Титаны в ярости судьбу клянут,
К Сатурну, своему вождю, взывают.
Во всем роду их древнем лишь один
175 Еще хранит и силу и величье:
Один блистающий Гиперион,
На огненной орбите восседая,
Еще вдыхает благовонный дым,
Курящийся на алтарях земных
180 Для бога Солнца, - но и он в тревоге.
Зловещих предзнаменований ряд
Его смущает - не собачий вой,
Не уханье совы, не темный призрак
Полуночи, не трепетанье свеч,
185 Не эти все людские суеверья
Но признаки иные поселяют
В Гиперионе страх. Его дворец
От треугольных башен золотых
И обелисков бронзовых у входа
190 До всех бессчетных стен и галерей,
Лучистых куполов, колонн и арок
Кроваво-красным светится огнем,
И занавеси облаков рассветных
Пылают багряницей; то внезапно
195 Затмятся окна исполинской тенью
Орлиных крыл, то ржаньем скакунов
Покои огласятся. В кольцах дыма,
Которые восходят к небесам
С холмов священных, ощущает бог
200 Не аромат, но ядовитый привкус
Горелого металла. Оттого-то,
До гавани вечерней доведя
Усталое светило и укрывшись
На сонном западе, дабы вкусить
205 Блаженный отдых на высоком ложе
И мелодическое забытье,
Не может он отдаться безмятежно
Дремоте, но угрюмо переходит
Шагами грузными из зала в зал,
210 Пока его крылатые любимцы
По дальним нишам и углам дворца
Прислушиваются, теснясь в испуге,
Как беженцы за городской стеной,
Когда землетрясенье разрушает
215 Их бастионы, храмы и дома.
Как раз теперь, когда Сатурн, очнувшись
От ледяного сна, за Тейей вслед
Ступал сквозь дебри сумрачного бора,
Гиперион, потемкам оставляя
220 Владеть землей, спустился на порог