Вращала страшной дыбы рукоять,
Чтоб у бедняг последний грош отнять.
XVI
121 Что гордость в них питало? Что пространны
Владенья их, а нищих тесен кров?
Что гордость в них питало? Что фонтаны
Приметнее, чем слезы бедняков?
Что гордость в них питало? Что сохранны
Дукаты в банке, а напев стихов
Гомеровых забыт? Я вновь устало
Спрошу - так что же гордость в них питало?
XVII
129 А жили скрытно, в спеси, - нет, скорей
В трусливой жадности, как за забором
От нищих укрывается еврей;
Два коршуна, кружащие над бором
Мачт корабельных; мулы со своей
Поклажей: золотом и старым вздором;
Плуты, что держат простаков в когтях
И ловко лгут на многих языках.
XVIII
137 Как от гроссбухов этих Изабелле
Не утаиться было? Как их взор
Приметил, что не так прилежен в деле
Лоренцо стал? Пускай сразит их мор,
Мрак ослепит! Зачем они глядели
Поверх своих счетов? Но зорок вор!
За хитрым честные пускай следят,
Как чуткий заяц, что глядит назад.
XIX
145 Прославленный Боккаччо! У тебя
Прощенья я прошу; у белых лилий
Твоих, что вянут, по тебе скорбя;
У струн, что среди миртов говорили;
У роз, которые, Луну любя,
Душистым вздохом душу упоили
За стихотворный слог моей поэмы:
Не годен он для столь печальной темы.
XX
153 Прости меня - и дале речью чинной
Повествованье поведу смелей.
Безумен я, решившись слог старинный
Украсить рифмами новейших дней.
Но начат труд - спешу к тебе с повинной;
Хорош он или плох - тебе видней:
Но в честь твою пишу английским метром
Напев твой северным подхвачен ветром.
XXI
161 Так братья, догадавшись по всему,