«Потерялся?» — участливо спрашивает голос Лиса в голове.
«Немного, — встряхиваюсь. — Это ведь последняя серьезная цель, согласись.»
«Есть такое дело, но мы еще не закончили, — Лис хмыкает, — даже я чувствую рядом остатки врагов.»
— Да, я тоже их вижу, — ненароком проговариваю вслух. — Две группы.
— А точнее, сын? — тут же подходит ко мне отец. — Кого ты видишь? Я только нескольких слабых магов чувствую.
— Так и есть, — киваю. — чуть больше двадцати человек в соседней комнате, и десяток отступает к одному из неявных выходов поместья. И в той, и в другой группе по нескольку магов среднего уровня.
— Пойдем, — кивает головой отец.
Рядом тут же возникают пришедшие в себя руяне и маги. Побратим становится чрезвычайно интересным только что избежавшим смерти бойцам, но надо отдать им должное, все держат себя в руках, и кроме сдержанных любопытных взглядов, ничего себе не позволяют.
Гостомысл сразу, как только слышит о еще одной отступающей группе, жестом направляет полсотни бойцов на перехват. Благо все явные и неявные выходы из поместья напарник, в свое время, отображает на общей карте.
Маги ставят щиты, и руяне залетают в соседний зал.
Тот значительно меньше по размеру, так что всех ожидающих нас под собственными щитами бойцов, мы прекрасно видим сразу.
Но никто не атакует. Бойцы противника с обреченными лицами, готовые ко всему, и при этом стоят не двигаются.
Из группы венецианцев выходит маг и начинает что-то быстро, но с достоинством говорить.
— Спрашивает, кто мы такие и почему мы напали на Венецию, карами грозит. — усмехается Третьяк.
Переводчик руян вроде как незаметно, но все время продвижения по острову находится где-то поблизости, вот и сейчас, удивительно вовремя появляется. Отец мне опять кивает на парня. «Подумаю!» — одними губами отвечаю ему.
— Переведи ему, что мы атаковали исключительно Род Пизани-Моретта, это дело касается только войны между нашими Родами, и Совет патрициев был извещен об этом в соответствующей форме. — спокойно говорю я.
Лица противника, по мере перевода Третьяка вытягиваются, и в какой то момент, маг-переговорщик начинает что то быстро-быстро говорить.
— Говорит, что их сегодня с утра, Голос Дожа, Альмаро Пизани-Моретта вызвал сюда, для какой-то поддержки. — усмехается Третьяк, — говорит что здесь, в поместье две смены из трех, охранителей города. Кирилл Олегович, это мы, получается, переработали почти всех венецианских городовых?
— Скорее только охрану города, их как раз человек триста и должно быть. Основная сила Венеции в торговле, так что основные отряды наверняка там, где склады, — хмыкаю. — Зато теперь понятно, как Альмаро нашел столь оперативно такое число бойцов.
Переведи ему, что они наши пленники, даже несмотря на подобную ошибку. Но как только мы закончим операцию, их мы готовы спокойно отпустить. Лишняя кровь между нами не нужна. А по поводу самой ситуации, это не наша проблема, их Альмаро вызывал, с него и спрос.
— Так он уже мертв, — разводит руками толмач.
— Вот именно, — опять хмыкаю.
— Позволь мне, — мягко останавливает отец. — Переведи им, что сопротивление Магистру Пространства бесполезно. Они мне ничего противопоставить все равно не могут. А вот я, пока что, с Венецией не воюю. Их жизни нам не нужны, но и задерживаться долго мы не будем. Так что пусть решают здесь и сейчас.
Третьяк кивает, и быстро переводит магу.
Маг буквально чернеет лицом, и почти что-то хочет сказать в ответ, как из группы выходит еще один маг, послабее, но при этом постарше, и резко прерывает переговорщика.
Еще пара слов, и группа венецианцев сдается. Вот и славно.
— Спросите его, кто сейчас убегает по этому коридору, — отец снова обращается к Третьяку.
— Говорит, наследник, — Третьяк даже потирает руки. — Говорит мы его догнать не сможем уже.
— Ну это мы посмотрим, — отец оборачивается ко мне. — Знаю, что ты можешь и сам, но перенеси меня к тому выходу. Мне нужно поучаствовать, и меня одного вполне хватит.
Я киваю, и быстро выхожу вместе с отцом в предыдущий зал. Место я помню, технику ставлю мгновенно. Отец исчезает в зеркале перемещения, и я как-то не завидую бегущим остаткам этого Рода. Думаю, даже спешащие туда же руяне не понадобятся.
Возвращаюсь к пленникам.
«Слушай, Лис, мне неспокойно. Проведай Анки пожалуйста, хоть издалека. Ну не мог Мертвый Бог о моей семье знать. Не было у нас контактов. Если узнал, то недавно, но вдруг что-то предпринял уже? После слов Альмаро что-то мне стало тревожно.»
«Паранойя твоя? — усмехается побратим, — хорошо, сейчас.»
Лис выходит из зала, и я перестаю его чувствовать рядом.
Гостомысл же, пока я занимаюсь отцом, успевает разоружить и назначить сопровождение пленникам. Я буквально на секунду отвлекаюсь на венецианцев, как перестаю чувствовать и десяток, уходивший из поместья. До выхода они вряд ли добираются, кажется отец находит их значительно раньше.
Про себя я даже чувствую какое-то облегчение, все-таки уничтожать проигравших мне было бы неприятно, боя там как такового бы не было, но необходимость этого мне тоже вполне очевидна.
«Кир, пока изменений никаких, и Большой Медведь присматривает, так что твое беспокойство, хоть и понятно, но оснований для него нет.»
«Хорошо, — соглашаюсь с Лисом. Но вот сам этого „хорошо“ не чувствую совсем. Беспокойство хоть и не нарастает, но и не исчезает, а должно было бы. — Возвращайся. Тут тоже дел много.»
Частой гребенкой проходимся по пути нашего боя. И даже находим довольно много живых бойцов. Что, в общем, является очень неплохим результатом дня.
Руяне вскрывают десятки тайников — сказывается опыт. И даже взламывают дверь в хранилище, что конечно радует бойцов неимоверно. Вот только я все так же не перестаю беспокоится.
Более того, даже визит венецианцев, по результатам которого мы оставляем себе, похоже, поместье и в этом городе, проходит мимо меня. Нет, я присутствую, и даже заключаю мирный договор с новым-старым Главой Рода Пизани Никколо. Но ни внимания, ни изменения настроения мне это не приносит.
Беспокойство не уходит, правда и не усиливается. Значит, скорее всего, что то уже произошло. Остается принимать последствия.
В конце концов, я не выдерживаю, и согласовав свое отсутствие с отцом, ухожу порталом к стойбищу Большого Медведя.
— Заходи уж, — раздается голос Шамана из чума. — Твоя тревога даже мне передается.
Захожу к Медведю. Отсутствие изменений даже немного успокаивает.
— Все с твоей женщиной в порядке, и нет, тебе ее пока увидеть нельзя, — набивает трубку шаман. — Работа тогда пройдет зря. Рассказывай, почему ты так встревожен.
— Помните, вы мне показывали Мертвого Бога? — начинаю. — Мы тогда даже подобрались к нему довольно близко.
— Помню. — лаконично отвечает шаман.
— Странным образом, его посланник, побратим считает, что это был аватар, знал многое про мою семью. При этом прямых контактов с Его слугами у меня нет. Самый близкий контакт, это их нападение относительно недавно здесь. И вот после этого тревога не утихает.
Вообще-то должно быть наоборот. Богу, возможностей влиять на Мир, я за эти пару дней изрядно уменьшил, да даже не так, практически убрал. Аватара уничтожил, его Орден тоже сильно проредил. Вроде бы нужно радоваться, но не получается. Тревога не уходит. Но и не изменяется. Думаю, то-то уже произошло, раз мои действия ничего в состоянии не меняют.
— Хорошо. — кивает шаман.
— Хорошо? — почти вскакиваю я. — я это чувство знаю! Когда грядет опасность, или проблемы, я это ощущаю. И пока не ошибаюсь.
— Ну вот, значит ты ждешь проблем. Скоро? — шаман заинтересованно поднимает глаза на меня.
— Думаю да, — прислушиваюсь к себе, и соглашаюсь.
— С ребенком связаны? — продолжает расспрашивать Медведь.
— Скорее нет. Точно нет. — никаких изменений.
— А с Анки?
Тело пропускает удар сердца.
— Да, с ней. С ритуалом, видимо. — некоторая определенность меня даже радует.
— Воот. Смотри, неспокойный. — затягивается шаман. — За ритуалом я следить буду, и здесь, и Там. Уж как-нибудь, на своей земле, я твою женщину защитить смогу даже от Бога. Тем более от Мертвого. Вмешиваться тебе не позволю.
Я вскидываюсь.
— Не позволю, — настаивает шаман. — Но ты можешь ее охранять в Мире Духов, — усмехается. — Ты вроде уже такое делал. Только не от ее испытаний. Будешь рядом, но не близко. Её испытания — только ее, тут тебе помогать нельзя, а вот от ненужных опасностей ее прикрыть можно. Не беспокойся, ты отличишь, я-то рядом буду.
С сердца будто падает камень. Беспокойство не уходит, но становится каким-то конструктивным, что ли.
— Что мне нужно для этого делать?
— Пока ничего, — пожимает плечами шаман, — ты в Мире Духов, благодаря твоему побратиму, будешь не гостем, а почти жителем. Приводи своих завтра. Думаю, день для работы отличный будет.