— Вы знаете, что он — монстр. Знаете, что он — убийца. Теперь у вас есть шанс заставить его заплатить за его преступления.
Зак из укрытия слышал каждое слово. Он ощущал гнев Круза. Раф был прав — Мартинез был монстром и убийцей. Зак знал это лучше всех. Но для Круза он был просто отцом.
Голос Рафа донесся до них:
— Ладно, — сообщил он. — Сделка. Ложные Мартинезы сделают шаг назад на счет три. Иначе я убью всех вас перед нашим отбытием.
Круз зашипел, и Зак склонился и прижал пистолет к его голове.
— Я серьёзно, Круз. Одно слово…
— Один… — крикнул Раф.
Зак соображал. Он знал, как двойники боялись Мартинеза. Они не предадут его даже сейчас.
— Два…
Когда Раф досчитает до трех, у него кончатся карты. Настоящий Мартинез ощутит уверенность, и это сделает его уязвимее…
— Три…
Пауза.
— Габс! — голос Рафа был раздраженным. — Где ты?
Пора было двигаться. Зак схватил Круза за воротник и быстро поднял на ноги. Он протащил его три или четыре метра до вершины лестницы и толкнул, чтобы он спустился по ступенькам. Раф посмотрел на него.
— Что ты делаешь? — закричал он, но Зак игнорировал его.
Зак спускался, целясь пистолетом в Круза.
— Попрощайся с сыном! — крикнул он.
И сразу увидел настоящего Мартинеза. Он был третьим слева, и как только он увидел, что его сын в опасности, он шагнул вперед. Внезапным резким движением он хлопнул Рафа по плечу. Ангел-хранитель рухнул, уронив оружие, которое Мартинез поднял и — с очевидным умением — направил на Зака.
Он выстрелил. Вспышка, и снаряд попал Заку в правую руку. Вспышка красного цвета, и его пистолет улетел, вращаясь. Зак рухнул на лестницу, кровь текла из его руки, он кривился от внезапной острой боли.
Мартинез кричал:
— Вы смеете угрожать моему сыну? Вы смеете угрожать моему сыну? — все двойники пятились, и Рауль тоже, оставляя Мартинеза одного у подножия лестницы, Раф был без сознания у его ног, а Круз бежал к нему.
Он повернулся к Заку.
— А теперь, Агент 21, кем бы ты ни был, ты заплатишь за свое высокомерие! Ты заплатишь за то, что перешел дорогу Цезарю Мартинезу Толедо!
Мартинез смотрел на Зака безумными глазами.
Он прижал приклад автомата к плечу, готовый выстрелить.
Но звук, наполнивший атриум, не был грохотом автомата. Это был глухой шум — единственный выстрел из оружия с глушителем, и он раздался с балкона. Снаряд попал Мартинезу в грудь и повалил его на спину.
Зак поднял взгляд. Это была Габс. В руках она держала M16 Круза, и ее голубые глаза яростно сверкали.
— Отец! — Круз подбежал к упавшему Мартинезу. Он опустился рядом с ним на колени и приложил два пальца к яремной вене.
В комнате повисла тишина.
Кровь заливала пижаму Мартинеза; красная пена сочилась из его рта. Это было ужасное зрелище, и все же Зак не мог не почувствовать дикую вспышку торжества от того, что человек, который приказал убить его родителей, заплатил за свое преступление. Он сожалел хоть каплю из-за того, что пистолет, убивший Мартинеза, не был в его руке? Он отогнал эту мысль. Сейчас ему было о чем подумать…
Круз опустил голову.
— Вы убили моего отца, — закричал он. — Вы убили моего отца!
Он вытянул руку, хотел забрать винтовку, которую выронил Мартинез.
— Даже не думай, Круз, — крикнула Габс. — Я не хотела убивать твоего отца, но была готова, и я готова убить тебя.
Круз отпрянул.
Через несколько секунд Габс была рядом с Заком. Она проверила его рану.
— Ты сможешь идти? — спросила она.
— Думаю, да. Черт побери, Габс, я думал, ты мертва.
— Бронежилет, милый. Но сделай мне одолжение и оставь эмоциональное воссоединение на потом, ха.
Зак кивнул.
— Сверху мексиканская полиция. Они верны Мартинезу…
— Нам нужно убираться отсюда. Круз, руки за голову, ложись на пол.
Сын Мартинеза сделал то, что ему сказали, и Зак и Габс спустились в атриум. Зак сжимал раненую руку здоровой, но не мог остановить кровь, текущую сквозь пальцы.
— Нам нужно доставить Рафа к вертолету, — крикнула Габс. — Ты сможешь мне помочь?
Зак кивнул.
— Секунду, — сказал он. Он подошел к Крузу, оставляя небольшой след крови. Он встал над ним. — Знаешь, я бы никогда не выстрелил в тебя, — почему-то казалось важным сказать это.
Круз повернул голову.
— Ты должен был это сделать, — сказал он, его голос был полон слез и ненависти.
— Я тоже потерял отца, Круз. Я знаю, как ты себя чувствуешь.