не старой девой, не вдовой.
Страшней любви неразделенной
есть - разделенная войной.
Привыкаю к войне
И я привыкаю к войне.
От сводки тупею, как с водки.
И нету прямее наводки,
чем бить с телебашни по мне.
Испытанным беглым огнем
накрыли экранные профи
мой дом, как окоп в полный профиль.
Как слышишь, Россия, прием?
Не слышу, не слышу сердец.
Все меньше сердечного стука.
И землю со скрежетом в руку
гребет напоследок боец.
И в пыль ударяется кровь,
и падает кровь раньше тела.
Закроем глаза неумело
тому, кто прикроет нас вновь.
Извечный войны лабиринт
не пройден до края ни разу.
"Горячая точка" Кавказа
опять проступает сквозь бинт.
И линия фронта в эфир
выходит. И это не слишком?
Выходит, войны передышку
мы приняли снова за мир.
И бьют с телебашни по мне
бесстрастно экранные профи.
Мой дом, как окоп в полный профиль.
И я привыкаю к войне.
И смерти приказано жить,
А жизни предложено выжить.
Как волк, современника лижет
желанье пойти и убить.
В цепной полоумной тоске
грызет свои ядра реактор.
И палец Кавказ-гладиатор
нам всем отстрелил на руке.
И кажется, все не к добру:
и книги, и вечное небо.
И разум посеяли в небыль,
раз штык прировняли к перу.
И красный закат белым днем.
И солнце крадется ночами.
И спутаны ноги речами.
И как мы, Россия, пойдем.
По душам затоптанным - марш.