Хоть многие желали бы сердца
Покинуть любящих в неведенье конца.
Часть II
Любовь и черствый хлеб средь нищих стен
Прости, Амур! - есть пепел, прах и тлен.
Подчас любовь - и в золото одета
Мучительней поста анахорета.
5 Сказания из призрачной страны
Непосвященным чужды и темны.
Поведай Ликий о себе хоть слово
Нахмурилась бы нравственность сурово,
Но столь недолгим был восторга час,
10 Что не послышался шипящей злобы глас.
Сам Купидон от ревности мгновенной
К блаженству пары этой совершенной
Над створом двери, что в покой вела,
Парил, раскрыв шумящие крыла,
15 И полночи вокруг рассеивалась мгла.
Но вот пришла беда: перед закатом
За пологом, прозрачно розоватым,
(Подвешенный на нити золотой,
Колеблем ветром, он вплывал в покой
20 Меж мраморных колоннок, открывая
Голубизну эфира), созерцая
Друг друга сквозь ресницы в полусне,
На ложе, как на троне, в тишине
Любовники покоились счастливо.
25 Но тут донесся вдруг нетерпеливо,
Веселый щебет ласточек смутив,
Сторожевой трубы пронзительный призыв.
Очнулся Ликий: звук не повторился,
Но мыслей рой тревожный оживился.
30 Впервые он пурпуровый чертог,
Где обитал пленительный порок,
Душой обеспокоенной покинул,
Стремясь в тот шумный мир, что сам отринул.
У Ламии приметливой тотчас
35 Невольно слезы полились из глаз.
Она державой радостей владела,
Но Ликия блаженство оскудело:
Уйдя в раздумье, отдалился он...
Над страстью чудился ей погребальный звон.
40 "О чем ты плачешь, дивное творенье?"
"О чем твое, скажи мне, размышленье?
Оставил ты меня - и тяжело
Легла забота на твое чело.
В твоей груди мне места нет отныне".
45 Воскликнул он: "В твоих зрачках, богиня,
Себя я созерцаю как в раю;