А я гляжу в окно на грязный снег, На очередь к табачному киоску, И вижу, как счастливый человек Стоит и разминает папироску.
Он брал Берлин! Он, правда, брал Берлин, И врал про это скучно и нелепо, И вышибал со злости клином клин, И шифер с базы угонял "налево".
Вот он выходит в стужу из кино, И сам не зная про свою особость, Мальчонке покупает "эскимо", И лезет в переполненный автобус. Он водку пил и пил одеколон, Он песни пел и женщин брал нахрапом! А сколько он повкалывал кайлом! А сколько он протопал по этапам! И сух был хлеб его, и прост ночлег! Но все народы перед ним - во прахе. Вот он стоит - счастливый человек, Родившийся в с м и р и т е л ь н о й рубахе!
(209)
- 83
ПЕСНЯ ПРО СЧАСТЬЕ
Ты можешь найти на улице копейку И купить коробок спичек, Ты можешь найти две копейки И позвонить кому-нибудь из автомата, Ну, а если звонить тебе некому, Так зачем тебе две копейки? Не покупать же на две копейки Два коробка спичек!
Можно вообще обойтись без спичек, А просто прикурить у прохожего, И заговорить с этим прохожим, И познакомиться с этим прохожим. И он даст тебе номер своего телефона, Чтоб ты позвонил ему из автомата... Но как же ты сможешь позвонить ему из автомата, Если у тебя нет двух копеек?!
Так что лучше уж не прикуривай у прохожего, Лучше просто купить коробок спичек. Впрочем, и для этого сначала нужно Найти на улице одну копейку...
(210)
ПЕСНЯ О ТБИЛИСИ
"На холмах Грузии лежит ночная мгла..."
А.Пушкин
Я не сумел понять Тебя в тот раз, Когда в туманы зимние оправлен, Ты убегал от посторонних глаз, Но все же был прекрасен без прикрас, И это я был злобою отравлен. И Ты мены провел на том пиру, Где до рассвета продолжалось бденье, А захмелел - и головой в Куру, И где уж тут заметить поутру В глазах хозяйки скучное презренье! Вокруг меня сомкнулся, как кольцо, Твой вечный шум в отливах и прибоях. Потягивая кислое винцо, Я узнавал усатое лицо В любом пятне на выцветших обоях. И вновь зурна вступила в разговор, И вновь с бокалом истово и пылко Болтает вздор подонок и позер... А мне почти был сладок Твой позор, И в самолете, по пути домой, Я наблюдал злорадно, как грузины, В Москву еще объятую зимой, Везут мешки с оранжевой хурмой, И с первою мимозою корзины. И я не понял, я понять не мог, Какую Ты торжествовал победу,
- 84
Какой Ты дал мне гордости урок, Когда кружил меня, сбивая с ног, По ложному, придуманному следу!
И это все - и Сталин, и хурма, И дым застолья, и рассветный кочет,Все для того, чтоб не сойти с ума, А суть Твоя является сама, Но лишь, когда сама того захочет!
Тогда тускнеют лживые следы, И начинают раны врачеваться, И озаряет склоны Мтацменды Надменный голос счастья и беды, Нетленный голос Нины Чавчавадзе!
Прекрасная и гордая страна! Ты отвечаешь шуткой на злословье, Но криком вдруг срывается зурна, И в каждой капле кислого вина Есть неизьенно сладкий привкус крови!
Когда дымки плывут из-за реки, И день дурной синоптики пророчат, Я вижу, как горят черновики! Я слышу, как гремят грузовики! И сапоги охранников грохочут
И топчут каблуками тишину, И женщины не спят, и плачут дети, Грохочут сапоги на всю страну! А Ты приемлешь горе, как вину, Как будто только ты за все в ответе!
Не остывает в кулаке зола, Все в мерзлый камень памятью одето, Все, как удар ножом из-за угла... "На холмах Грузии лежит ночная мгла..." И как еще далеко до рассвета!
(213)
- 85
ВЕК НЫНЕШНИЙ И ВЕК МИНУВШИЙ
Понимая, что нет в оправданиях смысла, Что бесчестье кромешно и выхода нет, Наши предки писали предсмертные письма, А потом, помолившись: - Во веки и присно...Запирались на ключ - и к виску пистолет.
А нам и честь, и чех, и черт Неведомые области! А нам признание и почет За верность общей подлости! А мы баюкаем внучат И ходим на собрания, И голоса у нас звучат Все чище и сопраннее!..
(214)
ЗАПОЙ ПОД НОВЫЙ ГОД
По-осеннему деревья налегке, Керосиновые пятна на реке, Фиолетовые пятна на воде, Ты сказала мне тихонько:"Быть беде". Я позабыл твое лицо, Я пьян был к полдню, Я подарил твое кольцо,Кому, не помню... Я подымал тебя на смех, И врал про что-то, И сам смеялся больше всех, И пил без счета, Из шутовства, из хвастовства В то - балаганье, Я предал все твои слова На поруганье, Качалась пьяная мотня Вокруг прибойно, И ты спросила у меня: "Тебе не больно?" Не поймешь - не то январь, не то апрель, Не поймешь - не то метель, не то капель. На реке не ледостав, не ледоход. Старый год, а ты сказала - Новый год. Их век выносит на гора, И - марш по свету, Одно отличье - номера, Другого нету!
- 86
О, этот серый частокол Двадцатый опус, Где каждый день, как протокол, А ночь, как обыск,
Где все зазря, где все не то, И все не прочно, Который час, и то никто Не знает точно.
Лишь неизменен календарь В приметах века Ночная улица. Фонарь. Канал. Аптека...
В этот вечер, не сумевший стать зимой, Мы дороги не нашли к себе домой, А спросил тебя: "А может, все не зря?" Ты ответила - старинным быть нельзя.
(216)
НОВОГОДНЯЯ ФАНТАСМАГОРИЯ
В новогодний бедлам, как в обрыв на крутом
вираже, Все еще только входят, а свечи погасли уже, И лежит в сельдерее, убитый злодейским ножом, Поросенок с бумажною розой, покойник - пижон. А полковник - пижон, что того поросенка принес, Открывает "боржом" и целует хозяйку взасос. Он совсем разнуздался,подлец,он отбился от рук, И следят за полковником три кандидата наук. А хозяйка мила, а хозяйка чертовски мила, И уже за столом, как положено, куча-мала Кто-то ест, кто-то пьет,кто-то ждет,что ему
подмигнут, И полковник надрался, как маршал, за десять
минут. Над его головой произносят заздравную речь И суют мне гитару, чтоб общество песней
развлечь... Ну, помилуйте, братцы, какие тут песни,пока Не допили еще, не доели цыплят табака. Вот полковник желает исполнить романс
"Журавли", Но его кандидаты куда-то поспать увели, И опять кто-то ест, кто-то пьет,кто-то плачет
навзрыд, Что за праздник без песни,- мне мрачный сосед
говорит,Я хотел бы ,товарищ, от имени всех попросить,Не могли б вы, товарищ, нам что-нибудь
изобразить,
- 87
И тогда я улягусь на стол, на торжественный тот, И бумажную розу засуну в оскаленный рот, И под чей-то напутственный возглас, в дыму и в
жаре, Поплыву, потеку, потону в поросячьем желе...