Чтоб день меня живой застать бы мог!"
Так по ночам в подушку плакал каждый,
А день томил их горечью и жаждой,
V
33 Когда болезнь на розы щек ее
Повеяла, и Изабелла стала
Бледна, как мать над впавшим в забытье
Больным младенцем, - "Как она устала!"
Тогда подумал он. - "Прервать мое
Молчание уже давно пристало:
Скажу "люблю" (хоть ни за что на свете
Сказать нельзя!) - и выпью слезы эти!"
VI
41 Подумал так - и сердце оробело
И в ребрах заметалось. Он всю ночь
Его молил, чтобы оно посмело
Признанье сделать. Но решимость прочь
Толчками крови гнало. То хмелело,
Гордясь невестой, сердце, то, точь-в-точь
Как у ребенка, робким становилось:
То нежностью, то буйством плоть томилась.
VII
49 Он встретил бы без сна рассветный час,
Любови полн, терзаем немотою,
Когда бы Изабеллы быстрый глаз
Обвенчан не был с каждою чертою
Его лица: оно не в первый раз
Покрылось бледностию восковою!
"Лоренцо!.." Тут сорвался голосок,
Но взгляд ее все досказать помог.
VIII
57 "Ах, правда ли, - все то, что я лелею
В душе, клонящейся к небытию,
Ты разгадала? Да, не одолею
Смущенья, руку оскорбить твою
Непрошенным пожатьем не посмею,
Но верь мне, верь: я что ни день встаю
С одним желанием, с одной мечтою
Склониться в исповеди пред тобою".
IX
65 "Любовь моя! Меня от холодов
Уводишь ты в страну, где вечно лето,
Где я созревшее тепло цветов
Отведаю с тобой!" Признанье это
Их губы, осмелевшие от слов,
Зарифмовало. Нежностью согрето,
Их счастье так блаженно расцвело,
Как сад, впитав июньское тепло.
Х