...мои стрекозиные крылья Под ветром трепещут едва. И сосен зеленые клинья Шумят подо мной, как трава.
А дальше -Таласса, Таласса! -Вселенной волшебная стать! Я мальчик из третьего класса, Но как я умею летать! Смотрите -Лечу, словно в сказке, Лечу, сквозь предутренний дым, Над лодками в пестрой оснастке, Над городом вечно-седым, Над пылью автобусных станций -И в край незапамятный тот, Где снова ахейские старцы Ладьи снаряжают в поход. Чужое и глупое горе Велит им на Трою грести. А мне -За Эгейское море, А мне еще дальше расти! Я вырасту смелым и сильным, И мир, как подарок, приму, И девочка С бантиком синим Прижмется к плечу моему. И снова в разрушенной Трое -- Елена! -Труба возвестит.
- 153
И снова...
...На углу Садовой какие-то трое остановили
Меня. Они сбили с меня шапку, засмеялись и
Спросили:
-- Ты еще не в Израиле, старый хрен?!
-- Ну что вы, что вы?! Я дома. Я--пока-
--дома. Я
Еще летаю во сне.
Я еще расту!..
(348)
ВАЛЬС ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА
или РАЗМЫШЛЕНИЯ О ТОМ, КАК ПИТЬ НА ТРОИХ Песня написана до нового повышения цен
на алкогольные напитки Не квасом земля полита, В каких не пытай краях: Поллитра - всегда поллитра, И стоят везде Трояк! Поменьше иль чуть побольше Копейки, какой рожон?! А вот разделить по-Божьи Тут очень расчет нужон! Один - размечает тонко, Другой - на глазок берет, И ежели кто без толка, Всегда норовит Вперед! Оплаченный процент отпит И Вася, гуляй, беда! Но тот, кто имеет опыт, Тот крайним стоит всегда. Он - зная свою отметку Не пялит зазря лицо.
- 154
И выпьет он под конфетку, А чаще - под сукнецо.
Но выпьет зато со смаком, Издаст подходящий стон, И даже покажет знаком, Что выпил со смаком он!
И - первому - по затылку, Он двинет, шутя, пинка. А после он сдаст бутылку И примет еще пивка.
И где-нибудь, среди досок, Блаженный, приляжет он. Поскольку Культурный досуг Включает здоровый сон.
Он спит, А над ним планеты Немеркнущий звездный тир. Он спит, А его полпреды Варганят войну и мир. По всем уголкам планеты, По миру, что сном объят, Развозят Его газеты, Где славу Ему трубят!
И грозную славу эту Признали со всех сторон! Он всех призовет к ответу, Как только проспится Он! Куется ему награда, Готовит харчи Нарпит. Не трожьте его! Не надо! Пускай человек поспит!..
(351)
- 155
ОПЫТ ПРОЩАНЬЯ
Сане Авербуху
Корабль готовится в отплытие, Но плыть на нем Сойти с ума! Его оснастку, как наитие, Разрушат первые шторма. И равнодушно ветры жаркие, Не оценив его дебют, Когда-нибудь останки жалкие К чужому берегу прибьют!
Но вновь гуляют кружки пенные, И храбро пьют: За край земли! И корабельщики степеннные В дорогу ладят корабли.
...Вот он стоит, Красавец писанный! Готовый вновь нести свой крест. Уже и названный, И признанный, Внесенный в Ллойдовский реестр.
И я - с причала - полон нежности, Машу рукою кораблю. Позорным страхом безнадежности Я путь его не оскорблю.
Пусть он услышит громы вечные, Пусть он узнает Счастье - быть. И все шепчу я строки вещие: - Плывем... Плывем! Куда ж нам плыть?!..
(353)
- 156
ОПЫТ ОТЧАЯНЬЯ
Мы ждем и ждем гостей нежданных, И в ожиданьи Ни гу-гу! И все сидим на чемоданах, Как на последнем берегу.
И что нам малые утраты На этом горьком рубеже, Когда отрублены канаты И сходни убраны уже?
И нас чужие дни рожденья Кропят соленою росой, У этой Зоны отчужденья, Над этой Взлетной полосой!
Прими нас, Господи, Незванных, И силой духа укрепи!
Но мы сидим на чемоданах, Как пес дворовый на цепи!
И нет ни мрака, ни прозренья, И ты не жив и не убит. И только рад, что есть - прозренье, Надежный лекарь всех обид.
(354)
БЕЗ НАЗВАНИЯ
...И благодарного народа
Он слышит голос:"Мы пришли
Сказать: где Сталин, там свобода,
Мир и величие земли!"
А.Ахматова. "Слава миру", 1950 г.
Ей страшно. И душно. И хочется лечь. Ей с каждой секундой ясней, Что это не совесть, а русская речь Сегодня глумится над Ней! И все-таки надо писать эпилог, Хоть ломит от боли висок, Хоть каждая строчка, и слово,и слог Скрипят на зубах, как песок. ...Скипели слова, как песок на зубах, И вдруг - расплывались в пятно. Белели слова, как предсмертных рубах Белеет во мгле полотно. ...По белому снегу вели на расстрел Над берегом белой реки. И сын Ее вслед уходившей смотрел И ждал - этой самой строки! Торчала строка, как сухое жнивье, Шуршала опавшей листвой. Но Ангел стоял за плечом у Нее, И скорбно кивал головой. (355)