит, но глаза оставались внимательными.
— Не надо приписывать отсутствующие у меня заслуги, — отмахнулся от неё, продолжая гладить взбодрившуюся Химари.
— Можно ли узнать что-то о тебе? — робко спросила Фукуи.
— Я не вижу ничего плохого. М-м-м… — в этот момент меня в предплечье укусила Химари.
— Что-то случилось? — спросила немного запаниковавшая Фукуи. — Если не хочешь отвечать, я не настаиваю, — она взволновано замахала руками.
— Нет, я просто не знаю с чего начать. Можно начать банально с «родился в городе таком» и ещё какие-то не сильно важные данные о себе рассказывать, но в таком случае разговор будет слишком длинным, — пока говорю, стараюсь не показать и грамма боли от действий Химари, которая вновь принялась довольно мурчать.
— Тебе кто-то понравился из нашего класса? Из парней, — Ивата задала вопрос, смотря на меня с ехидными искрами в глазах.
Признаться, меня вопрос ввёл в ступор, особенно дополнение про парней, но стоило немного подумать, то у меня получилось понять причину, а она была банальна. Я задал им такой же вопрос в начале беседы. Поняв это, я рассмеялся.
— Поинт в вашу копилку шуток, — признал поражение.
— Но вопрос это не отменяет. Есть ли в нашем классе, кто тебе понравилась? — Хираи посмотрела на меня своими глазами цвета неба, а два хвостика возбуждённо качнулись.
— Коне… — хотел соврать, но наткнулся на очень внимательный взгляд Иваты.
Не знаю почему, но именно взглянув в глаза Рики, мне пришло понимание. Если совру, то это поймут.
— Вам сказать правду или соврать? — решаю оставить всё на их выбор.
— Если спрашивают, то подразумевают ответ правдивый, — Хираи утвердительно произнесла, даже не задумавшись.
— Зачем нам ложь? — спокойно заметила Фукуи.
— Ложь позволяет человеку жить в мире его рамок и не расстраиваться, — отвечает Ивата со сложной смесью эмоций.
— Правда, так, правда. В классе или в школе нет тех, кто мне приглянулся, — после моих слов выражение их лиц изменилось.
Если Хираи показывала праведное возмущение, Фукуи раздосадованность, то лицо Иваты приобрело нотки задумчивости и растерянности.
— И почему же? — немного раздражённо сказала Хираи. — Или ты как персонаж моих произведений на другой стороне?
Я пристально взглянул в глаза Хираи, собираясь высказать ей всё, что думаю о её словах, но сдержался, ибо не дело срываться на девушку.
— Это больно и оставляет раны, — сказал убитым тоном.
Хираи хотела что-то спросить, но под моим взглядом она поёжилась и даже сжалась. Я может и продолжил бы так смотреть на Хираи, заставляя её нервничать, только резко выскочившая перед моими глазами Химари позволила нам разорвать зрительный контакт. Она внимательно посмотрела мне в глаза, после чего забралась мне на плечо и потёрлась своей гладкой моськой о мою щёку.
— Простите. Я слишком вспылил, — немного поклонился им в знак извинений.
— Прощаем, — вразнобой произнесли девушки.
В такой неловкой атмосфере мы доели всю еду и пошли в молчание в школу, а там недалеко и до класса дошли. Уже заходя в класс, взгляд сам по себе прошёлся по ученикам в классе. По парочке тёмный кардинал-подчинённая собачка взгляд прошёл более осмысленно, выискивая то, о чём мне сказали девушки.
Небольшая зажатость девушки, была отчасти наигранной, а движения парня имели малую каплю неуверенности, которая мгновенно исчезала после нескольких тихих слов со стороны девушки. Для посторонних это могло выглядеть, как отчаянные попытки оттолкнуть и отговорить парня от поступков, а как это было на самом деле совсем не ясно.
Дальше взгляд сместился на Суговару, парня, что в первый день сделал мне неудачную подножку. Он с замешательством смотрел на предыдущую парочку, а также выражал злобу и ненависть в окружающую среду одним своим видом.
Во всём остальном я не видел ничего нового, так что это практически ничего не меняло. Мы все расселись по своим местам, а вскоре пришёл наш учитель и вновь начались уроки.
***
Вот как у учителей так получается? Ощущение такое, что хоть одна формула, одна дата или строчка поэмы или чего-то в таком роде и моя нервная система может получить натуральную перегрузку, что может закончиться самым скверным образом, причём не только для меня. Мои друзья, а в частности Вика говорила, что у меня скверный характер, а уж после уроков и того становится отвратным.
Как последнее средство обороны, мой рассудок, а также благополучие окружающих меня людей, которое уж очень легко можно испортить, спасала Химари. Вот серьёзно, не знаю почему, но она действует на меня похлеще убойной дозы успокоительного. Может быть, если она была бы у меня в средней школе, жизнь некоторых людей не была бы похожа на ад по будням.
Уже собирая книги и тетради, меня собранным голосом предупредила Ивата, смотря на меня взглядом матери, которая знает об оплошности своего дитя.
— Кицуне-кун, ты не забыл, что Кавасаки-сенсей попросила тебя прийти к ней в кабинет после уроков, — взглядом прокурора посмотрела на меня девушка не закрытым глазом.
— Конечно нет! Как ты могла о таком подумать! — со слишком большим энтузиазмом замахал головой.
Ивата тяжело вздохнула, покачала головой, из-за чего её чёлка немного двинулась в сторону, но увидеть её левый глаз я так и не смог. Не так чтобы хотелось, но я был бы не против увидеть её глаз. Не просто же так она его прячет? Или это одна из жертв девушек в угоду красоты? Загадка…
— Не знаю, какие мысли ходят у тебя в голове, но прошу поторопиться, — она уже собрала все свои принадлежности в рюкзак и пошла на выход из класса.
— А ты куда? — спросил у неё, но она уже вышла.
Пришлось прибавить в скорости и уже догонять Ивату, которая стояла в конце коридора, и ждала меня.
— Ты слишком нерасторопный, — сказали мне и, развернувшись, направилась в сторону лестницы.
— Так куда ты меня ведёшь? — каким-то шестым чувством понял, что нужно идти за ней.
— Ты знаешь, где находится кабинет нашего сенсея? — взглядом взрослого смотрящего на ребёнка произнесла Ивата. — Я уверена, как и уверена сенсей, что не знаешь, поэтому она попросила сопроводить тебя к ней.
На последних словах в её голосе появилась доля опаски, только я не мог понять из-за чего. Мы дошли до не отличающихся от других на вид двери и остановившись у неё, Ивата как-то засуетилась и быстро развернулась ко мне, начав чуть ли не скороговоркой говорить мне.
— Вот кабинет нашего сенсея. Впредь запомни этот путь, ведь в следующий раз я не соглашусь тебя до него сопровождать, — слишком серьёзно произнесла Ивата и уже хотела буквально сбежать.
— Почему ты так боишься? — спросил у неё, но не успел получить ответа, ведь события понеслись вскачь.
Дверь кабинета со скрипом, но при этом достаточно быстро раскрылась, а из неё с неимоверной скоростью вышла сенсей и сделала *хвать*, после чего я не досчитался Иваты рядом. Не успел я этого осознать, как тоже самое проделали со мной.
Вот и находимся мы в такой ситуации. Я сижу в удобном кресле и наблюдаю за пьяным сенсеем обнимающую и изливающую свою душу на Ивату, глаз которой с полной тоской и смирением взирал на этот бренный мир. Она даже не пыталась просить у меня помощи, посчитав это слишком бесперспективным. Даже в том варианте, что я мог разделить с ней ношу и приму на свою долю часть обнимашек нашего сенсея.
— И вот они сказали, что либо я беру этот ущербный класс, либо они припоминают мне все мои ошибки и тогда… тогда… — сенсей начала повторяться, пока её лицо не приобрело растерянность, а потом злость. — Тогда бы ничего… не произошло бы…
До этого рассеянные глаза сенсея собрались в одной точке, а в них появилась что-то, что заставило по моему телу пройти табун мурашек. Ивата, которую до сих пор обнимали цепкие руки нашего сенсея, оказалась ещё плотнее сжата. То, как выглядели две плотно обнимающиеся девушки, одна из которых выглядела моложе и была в школьной, но чутка помятой форме, а вторая в облегающих брюках, белой рубашке, которая плотно очерчивала грудь, в которую вжимали школьницу… Выглядело всё это завораживающе.
Только вот всю картину портило смирившееся с этой реальностью лицо Иваты, а также то усилие, с которым она пыталась вздохнуть.
— Сенсей, если вы так продолжите давить, то вас могут посадить за попытку убийства, — показываю взглядом на Ивату.
На меня даже не посмотрели, что хорошо, ведь если взглядом можно было бы испепелять, то комната горела бы в адском пламени, но хватку на талии Иваты, которую сенсей усадила себе на колени, ослабили.
— Так что произошло сенсей? — спрашиваю у неё из любопытства.
— Глупость произошла. Я, будучи заваленная документами, была в не в самом вменяемом состоянии, — сенсей показала рукой на огромную кипу листов бумаги. — Вся ночь также была занята документами, ведь за последние недели слишком много учителей покинули свои рабочие места по разным причинам. Напор гигантский, поэтому, даже не смотря на то, что утром ваш класс позволил мне взбодриться, уже после обеда я едва удерживалась ото сна.
Сенсей задумчиво посмотрела на неоткрытую пачку сигарет, лежащую на своём столе, но удручённо покачала головой, чем немного растрепала волосы Иваты.
— И тут ко мне приносят бумагу для подписания. Не знаю, каким чудом, но мне удалось понять, что бумага была о принятии шефства над одним ублюдочным классом. Я сорвалась на принёсшую мне бумагу тварь, а она пригрозила, что распространит весь имеющийся у неё на меня компромат, если этот класс получит она, — сенсей горько произнесла эти слова, после чего замолчала.
— Настолько много грязного белья? — спрашиваю у сенсея, ибо она уже несколько минут молчит, но при этом продолжает обнимать Ивату, которая, похоже, не первый раз играет роль заменителя плюшевой игрушки.
— Самое поганое, что у неё этого белья нет и не будет, как и у кого бы то ни было, — уверенно заявила Кавасаки-сенсей.
— Тогда зачем?
— В тот момент я была уверена в обратном, на что могла повлиять усталость, — удручённо склонила голову сенсей.
В этот момент взгляд Иваты изменился. Безысходность, которая как я полагаю, была напускная, ибо слишком быстро произошли изменения, сменилась заинтересованностью и подозрением.
— Вы уверены, что не были под влиянием чего-то ещё? — Ивата проронила первые слова в учительском кабинете.
— Ты думаешь, я бы такого не заметила? — с возмущением спрашивает Кавасаки-сенсей.
— Признаю, сглупила… — как-то сдулась моя одноклассница.
— А что бы вы заметили? — спрашиваю у них, так как не в зуб ногой, о теме разговора.
— Например, если бы меня постарались бы чем-то напоить, то это было бы минимум подозрительно, ведь я сама себе завариваю кофе, чай или какие-то напитки. Если растворить что-то в воздухе, то это обоюдоострое оружие, что малоэффективно. Вколоть что-то вообще почти невозможно ненасильственными способами, — перечислила сенсей, когда Ивата начала как-то странно смотреть на меня, словно чего-то ожидая.
— Так это же как-то… по-дилетантски, — пожимаю плечами, поглаживая при этом сидящую на одном из них Химари, но после увидел несколько вопросительных взглядов. — Если уж сильно захотеть… То можно подобрать какую-нибудь мазь и случайно столкнуться в коридоре, после чего на вас уже действует одно средство. Передать бумагу, обработанную нужным препаратом, нужность которого определяется целями. Усыпить, притупить бдительность или вызвать чесотку. Если уж совсем заморочиться, то можно взять комплексное воздействие, добавив к этому духи, при вдыхании которых все части мозаики начинают работать, — мой взгляд был устремлён на Химари, которая была немного напряжённой, как только мы вошли в эту комнату.
Переведя взгляд на сенсея с Иватой, вижу хмурые лица.
— Насколько сильно приходится с таким заморачиваться? — спрашивает сенсей.
— Смотря, насколько сильно ты хочешь быть непричастным в этом. Иногда хватает и пары часов на подготовку, но если ты вообще не хочешь оставлять улик, то это может занять и месяц с учётом неудачных попыток, ведь чем замороченные планы строишь, тем легче их сорвать, — пожимаю плечами, вспоминая свой опыт.
— Какой у тебя самый лучший результат в этом? — спрашивает Ивата, глядя на меня своим чёрным глазом.
От этого вопроса удивление словили и я, и сенсей. Если я от того, что меня так легко прочитали, то сенсей от самого наличия вопроса.
— Надеюсь, что вы сохраните это в тайне, — в ответ получаю два кивка. — Хотя, даже если и распространите, от этого ничего не изменится. Был у меня в одной школе учитель, который любил иногда позволить лишнее своим рукам по отношению к девочкам нашего класса. Ничего такого, за что могли предъявить. Там руку на плечико положит и слишком долго будет держать, там случайно рукой грудь задержит, но через чур часто такое происходило. Наши девушки начали его откровенно бояться, а он позволял себе больше. Это предыстория, чтобы потом меня не называли монстром.
После этих слов взял паузу, стараясь вспомнить каждую деталь, да и заставить девушек подождать в нетерпении.
— Тогда у меня была подруга, которая помогала всем девушкам получать эксклюзивные духи, парфюмы и косметику. Не прямыми продажами, как торговец. Где-то как подарок, где-то как помощь подруге в подвиге завоевания главного парня в классе. Добрая девушка. Если правильно помню, её родители имели сеть магазинов, которые занимаются как раз таким товаром. Мы с Сашей попросили её нам помочь — добавить в новую партию парфюмов несколько миллиграмм одного разведённого порошка. Прямым образом он никому не вредил, возможно, был даже как витамины полезный, но при реакции со специальным гелем вызывал жуткую сыпь по всему телу.
Я выпил жидкость из стакана на столе и даже не почувствовал вкус воды, настолько пересохло в горле. Да и Химари, которая всё ещё была напряжена, не могла вызывать во мне приятных эмоций.
— Подруга предварительно на себе, а также заодно и нас, проверила безвредность препарата, после чего дала согласие. Дальше дело оставалось за малым — доставить вторую часть учителю. Вот мы и добавляли ему этот гель во всё. Начиная от крема для рук, жидкого мыла, заканчивая шампунем и гелем для душа.
— Вы проникали к учителю в дом? — Ивата склонила голову, и мной на краткий миг за чёлкой был увиден её второй чёрный глаз.
— Он настолько же был хорошим учителем, как из козла архитектор. Держался на должности из-за дяди. Да и в доме у него был тот ещё свинарник, — раздражённо проворчал ей. — Но да. По итогу, когда духи были у каждой девушки нашего класса, а потом почти у всей средней школы, то для учителя начался ад. Каждое прикосновение к девушке вызывало у него сыпь по всему телу. Первое время он игнорировал симптомы, а потом стало поздно. Как только девушки заметили, что у нашего «любимого» учителя аллергия на противоположный пол, то сами начинали жаться к нему, чем вызвали у него осложнения из-за чего пришлось вызывать скорую помощь.
— Это всё? — спросила что-то пишущая в телефоне Ивата, да и сенсей не сильно отличалась от неё, только записывала в блокнот.
— Что вы делаете? — спрашиваю у них.
— Конспектируем, — отвечает сенсей на полном серьёзе.
— Эм. Ну ладно, — пожимаю плечами. — Позже каждая девушка нашей школы считала себя обязанной пойти и проверить нашего учителя в его больничной палате.
— Но в больнице же вы не могли поменять ему средства гигиены. Учитель мог лежать без сознания, а его обтирали бы тряпочкой медсёстры, — заметила Ивата переставшая писать Ивата.
— Мы поставили в его комнату увлажнитель воздуха с тем же эффектом, — Ивата ещё что-то написала в телефоне и посмотрела на меня, как впрочем и сенсей. — Позже учителя выписали, но он не был прежним, — моё лицо украсила злобная улыбка, а рука потянулась к пластиковой бутылке с водой, что лежала на столе. — Вновь не почувствовал вкуса, — пробормотал под нос.
— И почему же он не был прежним? — вопрос задала Ивата, когда сенсей странным взглядом смотрела на меня и бутылку.
— Три месяца, длился для него этот ад, после которого он покинул нашу школу. Как мне сказали ребята, которые смогли узнать о нём чуть позже, у него появилась проблема с потенцией, рефлекторная боязнь девушек, да и нервных срывов его психолог диагностировал четыре штуки, — злорадно произнёс.
Комната погрузилась в задумчивую тишину. Девушки молчали, а я пытался учуять что-то. Какой-то запах, который въедливо проникал в мои ноздри, но я никак не мог понять его происхождение. Это когда вы чувствуете запах и можете отнести его к химикатам, еде или какой-то сгнившей вещи. Сейчас я даже не мог определить, что это такое.
— Вы не чувствуете запах? — спрашиваю у девушек.
— Запах? — переспросили они.
— Да, какой-то странный и насыщенный, — не могу как-то его более точно охарактеризовать, ведь никогда не чувствовал схожее с ним.
Я встал с Химари на плече и, попивая воду из бутылки, начал обход комнаты, стараясь учуять источник запаха. Прошёлся у шкафов, окна, стены с полками и фотографиями, пока не остановился у стола, за которым сенсей должна была работать. Запах шёл из-под него. Опустившись на пол, увидел какую-то странную бумажку, которая была словно свёрнута вокруг спички, только без головки серы.
— Вот от этого прямо сильно пахнет, — показываю девушкам, которые чтобы за мной наблюдать тоже встали на ноги.
Для подтверждения преподнёс к носу и тщательно понюхал её, из-за чего у меня засвербело в носу, из-за чего я чихнул.
— Пчи!
***
Ивата увидела у Кицуне-куна в руке подобие проклятого талисмана и вспомнила похожую ситуацию у школьных ворот, из-за чего уже начала движение к своему однокласснику, но вновь не успела.
Кицуне-кун чихнул, сжал талисман в руке, после чего послышался хруст сломанного дерева. Точно также как и в прошлый раз, из сломанного талисмана повалила тёмная дымка, которая приобретала вид человеческой фигуры. Несмотря на своё пьяное состояние, хотя Рика не была уверена в этом, ведь сенсей могла просто ради издевательств над ними и притворяться, Кавасаки-сенсей быстро произвела взмах руками, из-за чего Ивата почувствовала раскрывшуюся силу своего классного учителя, но кое-кто успел раньше.
Чёрная молния промелькнула рядом с тёмной дымкой, быстрое и неуловимое движение, после которого дымка рассеивается, а кошка возвращается на своё законное место — плечо черноволосого парня.
***
— Пчи!
Вот это я чихнул, даже показалось, что лёгкие покинут меня без моего ведома. Даже девушки странно смотрели на меня.
— Что случилось? — спрашиваю у них, попутно прикладываясь к пластиковой бутылочке. — Кстати, сенсей, что в этой бутылке? Точно не вода, но вкуса совсем не чувствую, — покачиваю в руке почти пустую пластиковую бутылку.
— Саке. Саке из префектуры Ниигата, — сенсей странно покосилась на бутылку.
— Это не то саке, крепость которого достигает сорока пяти процентов? — дёрнул плечом и ощутил, как осознанность действий уплывает. Сенсей утвердительно кивнула. — Знайте, всё, что я сделаю после, будет то, о чём я жалеть даже не подумаю.
Сознание перестало что-либо осознавать, как впрочем, и все разы до этого, когда я пил что-либо алкогольное. Самое весёлое, что даже не имеет разницы — будь то крепкая водка, вино, пиво или немного перебродившие продукты, довелось один раз попробовать, всё происходит как по одному шаблону.
Я пью алкоголь, творю что-то на кураже, а потом с чистой совестью и памятью просыпаюсь и ничего не помню о произошедшем.