А теперь упрятан в ящик Под названием "Аккорд". И ведет хозяйство это Ослепительная Света.
И пускает, в цвет моменту, Отобрав из сотни лент, Соответственную ленту В соответственный момент.
Вот сперва завыли трубы: Все, мол, в жизни трын-трава!..
У хмыря трясутся губы И трясется голова. Вот - поддал ударник жару, Показал, бродяга, класс! А уж после, под гитару Произнес нахальный бас: - Доля, доля, злая доля, Протрубила б ты отбой! Сверху небо, снизу поле, Посередке - мы с тобой. Мы с тобою посередке, Ты - невеста, Я - жених. Нам на личность по селедке И пол-литра на двоих. Мы культурно свет не застим, Взять судьбу не можем в толк. И поет нам: - С новым счастьем! Наш парторг - тамбовский волк. Он поет - один в гордыне, Как свидетель на суде: С новым счастьем, молодые, И с успехами в труде!.. И чтоб первенец загукал, Как положено в семье, Вам партком отводит угол В обще...
- 180
...Тут, увы, заело ленту Отслужила, видно, строк. Но опять же, в цвет моменту, Грянул бойкий тенорок:
- Чтоб очи мои повылазили, Чтоб не видеть мне белого дня, Напридумали Лазари лазеры И стараются кончить меня!..
И шалман зашелся смехом, Загудел, завыл шалман. И частушке вторя, эхом, Об стакан гремит стакан.
6
Света, Света, добрый друг, Что же ты замолкла вдруг? Где твой Лазарь, где твой милый, Завбуфетом в цвете лет?!
Он убит - и взят могилой, Как сказал один поэт.
Брал он скромно, брал по праву, Брал не с верхом, а в очко.
Было - заму, Было - заву, Было всем на молочко! Уносите, дети, ноги, Не ходите, дети, в лес! В том лесу живет в берлоге Лютый зверь - Обехаэс!.. Всем влепили мелочишку, Все равно, что за прогул. Только Лазарь принял "вышку", Даже глазом не моргнул... Точно так же, как когда-то, Не моргнул и глазом он, Когда гнал его, солдата, Дезертир из школы вон! Мол, не так он учит деток, Подозрительный еврей, Мол, не славит пятилеток, А долдонит про царей. Заседанье педсовета Подвело всему итог... С ним ушла тогда и Света Физкультурный педагог.
- 181
Что ты, что ты, что ты, что ты, Что ты видишь сквозь туман? Как мотались без работы? Как устроились в шалман? Как, без голоса, кричала В кислом зале горсуда?..
Эй, не надо все сначала, Было - сплыло навсегда! Было - сплыло...
Тут линяет гром оркестра Мал в шалмане габарит.
И опять, оркестра вместо, Работяга говорит. (А в руке гуляет кружка И смеется левый глаз!) - Это все была петрушка, А теперь пойдет рассказ!
7
Мы гибли на фронте, Мы хрипли в "комбеде". А вы нас вели От победы к победе!
Нам бабы кричали: - Водицы попейте! Умойтесь, поешьте, поспите хоть ночку!
А вы нас вели от победы к победе И пуля свинцовая ставила точку! Мы землю долбили, Мы грызли железо, Мы грудь подставляли под дуло обреза. А вы, проезжая в машине "Победе", В окно нам кричали: - Достройте!.. Добейте!.. И мы забывали О сне и обеде, И вы нас вели От победы к победе! А вы: "Победы" меняли на "Волги", А после: "Волги" меняли на "ЗИМы", А после: "ЗИМы" меняли на "Чайки", А после: "Чайки" меняли на "ЗИЛы"... А мы надрывались, Долбили, грузили! И вот уже руки Повисли, как плети, И ноги не ходят, И волосы седы.
- 182
А вы нас вели от победы К победе. И тосты кричали Во славу победы: - Ну, пусть не сегодня, Так - завтра, так - в среду! Достройте!.. Добейте!.. Дожмем!..Приурочим!..
А мы, между прочим, А мы, между прочим, Давно - положили - на вашу победу!..
8
Хмырь зажал рукою печень, Хмырь смертельно побледнел. Даже хмырь - и тот не вечен, Есть для каждого предел.
Работяга (в кружке пена), Что ж ты, дьявол, совершил? Ты ж действительного члена Нашу партию лишил! И пленительная Света, Сандалетами стуча, Срочно стала из буфета Вызывать в шалман врача!..
9
Какая ночь! Как улицы тихи! Двенадцать на часах Аэрофлота. И кажется - дойдешь до поворота И потекут бессмертные стихи!
(403)
* *
*
- 183
Вот и все!
Большинство стихов и песен, помещенных в этом сборнике, были, в разное время, напечатаны журналами "Посев", "Грани", "Континент", "Время и мы" - за что я их сердечно благодарю.
Сергей Эйзенштейн говорил своим ученикам: - Каждый кадр вашего фильма вы должны снимать так, словно это самый последний кадр, который вы снимаете в жизни!
Не знаю, насколько справедлив этот завет для искусства кино, для поэзии - это закон.
Каждое стихотворение, каждая строчка, а уж, тем более, книжка - последние.
И, стало быть, это моя последняя книжка.
Впрочем, в глубине души, я все-таки надеюсь, что мне удастся написать еще кое-что.
Александр Галич Париж, 10 апреля 1977 года
П О С Л Е Д Н И Е С Т И Х И
Заглавия этих двух последних стихотворений, снятых с магнитофонной ленты, даны редакцией "Континента",в N 15 которого они и были впервые напечатаны. -Ред.
ЧИТАЯ "ЛИТЕРАТУРНУЮ ГАЗЕТУ"
Играет ветер пеною на Сене на реке, а над этой "Сеною, над этой самой Сеною, сижу себе над Сеною с газетою в руке. Ах, до чего ж фантазирует эта газета буйно, ах, до чего же охотно на все напускает дым, и если на клетке слона вы увидите надпись "Буйвол", не верьте, друзья, пожалуйста, не верьте, друзья, пожалуйста, не верьте, очень прошу вас, не верьте глазам своим.
(405)
- 184
ПОСЛЕДНЯЯ ПЕСНЯ