Исходники/ День 5/ Томск. 26 декабря/ Новый поворот/файл 50001
Информагентства молчали. По радио болтали о вчерашних новостях. А вот социальные сети пестрили кадрами кровавого убийства. Перепосты разносили информацию со скоростью света во все уголки мира. Сибирский нашел наиболее удачное фото и увеличил изображение. Олег сидел на ступенях в бежевом пуховике, голова, накрытая капюшоном, уткнулась в грудь. Создавалось такое ощущение, что труп смотрит на место, куда прилетела смерть и не верит, что все кончено. Дырка с кровавым следом в районе груди была небольшая, кровоподтёки замерзли черным пятном на блеклой одежде. Мозг отделил весь кровавый фарш эмоций от жужжащих фактов и выдал версию: «Убили не на месте, привезли уже труп». Денис еще поводил по фотке пальцем и быстро определил, что тело нашли на ступеньках нового ЗАГСа. На двери красным что-то было написано, но качество фотографии не позволяло разглядеть. Впрочем, вскоре в сети выложили текст. Это было послание от убийцы: «Он не успел развестись». Мозг только начал переваривать сказанные кровавые слова, но подоспели новые факты — во френдленту со всех сторон посыпались вирусные ролики. Психопат жаждал славы и выбрал соцсети для прокламации своих идей. Смысл и сюжет видео был одинаков. Бензопила разрезала свадебную фотографию пополам и начинала кромсать одного из супругов. Все это сопровождалось подписью: «Не любишь — разводись, иначе смерть разлучит вас». Денису стало жутко. Мифическая сюжетная линия про маньяка воплощалась со всей ужасающей реальностью.
Когда журналист подъехал к гостинице ведущий новостей наконец-то прервался на срочное сообщение. Денис рассчитался с водителем, но остался дослушать. В конце звукорежиссёр врубил нехитрый синхрон Кузнецовой, о том, что возбуждено уголовное дело, следствие ведется.
Денис теребил в руках телефон, самолет в пути, невеста в ожидании. Он боялся ее расстроить, хотя на свадьбу он все еще успевал. Денис зашел в гостиницу. Вновь снял номер, принял душ и перед тем как ехать на встречу к Кузнецовой, лег покемарить.
Он тяжело вздохнул, закрыл глаза. Решение остаться в Томске теперь казалось ошибочным. Он испортил отношения с Ольгой и вычеркнул себя из соискателей на должность руководителя программы. А взамен получил только лишь еще пару рабочих дней. С трупом, со стервозной Кузнецовой, с головной болью.
Архив/Дина/Загремевшая/ файл 50002
Дина смывала вчерашние поцелуи Бокова со своих ягодиц. Домой ехать не хотелось, к подруге слишком рано. Переодевшись, она спустилась в ресторанчик маленькой и уютной гостиницы «Эдем». На райские наслаждения измена оказалась совсем не похожа. Было даже немного стыдно, пусть развод и казался решеным делом. Официант поставил перед ней чашечку капучино и круассан. Привычка за завтраком чиркать пальцем по экрану смартфона и просматривать новости никуда не делась. Но так как мобильный она забыла дома, пришлось глазеть по сторонам. Вокруг ничего интересного не происходило, и Дина постепенно ушла вглубь себя. Ее подмывало решить все сейчас — поехать домой. Ее взгляд остановился на обручальном кольце. Она покрутила его и сняла, но секунду спустя вновь надела. «Рано, еще рано. Надо сначала узнать мнение адвоката, а потом идти в бой», — Дина расплатилась и попросила официанта вызвать такси. Назвала адрес подруги.
Водитель, возбужденный кавказец, описывал сегодняшнее происшествие у ЗАГСа, но Дина почти не слушала. Она слегка встрепенулась, когда осмыслила, что жертву убили из охотничьего ружья, но отвлеклась и вновь стала обдумывать план жизни без мужа. Возле дома подруги стоял уазик с синими проблесковыми маячками и извергал серый клубистый дым. Как только такси остановилось, полицейские вышли ей навстречу.
Кузнецова сидела напротив зарёванной Дины. Майорша все вывернула наизнанку и уже спустя 5 минут разговора вдова была главной подозреваемой. Логичный ум преподавателя быстро сложил причины и следствия. Дина соглашалась с Кузнецовой. Приезжая гастарбайтерша из Киргизии, без места жительства, она загуляла и боялась развода, но после убийства имеет право на половину жилплощади, которая принадлежала мужу. Это несколько миллионов рублей — мотив есть. Алиби со стороны любовника Бокова не дождаться, тем более в гостинице за все платила она. А сам ухажер спустя 10 минут хоть и страстного соития смотался. Она честно рассказала о номере в гостинице и о том, что не хотела идти домой. Майоршу такое объяснение не удовлетворило, и она прямо попросила признаться в убийстве. Дина лишь качала головой и ревела, где-то глубоко она все же любила своего непутевого мужа. Или привыкла.
Через полчаса изнурительного допроса в руках Кузнецовой заблестел черный смартфон Дины, запакованный в прозрачный полиэтиленовый мешок. Дина привычным движением нарисовала змею на графическом коде, телефон ожил, пальцы тыкнули в зеленый значок — в чатах накопилось полно сообщений. Кузнецова проворно вырвала гаджет из рук и стала быстро пролистывать мессенджер. Спустя несколько минут, майорша повернула к вдове экран, на котором адвокат в кратком сообщении указывал на выгоду смерти мужа. Дина разревелась и уткнулась в стол.
Исходники/ День 5/ Томск. 26 декабря/ Нежданчик/ файл 50003
Денис стоял на проходной УВД и ждал знакомых, которые впустят его. Как назло, ни Серова, ни Кузнецовой не было. Телефоны их молчали. Денис посмотрел на часы, самолет с ним на борту должен был приземлиться в Москве. В мозгу полетели фразы-отмазки, которыми он собирался отстреливаться от обвинений своей невесты. Долго нейронная сеть не могла выдержать напряжения и плавно слила рассуждения в более безопасный фарватер: «Интересно приготовила ли невеста ему завтрак и будет ли всегда она вот так ждать его из командировок, или когда-нибудь ей это надоест». Телефон завибрировал. Ольга прислала два жареных яйца, посередине которых лежала сосиска. Вверху кетчупом было нарисовано сердечко. Денис долго смотрел и пытался напечатать хоть какую-то фразу. Невеста позвонила сама.
— Кароч, — в голове пролетела фраза: «ври, в правду все равно не поверит». — Я опоздал на самолет, напился в говно, — протяжно произнес Сибирский, занес руку за голову и почесал затылок. Ольга не видела жениха, поэтому его правдиво-лживая мимика на нее не действовала. — Не рассчитал. Может, отравился. Первый раз такое, не вовремя получилось, — Ольга не отвечала, и Сибирский воодушевился и стал говорить, как есть на самом деле. Он полил на невесту душ из рабочей информации, а она продолжала молчать, пока журналист не перестал трындеть.
— Можешь не приезжать…, — гудки сообщили об окончании разговора.
Ольга всегда была вспыльчивая и отходчивая, молчала, гневалась, прощала. Но Денис все еще не привык получать мордой об стол без предупреждения. Поэтому выругался вслух, чем заставил сержанта, стоящего на проходной, выпроводить журналиста на улицу. Морозный ветерок опять прихватил нос и губы с первого дуновения. Глаза заслезились. Кафешка напротив поманила рекламой горячего кофе и Денис направился ждать своей участи в сопровождении черного крепкого. Нужна была разогретая голова. «Ольга вскоре отойдет и тогда без эмоций примет информацию. А на свадьбу я еще успеваю», — логические размышления успокоили Сибирского, мозг переключился на работу.
Кузнецова достала телефон, увидев пропущенные от Сибирского лишь ухмыльнулась, но перезванивать не стала. Дело теперь беспокоило ее гораздо больше. Новый виток событий предрекал серьезные переработки. Когда майорша вошла в переговорную рядом с начальником сидели еще 3 человека. Команду подобрали вполне себе профессиональную. Старший опергруппы Федоров был человеком крайне дельным и профессиональным. Однако Кузнецова слышала о его запойности, что могло стать препятствием для совместной работы. Криминального психолога из университета она знала только по отзывам. О 75-летнем Германе Борисовиче говорили в диапазоне от бесподобно до гениально. Недавно именно его экспертиза позволила доказать мошенничество большой группировки, которая жульничала с ипотекой. Серов был как подмога. Но именно на него и опиралась глава всей этой следственной группы майор Наталья Кузнецова.
— Она не виновата, — Кузнецова села за стол. — Хотя алиби не алё, а мотив прекрасный. Конечно, можно ее раскрутить, но предлагаю активно обсуждать новую версию.
— Согласен, меркантильный интерес не тот мотив, который бы заставил бы ее устраивать шоу, — вмешался Герман Борисович. — Такие демонстративные вещи чаще всего это послание либо обществу, либо конкретному человеку. И скорее всего убийца, человек, так скажем, не в своем уме.
— Псих, — грубо подытожил Федоров.
— Ну, не в том понимании, которое придает общество этому слову. Он может быть прекрасным интеллектуалом, но с особенной логикой.
— Я не верю в маньяков, — сказала Кузнецова. — Скажите лучше. Может ли здоровый человек такое устроить и с какой целью?
— Может ли здоровый человек убить? — Герман Борисович улыбнулся во весь рот.
Кузнецова внимательно посмотрела на него и только сейчас разглядела как следует. Седая борода и густая шевелюра, толстая вязаная кофта с большим воротом под подбородок — он был похож на Хемингуэя. Взгляд его говорил о том, что старый моряк знает всё.
— Может ли здоровый человек совершить такое показное убийство? Я вам отвечу, что да. Либо это имитация убийства под маньяка, либо творческий человек, художник или артист, который замаскировал мотив в этом маскараде.
— Что еще? — Тамакин кивнул Серову.
— Криминалисты предполагают, что жертву убили из его собственного ружья. Жена сообщила, что муж часто его чистил. Готовился на зимние праздники на охоту, — Кузнецова посмотрела на Серова, потому что эти факты слышала впервые. — Охоту подтвердили друзья и коллеги Силютина. Ружье из сейфа достать не можем — он заперт. Возможно, его там вообще нет. Ждем, когда мать очнется — возможно, у нее есть ключи, если нет — будем вскрывать. Мать с сердечным приступом в больнице — в реанимации. Отца и других родственников у него не было. Камеры в отеле оказались муляжом. На ресепшене Дину Силютину не запомнили или не захотели запомнить. Комнаты обследовали — при желании из них можно выбраться и незаметно вернуться, так что свидетели нам ничего не дадут. Наш видеоассистент Виктор проверяет камеры на дорогах и возле ЗАГСа. По его словам, работал подготовленный человек, который прекрасно знал, где стоят камеры и куда светят. Профессионал, возможно. Криминалисты подробности изложат чуть позже, но рассчитывать на новые факты не стоит. Следов нет.
— А как насчет адвоката Пучкова?
— Нигде нет. Ищем.
Полковник Тамакин встал, готовясь сказать длинную речь. С его весом было тяжело разгуливать по кабинету, но в этот раз крупногабаритность начальника майоршу не раздражала. Кузнецова всегда подмечала, что как только дело принимает интересный или даже детективный сюжет, полковник превращается из жирного довольного борова в старого бульдога, который готов вцепиться убийце в горло.
— Герман Борисович здесь не случайно. Во время суматохи с прокурорским сыном ко мне подходил московский журналист, рассказывал про версию маньяка. Эксгумацию даже сделали.
— Товарищ…, — Кузнецова готова была протестовать, но Тамакин резко отклонил просьбу суровым взглядом.
— Подключите его, пусть поделится своими соображениями. Он человек не глупый, просто за красивым сюжетом не всегда видит правду жизни и пытается натянуть гондон мышонка на слона, но рациональное зерно в его выводах всегда есть, иначе зритель не поверит.
— Он в Москве, — самодовольно сказала Кузнецова, — но я с ним свяжусь и попрошу в письменной форме изложить версию о серийной убийце. Копия будет у вас всех. А дела будем объединять? — съязвила Кузнецова, понимая, что раскрытое убийство Снегиревой никто дорасследовать не будет.
— Кузнецова, идите работать. Спасибо, коллеги, — начальник дал понять, что всем пора освободить переговорную. — Хотя постойте, дайте поручение судмедэкспертам тщательно исследовать труп Снегирева на предмет убийства. Любые зацепки. Может, и правда придётся объединить дела, — ловко вывернул издевку Кузнецовой против ее же самой.
Майорша вышла из кабинета и включила смартфон. Опять пришло уведомление о трех звонках московского журналиста. А следом запиликало напоминание о том, что сегодня вечером предстоит нелегкий поход к свекру и его молоденькой невесте.
Архив/ Егор и Катя/ Лайк/ Файл 50004
«Тебе когда?» — загорелось зелененьким на смартфоне Егора. И он принялся тут же печатать ответочку. «К 12:00», — запулил и посмотрел на голые худые ноги своей жены. Катя лежала на животе, ее смартфон умещался на продолговатой подушке дивана. Одеяло прикрывало спину. Рядом на деревянной подставке стояла большая пол-литровая кружка чая. Егор склонил голову, пытаясь высмотреть то, что скрывалось под одеялом. «Через час выхожу», — уточнил Егор и нажал на зеленый кружочек с белым бумажным самолетиком. Куча сердечек полетело к нему и заполнило смартфон. А следом прилетела ссылка на твит с фотками сегодняшнего убийства и вирусными роликами. Егор не кликнул по ссылке, а погрузился в рабочий чат. Никак не прокомментировав предыдущее сообщение об убийстве, он написал жене, которая лежала рядом, что вечером получит бабки за халтуру и расплатится за ипотеку. Не поворачиваясь, продолжая лежать на животе, Катя вновь отправила мужу несколько десятков сердечек разного цвета.
— О! — присвистнула Катя и вновь запулила ссылку своему мужу. На этот раз это была фотка в инстаграм полуголой подруги, которая в сексуальной позе на коленках стояла посреди песчаного пляжа. Катя стала просматривать комментарии и остановилась. @ЕMC17 поставил сердечко и написал «Божественна. Я бы….»
— Ты охренел? — в голос громко спросила Катя, развернулась и села на кровать. Одеяло спало, небольшие груди торчком выпячивались из майки-ночнушки. Она взяла кружку, стоящую на деревянном подлокотнике. Егор, не вкуривая насколько опасна сейчас ситуация, уткнулся в смартфон и ржал над каким-то видео-приколом.
— Чего? — не отрываясь от телефона, буркнул он.
— Ничего, — Катя выплеснула кружку в своего мужа, который сидел на краешке кровати.
Целилась она не в лицо, а в самое сокровенное. Теплый чай быстро окрасил белое поло с крокодильчиком в районе живота. Штаны стали словно описанными. Волосы на руках намокли. На смартфоне появилась лужа, тач перестал отвечать. Глаза Егора наполнились неистовым, как в таких случаях говорят, гневом.
— Вотежишьмать, — Егор быстро начал протирать экран телефона о простыни. — Ты что, долбанутая?
— Ты же сказал, что не подписан на эту шлюху. Вчера клялся, что тебе пофиг, а сегодня я вижу твой коммент: «Божественная». Да ты, старичок, совсем меня за дуру держишь.
— Да я стебал эту чмошницу, по приколу. Что ты прикопалась? — Егор перезагрузил мобильник и он засиял цветными буквами заново. — Блин, это всего лишь лайк, нафига смартфон портить ему и месяца нет.
— Да для тебя он уже старый, ты все бабло на них спускаешь, а потом: «Катя, давай займем у твоих родоков, чтобы оплатить вовремя ипотеку», — девушка вошла в раж и отлично пародировала мужа.
— Достала ты со своей ипотекой. Два года про нее слушаю. Пожили бы в съемной и норм.
— Еще 18 лет, старичок, а так тоже давно бы развелась, только я одна не потяну эту квартиру. А просрать такую ламповую хату глупо.
Егор посмотрел на нее, так как будто размышлял о разводе, но в голове его крутились мысли о сегодняшней сделке. Бабла он должен поднять нехило. «Может вложить все в ипотеку. Года три перекрою сразу», — подумал он. «Но тогда точно разведусь, с этой дурой».
— Пойду пораньше. Дела, — Егор встал и засобирался.
— Божественно, — передразнивая коммент произнесла Катя, скорчила рожу и показала язык.
Егор схватил подушку и бросился понарошку душить жену. Она некоторое время отбивалась, издала писк и прикинулась мертвой. Когда он поднял подушку, Катя обхватила его шею двумя руками и поцеловала. Крепко, как на свадьбе. Под телом зажужжал смартфон. Еще раз и еще раз. В кармане Егора тоже зашевелился гаджет, и они синхронно потянулась к своим интернет-протезам.
Аудиозапись/ Минутка с Ксенией Крапивиной/ Скандалы/ Трек 50005
— Все выпуски программы «Разговоры с Ксенией Крапивиной» вы можете посмотреть и послушать на сайте нашего самого сибирского радио radiosibir точка ру. В том числе и сегодняшнюю беседу. Мы завершаем цикл о скандалах. Итак, коротко подытожим. Сейчас по-другому ссорятся, чем в стародавние времена. Правильно?
— Естественно.
— И посуду мне кажется уже не бьют.
— Бьют, что не бить. Но доходит до этого редко. Сейчас особо не надо ссориться. Ведь для этого нужен контакт, время, общее пространство. В коммуналке, например. Куда сбежишь от этой жены, которая трусы развешивает посреди комнаты. А? Сейчас найти свое пространство проще. Нажал на кнопку смартфона, и ты все, в своем домике. Порой бывает они голые лежат в одной постели, но каждый в своем мире.
— Гаджеты зло? Не дают поскандалить.
— Не дают поговорить. По душам, а не в ватсап.
— Цифровая зависимость для семейной жизни огромная проблема.
— И любить, и конфликтовать, и, главное, разговаривать, нужно только тет-а-тет. С другой стороны, это новая реальность, с этими проблемами мы будем чаще сталкиваться и нужно учиться с ними и уживаться, и решать. Детские психологи уже давно сталкиваются с «цифровой» проблемой, с безмерным потреблением гаджетов, информационной псевдодебильностью. Сексологи начинают ощущать наплыв клиентов с проблемами, связанными с цифровизацией интимной сферы.
— Доступность порнографии?
— В том числе, но и вообще доступность секса. До секса теперь рукой подать, пару кликов. Раньше вам, Кирилл, или вашим друзьям в юношестве с кнопочными телефонами, приходилось столько работы провести, столько социальных связей наладить, чтобы уговорить девушку пойти с вами хотя бы в кино. А теперь Тик-ток и все, разбежались. Дистанция, время от желания до секса, сократилась в разы. И на семейную жизнь это тоже влияет как никогда раньше. Виртуальные флирты ни один брак поломали. Не склеить.
— Онлайн или офлайн решать каждому из нас. Я предпочитаю живое общение. С вами был ди-джей Лирик. И с наступающим.
Звукарь поставил американскую рождественскую мелодию и предвкушение праздника пронеслось по квартирам, машинам, по всему заснеженному ледяному городу.
Исходники/Томск/День 5 /встреча/ Файл 50006
Занесло новогоднюю песенку и в кафе напротив УВД, в котором битый час сидел журналист Сибирский. Он расположился на втором этаже и в окно поглядывал на выход из полицейского участка, под рукой стояла чашка с американо. Денис с пиететом посмотрел на посетителей кафе, отважившихся выйти на мороз покурить и пожалел о том, что бросил, с кофе было бы «самое оно». Рядом с кружкой лежал мобильник, который то и дело нервно теребил Денис. Включал, выключал, снова включал, надеясь, что не заметил какое-то сообщение. Ольга, начальство, Кузнецова, кто-то из них должен позвонить, но телефон черным зеркальным экраном застыл в ожидании хоть чего-то.
Из окна дуло и Сибирский пододвинул пуховик к подоконнику, прикрыв поясницу. Телефон зажужжал и в это же время на улице появилась Кузнецова со своей знаменитой шишкой на голове и китайскими палочками в ней. Мобильный она держала голой рукой и накинув капюшон куртки быстрым шагом направлялась к кафе. Не без удовольствия Денис взял трубку.
— Как долетели, товарищ журналист?
— Таксисты у вас дерут втридорога, еле успел.
— Ой, с вашими не сравнить. В новостях уже видели наш труп у ЗАГСа или не алё?
— Картина маслом.
— Мое начальство думает, что это может быть маньяк. Вы через мою голову, оказывается, ходили к полковнику Тамакину. И настолько понравились ему, что он отдал приказ проконсультироваться с вами по поводу соображений насчет серийного душегуба.
В трубке послышался колокольчик от двери. Вошла.
— Мне нужны материалы, которые вы накопали. И ваши мысли о том, кому и зачем это надо. Пришлете по почте?
— Нет. Только при личной встрече.
Кузнецова отодвинула смартфон от уха, вслушалась в колокольчатую новогоднюю музыку и вновь приложила ухо к гаджету.
— Вы что, здесь?
Кузнецова сидела на стуле и глазами прожигала Дениса, который говорил с начальством. Он в красках описывал душеледенящую историю о маньяке. Кузнецова не видела, что телефон давно погас. Сибирский врал, параллельно разрабатывая стратегию нападения на майоршу.
— Оператора обещали прислать завтра утром, — сообщил Денис.
— Этого мордатого?
— Может быть. Но скорее всего другого. Репортаж снимать. Итак, к делу. Подло было дожидаться нашего отлета и лишь потом звонить. Мое везение не оправдывает вашего, товарищ майор, предательского поведения.
— Добиваться разрешения на эксгумацию через мою голову поступок благородного джентльмена? Сибирский, вы тут не алё. Вам здесь не Москва. Мы люди сибирские открытые, все по-людски как-то, но когда нам нож в спину или жопой повернутся, да через губу, то…. что хотите в ответ? Ты вроде как сам местный должен понимать.
— Поздно было, — отмазка явно не прокатывала и Сибирский решил просто извиниться. — Сорян, был неправ.
— Я бы не разрешила могилки рыть.
— Я это понимал, поэтому поступил подло, еще раз прошу прощения.
— Извинения принимаются. Теперь к делу. Я тоже не учла форс-мажор. В трансляции со взлетной полосы трап убрали. Кто-то блатной видимо опаздывал.
— Чинуша.
— Так бы вас здесь не было. Может по почте перешлете ваши мысли о маньяке?
Денис ждал, что Кузнецова тоже попросит прощение за утреннюю подставу, когда она намеренно тянула время и не говорила о новом трупе, но просчитался. От этих мыслей ему стало даже весело, словно он проиграл достойному сопернику. Уважение к майорше подросло на несколько пунктов.
Сибирский выложил ей весь расклад по трем делам. Эльвиру и Иринку, по его мнению, еще можно объединить в одно дело — одно орудие убийства, но жену художника и «бракованную» жертву, как окрестили труп возле ЗАГСа местные журналисты, притянуть не могли никаким макаром. Кузнецова подвела итог, что первых двух убил киллер на заказ, остальные — разрозненные преступления и никак не связаны.
Аргументировав тем, что начальство лояльно к московскому журналисту, Кузнецова кинула на стол пропуск в УВД и сказала, что вечером Денис может прийти и прочитать в архиве дело Ричарда и его жены. Она пояснила, пока не будет четкой связи между 4 преступлениями ни о каких маньяках она разговаривать не собирается. Засим, холодно как погода на улице, попрощалась и ушла.
Денис не стал говорить друзьям о том, что остался в Томске. Завтра предстояло снять репортаж и хотелось сделать это на трезвую голову. К тому же осталось неприятное послевкусие от последней встречи. Лирик теперь наверняка будет еще несколько недель связан с Викой и ее подружкой.
Подышать свежим воздухом и привести мысли в порядок было необходимо. Похмелье отдавалось изжогой, общей дурнотой и депрессией. Денис вышел из такси возле главной елки города на Новособорной площади. Культурный центр Томска вот уже который год к новогодним праздникам превращался в ледовый городок. Сибирский обошел елку и вошел через главные ворота парка. Там его встретила большая ледяная лошадь, вставшая на дыбы — символ города. Денис продвигался вглубь площади, меланхолично рассматривая фигуры. В небе появилось солнце и скульптуры из льда заиграли. Хрустальный мир повлек его за собой. Горки, лебеди, ледяные смешарики и даже Пушкин. Кристальные фигуры манили своей блестящей изящностью, к ним хотелось прикасаться и пристально вглядываться в них, пытаясь понять: есть ли там за стеклянной кромкой льда что-то, что можно распознать.
Пока Сибирский шел по хрустальному лабиринту мозг начал блуждать по недрам подсознания выискивая нужную информацию, которая бы связала все убийства. Денис остановился возле ледяной плиты и, задумавшись, смотрел сквозь нее. Лучики света преломились в снежном хрустале и заиграли теплыми новогодними огоньками. С другой стороны ледяной плиты хихикнула какая-то краснощекая студентка и помахала Сибирскому. Журналист улыбнулся. Веселясь девушка убежала дальше разглядывать этот временный мир льда. Словно очнувшись Денис рассмотрел, где он был. Рядом стояла ледяная фигура оператора с камерой прошлого века в руках. Именно через нее он и увидел девичье лицо. Сибирский селфанулся и послал Мишане фотку. «Его-то мне сейчас и не хватает», — подумал Денис.
Мишаня согнал весь материал с флешек на жесткий диск и отнес в монтажку. Вернувшись в редакцию сел за пустой стол заполнять командировочный лист. Сзади подошла продюсерша Маша и предложила выпить кофе. Они поднялись на первый, прошли через транспортный коридор и оказались в кафешке возле 17 входа в Останкино.
— Абсолютно ничего?
— Он взял пустые бланки в таксо, но это так, пижня. Тем более в них он вписывал реальные цифры. Ваши догадки не подтвердились, — Мишаня врал редко, и неумело, но бэкграундправдоруба позволял это делать в нужные моменты.
В Томск он поехал с партийным заданием потопить шефа. Найти компромат на расчетах в командировочных. По слухам, Сибирский был асом в этих делах и делал неплохую кассу. На деле же оказалось все прозаичнее. Шеф только компенсировал затраты на алкоголь. Натекало не мало, но и не много. Вторую зарплату таким образом заработал бы только трезвенник. А ни Мишаня, ни Сибирский таковыми не были. Оператор умолчал о том, как шеф нашел деньги в гостишке и завтраки обменял на кэш, как вписал 8 поездок на такси за город и как Сибирский расплачивался в магазине, покупая годный вискарь.
— Я могу вернуться и доработать фильм. Надо?
— Пока нет, — продюсерша о чем-то задумалась и поплелась в сторону директорского кабинета.
Вбить последний гвоздь в перспективы Сибирского не удалось. С другой стороны, он был так далеко от Останкино, что уже ни на что повлиять не мог. Завтра все решится, она займёт этот кабинет. Наконец-то, окупятся все ее интрижки. Продюсерша распустила волосы и постучала в дверь. «Ты, Сибирский, просто так не можешь», — проскочила бесстыдная мысль в голове нового директора программы.
Изрядно промерзнув, Денис заскочил в «Сибирское бистро». Заказал черный кофе и местный фастфудный деликатес — чебурята. Маленькие чебуреки, по размеру напоминающие вареники, предлагались с всевозможными начинками. Денис предпочел классику с картошкой. Это заведение существовало еще во времена его юности, сюда он по праздникам приходил с сестрой. Здесь с друзьями бывал после получения стипендии. Знаменитые фастфуд рестораны открылись в Томске сравнительно недавно в 2014-ом. И поэтому в борьбе за быструю еду долгое время побеждали местные точки, продающие блины и те же бургеры, только с меньшим пафосом. Флагманом всего это быстрого питания были чебурята.
— Фастфуд — FastLive, — тихо произнес Денис и закинул жареный вареник в рот.
Просмаковав давно забытый вкус Сибирский принялся размышлять о дне сегодняшнем. В архиве УВД его ждали только через 5 часов. Оператор приедет утром. Денис решил сыграть на опережение и за свой счет воспользоваться услугами стрингера. Благо, знакомые, которые сделают скидку, не перевелись. С местным оператором он встретился в 3 часа дня в кардиологическом центре. Тайком они проникли в реанимационное отделение. Сибирский стал убалтывать молоденькую медсестру войти в палату, но та без разрешения врача не пускала. Пришлось не только хорошо врать, но и подкупать. Медсестра сдалась, но с условием, что в реанимационную палату войдет только один. Под капельницами лежала полусонная Галина Степановна — мать погибшего Олега. Получив инструкции, оператор вошел в комнату. Пациентка уже пришла в себя после гипертонического криза и недослушав вопрос с присущей яростью начала обвинять в смерти сына свою невестку. Денис все это время стоял, прижавшись ухом к двери и отмечал в блокноте важные детали. По словам матери Олега, вечером к сыну должен был прибыть сотрудник Росгвардии для проверки оружия и условий хранения.
— Когда я пришла, все было чистенько, сейф заперт, в комнате порядок, на удивление. Динка такая неряха. Я подумала, он к дружкам ушел. Шлюха — жена его, на корпоративе была. Вот и он по бабам. Я тогда запросила господа, хоть бы он там встретил другую. Встретил…. Смерть, — мать Олега зарыдала, интервью было закончено.
Медсестра забежала в палату и начала проделывать какие-то манипуляции с капельницами. Оператор сунул ей в карман заготовленную шоколадку с обещанием позвонить после смены, поцеловал в щеку и удалился.
После пары звонков Денис понял, что узнать информацию о человеке, который проверял оружие, невозможно. Его переключали от одной говорящей головы на другую, но автоматические сотрудники ничего не ведали. Да и для фильма эта информация была не ценна, скорее Сибирский действовал исходя из потребности докопаться до истины. Но уперся в бюрократическую стену.
После больнички съемочная группа направилась в морг к знакомому корейцу. Он как обещал по телефону к пяти вечера уже все сделал. А именно — уточнил время смерти — 5 вечера. По его словам, после убийства тело находилось на холоде, возможно, на улице, поэтому изрядно закоченело. И уже труп посадили на крыльцо ЗАГСа. Убит с близкого расстояния из ружья. Смерть была мгновенной. Кроме того, найдены следы клофелина, возможно перед смертью его усыпили. Денис поблагодарил Кима и пообещал выдать эту информацию в эфир только в субботу вечером, во время итоговой программы.
— Если вам интересно, молодой человек, мне дали срочное задание. Изучить труп самоубийцы.
— Интересно, — отозвался Денис.
— Много алкоголя в крови, и больше ничего. Отправили записку к графологу. Может он что подскажет.
— Ох, умеете же вы заинтриговать. Мне возвращаться в Москву пора.
— Скорее всего, это самоубийство.
— Неубедительно, — сказал Сибирский, а кореец лишь пожал плечами.
По плану оставалось записать следователя, жену погибшего и какого-нибудь эксперта — криминального психолога. А дальше можно было писать репортаж и улетать домой. Таким образом 27 декабря Сибирский должен быть в Москве, ну или край 28 утром. То есть на свою свадьбу он точно успевает. Эти мысли он уложил в короткое сообщение и отослал неотзывчивой невесте. А сам поспешил в УВД, Кузнецова не любила опозданий. И только мысль о неубедительном самоубийстве капала на темя.
Врачи отказали полицейским. Мать погибшего Олега была не доступна для допроса. Его жена больше ничего не сказала, подруга Дины, которую допрашивал Серов, картину преступления не прояснила. Кузнецова покрутила вирусные ролики, которые были связаны с убийством и пришла к выводу, что кто-то пиарится на хайпе. Отложив все дела, она помчалась домой, где принялась наводить марафет. Свёкр и его молоденькая жена ждали к 19.00. По пути она собиралась заскочить в УВД и усадить журналиста в архив. Муж торчал в интернете, как обычно. Кузнецова погладила ему рубашку и брюки. Сама надела платье распустила свои длинные до попы черные волосы, которые скрывали огромный вырез на спине. Делать макияж она не любила, поэтому использовала лишь тушь и помаду. В этот раз красную.
Джонни перешел на смартфон, он боялся, что Кузнецова зайдет в комнату и увидит его переписку с психологом. Это был третий сеанс. Обсуждали сегодняшний ролик. На жесткий директивный вопрос Джонни никак не мог ответить: даже написать в чате было трудно. «Любит ли он жену? Да или нет». Психолог пыталась зайти с разных сторон выискивая и заставляя Джонни честно ответить на, казалось бы, простой вопрос. Так бы и завершился сеанс безответно, но Кузнецова вошла в платье с распущенными волосами, чтобы поторопить мужа. Он быстро написал: «Да, наверное, люблю» и отключил смартфон.
Кузнецова восхитила и Сибирского. Такой он ее еще не видел. Майорша не была классической красавицей, которая пряталась за ментовской холодной формой. Правильный овал лица, птичий взгляд и чуть скошенный подбородок в служебном образе делали Кузнецову строгой и даже опасной, но в светском облике эти же чуть подкрашенные черты лица создавали ауру кокетства с легким привкусом полной недоступности. Помножив внешность на приличный коэффициент IQ — получалась дама для искушенных интеллектуалов. Сибирский подумал, что Джеймс Бонд или его любимый детектив Харри Холе такой бы увлекся. Тут же словно 25 кадр в сознании пронеслась картина о сексуальной зависимости из галереи художника Ричарда Артамонова, и Денис переключился на слова, которые тараторила майорша. Она торопила журналиста и заставляла того спешить, а не разглядывать ее образ. Денис предложил ей сделать интервью в платье на смартфон, но был послан фразой о том, что муж ждет ее в машине. За спешкой он едва не упустил важный момент. Сибирский похвастался, что взял интервью у матери Олега, но посетовал что не смог найти сотрудника Росгвардии, который приходил накануне к погибшему. Возможно, он является свидетелем, который видел жертву последним.
— А вы его нашли? — без тени сомнений спросил Сибирский, когда они вошли в архив.
Вместо ответа Кузнецова разразилась бранью. С напомаженных губ слетали крепкие слова в адрес всех журналистов планеты. Она костерила их за то, что вмешиваются в расследование, за то, что им плевать на нормы морали, за то, что от их действий могут гибнуть сотни тысяч детей, в том числе и африканских. В этом месте Денис совсем запутался, а Кузнецова приказала немедленно прислать запись интервью с матерью погибшего, развернулась и ушла.
Невольным слушателем этой пламенной речи стала Маргарита Петровна — толстенькая работница архива. Заслуженный библиотекарь МВД подняла свое грузное тело и пошла вдоль стеллажей. Ее голос четкий и громкий диссонировал с внешностью, и лишь когда она исчезла из виду, стало возможным разобрать историю, которую она решила поведать. Оказалось, летописец томского УгРо знала всё и про всех.
— Отец Кузнецовой тоже был полицейским. В 90-ых много чего происходило, но Виталия Евгеньевича все уважали. За то, что умел и взятки не брать, и с братвой честно вести дела.
Денис положил смартфон в карман и внимательно вслушивался в слова сотрудницы архива.
— И был у нас авторитет по кличке Большой. Он тогда конкурировал с Соломоном. В общем, весь город они пополам поделили. Один Кировский район держал и Советский, а другой Ленинский и Октябрьский. А Виталий Евгеньевич у нас в Кировском служил. И был начальником отдела по особо тяжким. Так вот, затеяли эти авторитеты стрелку, как тогда говорили, и Соломон отправил своего племянника. Все вышло из-под контроля и родственничка грохнули. Намеренно. Но и эта смерть не стала поводом для настоящей войны. Наркота. Вот что этих авторитетных людей окончательно заставило начать бойню. Основная точка прибытия в город находилась на Череме, в Ленинском районе, и там всю мзду собирал Соломон, а куш этот, я скажу, уже к середине 90-ых был мама не горюй, и Большой решил конкурировать в этом доходном бизнесе. Он как-то с Юргинской бригадой был связан и от них проложил себе свой караван. Развернул на Степановке фасовку, ну и так далее. Этой наркотической волной зацепило тогда много мальчишек и девчонок. В том числе племянника, двоюродного брата Кузнецовой. Виталий Евгеньевич давно брал с Большого обещание, чтобы тот в его районе наркоту не разводил. Авторитет, конечно, мента не послушался.
— Мне сестра рассказывала, она как раз в это время в школе училась, — выкрикнул Сибирский. — Тогда ужас был, либо ты в 12 лет нарик, либо бандит, либо терпила.
— А каково детям ментов было? То-то. И вот Виталий Евгеньевич решил наказать Большого по закону, такую охоту устроил за ним. Однако…. Нашла дело.
Денис краешком своего детства успел зацепить атмосферу стрелок и поклонения Саше Белому. А два одноклассника Гели скололись еще в 9 классе. Маргарита Петровна вышла и кинула дело на стол, но не отдала, а стала списывать в свой журнал номер с обложки серой папки, продолжая при этом предаваться воспоминаниям.
— И тогда Виталий Евгеньевич пошел по сложному маршруту и опасному. Начал сталкивать Большого и Соломона — сливал информацию в обе стороны. И делал это через прикормленных журналистов. Журнашлюшки, простите, как он их называл, жили только на доходы на заказные статьи. В общем, кто-то из них раскрыл план Евгенеча, — Петровна видимо уже вошла в раж и оставила многоуважаемому полицейскому только отчество. — Журналист пригласил его на встречу, а там Большой и Соломон вместе. Ну и порешили они его. А по официальной версии его сбила машина. Так что продажных журналистов Кузнецова на дух не переносит. Как она вообще с тобой связалась?
— А с Большим и Соломоном что стало? Я слышал, Большого кто-то на трассе расстрелял?
— Так буквально спустя месяц после убийства Виталия Евгеньевича Соломон Большого и завалил. Но правил он городом буквально год. Томск «красным» стал, и все устаканилось. ФСБ-шники быстро всех авторитетов на пенсию отправили. Соломон, по-моему, до сих пор жив.
— На пенсии авторитет, — подытожил Денис рассказ и взял папку с делом об убийстве жены Ричарда. — Пойду исправлять образ современного журналиста.
Сибирский отправился к столу с настольной лампой. Дело двухлетней давности было тонким. Почти никаких свидетелей и подозреваемых. Все как и рассказывал Ричард. Единственным кого мурыжили менты был друг художника — фармацевт. И это было оправдано. Анну Артамонову убили быстродействующим ядом. Однако тотальная проверка аптеки ни к чему не привела, ни один препарат не пропал. Да и алиби у провизора было стопроцентное. Больше ничего. Денис еще раз выписал все данные, сфоткал для фильма и удалился из архива. Никакой зацепки, которая вела бы к другим убийствам.
Архив/ Егор и Катя/ Версия 2.0/ файл 50006
Секс в подсобке с девчонками, которые ходят в спортзал, устраивал Егора, жена не давала месяцами.
— Божественная, — сказал он той самой пассии с фотографии, из-за которой утром разгорелся скандал. Надевая штаны Егор думал, почему жена смеет обижаться на то что он поставил лайк.
— Вдул, как обещал на фотке, — грубо и разнузданно сказала прокачанная блондинка. Если хочешь повторить, ставь лайк под фоткой, только теперь напиши «Богиня секса», — девушка уже надела обтягивающие лосины, чмокнула тренера по фитнесу в щечку, вильнула хвостом и ушла.
Егор еще некоторое время сидел, раздумывая о сложных отношениях с женой. Из суетных мыслей его вытащил характерный сигнал — на рабочий комп пришло письмо. Сообщали время и место получения гонорара. Пальцы любителя компьютерных игр и видеомонтажа быстро забегали по клавиатуре. Егор отписался, что будет вовремя, улыбнулся, еще раз подумал стоит ли пускать все деньги на погашения ипотеки или нет, завязал спортивные штаны на поясе и довольный пошел в зал, где его уже ждали студентки и студенты государственного университета.
СКЛЕЙКА[1]
Катя любила работать на свадьбах, юбилеях и праздниках. Платили регулярно плюс всегда доставались подарки сверху. Иногда сладости, иногда чаевые. Но главное: веселый народ ей казался таким счастливым, что она сама становилась зажигательно-радостной. В этой кутерьме часто попадался романтичный парень, с которым хотелось продолжать праздник. Так она познакомилась со своим Егором, так она ему изменяла.
В канун Нового года работы было хоть отбавляй и Катя всегда предвкушала что-то волшебное. Спрятавшись за объективом фотокамеры, она водила словно прицелом по гостям празднества и щелкала понравившихся радостных молодых людей. За работу на корпоративе в агрохолдинге платили немного, однако бартером можно было получить прилично. Забить мясом и овощами весь холодильник. Худосочная как игла Катя это учитывала, но в уме держала солидных откормленных мужчин с серьезным взглядом на жизнь. «Возможно с их помощью и ипотеку погасить можно будет досрочно», — мелькало в ее планах. Подспудно же она искала красавчика для привычной интрижки, где-нибудь в подсобке праздника.
Не обращая внимание на гостей, Катя распласталась на полу и поставила фотик на руки, которые выполняли роль штатива. Она выстреливала в людей на сцене. Увлёкшись процессом, она широко расставила ноги и стала предметом для косых взглядов подгулявшего народа. Отработав официальную часть Катя принялась корчить рожи гостям корпоратива подмигивать, кокетничать, вызывая ответную реакцию. Она считала, что десяток бесшабашных фотографий обязательно должен оказаться на столе у заказчика.
Гости пытались споить фотографа, но Катя отказывалась. В 8 вечера необходимо запротоколировать главное событие — вручение какой-то областной награды генеральному директору. Только после фото с грамотой и статуэткой можно было и накатить. Катя как всегда поставила напоминание, отметила точку откуда будет снимать и включила режим автопилота для фотографа. Щелкать то, что интересно самому. До восьми оставалось полчаса, когда появился элегантно одетый красавчик. Казалось, он зашел с другого корпоратива. Катя машинально прицелилась издалека и пошла ему навстречу для последнего кадра в упор. Получилось. После звука затвора красавчик приобнял Катю за талию и потребовал, чтобы та записала его почту. Для фото. Телефон зазвонил не вовремя и аватарку мужа пришлось в срочном порядке убрать. В следующее мгновение она вырубила девайс. Катя соврала, что смартфон сел, и призвала красавчика искать розетку. Они забрели в пустую комнату, где на столах лежали мужские и женские пуховики. Гардероб. Цель была достигнута. Энергией здесь можно было зарядиться на 100 %. Уже через минуту они затерялись где-то в верхней теплой одежде.
Фосфорные стрелки часов показывали без одной минуты восемь, когда Катя спохватилась. Она наспех стала надевать джинсы, однако красавчик ее остановил. Ведущий корпоратива пообещал, что без него вручение премии не начнут.
Исходники/ День 5/ Томск. 26 декабря/Личное-рабочее/ файл 50007
Классические темно-белые выкрашенные густым слоем масляной краски оконные рамы покрылись еле заметным слоем льда. На окнах застыли толстые узоры зимы. Лишь краешек стекла справа внизу был прозрачен и не покрыт инеем. Кузнецова стояла на кухне у свекра возле окна чуть наклонив голову. Она смотрела на улицу. Внизу в черном дворе тускло мерз одинокий фонарь, подсвечивая давно забытые лавки. Серов в ухо докладывал, что допросил мать погибшего Силютина, которая подтвердила слова московского журналиста. Поиск сотрудника Росгвардии продолжается, но пока нет ответа — главу отдела, который отвечает за проверку оружия, недавно скоропостижно отправили на пенсию за непомерную жадность. А новый пока боится каждого чиха и увольняет сотрудников пачками. Кузнецова попросила докладывать в срочном порядке, но сообщениями в мессенджере. Чтобы хоть как-то смягчить начальницу старлей доложил, что с ключами от сейфа едет к погибшему и скоро выяснит на месте ли оружие.
Повесив трубку Кузнецова еще раз взглянула на уличный фонарь, тряхнула большими волосами и пошла к праздничному столу. Глаза Джонни уже сузились, и опытная следовательница поняла, что скандала не избежать. Она еще раз на ушко пообещала не слинивать на работу. Только сообщения. Раз в полчаса.
На столе красовалась бутылка розового шампанского, которую только-только открыли. Иван Андреевич седовласый отец Джонни сидел рядом со своей молодой пухлогубой избранницей Анютой, которая смотрела исключительно на Кузнецову. Так ей было проще. В Джонни она чувствовала врага. И не зря опасалась.
— Знаете костел на Воскресенской горе? Меня там крестили. Мать моя из немцев, они из Алматы сбежали в 80-ые…, — молодая хозяйка пыталась вести хоть какую-то осмысленную беседу.
— Представляешь, мы жили на соседних улицах с ее родителями и даже возможно виделись, — отец Джонни, жених, помогал развлекать гостей. Получалось плохо. — Ты, Женька, правда был только в планах у нас, мы же до переезда в Павлодар там в столице жили.
— А вообще моя бабка хранила документы о крещении еще с 17 века представляете, как родословную. У немцев это в порядке вещей. Но сейчас даже не знаю, стоит ли этим гордиться.
Джонни было пытался что-то сказать, но отец его опередил.
— Знаю, что ты хочешь сказать, что такая родословная проверялась нацистами при вступлении в партию, но параллели тут неуместны.
— Ты на половину, а я на четверть Фишер, так что все норм, отец. Добро пожаловать в семью, — кинул Джонни молоденькой невесте и повернулся к жене. Взгляд смягчился, — Наташка, ты тут одна слишком русская.
— Я это переживу, — сказала Кузнецова и почувствовала, как на между ляжек, куда она положила телефон в отсутствии карманов, все завибрировало. Серов наверняка что-то выяснил, но уходить было нельзя. Атмосфера была настолько горяча, что бенгальские огни, которые молодая избранница разложила возле каждой тарелки, вот-вот должны были заискриться.
— Мои предки по реформе Столыпина переехали из Украины и Поволжья, получили тут по 10 десятин и стали, как нынче говорят, фермерами, а я как отброс в ментов пошла, хотя надо было выращивать картошку. Давай же за это выпьем, — Кузнецова ускорила процесс, и сама схватила бутылку.
Разливая всем по полному бокалу, она заметила, как молодая кокетка, вспыхнув посмотрела на своего престарелого седого избранника, а тот в ответ покачал отрицательно головой. «Запрещает ей пить, красная как рак, жрет прилично — беременная», — мозг полицейского был беспощаден, догадлив и оперативен. «Сию новость надо срочно рассказать, дабы незаметно глянуть в телефон и прочитать сообщение от Серова», — решила майорша.
— Поздравляю, — сказала Кузнецова и подмигнула девушке. Джонни залпом осушил кисляк и вперился глазами в жену.
Майорша махнула бокал почти целиком, хотя это было для нее не характерно. Иван Андреевич занервничал, а его будущая супруга только поднесла стакан и лишь смочила губы. Она не успела оторвать его от губ, когда Кузнецова совершила свою провокацию.
— Девочка или мальчик? — Кузнецова сделала паузу. — Ой, простите. Я же следователь.
Рука Кузнецова потянулась к телефону. Повисла длиннющая пауза. Джонни мял салфетку в руках, бросил ее и начал собираться из-за стола.
— Поздравляю, отец, будешь подгузники менять на старости лет. Ты, наверное, специально концерт устроил, да жена вам все испортила, или не мог решить сам сказать, и специально нас позвал. Да? Нахрена ты нас позвал, ну сидели бы здесь и праздновали со своей …, — Джонни не стал ничего говорить, встал изо стола. — Знаешь, ты как всегда наплевал на меня, на мать, да ты никогда нас и не уважал.
Серов сообщал, что сотрудник Росгвардии Петров приходил к погибшему в 19.00. Однако не застал охотника, о чем сообщил в управление. Однако после опроса соседей выяснилось, что к погибшему приходил другой полицейский в три часа. Серов добавил, что сейчас он смотрит камеры видеонаблюдения. Джонни быстро оделся и Кузнецова последовала за ним.
— Оставайся, ты всегда считала, что надо чтить кровные узы. Но я предпочитаю уважительные отношения с чужими, чем такие с собственным отцом, — Джонни хлопнул дверью.
— Сбегаешь и визжишь как баба, неженка? — выкрикнул его отец, и только сейчас Кузнецова поняла всю подноготную их отношений, всю злость и гнев мужа, всю претенциозность его папаши.
— Оставайтесь, — обратилась Анюта тихим голосом к майорше.
Догонять такого Джонни было бессмысленно. Кузнецова набрала Серова и попросила его заехать за ней. Майорше вдруг стало стыдно за спровоцированный скандал, но она оправдалась тем, что лишь ускорила его приближение. С этими мыслями она отписалась мужу, что поедет на работу и взяла еще бокал шампанского.
— Это пройдет, — кивнула она на дверь. — Ну, так кто?
Мои документы/день 5/ Томск. 26 декабря/ Предсвадебные сомнения/ файл 50008
Денис ужинал у сестры с ее спиногрызиками. Разговор клеился с трудом, потому что все время прерывался важными детскими прихотями. Одному поссать, другому мультики включить, третий отказывается идти в школу и его надо было срочно убеждать, подкупать или угрожать. Прерываясь на хлопоты Геля не соскакивала с темы и продолжала уговариватьбрата позвонить невесте и попросить прощения. Сестра на полном серьезе предлагала зазвать Ольгу в гости в Сибирь. Денис усмехался, будущая жена свою-то кровь не особо любила, а до чужой ей было совсем фиолетово. Но дело было в другом, Денис боялся, боялся себе признаться, что он рад, что свадьба и ее приготовления были за 3500 тысячи верст от него. Раньше утреннего рейса 28 декабря он отсюда не уедет. Лучше волноваться и испытывать дискомфорт всего несколько часов до росписи в ЗАГСе, чем обмусоливать свое решение в обнимку с невестой.
— А детей вы планируете заводить?
— А куда без них? — как-то обреченно сказал Денис.
— А ты не думал, что ты от невесты сбежал, как Джулия Робертс в фильме. Она тебе точно нужна?
— Слушай, мне 30 лет, уже пора стать взрослым, — прокричал Денис куда-то в другую комнату и добавил тихо. — Наверное, пора. А может и не пора.
Сестра подошла к нему и забрала телефон, чтобы рассмотреть фото Ольги. Зависла на секунду и метнулась на крик малыша.
— Красивая. Давай, я ей напишу, — сказала Геля на ходу.
— Нет, — умоляюще тявкнул Сибирский.
Все смолкло, кажется, дети все-таки решили заснуть. Шел десятый час вечера. Денис слегка утомленный допивал свой остывший чай. Телефон забрали и не было к чему приложить руки. Порыскав глазами по кухне, он нашел на холодильнике листочек с детскими каляками и простой карандаш.
На обратной стороне А4 он начертил декартовы координаты и подписал каждый квадрат именем погибшего. Иринка: нож, удобное самоубийство мужа, измены. Эльвира: нож, ВИЧ, измены. Жена художника: отрава, пьянство, третий пункт здесь никак не выходил и Денис написал то, что выдал мозг — дочь Алиса. Посмотрев еще раз он сам себе удивился, но не стал сопротивляться потоку. Знал, что так надо. В нижнем правом квадратике был «Бракованный»: ружье, ЗАГС, проверка оружия, измена. «Четыре пункта, возможно, убийца начал спешить. Но что его заставило засуетиться и высунуться из норы? Спешка всегда связана с ошибками и скоро все прояснится». Последняя мысль обрадовала журналиста, впрочем, это была логика отнюдь не следователя, а документалиста: красивый оборот, который он использует в фильме. Денис отвел листок на расстояние вытянутой руки, чтобы разглядеть всю математическую картину. На мгновение изображение стало мутным и мозг подсветил три одинаковых слова — измена.
Личное отвлекло от дела. Сибирский вспомнил как едва не пал к ногам соблазнительной Вики и поморщился. Силой сознания Денис вернул себя в раздумья об убийствах и записал вывод. «Расспросить художника и его дочь насчет измен».
Сестра все еще укладывала малышей, и Денис стал анализировать квадрат Иринки. Разгоряченный мозговой деятельностью он прилип глазами к пункту о самоубийстве. Если оно не подтвердится, то надо опять ворошить дело и главным подозреваемым будет адвокат. Денис пожалел, что у него нет телефона. И написал план действий от руки: поговорить с художником и его дочерью, найти адвоката, узнать все про измены в каждой паре. Выводя слово измены, он подумал о своей невесте и жутко начал ревновать, представляя, что она устроит девичник, где будут брутальные стриптизеры. Геля вернула телефон и сообщила, что пригласила Ольгу в гости, но та вежливо отказалась.
— Но, как я поняла, она все еще надеется, что ты приедешь к свадьбе вовремя. Ты же хочешь приехать вовремя, Дениска?
— Честно, сестра? — он улыбнулся и по его мимике не было понятно, то ли он серьезно озадачен, то ли шутит.
Зазвонил телефон. Помощник губернатора тактично узнал, как продвигаются дела и настоятельно потребовал прекратить производство фильма о маньяке. Для имиджа области — это нехорошо. Денис в двух словах объяснил, что маньяк — это вторая линия, и если его реально нет, то и в кино не будет. Так или иначе, деньги или еще какие-то договоренности между губернатором и каналом уже прекратили действовать и видимо завтра Денису сообщат, что средств на его командировку нет. Следовательно, после репортажа для итоговой, 26 числа надо будет сворачивать удочки.
— Ты не против, если я у тебя погощу пару дней, завтра выгонят из гостиницы.
— Только до утра 28, — ехидно улыбнулась сестра, намекая на то, что она заставит брата сесть на самолет, который привезет его в новую семейную жизнь.
Денис сложил листочек А4 с размышлениями об убийстве и собирался положить его в карман, когда вспомнил, что надо все дела перенести в телефонный календарь-ежедневник. Ричард стоял первым на очереди и Денис машинально решил взглянуть на фотографии его дела, которые он сделал в архиве. Прочитав пару строк, он спустился вниз по документу и остолбенел, словно ледяная фигура. Он просмотрел все подписи в материалах дела. На копиях допросов Ричарда и его друга фармацевта стояли вензеля их адвоката Пучкова В.Н. «Кузнецова опять отбреет, лучше ее не будить». Желание поделиться с кем-то инсайдом обуревало журналиста. И в конце концов он решил действовать на опережение — написал адвокату сообщение в соцсетях, кратко давая понять, что встреча с журналистом исключительно для кино.
Попрощавшись с сестрой Денис мотнулся в гостишку. Надо было закрыть формальности и взять документы для отчета. На ресепшене сидела дама, с которой он договорился о завтраках, поэтому и с остальным не возникло волокиты.
Вика позвонила, когда Денис заходил в номер. Сибирский машинально соврал, что улетел в Москву и попросил больше его не беспокоить. Сухо. Педантично. Вика в той же манере пожелала ему счастливой жизни и пообещала больше не тревожить никакими делами. С третьего этажа гостиницы ничего нельзя было разглядеть. Темнота покрывала русло реки и кажущееся небытие уносило в полное одиночество. Миллисекунды страха пронеслись в голове Дениса, но чего он боялся на самом деле ему пока не было понятно. Сибирский почувствовал себя между Сциллой и Харибдой и поспешил ретироваться. «Хороший сон залог успешной работы», — мысль, подхваченная где-то у знакомого гуру самодисциплины пронеслась по всему телу и Денис поспешил в постель. Он вырубил торшер и световое пространство по все видимой территории почернело, только маленькая полоска света пробивалась из-под двери, оставляя микросвязь с реальностью. Денис отвернулся, чтобы и этот луч не доставал до его сознания. Наконец-то все темным-темно. Дремоту разбудоражил холодным цветом телефон. В такт жужжанию Денис сжал несколько раз зубы, но все-таки решил посмотреть кто звонит. Адвокат.
— Я хочу все рассказать. Андрея убили, и я узнал кто это сделал. Приезжай в «ебеня», — адвокат был пьян. — Ммм это недалеко от площади Батенкова, переулок Кононова. Там маленькая улочка с двухэтажными деревянными домами, дойдешь до последнего слева. На втором этаже 4-ая квартира. Буду ждать.
— У меня нет оператора. Придется на телефон.
— Ты меня не понял, — закричал адвокат не своим голосом, как будто ужасно боялся чего-то. — Сейчас же.
— Через полчаса буду.
Сибирский схватил подштанники и стал натягивать их на крупные ляжки, но спохватился и вызвал такси. Адрес не назвал, только обозначил площадь.
По дороге Дениса одолевал вопрос, стоит ли звонить разгневанной Кузнецовой, но вспоминая предысторию их склок и рассказ библиотекарши о ее отце, журналист решил припастись козырями. А именно показаниями адвоката. Плюс эксклюзив, признание, даже на телефон. Майорша не допустит съемки.
Такси высадил его на темной площади. Последний трамвай, скрипя на повороте, уходил на улицу Розы Люксембург. Денис по навигатору отыскал закоулок и побрел к деревянным домам. Из центра города его телепортнуло в дотелевизионную эпоху. «Насколько парадоксально порой бывает градостроительство. Оказывается, сделав 10 шагов от можно оказаться в прошлом в середине 20 века». Сибирский прошел мимо первого дома, в котором горело всего одно окно. Рядом под фонарем блестела ледяным ужасом достопримечательность. Замерзшая колонка. Серая труба с рычагом и краном была почти полностью покрыта снегом, а внизу слоеным ледяным желе спадали слои замерзшей воды. «Питьевая вода на улице в колонках!» — мир московского журналиста как-то совсем искривился и поплыл в морозной дымке. Идти было метров 150, но и за это время на щетине образовалась корка льда. Денис растер щеку шерстяной перчаткой и втянул воздух. Пахло дымом от буржуек, которые помогали центральному отоплению согреть народ в этих, как выразился адвокат, «ебенях». Надо сказать, слово было настолько емким насколько и правдивым. Даже по работе быть здесь не хотелось.
Скрипучие половицы старого крыльца нервной дрожью отзывались в глубинах сознания. Животный страх наполнил внутренности. Денис включил фонарь на телефоне, чтобы рассеять темноту. Слева в квартире номер 1 подвывала собака, видимо оставленная в жутком холоде. Дверь под номером 2 словно в сказке со всех сторон была покрыта инеем — это теплый воздух замерзал, едва высовываясь из щелей. Денис заскрипел на второй этаж. Он откашлялся громко, чтобы адвокат поскорее его услышал, но никто не замечал присутствие Дениса. Журналист направил фонарь вправо. Он посчитал, что четвертая квартира будет именно там. Ошибся. Этот вход был наглухо заколочен досками. Сибирский повернулся к последней двери и увидел, что она приоткрыта. Однако свет не падал из нее. «Сидит в темноте», — предположил журналист, но почуял, дело пахнет трупом.
— Пучков, — крикнул Сибирский, чтобы отогнать злых духов и резко вошел в квартиру.
Слева кухня — никого. Еще два быстрых шага, и он оказался у входа в комнату. Тело адвоката, висевшее вместо люстры, медленно качалось и закручивалось. Паника охватила Дениса, захотелось убежать из этого страшного места. «Две минуты и ты в центре города. Беги», — сознание торопило журналиста. К открытому окну шмыгнула тень, где-то на улице заскрипел снег.
Денис навел луч света от телефонного фонаря на окно, ветер с карниза задувал снежинки в комнату, тепло от догоравших в печке дров стало мгновенно уходить и холод вновь принялся завоевывать территорию. На подоконнике была вмятина, словно кто-то вышел в окно. Сибирский бросился к карнизу, высунул голову и инстинктивно посмотрел вниз. Там был небольшой спуск на декоративный балкончик, который можно было использовать разве что для цветов, Денис решил попробовать последовать за убийцей и сделал шаг. Как только нога оказалась на подоконнике, сзади его подхватила чья-то рука и подтолкнула наружу, зацепиться не удалось и Денис полетел вниз головой со второго этажа. «Как очевидно. Как глупо».
Боль растеклась по всему телу. Легкие слиплись после удара плашмя о жесткий накатанный снег. Денис еще хватал губами воздух перекатываясь на бок. Наконец вздохнул. Шапка почему-то намокла на затылке, в голове потеплело. Он закрыл глаза и уже ничего не видел. Какие-то остатки сил и сознания он направил на свое спасение. Наощупь отыскал телефон и вслепую набрал 112. Получилось с третьей попытки. Когда оператор подключилась Денис назвал адрес, добавив, что это и правда оказались «ебеня».
Продюсер Маша стояла перед руководством канала и выслушивала благодарности в свой адрес. Начальники выражали надежду, что программа и дальше будет показывать высокие рейтинги. Просили оставить костяк творческого состава. Маша кивала и уверяла, что готова костьми лечь ради дорогой сердцу программы. Ключевое слово было «лечь», и все находящиеся в кабинете люди поняли, как в дальнейшем работать с Марией Витальевной, новым директором программы о самых громких преступлениях в мире. Далее кадровичка объяснила, что приказ выйдет только после праздников, и новогоднюю премию Мария Витальевна получит еще по продюсерской ставке.
Бывший директор программы Игорь Караванов ждал любовницу Машу в редакции. Мишаня снял фольгу с бутылки шампанского, готовясь дать залп в честь нового руководителя, другие авторы стояли с пластиковыми стаканчиками, в которых пузырились виски-кола. В этом серпентарии никто не был рад новому назначению. Никто и не был расстроен, каждый оценивал свои перспективы, и ссориться с новой начальницей не собирался. А льстить умели все и готовили речи.
Сибирский очнулся под утро. В палате был приглушен свет, рядом лежали три соседа с перевязанным головами, периодически они мычали что-то несуразное в дремотном бреду. Денис дотянулся до головы и тоже нащупал повязку. Обрывки мыслей понеслись по нейронным магистралям и, кажется. скопились где-то на затылке, возле дыры в черепе. Механизмы функционирования мозга «лажали» и все никак не могли решить какой мысли вылететь в атмосферу первой.
Привыкший структурировать материал журналист выбрал одну из самых очевидных: «А не умер ли я? И где сейчас нахожусь?». Травматологическое отделение 1-ой городской действительно было похоже на пропускной пункт в ад. Но все же. Далее на горизонтальной линии сознания расположились думы о свадьбе, работе и убийстве. Со свадьбой он разобрался быстрее всего: «Даже, если я застряну в больничке и не успею прийти на церемонию, у меня есть убедительное оправдание. В конце концов, перенести дату не так сложно, как ее дождаться». Второе — работа. Конечно, коллеги будут присылать смс с пожеланиями скорейшего выздоровления, но как только он поправится ему предъявят по полной. Не доделал репортаж, фильм и потратил бабки в пустую. Но главное— продюсер Маша займет кресло директора и уволит его к чертям. Казалось бы, надо дождаться приговора врача и только тогда рассуждать о последствиях, но мысль о работе почему-то не вылетела из головы и сделала еще один круг по всей коре головного мозга. Оказалось, столь пространное описание кажущегося трагичного будущего вызывало только позитивную эмоцию. В мозгу крутилась песенка про сверхзанятого человека, которому жить мешает график, и даже на небесах он апостолам предъявляет, что они забрали его не согласно графику. В общем, нафиг. К черту работу, если выгонят, то к лучшему. От этого умозаключения дофамин прыснул в голову и Денис вновь потерял сознание. Разбудила медсестра, которая быстро вошла в палату и вколола соседу обезболивающее, погладила его по руке и спустя мгновение также быстро исчезла.
Денис еще разок подумал об жизни после увольнения, головная боль трансформировалась в головную радость. Но ненадолго, мозг принялся загружать в сознание информацию об убийствах. Что вносили в историю новые факты. Во-первых, становилось очевидным, что Иринку убил не муж и скорее всего не адвокат. С бомбой в ЗАГСе, скорее всего, заморачивались не они, но стратегически молчали об этом — это два. В-третьих, настоящий убийца на свободе и его знал адвокат. Именно поэтому Снегирев и Пучков молчали, покрывая кого-то. И убийца заставил их самих замолчать. Оставалось понять мотив убийств. В голове всплыл тот самый листик А4 с декартовыми координатами, который хранился в заднем кармане джинсов. И вновь мозг подсветил слово: измена. «Убийца мстит за измены или наоборот. В общем что-то не так у него с сексом и это надо расследовать».
Когда последняя важная мысль вылетела сквозь отверстие в башке Денис заснул и пришел в себя только когда племянник его больно-больно ущипнул за руку. Сибирский не стесняясь выругался, но остановился на полуслове, поняв, что злится на ребенка. Чтобы снять испуг, который сам вызвал, Денис принялся неудачно шутить. Он пообещал забрать подарочную футболку Месси и добавил, что был на небесах. Боги ему сказали, что Марадона круче Месси. Мальчик совсем запутался в словах буйного дяди и пробулькал что-то вроде: «Томь-чемпион». Сестра поправила брата и сказал, что был он в аду и вытащить его до сих пор не удается, но после пары инъекций он опять вернется и не будет пугать ребенка.
Денис хотел картинно тряхнуть головой, но едва не поверг себя в небытие. Сестра сказала, что Сибирский отделался легким сотрясением мозга, и его можно забрать через пару дней домой. Однако придется сохранять покой минимум неделю. Полеты ему не рекомендуют, так что Новый год ему придется встретить в родном холодном Томске.
— Ольге я позвонила и позвала к нам. Она сейчас расстроена. Наверное, думает: «Стоит ли за такого индюка выходить замуж или нет?» — сестра похлопала Дениса по руке. — Ой, дебилушка. За дверью та самая Кузнецова, о которой ты говорил. Настоящая майорша.
Кузнецова была в форме и выглядела еще более угрожающе, чем вчера в вечернем платье. Денис четко изложил все события, предшествовавшие падению, и потребовал пробить всех любовников во всех трех случаях. Майорша же сказала, что Денис теперь переходит из следователей в разряд потерпевших, и должен тихо ждать возмездия.
— Выпрыгивать из койки в поисках преступника не стоит, — жестко прошипела майорша. Зашла врач, и оборвала язвительную речь.
— Мы его надолго не задержим, снимки отличные, можете допрашивать и забирать к себе, — высокая кудрявая замыленная работой врачиха посмотрела в глаза майорше. — Дырки в его голове нет, ну только, если метафорическая. Выписывать?
— А может он под вашим присмотром еще денек побудет?
— У нас даже решеток на окнах нет.
— Препараты зато есть, обездвиживающие. Это не преступник, а свидетель. Ему необходимо отлежаться.
Обе женщины посмотрели друг на друга и решили, что последняя фраза будет шуткой. Или полушуткой, потому что через 10 минут пришла медсестра и медикаментами увела сознание Дениса в космос.
Днем пришел оператор, которого прислали от канала, и принес весть о назначение нового директора канала, которая распорядилась доснимать репортаж и возвращаться в Москву. Денис нейтрально воспринял новость, которую ждал. Он передал оператору список спикеров и вопросы для интервью. Надежды на профессионализм новостного работника не было, синхроны будут сухими и малоинформативными. В итоге из говна, которое ему наснимет оператор, лепить конфетку придется все равно ему. В таких случаях надо было сговнякать простой эфирный вариант. Впрочем — это было не важно. Всю голову с метафорической дырой в черепе занимала мысль о том, как выбраться из больницы и продолжить поиски преступника. Ведь если это маньяк, дело будет резонансным. Это принесет ему известность и новую работу. А может и вовсе заставит руководство канал изменить свое мнение и поставить его директором программы.
Архив/ Егор/ Деньги не пахнут/ файл 50009
Егор закрыл спортивный зал поздно вечером. Встречу заказчик назначил в Заистоке, на Учебной. Выйдя из спортивного блока, он, миновав второй корпус ТГУ, полетел вниз по накатанной ледяной горочке к Московскому тракту. Маршрутки дымили паром и старались не задерживаться на остановках. Егор глянул на телефон: 29-ая должна появиться через 3 минуты. Ехать всего пару остановок, но на таком морозе лучше в теплом ПАЗике, чем пешком.
Егор вышел возле розовых облупленных двухэтажек и прошел сквозь них. Далее вышел на улицу Учебная, где возле новых домов его и поджидал работодатель. Егор подошел к белому джипу. Стекло чуть-чуть опустилось, и женская рука высунула конверт. Егор пересчитал деньги и отправился обратной дорогой. «Легкие деньги, — подумал он. — Разводись или смерть разлучит вас. Ролик с бензопилой самый зачётный».
Исходники/День 5/ Томск. 26 декабря/ Серфинг/ файл 50010
Денис перерыл все профили участников убийств, изучил мертвые аккаунты жертв и сверил всех друзей друзей. Таблицы по совпадениям пришлось делать вручную, но времени в больнице было предостаточно. Голова уже не болела и мысли не вытекали наружу. Сосредоточено и методично он исключал одних и добавлял других в столбцы. В итоге он вывел несколько фамилий, которые числились в друзьях в 7 случаях. Все были сплошь знаменитости. 2 КВН-щика, ди-джей радио, на которого были подписаны почти все в городе, и психолог Ксения Крапивина. «Вот оно. Связующее звено!» Денис вспомнил, что Лирик берет с ней интервью и позвонил товарищу. Сибирский и не подумал, что рассекретил себя перед Викой. Слишком уж было интересно докопаться до истины. Лирик испугался, когда Денис рассказал ему о происшествии, и совсем сильно сожалел о том, что врачи запретили Сибирскому пить. После прислал смс-кой телефон Крапивиной и предупредил, что она крайне опасная. Со шрамом на лице. Бицепсы, как у мужика и стальной взгляд. Жуть. Сибирский за долгую карьеру общался и с потрошителями, и с душителями. Крапивина не казалась ему кем-то особенным. Только фон ее работы несколько смущал. С психологами ему было не комфортно, хотя он легко водил их за нос, показывая свою уникальную мимику. А те, конечно же, все подмечали. Неверно подмечали.
— Алло, здравствуйте, Ксения! Мне Ваш телефон дал Кирилл, Лирик, ди-джей. Он сказал, что вы поможете.
— Здравствуйте, если только это в моих силах. Я занимаюсь семейной психотерапией.
— Нам надо встретиться. Сегодня. Я боюсь жениться, а свадьба через два дня, — Денис ничуть не врал, и Крапивина не заметила, как попала в ловушку.
[1] Склейка — прямой и наиболее простой способ соединения сцен и кадров при видеомонтаже.