— …Откуда взялась эта Эльвира со своим магическим агентством?
— Я не знаю.
— Как ты познакомился с Эльвирой?
— Не помню. Был пьян.
— Кто ее покровители? Ты их видел?
— Понятия не имею. Не видел.
— А ты кто ей такой?
— Я сотрудник агентства магических услуг…
ПРИМА-БАЛЕРИНА МАГИЧЕСКОГО ТЕАТРА
После того, как Эльвире снова попало от ее таинственных покровителей за то, что она пересекает, установленные для ведьмы, границы, прыть ее немного поутихла. Объявила, что хоть это унизительно для нее лично и препятствует росту ее бизнеса, она сосредоточится на основной своей деятельности — магии и колдовстве.
А вот Максу волшебные дела нравились. Ему нравилось, что их дела, которые объективно могли быть названы аферами или мошенничеством, в магической обертке выглядели совсем по другому — чудесами, а он, Максик, всего лишь помогает воплотить волю звезд.
Был момент, когда он действительно в это поверил. В том простеньком деле, которое он почему-то считал вершиной своей карьеры в магическом театре.
К Эльвире на прием пришла супружеская пара фермеров средних лет, из провинции. У них серьезная проблема: пожилые родители всю жизнь копили наличные деньги, ценные бумаги всякие, золотишко — припрятали клад где-то, участок у них большой, много гектаров. Но папа умер, не успев сказать, где накопления. У мамы Альцгеймер, она не всегда помнит, как ее зовут, понятно, что где клад — сказать не может. Дети все перерыли, ничего не нашли… Пусть мадам Эльвира карты раскинет, может, что подскажет. Люди говорят, что любую проблему решает.
Мадам Эльвира раскинула карты(предварительно изучив крупномасшабную карту местности) и, как здравомыслящий человек, который не раз прятал всякие ценности в разных местах, порекомендовала(“так сказали карты”) поискать в конкретных закоулках. Наивные провинциальные клиенты были поражены, как подробно в старых гадальных картах столичной прорицательницы описан их дом и участок, но в указанных местах ничего не нашли.
— Бывает, — развела руками мадам Эльвира, — У меня всего лишь гадальные карты, а не GPS, стопроцентной точности не даю — и деньги тоже не возвращает! Ну, откуда ей знать, где это старичье закопало свой клад!
Мадам Эльвира всегда огорчалась, когда клиент не получал, что хотел — для нее это был вопрос престижа. Но все-таки неудачи случались, как без этого. Она всегда пыталась сгладить неудачу очень деликатным обращением, убедив клиента, что “так к лучшему”, “никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь” и все такое прочее… Люди смирялись с неудачей и потом приходили к мадам Эльвире с новой проблемой.
А эта парочка провинциалов приперлась еще раз по этому же поводу — ну, что, им деньги некуда девать, консультация тоже денег стоит! Мадам Эльвира не отказывалась от денег, но тут честно призналась, что не знает, как им помочь. Пусть считают этот клад жертвоприношением, откупом от всяких испытаний судьбы, да пребудет с вами благополучная карма, идите уже… Но клиенты не ушли. Сами предложили способ, каким можно выяснить, где клад. Они слышали от знакомых, что мадам Эльвира и такое может.
— Я все могу, — пробубнила Эльвира, проклиная навязчивых клиентов, но не смея им отказать.
Клиенты захотели, чтобы мадам Эльвира вступила в контакт с духом умершего отца и спросила у него, где он закопал деньги.
Черт! Ну, знаете… Ну, бывают же жадные люди!
Пыталась отпугнуть ценой — обряд этот очень дорогой, самый дорогой, мадам Эльвира тратит свое ценное здоровье, если выступает, как медиум. Золотоискатели согласились. Черт — три раза! Как же выкрутиться?
— Ваш уважаемый, покойный папа может не согласиться сообщить мне, где деньги — я же посторонний человек, — ласково пропела Эльвира, — И вам может не сказать, он же и от вас прятал — и снова завела свою песню про то, что иногда нужно смиряться с судьбой и принять потери с достоинством.
Но провинциалы не желали смиряться, желали найти клад. Они сказали, что привезут свою, выжившую из ума, мать. Пусть ей папаша скажет, где он — старый дуралей! — зарыл клад!
Эльвира, проклиная тот миг, когда она поклялась делать любую работу, за которую предложат солидные деньги — подписала договор об услугах. Парочка удалилась, а Эльвира позвонила “номер два”, приказала ей немедленно приезжать, не рассчитывать спать, работы на целую ночь — к утру у них должен быть план, как извернуться, чтобы все были довольны.
Поскольку даже такой матерой волшебнице, как мадам Эльвира, врядли удалось бы найти клад на сотнях гектарах земли заказчиков, нужно было устроить им такое шоу с привидениями, чтобы они до конца дней своих шоу это помнили, не вспоминая про клад злосчастный! Чтобы поняли, что мадам Эльвира сделала, что могла, и знакомым рассказали! И если нет клада — то его вовсе нет, может, папа сам его выкопал и пропил…
Сначала, выманив заказчиков на консультацию к Эльвире, бригада ее ребят проникла в дом фермеров, фотографировала дом, сделала копии с фото и видео, которые смогла найти. Потом “номер два” работала с этим материалом, а Эльвира занималась подготовкой спецэффектов. У нее в группе подготовке были еще компьютерщик из кампуса — работал из любви к Эльвире, которая обещала ему секс “когда-нибудь”, и старый приятель — осветитель и инженер сцены. Этому Эльвира платила кокаином. Денег он не брал, поскольку был зависимый и знал, что не удержится и переборщит. А медсестра Эльвира знала, сколько ему нужно, чтобы нормально функционировать, но получать удовольствие. Инженер сцены — заядлый театрал, воодушевился новым проектом, вкладывал душу…
Нужно было привидение. Недостаточно слов Эльвиры про то, что папаша, типа, сказал “клада нет”. Участники спиритического сеанса должны сами это услышать. А еще лучше видеть. Эльвира очень хотела голографическое изображение в натуральную величину, как видела на каком-то концерте, но это оказалось слишком дорого… Придется делать привидение по старинке.
В конце магической студии еще давно была установлена многоуровневая сцена для подобных мероприятий(также там Эльвира иногда исполняла танец живота для особо ценных клиентов по другому бизнесу). От спиритического стола сцена была отделена специальным стеклом, оно, как призма, искажало изображение, делало его нечетким, двойственным. Игра света, которой управлял опытный осветитель, могла создать вообще какую угодно иллюзию… В принципе, любой человек, который на той сцене стоял, был похож на привидение. Но у них тут не театр, у них серьезное предприятие по оказанию магических услуг — “похож” недостаточно. Они получат привидение, за которое заплатили!
Курительные палочки неизвестного состава создавали расслабленную атмосферу. Специальная музыка вводила в транс. Сцена была подготовлена, осветитель работал так, что начинало тошнить и укачивать от его иллюзий — вроде бы как сплошная тьма на сцене, но чуть светлее, чуть темнее, игра теней, искра мелькнула… Очень тонкая работа, такой талант, жаль в театре не ценят, считают наркоманом.
В роли привидения выступала прима-балерина магического театра — Максик. Приму-балерину нарядили в костюм моды пятидесятилетней давности, набриолинили светлые волосы, наложили грим, чтобы был похож на молодого папашу заказчиков — Эльвира прекрасный гример, из одного человека другого сделать может, где только этому научилась…
Некоторые скептики сомневались — говорили, что папаша умер под восемьдесят, а явится тут молодой. Но мадам Эльвира — знаток не только людей, но и привидений — утверждала, что какой дурак явится на свидание к жене дряхлым стариком, если можно прийти молодым и в костюме. Тем более, дети уже не помнят папу молодого, а жена спятила от старости — даже лучше, если образ давний.
Макс никак не мог войти в роль. Текст был очень небольшой, записан был заранее, компьютерщик сделал, что мог, чтобы голос был похож на образцы голоса, которые эльвирина бригада выкрала из того дома, получилось вполне сносно… Нужно было под фонограмму сказать с драматическим лицом — “где наши деньги, Алиса?”. И тут Максик начинал ржать. Ну, просто как в школе. Никак не получалось, ни с пятого раза, ни с шестого. Получил подзатыльник от мадам Эльвиры.
— Заржешь на сцене, я тебя убью! — прошипела ведьма, — Я не шучу, Максик.
— Перестань кричать, Эльвира, — спокойно сказала “номер два” по громкой связи. Она где-то сидела сверху и наблюдала — должна была вести шоу в наушнике, — Максик, а вы соберитесь. Это такая же роль, как и любая другая. Вы явились на свидание с женой, только и всего. Ну, вот, как свидание в тюрьме — времени мало, нужно успеть сказать важное, представьте себя на этом свидании…
Вот от упоминании о тюрьме — странном страхе Макса, как-то сразу смех пропал. Ему так стало себя жалко — вот когда-нибудь все-таки его посадят за все эти проделки, к нему придет… ну, к примеру, Виолетта… Она ближе всех по возрасту к заказчице, да… Ему так нелегко — снова его побили в камере, а если Виолетта ему даст денег, то будет полегче…
— Где деньги, Виолетта? — сказал Максик. Лицо у него было очень драматическое. Как на свидании в тюрьме.
— Какая Виолетта, тупица! — Эльвира отвесила второй подзатыльник.
— Эльвира, прекрати, — командовала “номер два”, - Максик, очень хорошо. Но не ляпните ничего лишнего, свет будет на лицо и если артикуляция будет другой, клиент может заметить… Эльвира, немедленно извинись за свои подзатыльники, не нервируй ведущего актера. Пора начинать. Те в приемной уже ждут. Уже отказ от ответственности за ущерб здоровью подписали, готовы…
— Извини, Максик, — послушно сказала Эльвира, — Очень переживаю. Мне еще медиумом быть. Не так легко, как все думают…
Медиум Эльвира была, что надо. Кто видел хотя бы раз — никогда не забудет. Сыграть контакт с духами невозможно — халтура сразу видна, нужно войти в транс по настоящему. Конечно, когда Эльвире было некогда или лень, то очень помогал “грибной коктейль”, но когда дело для нее было важным, она пробовала сама. Зрелище было то еще.
Садились за круглый стол. Держались за руки. Эльвира что-то бормотала себе под нос, закрыв глаза, и раскачивалась из стороны в сторону. Потом открывала внезапно глаза — в случае с огромными глазами Эльвиры и накладными ресницами, это было очень эффектно. Затем ее начинало корчить в судорогах — партнерам по сеансу, этой паре, очень тяжело было ее удержать, чтобы со стула не свалилась. Судороги были очень ритмичны, но вдруг они прекращались в один момент — Эльвирина голова падала на стол с грохотом и, кажется, она пару минут не дышала. Потом подымалась, чужим, невидящим глазом смотрела вперед и новым, грубым голосом спрашивала клиентов, кто им нужен и что им нужно от него.
Обычно в этот момент все клиенты(и эти тоже, ну, кроме старушки с Альцгеймером, которая вообще толком не соображала) были в таком состоянии — от эльвириных палочек, эльвириной музыки и вот этого цирка с магическими корчами, что сами были похожи на привидений и очень хотели убежать. Блин, да любой бы хотел убежать из этого дурдома! Но Эльвира крепко держала их за руки
— Отвечайте, что вам нужно! — страшным голосом вопила Эльвира, — Зачем пришли?!
Клиентка, дочка вызываемого духа, трусовато дрожа, изложила суть проблемы. Клад, умерший папа, хотели бы папу повидать, может он помнит… Вот, мама сама пришла, может поговорите…
Старушка безмятежно улыбалась и кивала, ничего не понимая. Зять смотрел во все глаза на Эльвиру — у нее почти вывалилась пышная грудь из корсажа во время перемещения в мир духов.
— Видеть хотите или слышать? — клиентам следовало предложить путь общения с духами, может довольствуются пересказом, что папа деньги пропил, спите спокойно. Мало шоу готовили, могут быть накладки…
— Посмотреть, если можно, — сказал зять. Деревенские богатеи такие недоверчивые, за свои деньги все хотят получить.
Эльвира опять начала бормотать, махать руками, и снова ударилась лбом о стол.
— Ваш выход, Максик! — скомандовала “номер два”. Макс сделал шаг на сцену и осветитель поймал его своими тенями.
Дети увидели своего отца. Молодого и симпатичного. Точь-в-точь такого, как на свадебных фотографиях, в таком же костюме. Папа улыбался и протягивал руки. Эльвира ловко выставила старушку вперед, к стеклу. Та по прежнему непонимающе улыбалась, как дитя.
— Включаю фонограмму, — скомандовала “номер два”, - на счет три,
— Включаю свет на лицо, — объявил осветитель, — на счет три.
Макс пошевелил пальцем, это значило, что готов — на счет три.
— Раз, два, три…
— Где наши деньги, Алиса? — сказал молодой отец. Он не смеялся. Ему было так одиноко в его небесной тюрьме без своей Алисы, — Где мы запрятали их, что-то я забыл…
Ну, что еще можно было придумать! Привидения не могут помнить все. Нету клада, нету! … Одна надежда, что разум еще живой старушки, не умер окончательно и стресс может его пробудить на минуту, — Эльвира уже с таким сталкивалась…
— Серые тени сбоку! Свет с лица убрать!
— Окей, свет убираю.
От звука голоса давно умершего папы, от воспоминаний, напряжения чувств и эльвириных курительных палочек, дочка грохнулась на пол. Ее супруг даже не стал ее поднимать — его самого перекосило и он оцепенел. Практичный деревенский материалист, он никогда не верил ни в каких духов, пошел у жены на поводу, чтобы перестала землю рыть, как крот… А тут он лично видит своего умершего тестя, только молодого, и слышит его голос. Как тут самообладание не потерять и не оцепенеть… Черт, а ведь думал, что жульничество обычное, цыганщина…
— Еще раз! Фонограмма на счет три!
— На счет три готов! — подтвердил осветитель
Макс пошевелил пальцами.
— Раз, два, три..
— Где наши деньги, Алиса?
Приподнявшаяся, было, дочка, снова свалилась в обморок от папиного голоса. Но теперь супруг бросился ее поднимать — она ударилась головой о стул, потекла кровь… Эльвира отвлеклась на это, на минуту потеряла бдительность и случилась совершенно не предусмотренная накладка — старушка с альцгеймером, которую все воспринимали, как мебель, и толком никто за ней не следил, каким-то образом просочилась за стекло — там в углу была дверка. Как вообще она могла заметить этот ход?
Макс увидел, что на него идет улыбающаяся старушка и дернулся от неожиданности, хотел сбежать — такого не было в плане!
— Стоять! — орала “номер два”, - Стоять на месте! Не дергаться. Распахни руки!…Полутень на руки, только на руки! Света вообще нет. Не слепи ее, не пугай.
— Окей!
Старушка подошла к Максу вплотную. У него пот по спине тек, вся рубашка была мокрая — так боялся разоблачения.
— Приветствуй жену! Ты ее давно не видел. Работай сам, импровизируй, ты справишься, — приказала “номер два”
— Привет, тыковка, — ласково прошептал Макс старушке на ухо, шепот нельзя различить. Он слышал на семейном видео, что муж говорил молодой жене “тыковка”…
— Соскучилась за тобой, котик, — вполне осмысленно сказала старушка, обвила его шею руками, — Тяжело быть одной.
Макс обнял старушку. Она была худая и костлявая, как курица. Нет, как цыпленок. Цыпленок гладил его по спине. Выцветшие глаза смотрели с нежностью и любовью, видя того, пятидесятилетней давности возлюбленного.
— Дети беспокоятся, что деньги пропадут, — едва слышно сказал Макс, — где мы их спрятали?
— Как же ты забыл… Прямо в доме, под крыльцом. Ты сам заливал бетоном ступеньки. Такой был жаркий день, ты был без рубашки… Котик!
Старушка прижалась к нему, Макс больше ничего не говорил, гладил ее по цыплячьим плечам, смотрел за стекло. Там он видел выпученные глаза толстого зятя, совершенно ополоумевшую дочку, у которой слюни стекали изо рта. И Эльвиру. Эльвира стояла лицом к стеклу. Из глаз Эльвиры текли слезы. И она не останавливала слез, и не прятала. Если бы слезы оценивали, как редкость, то слезы Эльвиры стоили бы миллиард. Ее птенец вылетел из гнезда, как тут не плакать… И Макс навсегда запомнил лицо Эльвиры, которая смотрит на него сквозь стекло.
— Пора уходить, — командовала “номер два”, - Деликатно снять руки с плечей, мягко отодвинуть. Попрощаться… Свет убрать полностью, темнота.
— Окей, — наступила темнота.
— Пока, тыковка! — сказал Макс, — Скоро увидимся.
Сначала он испугался, что такое старушке ляпнул — он ведь привидение. А потом подумал, что старушке так одиноко в ее затуманенном разуме, без ее котика, что, может, лучше и помереть — к котику пойти, но все равно решил исправиться:
— Присматривай за детьми, тыковка.
Но, кажется, старушка уже не слышала его. Тот всплеск активности в мозгу, вызванный голосом любимого мужа, прошел, она снова превратилась в несмышленое дитя.
— Отходим по плану, три шага назад, не оборачиваясь. Без дерганья. Вспышка серого света на второй шаг.
— Все понял. Свет на счет два.
Макс пошевелил пальцами.
— Раз, два..
Вспышка серого света на миг озарила привидение.
— …Три! — Макс сделал шаг назад и провалился в специальный подпол — привидение эффектно исчезло.
Упал на маты и тяжело дышал. Совершенно мокрый и совершенно без сил. Он лежал в этой темной, затхлой норе, но чувствовал, что он кланяется на середине сцены, в него летят цветы и звучат аплодисменты…
— Браво! — с восторгом сказала “номер два” в наушнике, — Браво, Максик! Прима-балерина! Такую игру не в каждом театре увидишь…
Макс закрывал глаза, слышал воображаемые аплодисменты и видел глаза Эльвиры за стеклом. Это был лучший момент в его жизни!